«Я стал бледной тенью самого себя». К чему может привести попытка хоккеиста играть через травму
Это было мое первое Рождество дома лет за 10. Моя семья всегда устраивает большой праздник и собирает всю родню: тети, дяди, друзья, индейка, пиво, истории, смех.
Я могу слышать, как гости прибывают, спрашивая: «А где Адам?» Звуки их шагов, как раскаты грома. Они разрушают мой мозг. Я должен быть перспективным профессиональным хоккеистом, рассказывающим безумные истории о моих приключениях в Европе.
Вместо этого я прячусь в подвале.
Свет всюду потушен. Я лежу в позе зародыша на диване, воткнув беруши в закрыв глаза.
И я рыдаю.
Моя мама спускается, чтобы проведать меня, и видит, что я вновь сорвался. Она понимает, что не может ничего сделать. Так что просто присаживается рядом со мной, как это делают матери, и обнимает меня.
«Прости меня, - говорю я. - Мне очень жаль. Не понимаю, почему это происходит». - «Нет, это ты меня прости. Мне очень жаль, что я не могу тебе помочь. Если бы я только могла чем-то тебе помочь».
Теперь мы вместе сидим и плачем.
Я никогда не страдал от депрессии. Никогда не принимал стероиды. Я не из числа тафгаев. Я не какой-то безмозглый вышибала. Я - профессиональный хоккеист и выпускник университета Лиги плюща из Дармута.
И все равно сейчас я - бледная теня самого себя.
Шесть месяцев назад на тренировке против меня провели силовой прием. И этот момент перевернул мою жизнь с ног на голову.
Начинался мой пятый сезон в профессиональной лиге. Я тренировался с новой командой, «Карлскуга», которая выступает в во втором по силе дивизионе Швеции. Все шло отлично. Мне 26 лет. Достойная зарплата. Отличные партнеры. Приятный маленький городок. Все сошлось для того, чтобы провести отличный сезон.
Но в один день мой партнер по команде случайно угадил мне плечом прямо в челюсть. Это было даже не зубодробительное столкновение. Ничего запоминающегося. Но, по какой-то причине, мне потребовалось несколько секунд, чтобы встать на ноги.
Я подумал: «Хм... это было странно», - и продолжил играть.
Но в ушах не проходил звон. Помните тот звонок на перемену в школе, который потом отдавался глухим тоном в голове? В хоккее такое часто происходит - на пару секунд. Но только в этот раз звон не проходил. Когда я проснулся следующим утром, то обнаружил резкое снижение поля зрения, а звон в ушах продолжал звенеть. У меня началась ужасная... не знаю, как это назвать... тревога. Страх. Ужас.
Могу описать свое состояние, будто я гулял до 6 утра. Будто я был с ужасного похмелья.
Хотел бы я вам сказать, что сразу же побежал к командному врачу. Но я же хоккеист. Вы что, шутите? Что я ему скажу: «Эй, док, знаете что? Меня что-то тревожит и я слышу странный звон. Думаю, мне нужно передохнуть».
Было смешно даже подумать о подобном.
От выхода на лед меня не останавливали ни сломанная челюсть, ни сломанный нос, ни выбитые зубы, ни швы, ни ссадины, ни синяки. Я был на годичном контракте в Швеции. Идеальное место для североамериканца, приехавшего играть в Европу. Я не стану рисковать своим местом. К тому же симптомы были размытые. Меня не рвало. Я даже не чувствовал головной боли. Так что я продолжил играть.
Через неделю я пришел на тренировку и прожекторы арены ослепили меня. Каждый раз, когда партнер по команде промахивался по воротам и шайба врезалась в борт, для меня это было равносильно звуку разорвавшейся бомбы. Каждый раз я вздрагивал.
Так что я поступил хитро. Пошел в офис тренера и рассказал, как себя чувствую. К его чести, он отнесся с пониманием к моей ситуации. Он дал мне столько времени, сколько понадобиться: «Отдыхай».
