«После эпилептического припадка меня лечил командный ортопед». Почему хоккеисты подают иск против НХЛ
Когда я начал свою карьеру в НХЛ в команде «Чикаго Блэкхокс», то мне сразу же была отведена роль тафгая. Каждым вечером в мои обязанности входило защищать партнеров по команде от соперников – вне зависимости от той цены, которую мне придется заплатить самому. Энфорсеры получали похвалу и поддержку со стороны фанатов, менеджеров и партнеров по команде в обмен на истощающие физически и морально бои день за днем. Иногда мы задумываемся: мы хоккеисты или боксеры?
Но награда была не такой уж большой. Последствия же для тела были гораздо тяжелее. В драках я получил 10 сотрясений. Наверное, неофициальных повреждений еще больше. После некоторых боев я отправлялся на чужую скамью штрафников, так как не понимал, что происходит и где я нахожусь, затем попадал в руки докторов и тренеров, которых хватало только на то, чтобы спросить меня, кто является действующим президентом США, дать мне пару таблеток аспирина и вновь отправить на лед.
Дерек Бугаард, Рик Райпьен, Уэйд Белак – все они были энфорсерами. И все они трагически погибли при обстоятельствах, которые были вызваны многочисленными травмами головы и последствиями их непростой карьеры. Эти тяжелые истории вы все прекрасно знаете. Но, к сожалению, те проблемы, с которыми им пришлось столкнуться, слишком часто возникают у хоккеистов, завершивших карьеру.
В декабре 1994 года я получил серьезное сотрясение. В одной из драк я пропустил сокрушительный удар по лицу и был отправлен в нокаут. Падая, я сильно ударился головой об лед, после чего меня оттащили в раздевалку. Там я несколько раз принял душ, так как просто забывал, что уже помылся. Однако, несмотря на все эти признаки серьезной травмы, очень скоро меня вновь допустили до тренировок. В итоге через пару недель у меня случился большой эпилептический припадок.
Пока я бился в конвульсиях, партнеры по команде смогли обездвижить меня, чтобы я не нанес сам себе травму, но непоправимый урон моему мозгу уже был нанесен. Удивительно, но после того припадка меня лечил командный ортопед. Я провел в лазарете всего пару недель, после чего врачи вновь отправили меня на лед. Конечно, о консультации с неврологом не шло и речи.
Это был мой первый припадок, а то сотрясение – лишь один из многих и многих ударов по голове. За всю мою карьеру никто – врач, тренер или представитель лиги – не предупреждал меня, что моему здоровью мог быть нанесен огромный вред и что я рискую столкнуться со множеством проблем, вроде деменции или болезни Альцгеймера. Я любил хоккей, но жаль, что не нашлось человека, который смог бы мне обо всем честно рассказать и предупредить, что может случиться с моими мозгами в будущем.
В 1997 году я завершил карьеру из-за серьезной травмы. Но я понятия не имел, что мои проблемы со здоровьем только начались. У меня случилось еще шесть серьезных эпилептических припадков. С момента окончания карьеры я потратил тысячи долларов на неврологов, различные тестирования и медикаменты. Доктора хотели аннулировать мое водительское удостоверение, и никто не хочет брать на работу человека, страдающего припадками. Сейчас неврологи с уверенностью говорят, что все мои проблемы, без сомнения, стали последствиями игровой карьеры.
Я лишь один из множества профессиональных спортсменов, страдающих от серьезных проблем со здоровьем. Но, в первую очередь, я присоединился к коллективному иску против Национальной хоккейной лиги, так как все хоккейное сообщество нуждается в помощи. Многие хранят молчание и в тишине и одиночестве борются с последствиями сотрясений, страдая от постоянных головных болей, потери памяти и депрессии. Эту проблему нельзя решить в мгновение ока. Мы сами решили играть в хоккей, но нам не хватало знаний о побочных эффектах. Мы не подозревали, что нас ждет после окончания карьеры.
Мы хотели всего лишь играть и делали все, что говорит нам лига, только бы остаться в хоккее. Мы отдали НХЛ все, что у нас было, и слепо верили в то, что лига печется о наших интересах. Но она подвела и не смогла позаботиться о нас, когда ради игры мы проливали на льду кровь и пот. Сейчас пришло время НХЛ сделать правильный шаг и заступиться за игроков, которым нужна поддержка и забота.
