«Если ты все бросишь, то лишь докажешь их правоту». Кто вырастил из Райана Кеслера игрока НХЛ
«Черепашки-ниндзя». Когда я только начинал учиться играть в хоккей, то был помешан на «Черепашках». Мы могли зайти в магазин игрушек, и я начинал упрашивать родителей купить мне новую фигурку.
Мой отец использовал это в своих интересах.
«Хорошо, Райан, ты хочешь «Черепашку»?» - «Ага! Микеланджело! С нунчаками!» - «Ты знаешь условие. Помни, о чем мы говорили. Если ты будешь делать в игре то, что я тебе говорил, мы подумаем о Микеланджело».
Для большинства детей в условия сделки входило бы забить гол. Может, сделать хет-трик.
Но это был путь не для моего отца. Мой отец - «синий воротничок». В моей семье все основывалось на защите. Я даже не могу вспомнить момента, когда отец хвалил меня за забитый гол. Но если я отрабатывал в обороне, не позволял другой команде отличиться? Тогда я, возможно, мог получить Микеланджело (с классными нунчаками).
Даже в 7 лет отец учил меня быть работягой. И мне это отлично подходило, так как я был маленьким сгустком энергии. Честно говоря, я даже не любил смотреть хоккей по телевизору. Считал его слишком скучным.
Знаете что заставило меня полюбить хоккей? NHL ’94 на «Сеге». Некоторых детей вдохновляла трансляция игры Уэйна Гретцки по телевизору. Я же был покорен 16-битным Стивом Айзерманом. Помните трюк с выездом из-за ворот? Айзерманом можно было наколотить 8 голов за матч. Я сводил своего брата с ума.
Мы жили в старом доме в ранчо-стиле неподалеку от Детройта. Сейчас ему уже больше 100 лет. Зимой отец заливал лед. Но у нас не было пруда или нечто подобного. Просто большой двор. Вначале он просто брал садовые шланги и заливал травму. Затем он стал хитрее и стал подкладывать сначала брезент.
Это были единственные три классных месяца в году. Большинство же хоккейной жизни крутилось вокруг подвала или хоккея на улице. Мой брат на девять лет старше меня, но, по какой-то причине, я каждый раз надирал ему задницу в уличной игре. Я был неудержим. Самое удивительное, что мое доминирование продолжалось во всем: «Монополия», «Квадро», «Сега».
Я был хорош во всем. Во всяком случае, так я думал.
Годы спустя, когда мы играли уже с нашими собственными детьми, мой брат посмотрел на меня и лишь покачал головой: «Мужик, я позволял тебе побеждать. Если ты проигрывал, то бился в истерике. Ты портил всем день».
Я всегда был сверхбоевитым. Я не осознавал этого, пока у меня не родился собственный сын и он не стал выходить из себя каждый раз, когда уступает в игре на iPad. Это в нашей крови.
Так вот, летом 96-го мой брат выступал в своей крутой хоккейной лиге для тех, кому за 18. Ему был 21 год, а мне - 12. Но по своей наивности, я был уверен, что смогу справиться с ними. В один день мой брат, наконец, сломался: «Хорошо, ладно, ты можешь сыграть. Только одно правило: не начинай никакой фигни».
Не начинай никакой фигни. Хорошо. Нет проблем. Это летний, уличный хоккей. Что может случиться?
Что же...
Помню, что привел с собой приятеля, Криса Коннера, который в будущем также попадет в НХЛ. Нам пришлось соврать о своем возрасте. Мы должны были быть не младше 18. Крис и сейчас ростом 1,70, представьте, каким он был тогда. Но каким-то образом мы прошли местных вышибал.
Напоминаю, что это была середина 90-х, хоккей на роликах только начинал набирать популярность в Мичигане. Мы же играли на улицах постоянно. Так что мы всех порвали. 12-летние пацаны разрывают взрослых мужиков. И тогда я уяснил важный урок: даже любители, даже в хоккее на роликах, даже посреди лета... если ты забиваешь им, то они от тебя не отстанут.
Сначала в дело пошли клюшки. Мелкие зацепы. Удары. Когда это не сработало, то начали играть в тело. А, между тем, в этой лиге нельзя было применять силовые приемы. Но это хоккей. Ситуация всегда накаляется. Будучи самим собой, я стал отвечать. Я стал дразнить их, говорить, что их возит семиклассник.
«Не начинай никакой фигни».
