Тренер звезд. Боб Маккензи о Яри Бирски
Можно сказать, что Стивен Стэмкос спас жизнь Яри Бирски.
Или, по крайней мере, гол, который забил Стэмкос на молодежном чемпионате мира-2008, стал искрой, которая разожгла былую страсть к жизни, в самый тяжелый для знаменитого тренера звезд НХЛ период.
2 января 2008 года. Еще один бесцельный день в жизни Бирски. Вновь он проводит его в одиночестве в самовольном заточении в своих апартаментах на 33-м этаже. Именно здесь 15 июня 2007 Бирски потерял своего самого близкого человека, любовь всей своей жизни, жену Аню, которая скончалась после продолжительной борьбы с раком.
Скорбь и самобичевание поглотили Яри. Он оборвал все свои связи и контакты. Он просто остался наедине с собой и своими темными мыслями, ожидая конца. Он перестал бриться, мыться, практически не ел. Даже самые близкие друзья, будь то Джейсон Спецца или Брент Бернс, не могли выйти на контакт с ним: «Я погружался все глубже, глубже и глубже. Это было ужасно. Я не мог ничего делать, никого видеть. Мне было слишком больно вспоминать Аню. Я просто не мог справиться с этим».
Сколько раз в тот период Бирски мечтал о смерти. Сколько раз он выходил на балкон и пристально всматривался в бездну… «Не могу сосчитать, сколько раз я говорил себе: «Вот и все. Мне пора прыгать». Внутри меня уже все умерло. Аня столько для меня значила. Но вся моя любовь не могла помочь ей победить болезнь. Врачи отвели ей три месяца, она прожила еще 13. Но видеть те мучения, через которые она прошла в последние пару месяцев… Это было ужасно. Она хотел умереть в родных стенах. Но я делал все неправильно, за что не перестаю себя винить. Я слишком много работал, когда она была жива и здорова. Я виню себя за это. Столько вещей, в которых я себя укоряю».
Бирски не знает, что остановило его от прыжка. Тем более он не знает, что заставило его включить телевизор тем вечером 2008 года. Но вдруг он услышал знакомый голос старого друга, который говорил о сборной Канаде и, в частности, о голе Стивена Стэмкоса, которого Бирски знал с 10 лет.
Что-то внутри щелкнуло: «Я знал ведущего, я знал парня, который забил гол… Не понимаю, ведь до этого я совершенно забыл об игре, но я проявил интерес».
Тот гол Стэмкоса, который он забил в третьем периоде четвертьфинала с Финляндией (4:2), разжег, казалось, потухшее пламя. Бирски был вдохновлен. Энергия вновь вернулась к нему. Вернулись прежние эмоции, которые он решил выразить с помощью своего любимого хобби: рисования. Бирски изобразил Стэмкоса, празднующего забитый гол. На обратной стороне картины он написал проникновенное стихотворение. Именно эту картину Яри вручил Стивену при их следующей встрече.
Стэмкос знал, что его друг переживает очень сложный период в жизни, но он не мог и представить, до чего дошел уровень отчаяния Бирски. Тогда еще 17-летний пацан просто не мог постичь насколько эта картина была важна для Яри: «Когда я сейчас читаю эту историю, то меня пробирают мурашки», - признается Стэмкос.
Яри Бирски стал знаменит в хоккейном мире как тренер, который помог многим звездам развить индивидуальное мастерство: катание, технику, броски и тд. Если вы спросите, с кем ему довелось работать, то он начнет перебирать список контактов в телефоне: Брайан Бикелл, Брент Бернс, Майк Каммаллери, Дэвид Кларксон, Эндрю Кольяно, Би-Джей Кромбин, Майкл Дель Зотто, Стив Дауни, Тревор Дэйли, Коди Ходжсон, Аарон Джонстон, Мэнни Мэлотра, Майк Костка, Брайан Маккгрэттан, Джон Митчелл, Рик Нэш, Джейми Олексяк, Алекс Пьетранжело, Джейсон Спецца, Джефф Скиннер, Стивен Стэмкос, Раффи Торрес, Антуан Верметт, Стивен Уайсс, Дэниэл Уинник, Войтек Вольски… «Сложно составить полный список. Кто-то приходит, кто-то уходит. Это большая честь, что мне довелось поработать со столькими мастерами».
Но есть особая каста избранных и любимых игроков, которая включает (но не ограничивается) Спеццу, Бернса, Стэмкоса и Вольски.
Многое, чего сумел добиться Бирски, началось с того момента, как в его школу SK8ON пришел тогда еще 11-летний Джейон Спецца. Рино Спецца, отец Джейсона, тренировал команду «Торонто Марлис» 1983 года рождения и прослышал о новом «европейце», который разработал нестандартную программу тренировок. «Я не мог адекватно развить индивидуальные способности детей, - рассказывает Рино, - поэтому я отвел их к Яри. Половине детей он понравился, половине – нет. Именно так и бывает с Яри. Либо ты находишь с ним общий язык, либо – нет. Джейсон оказался в первой группе. Они сразу сработались. Упражнения были сложными, но Джейсону они понравились».
«Пришло много детей, но только Джейсон постоянно задавал вопросы, - добавляет Яри. – И эти вопросы 11-летнего парнишки ставили меня в тупик. Было сразу видно, что он обладает особым талантом. Я помню, как после занятий Рино подошел ко мне: «Моему парню здесь понравилось, мы с радостью вернемся. До встречи на следующей неделе».