Источник: The Globe and Mail.
Фото: REUTERS/Ted Reisinger
2. Ценность тафгаев для достижения положительного общекомандного результата была не слишком высокой, поэтому не надо апеллировать к теме их безболезненной замены на других игроков. Тафгаев держали (вернее, использовали), в первую очередь, не потому, что приносили пользу клубу с игровой точки зрения, а потому что их любили фэны, они устраивали шоу, привлекали новых болельщиков и ТВ, обеспечивали зрелищность этому виду спорта. Они (тафы) были выгодны владельцам именно с точки зрения бизнеса, спортивная составляющая тут вторична. Да на них клубы просто зарабатывали деньги (юзали как могли). Вот и все. Для владельцев тафгаи были всего лишь инструментами ведения бизнеса, а любой бизнесмен не любит, когда такие инструменты простаивают.
3. Про то, что тафы знали, на что шли. Это весьма и весьма лукавая позиция. Тафы что ли заранее знали, что клубы вправе снять с себя всю ответственность за их здоровье? Вы это серьезно? Если вас послушать, то в возможных последствиях выбора любой опасной профессии априори виноват всегда тот, кто её выбирает. А тот, кто её предоставляет (работодатель), практически ни за что не отвечает. Зачем обеспечивать безопасные условия труда шахтеру или нефтянику-буровику, если потом их родственникам всегда можно сказать: "Ну ведь он же знал, на что шел"? Ежу понятно, что работа шахтера крайне опасная, только это не означает, что владельцу шахты можно "забить болт" или сэкономить на системах подземной сигнализации, связи, сейсмоконтроля и дегазации. Вот об этом и речь. Пелузо же открытым текстом говорит, что у меня, мол, очередной сотряс, припадки, а о консультации с неврологом в клубе даже речи не идет. Сколько ущерба для здоровья игроков было нанесено подобным (экономически нецелесообразным) подходом со стороны клубов и по их непосредственной вине, остается только догадываться. Ситуация здесь куда более сложная, чем вы её себе представляете. Поэтому все эти рассуждения в черно-белых тонах на тему, какой же это суровый и жестокий бизнес, в котором каждый должен заранее просчитывать все риски, не что иное как лукавство чистой воды.
Ведь мы самой сути не знаем, апеллируя лишь дележкой пирога между лигой и игроками здесь и сейчас, забывая подчас самое важное - что потом? Кому повезло, те устроились на какую-нибудь должность в лиге и они у нас на слуху. А про тех, кто играл в 3-4 звеньях мы забываем, и лига о них тоже. Единственный, на кого могут положиться игроки - профсоюз.
Но если профсоюз заботился только о деньгах, то мне искренне жаль "средних" игроков. Их ждет примерно такое будущее.
А писать, что НХЛ о нас не заботиться глупо. Вы отдаете свое здоровье, в обмен на славу, историю и деньги. Это суровый бизнес, и не более того
P.S. интересно, что ответил бы Пелузо, если бы ему - 18-ти летнему пацану предложили бы на выбор: не дерись, вешай коньки на гвоздь,иди работать на завод и проживешь лет до 70, или слава, деньги, девочки, драи рок-н-ролл, а там - будь что будет. Что бы он выбрал...?
вы же хотели именно это, не ?
Декларативный означает декларативный. Вот у вас в коридоре может висеть план аварийной эвакуации и огнетушитель на случай пожара. Формально вроде всё в порядке, а в действительности план эвакуации уже устарел, а огнетушитель просрочен. Это я вам только простейший пример привел, а что уж говорить о целых технических системах, коммуникационных сетях, средствах измерений и измерительных комплексах. Шахтер что ли должен проверять, все ли датчики-газоанализаторы исправны, сертифицированы, функционирует ли система связи и оповещения, поверены ли в установленном порядке средства сейсмоконтроля и т.д. Это не его ОБЯЗАННОСТЬ, это ОБЯЗАННОСТЬ того, кто его взял на работу. И если он (работодатель) не выполняет свои обязанности, то должен отвечать за последствия без всяких но...
(в примере с автоаварией, естественно, я имел в виду заводской брак или брак персонала автосервиса).