На ловца. Как в 1936 Берлин получил Олимпиаду
«-Полезные ископаемые ищете?
-Нет, по правде говоря, я ищу Град.
Компанейский пассажир было удивился, потом рассмеялся.
-Мне показалось, вы сказали, что ищете Град.
-Да.
-Вы так сказали?
-Да».
Ивлин Во, «Пригоршня праха».
Представьте страну, где нет спортивной гордости, совершенно. Где не возводятся стадионы, нет соревнований, а целых 4 минуты новостей по вечерам тратятся на какую-нибудь акцию или викторину (рекламу программы для безработных спортивных редакторов).
Я представляю это как солнечный день (не только потому что слушаю «Лоэнгрин»), допустим – это остров (остров-страна, который, конечно, как и человек, не может быть одиноким), но окруженный, к примеру, членами МОК (там есть Тайвань!) и по зеленым водам – они, жители этой гордой Лилипутии, раз в 4 года видят корабли и машут им с добротой платочком, потому что те отправляются – побеждать. А мы, к примеру, займемся своим садоводством.
♦
Дело привычки заставляет придавать важность, дело, наверное, страха – бояться, что этой важности нет. Это я, я – не Кубертен и не его последующий представитель, Эйвери Брендедж, президент МОК. Им еще было далеко, они в полете несовместимости: создать равенство на принципе соперничества, который приветствует викторию пьедесталом, где все не равно стоят.
Это странно? Куда страннее, чем резвый атлетизм спорта в 2016, который вырвался из непрофессиональных оков и пошел туда, где есть деньги, и на который поплевался бы де Кубертен, т.к. главное для него мостик «эстетизм-атлетизм», и при нем вообще-то было еще пять видов – вроде музицирования и архитектуры (с 1928 по 1968 не было женских забегов более чем на 200 метров, ведь женщины выглядят так устало. и пот).
Конечно, Олимпийскую идею нужно менять. Она не может быть, так же, как мало что может быть в 2016 из того, что было в 1896. Дирижабли, мораль, способы ведения боя.
Еще при Кубертене произошли первые современные Игры, принято считать он их и изобрел (1896), но кого интересует, что было в 1896? Тогда метали топоры, и воздухоплавание было спортом (победил бы Жюль Верн), куда интересней – 1936. Безработный (читай «почётный») де Кубертен, как представитель (себя, МОК) едет в Берлин, чтобы спасти мероприятие от бойкота (был создан Совет по бойкоту Берлина), и я никак не пойму почему. Например, Набоков не понимал с чего бы это Раскольникову захотеть убить, я не пойму – как. Сначала де Кубертен, ушедший на фронт в Первую мировую, потом американец, Брендедж – сам противник Берлина-36, едет с миссией в тот самый Берлин и возвращается пораженный – нет, нет, у них все нормально. Бойкот отменен. Самая большая делегация от США: 312 человек, 5 евреев, 19 афроамериканцев. Оуэнсу комментаторы будут прибавлять «Negro».
Что показали Кубертену и вовсе трудно понять (я бы задействовал порно-фантазию с Марлен Дитрих, но легче принять версию, что МОК испугалась, что организации вроде Совета по бойкотам будут навязывать им в последствии кого выбрать. Будьте осторожны с властью, которой наделяете руководителей в кризис). Французская пролетарская пресса уже была против (как 2 года и определенная пресса США, 2 потому что номинально МОК и не давал Германии Игры, они перераспределили их от Веймарской республики, которая в 1933 перестала существовать), поминая, что если их проведут «здесь» (здесь здесь Берлин), — следующие пусть будут на Марсе.
Но следующих не будет. И следующих не будет вообще. МОК потом извинится.