Так я отдыхал месяц. Каждый день я сидел в темной комнате с затычками в ушах. Ничего не делая. Думая о хоккее. Мечтая о нем. Мечтая вновь выйти на лед и услышать это прекрасный хруст под лезвиями коньков. Но вместо этого я провалялся месяц на диване.
Я делал то, что «советуют» делать.
В городе стали расползаться слухи, что новый американец любит выпить, так что команда дисквалифицировала его - вот почему он исчез. Я отчаянно хотел вернуться на лед. Спустя четыре недели боли в голове ушли. Слух стал улучшаться. Звенеть продолжало, но тише. Я почувствовал себя... нормально.
Так что я позвонил тренеру и объявил, что готов вернуться. Первую игру в составе новой команды я провел при потрясающей поддержке домашних трибун и отметился тремя очками в победном матче. Успел провести еще семь встреч. Статистически я выступал стабильно. Мы одержали семь побед при одном поражении, а я набрал 8 баллов в 8 играх. Любой могут подумать, что с моим здоровьем все хорошо.
Проблема в том, что они не знали, что происходит в моей голове. Головные боли вернулись, так что вскоре я мог только обхватывать голову руками. Мои уши были так чувствительны к звуку, что я не мог находиться в раздевалке без берушей. Сидя на скамейке в перерыве между сменами, старался делать дыхательные упражнения, чтобы успокоиться. Все на арене считали, что со мной все в порядке, но я считал секунды до конца матча.
Когда я вернулся домой после восьмой игры, то чувствовал себя абсолютно раздавленным. Я был истощен, измотан, но все равно не мог уснуть. Приступы тревоги были такими сильными, что я с трудом мог дышать. Бывали моменты, когда я вставал, чтобы сходить в туалет, а потом обнаруживал себя стоящим посреди кухни и не имеющим понятия, что я там делаю.
Тогда мне стало реально страшно.
Я пошел к доктору, и тот реально стал спрашивать, чувствую ли я, когда он дотрагивается до моего лица, до моих рук. «Ты чувствуешь это? Хорошо. Все нормально».
Тогда я пошел к другому врачу и описал своим симптомы. Мне объяснили, что, если я чувствую подобное спустя две недели после силового приема, то проблемы лежат в области психологии.
Затем я провел целую ночь в интернете, читая все возможные статьи, посвященные сотрясениям. Я ходил к хиропрактикам, остеопатам, занимался акупунктурой, использовал флоатинг-капсулу. Я потратил тысячу долларов на витамины.
Никто не мог сказать мне, как это исправить. И я не виню шведских врачей. Проблема интернациональна. Никто не может видеть, что происходит в твоем мозгу. Нет никаких точных тестов. Я делал МРТ, компьютерную томографию, рентген - ничего не помогло.
Причина, почему я стал бледной тенью самого себя, оставалась неизвестной.
Тогда мне обуял ужас. Я позвонил родителям: «Договариваюсь о расторжении контракта. Возвращаюсь домой. Мне нужна помощь».
Я решил для себя, что лучше вернуться домой и отдохнуть - если я еще отдыхал недостаточно - и все это пройдет. Это уйдет. Я снова стану самим собой.
Больше месяца спустя после возвращения в мамин дом, я лежал в подвале на Рождество, рыдая. Мне не было грустно. Ничего не произошло. Не было никаких причин реветь.
Но я все равно разрыдался.
Мама купила одноразовую посуда для праздника, так как скрежет стальных приборов по керамической посуде доводил меня до истерики. Она написала всем гостям и попросила общаться только шепотом. Все, кто читал эти сообщения и знал мою семью, поначалу приняли это за шутку. Шепот? Да вы шутите?
Я неплохо себя чувствовал последние пару дней. Даже выбирался на прогулки с бабулей. Я посетил несколько неврологов, которые вновь провели меня через серию тестов, но все они дали один и тот же совет: продолжай отдыхать.
Я мог слышать, как мои родственники тихонько передвигаются по дому и общаются шепотом. Это люди, которых я люблю. А я не могу пошевелиться. Я не могу подняться по ступенькам. Просто застыл.