Однажды меня хорошо поймали в углу, и мой брат решил, что с него достаточно. Пока я подбирал себя с земли, то поднял глаза и увидел, как парень перелетает через борт. Мой брат просто уничтожил его.
Неожиданно, скамейки опустели. Это была настоящая драка стенка на стенку. В середине июля. На площадке для игры в хоккей на роликах. В пригороде Мичигана. Я стал оглядываться по сторонам, мне нужно драться с 24-летним мужиком? Это было уморительно.
Вот как все происходило в те времена. Когда я вспоминаю о детских хоккейных годах в Мичигане, то думаю о битвах. Когда вы думаете о канадских ребятишках, то представляете идеально гладкий, замерзший пруд, теплое какао и так далее. Прекрасная картина, верно?
Но для нас реальность была более жестокой. Я не говорю, что мы были менее техничными. Считаю, что, благодаря хоккею на роликах, у многих американцев классные руки. Но если вы попросите кого-то из них закрыть глаза и вспомнить детские годы, то они увидят асфальтобетон. Щитки Mylec. Оранжевые мячи. Побитые гаражные ворота. Они вспомнят запах асфальта от их въездной дорожки. Они вспомнят странный запах пластика на коробках для хоккея на роликах.
И они точно вспомнят запах резины в лобби местной хоккейной арены. О мой Бог! Запах резины! Я люблю его по сей день. Я не знаю, как обстоят дела сейчас, но все, кто рос и играл в 80-е и 90-е, сталкивались с этим ароматом. Прорезиненное покрытие пола в миксе с запахом от палатки с хот-догами и ароматом хоккейной экипировки.
Это невероятно. Ты либо любишь это либо ненавидишь. Я - люблю.
Моя мама часто называла меня «Помешанным». Если я не играл, то бегал по арене имени Эдди Эдгара, ползая под трибунами в поисках мелочи, чтобы совершить налет на торговый автомат. Арена была моей игровой площадкой. Мне просто нравилось там находиться.
На льду, я был неплохим игроком. Но никогда не в числе лучших. Если бы вы спросили кого-то из хоккейных мамочек, то они бы ответили: «Райан? А, он неплох. Усерден».
Отец всегда напутствовал меня: «Необязательно быть самым техничным, чтобы попасть в НХЛ. Туда попадают те, кто хочет этого больше всего».
Когда ты ребенок, то всегда закатываешь глаза от советов родителей, правда? Ты считаешь что это все мотивирующая херня. Но я познал правдивость его слов на своей шкуре. Я познал это через реки слез, мужики.
Когда мне было 13 лет, то меня не приняли в детскую команду, куда я пришел на просмотр. В эти дни состав выкладывается на веб-сайте. Тогда же тренер просто вывешивал окончательный состав на доске объявлений на арене. Я прошелся по списку. Фамилии Кеслер нет. Внимательно перечитал его еще три раза. Кеслера нет. Я был унижен.
Я попробовал пройти отбор в три другие команды. Результат аналогичный.
Помню, как я сидел в своей комнате и плакал. Я сказал отцу: «Вот и все. Мне конец».
И мой отец, будучи мудрым человеком, знал, как надавить на нужные рычаги моей души. Он сказал: «Хорошо, это твое решение. Но если ты все бросишь, то лишь докажешь правоту тех тренеров, что не взяли тебя. Если ты хочешь показать им их неправоту, то я помогу тебе всем, чем смогу. Я буду возить тебя куда угодно, где ты сможешь играть, как бы далеко это место не находилось. Ты будешь работать в два раза усерднее. И мы докажем, как они были неправы».
С тех пор я затаил обиду.
В конце концов, в последний момент я попал в состав «Литтл Сизарс». Мы с отцом провели вместе много времени в машине в том году, путешествуя по аренам Мичигана, слушая различные советы. Чтобы убить время в дороге, мы стали петь. Я до сих пор помню все слова песни «Build Me Up Buttercup». Когда мы приближались к арене, то я включал кассету «Jock Jams: Volume 1», чтобы завестись.
Бьет гонг. Зрители начинают хлопать. Майкл Баффер берет микрофон.
«Ladies and gentlemen …. Welcome to the main event … (лазеры) …. Llllllllllet’s get ready to rummmmmmble!»
Это до сих пор заводит меня.
В том году я узнал кое-что о себе. Когда я выхожу на лед, встаю напротив центрфорварда соперника и смотрю ему в глаза, то я должен ненавидеть его. Все 60 минут. Просто должен ненавидеть. Я никогда не любил проигрывать, но в том году я впервые играл с настоящим огнем в глазах. И тот год стал первым, когда я оказался лучшим бомбардиром команды.