Что легко понять – это Берлин, лом их действий, т.к. он пёр, пёр и пёр. Возможно, от того, что они и не хотели ОИ (!), да — ! Они за них не боролись – это наследство, а Гитлер не любил спорт, в 1933 Völkischer Beobachter упомянет, что «евреи и negro – деградация духа Олимпиад», чем, кажется, и закроет вопрос. Если бы не пропаганда. Демонстрация себя посредством Олимпиад. Здесь они (под «они» тут вступает Геббельс) осознали, что это за рычаг, и т.к. в их голове уже тогда барабанил Карл Орфф, они бы из гроба подняли и Гюстава Доре (как Вагнера или Ницше). И теперь могли пойти на уступки (кусок слишком лаком), вроде пожатия неграм рук и приглашенных делегаций, со снятыми плакатами «Евреям не рады» и цыганами, которых вывезли в лагеря. Кажется, если бы немцы сами себя пригласили погостить в Берлине в 1936, решили бы – в мире жить лучше, но Олимпиады чаще всего для других, а цель уже была больше. Тогда мало что значил тот флаг и римско-рейхская ерунда, кроме чаплиновской усмешки над маленьким дураком. NY Times: «Доброта воли, гостеприимство», почти – да, здравствуй, Берлин. Associated Press, еще одно американское агентство: «Игры предвестят мир», и это почти де Кубертен с его «один из лучших творческих духов эпохи», и конечно же Чемберлен – и я привез мир, помешательство, благий ужас.
♦
Когда бойкот был решен (51 государство приняло участие, на тот момент самые масштабные Олимпийские игры, бойкот от двух стран – Испании и СССР), в ход пошло дело. В сборной нет негров, евреев (потому что, конечно же, они хуже бегут), президент НОК отстранен, т.к. его бабушка еврейка. До этого Игры не транслировали по ТВ – 20 камер, по три на забеге, 100-тысячная арена, доставка огня (что, кстати, их изобретение, т.к. понимаете Афины-Рим-Берлин.. почему-то), Томас Вулф – «почти языческое действо, страх, страх от того, как они в него верят», «Олимпия», за которую платили нацисты и работу над которой Геббельс упомянул в своем дневнике, и которая до того хороша, что взяла приз в Венеции в 1938. Обогнав «Белоснежку».
Подпортили все, конечно же, голубки, их было 20 тысяч, залпы пушек их распугали – а у дам не было шляп.
Организацию Игр отметили все, это потом (..как всегда это мускулистое «потом», как концовка в «Игре в имитацию», или статья) будет принято их забывать так же тихо, будто и не происходило, как извинения МОК будто в программке допустили орфографическую ошибку (Бар-се-ло-на, а не Берлин). Но знаете что? В «Чтец» Бернхарда Шлинка есть хороший момент, который растягивает диагональ с «ты-я» (враг-я, плюс-минус) до третьей стороны, когда обвиненная надзирательница говорит, что там еще были люди, за холмом, они видели беспорядок, и тоже не помогли. Они всегда есть. Решение Гитлера об уничтожении всех польских евреев было упомянуто на 28 странице NY Times и 6-ой в Washington Post. Обоими газетами заведовали евреи.
Кодекс, страх, капитал. Как в спорте — ты играешь на сколько позволяет соперник. Закрыть сделку, вот о чем в 36 думал Берлин, на виду МОК-дураков проходит другая деятельность, как в «Метрополисе» — машина. Кое-кто мог почти в рукав хохотать, — смотри, как мы провели их, смотри, что делает вера в правила, грацию, благородство там, где ты обязан был победить.
Из 17 Олимпиад, проводившихся после Второй мировой, только одному городу удалось заработать, Лос-Анджелесу в 1984, (The Economist). В 2016 10-ый по величине город США отказался от проведения Игр. В 2015 Гамбург отказался от проведения Игр.
«О спорт – ты мир», Пьер де Кубертен.
Вторым вариантом, после Берлина, у МОК была Барселона. В 1936 в Испании началась Гражданская война. Она помешала открытию Народной олимпиады, которую в качестве знака протеста организовали страны, бойкотирующие Берлин, в них должны были принять участие 6000 атлетов, многие из них ушли добровольцами на войну.
Опубликовано на сайте блога Rashmore.com