В этот момент показалось, что я смотрю на себя со стороны. Я вижу, как я лежу на диване и плачу: о мой Бог. Как это случилось? Ведь я - общительный и веселый парень. А сейчас я превратился в развалину.
Ранее мне доводилось читать о бывших игроках НХЛ и НФЛ, которые сталкивались с подобными проблемами. Но я думал про себя, как бы грубо это не звучало: «Не могу поверить, что это правда. Со мной такого не случиться. Наверное, там дело в чем-то еще».
Я прекрасно понимал, что со мной происходит, но не мог ничего поделать. Это ужасно.
Два месяца я пробыл в таком состоянии. Иногда я чувствовал себя неплохо, но любая мелочь могла вновь отправить меня в крутое пике. В январе я посмотрел фильм «Защитник», а после мучился болями в животе целую неделю. Те сломленные люди, что я видел на экране, неужели такое будущее ждет и меня? Смотреть телевизор было тяжело. Ходить было тяжело. Следить за результатами чемпионата Швеции было просто невыносимо. Однажды я наткнулся в Instagram на фотографию моих партнеров по команде, весело проводящих время - это вывело меня из строя на весь день.
Я убивал время, собирая огромный паз и играя в юкер с моими родителями и бабушкой.
Все это время врачи продолжали твердить: «Посткоммоционный синдром - штука хитрая. Может проявляться неделю. Год. Мы просто не знаем. Продолжай отдыхать».
Однажды я получил электронное письмо от бывшего профессора из Дармута, который сейчас возглавляет исследования сотрясений в NCAA. Это письмо изменило мою жизнь. Я рассказал ему, как страдаю, и что ничто не помогает. Он посоветовал мне связаться с невропатологом из университета Мичигана по имени Джефф Катчер. Он объяснил, что доктор Катчер является лидером в исследовании спортивных травм головы и недавно открыл специализированную клинику, которая называется The Sports Neurology Clinic.
Я навел справки и узнал о поразительных достижениях этой клиники. О том, скольким спортсменам она уже помогла. Наконец, я осознал, что существует человек, который способен мне помочь.
В моей ситуации любая положительная информация была сродни выигрышу в лотерею. Я был невероятно возбужден. В пятницу вечером, в 19:30, я отослал ему письмо. Большинство врачей ответили бы в течении недели. Я же получил ответ через 15 минут: «Приезжай в Мичиган в понедельник».
Когда я переступил через порог клиники, то не мог поверить свои глазам.
Большая комната. В ней стоит стол для игры в настольный теннис. Рядом находится электронный серфборд. На большом проекционном экране идет трансляция матча НХЛ.
Я посмотрел на доктора Катчера, ???? В ответ он наградил меня взглядом: «Ты все увидишь».
Три часа я обсуждал с ним историю своей болезни. Он мне сразу понравился, потому что он стал первым человеком, который посмотрел на меня и спросил: «Что, как ты думаешь, происходит с тобой в эмоциональном плане? Конечно, ты раздавлен. У тебя поврежден мозг. 20 лет подряд каждый день ты ходил на хоккейную арену. И твой мозг уже привык к этому. А теперь ты сидишь в темной комнате. Давай исправим это».
Он не стал вешать мне лапшу на уши.
И он пообещал, что может помочь. Не через отдых. Но через постепенное восстановление верной мозговой деятельности - восстановление всей системы из ее нынешних обломков.
Вот где пригодились пинг-понг и прочее.
«Залезай на доску», - скомандовал он. Доктор включил устройство и поставил детские настройки. В первый раз я с трудом мог устоять, не теряя сознание.
«Не волнуйся, - подбодрил доктор. - Через пару недель ты будешь легко балансировать на этой штуке, играя в пинг-понг и рассказывая мне о последнем матче. Мы должны заставить весь твой организм вновь работать, как единое целое. Вот как мы поможем тебе».