По сей день я смотрю на всех, от Тэйвса до Копитара, и говорю про себя: «Хорошо, вы - талантливее меня. Но вы сегодня меня не перебегаете. Этого не случиться».
Для меня американский хоккей - это игра «синих воротничков». Делать то, что никто больше не хочет. Выполнять черновую работу. Не боятся боли.
Становясь старше, в 17 лет я попал в систему американского хоккею по развитию молодых талантов. Я столько раз слышал одну и ту же историю от разных ребят: «О, да, меня исключали из стольких команд. Никто не думал, что я из себе что-то представляю».
Не знаю почему, но складывается впечатление, что наиболее талантливые дети - те, которым все хоккейные мамочки пророчат будущее в НХЛ - перегорают. Чтобы пройти через все это дерьмо, которое тебе предстоит преодолеть, ты должен быть, можно сказать, глухим и слепым к реальности. Ты должен просто работать больше и усерднее остальных.
Позвольте мне объяснить это на примере: мое любимое упражнение называлось ведение шайбы другой рукой. Это изобретение Мо Манты, который работал с нами. Задача проста - если у тебя правый хват, то ты берешь клюшку под левый хват. Затем Мо бросает две шайбы и ты выполняешь упражнение.
С двумя шайбами. С неудобной клюшкой.
Это безумие. Ты не можешь отдать пас, не можешь бросить. Просто не можешь играть. Вы похожи на команду из пивной лиги. Так в чем смысл? Зачем это делать?
Потому что хаос заставляет тебя делать все остальное. Это просто заставляет тебя искать решение. Любое. Толкни шайбу, пни ее, подставь клюшку, что взбредет в голову.
Эту путь по-американски.
Эта философия была вбита в нашу команду. И это было необходимо. Потому что я помню, как впервые отправился играть против России в Россию. Это была вражеская территория. Арена была старой и холодной. Трибуны были заполнены хулиганами. Нам приходилось проходить мимо трибун, чтобы пробраться в раздевалку, а они плевали в нас и орали черт знает что на русском.
Нам по 17 лет. Помню, как думал: «А... я думал, что времена Холодной войны прошли?». Мы добрались до раздевалки, где тренер толкнул эпичную речь. Он стоял на скамейках, потрясал американским свитером, махал клюшками, взывал к памяти дедов, прародителей, он чуть не порвал свой костюм, как Халк Хоган.
Я даже не помню, что он говорил. Все свелось к одному: «Америка: да, черт возьми».
Мы были готовы пробить кирпичную стену.
Судьи словно вышли из фильма из 80-х. Они вообще не свистели в нашу пользу. Усугубляло ситуацию, что я простудился. Мне рвало через маску сразу после раскатки на глазах у российских фанатов. Они животы надрывали от смеха. Наверное, они думали, что я нервничаю.
Российская команда была техничнее. В этом нет никаких сомнений. Их умение обращаться с шайбой потрясало. В катание они легко превосходили нас. Но мы делали все мелкие и незаметные вещи. Блокировали броски. Отрабатывали в обороне, как безумные. Мы приняли нашу роль. Они контролировали ход игры, но никак не могли забить. И когда они стали нервничать, мы знали, что они наши.
Мы одержали победу со счетом 4:1. Она была не самой красивой. Добыта в жесткой борьбе. По-американски.
Думаю, что именно эта игра заставила моего отца гордиться. По сей день я звоню ему после каждого матча. Он практически никогда не говорит о моих голах - серьезно. Он обычно обсуждает мою работу в углах, или отработку в обороне. Иногда он доволен, иногда - нет.
Мне только остается сказать: «Хорошо, пап. Мне уже 31 год. Я понял».
Источник: The Player's Tribune.
30-летний новичок. Райан Кеслер о своем обмене
«Не станет хоккеистом? Ему всего 3 года. Дай ему время». О пути Джона Годро в НХЛ
P.S. VK сообщество | Блог «Новый Уровень»
не соглашусь с ним, что он менее талантлив, чем копитар к примеру.
Уверен, что в такой степени))))
"Это была вражеская территория. Арена была старой и холодной. Трибуны были заполнены хулиганами. Нам приходилось проходить мимо трибун, чтобы пробраться в раздевалку, а они плевали в нас и орали черт знает что на русском..."