Я вернулся в машину к маме, тете и бабушке, и мы начали долгий обратный путь. Я вновь расплакался без причины. Моя бабушка держала меня за руку, пока я рыдал.
Через некоторое время это прошло. И я думаю, что смогу справиться. Я буду стоять на этой чертовой доске, и играть в пинг-понг, и смотреть хоккей.
Через три недели произошло ЭТО*.
Сейчас, уже через шесть недель, я все еще не здоров на сто процентов. Но я смог выбраться из ужасного положения, благодаря доктору Катчеру и его персоналу. Это не реклама. И счастливая концовка еще не наступила... пока.
У меня все еще случаются тяжелые дни. Я все еще иногда пугаюсь, что больше не смогу играть в хоккей. Каждый день я просыпаюсь, чтобы работать над тем, чтобы вернуться на тот уровень, на котором я был до того злополучного силового приема. Как в физическом плане, так и в эмоциональном. Но теперь я уверен в способе реабилитации. Уверен в том, что мне станет лучше.
Я не пишу эти строки, чтобы в чем-то обвинить хоккей или требовать убрать силовую борьбу из игры. Я пишу это в надежде, что сотни хоккеистов, которые мучаются в похожей ситуации, смогут прочесть этот текст. Ведь сами они с этим не справятся.
Что обычно делают? Закидываются болеутоляющими и продолжают играть, пока однажды свет не погаснет.
Я знаю, потому что сам поступил также. Когда я получил удар тот удар в сентябре, то почувствовал себя странно. Тогда я сидел в своих шведских апартаментах и читал материал Брайса Сэлвадора на страницах The Player’s Tribune, посвященный его тяжелому восстановление после сотрясения.
Головокружения.
Странные ощущения.
Дурнота, ощущение будто ты паришь в космосе.
Затем сожаление, что он продолжал играть.
Затем ощущение, будто он превращается в монстра.
Я читал все это и думал: «Черт», - а затем сам продолжил играть.
И это в порядке вещей. Возможно, мы лишь подтверждаем стереотип о тупых спортсменах. Наверное, нам стоит быть умнее. Но в жизни все иначе. Когда у меня случаются хорошие дни, то я выхожу на лед и меня даже не тошнит (ну, может, чуть-чуть). Тогда я звоню отцу: «Я готов вернуться. Мой агент говорил с командой и им нужен...» Но папа обрывает меня на полуслове: «Ты, бл***, спятил, Адам? Два дня назад ты валялся в постели с мигренью. Тебя трижды вырвало».
Я не идиот. Понимаю, что происходит. У меня есть диплом. Я могу найти настоящую работу. Я могу двигаться вперед и забыть о хоккее.
Повесить коньки на гвоздь.
Никогда больше не услышать этот приятный хруст под лезвиями.
Никогда больше не услышать рев 10-тысячной толпы.
Никогда больше не забить решающий гол в овертайме и не слететь с катушек вместе с парнями.
Я могу найти настоящую работу и сидеть за своим столом, отправляя письма каждый день. Но кого я обманываю? Это невозможно забыть. Если завтра врач скажет мне, что следующие 10 силовых приемов - или 100 - к 40 годам превратят меня в овощ, то тогда, возможно, он сможет меня убедить.
Но пока они не могут. И я настроен на то, что еще вернусь. Что буду здоров на сто процентов и буду заниматься любимым делом.
Я мечтаю вновь играть.
Говорю это искренне и честно.
Сто процентов хоккеистов, странно себя чувствующих и читающих этот текст, все равно продолжат играть. Но однажды они проснуться, рыдая без причины.
Или, может, кто-то из них все же окажется умнее.
Возможно, они обратятся за помощью. Мой электронный адрес: .
Пишите мне в любое время. Я пока сижу здесь и собираю пазл.
Примечание: * - смотреть видео в оригинальном тексте, так как я не знаю, как его вставить хотя бы ссылкой.
Источник: The Player’s Tribune.
«Я не протяну и пары лет». Как живет экс-тафгай, получивший 75 сотрясений
P.S. VK сообщество | Блог «Новый Уровень»