Это стало началом долгих и продуктивных отношений. Джейсон Спецца продолжал работать с Бирски и вошел в число элитных игроков НХЛ, а Яри стал знаменит в хоккейном мире. Именно через Спеццу Бирски стал сотрудничать с Orr Hockey Group и работать в тренировочных лагерях компании. Именно Спецца предложил «Сенаторс» пригласить Бирски на время тренинг-кэмпа. Там его заметили в NHLPA и стали привлекать к работе со многими молодыми игроками.
«Первый раз встретив Яри, я был поражен его энергетикой, - вспоминает директор «Сенаторс» по развитию игроков Рэнди Ли. – Он произвел на меня неизгладимое впечатление. То, как он старался вдохновить каждого игрока и вывести его на новый уровень. Хоккеисты, которые долго с ним сотрудничают, всецело ему доверяют. Не только как тренеру, но, что еще важнее, и как человеку».
Это не единичное мнение. Когда тренер «Тампы» Джон Купер еще работал в фарме «Лайтнинг», «Сиракьюз», он искал специалиста по индивидуальной работе с хоккеистами. Его помощник, Стив Томас, рассказал о Яри, который тогда тренировал его сына – Кристиана. Бирски стал сотрудничать с Купером в АХЛ и до сих пор помогает ему каждым летом. «Парни души в нем не чают. Людей просто притягивает к нему, - рассказывает Купер. – Проблема в том, что у него весьма загруженный график. Все хотят поработать с ним. Это особенный человек».
Стэмкос обязательно завершает подготовку к сезону, тренируясь пару недель под руководством Бирски: «Когда начинается регулярный чемпионат, то времени на специализированные тренировки практически не остается. Переезды, матчи, обычные тренировки – все это занимает львиную долю времени». Стивен Стэмкос работает с Бирски с 10 лет. С тех пор изменилось лишь одно: теперь сам Стивен говорит, над чем хочет поработать, а не его отец.
«Крис Стэмкос при первой встрече казал мне: «Я знаю о хоккее больше тебя, но ты будешь тренировать моего сына, так как меня он не слушает». Крис настаивал, чтобы мы работали над поворотами, но Стивен сказал: «Это скучно». Тогда я предложил: «Мы немного поработаем над скоростью, а затем займемся тем, что тебе интересно».
Теперь Стивен сам определяет, над чем стоить работать. «Обычно занятие длится 50 минут. Сначала работаем над владением клюшкой. Затем над катанием и выносливостью. Потом вновь техника на ограниченном пространстве. В конце работаем над бросками с места и с ходу, - поясняет Бирски. – Именно игрок должен сказать, чего он хочет. Хоккеист становится сильнее и сам требует более сложных заданий. Мы всегда стремимся к максимуму, всегда хотим сделать шаг вперед».
Со многими подопечными Бирски связывают действительно тесные узы. Многие считают свою предсезонную подготовку незаконченной, если Яри не пришел к ним на званный ужин или барбекю перед стартом сезона.
К примеру, Брент Бернс. Одно лишь упоминание этого имени заставляет Яри расплыться в улыбке. Волосатый монстр из «Сан-Хосе» пришел к Бирски, когда ему было всего 8 лет. И Яри сразу же полюбил этого пухленького весельчака: «Он был так молод. Такой неуклюжий и смешной. Но его глаза горели настоящим огнем, он обожал игру. Я сразу же полюбил этого парня... Знаете, мы оба немного сумасшедшие, поэтому смогли так быстро найти общий язык. Брент выделяется на фоне других: его внешний вид, стиль, отношение ко всему, любовь к змеям… По-моему, у него их штук 600. Как-то я остался у него на ночь и он отвел мне комнату, которая «безопасна от змей». Но как я мог спать спокойно в доме, где их 600 штук?!»
Американский миллиардер Нельсон Пельтц каждый год посылал своих четырех сыновей в тренинг-кэмпы Бирски. Если они не могли приехать, то он присылал личный самолет, который должен был доставить тренера в поместье Пельтцов во Флориде. Один из самых богатых людей Америки предлагал Бирски даже перейти к нему на постоянную работу и развивать хоккейный бизнес: «Мистер Пельтц очень хорошо ко мне относился, - объясняет Яри. - Но я никогда всерьез не рассматривал это предложение. Он настаивал: «Не глупи. Ты сможешь зарабатывать такие деньги, о которых и не мечтал». Но как я мог бросить моих друзей? Дело не в деньгах. Я просто так устроен. Я люблю работать с детьми. Люблю ту страсть, с которой они стремятся вперед, и хочу помочь им в этом. Я не могу оставить это дело».
Трудно представить, как все могло сложиться, если бы в свое время сам Бирски играл в хоккей. Ведь, честно говоря, здесь ему похвастаться совершенно нечем.
История жизни Яри Бирски могла бы легко лечь в основу сценария голливудского фильма.
Бирски родился 7 декабря 1961 года в польской деревне Щецин. Его мама в свое время покинула родную Украину и перебралась на восток Польши, где встретила мужчину по имени Каземир Бирски. Они поженились, и у них родился сын. Но их брак быстро распался, и Божена была вынуждена воспитывать Яри в одиночку.
Яри рос в бедности. У них дома не было электричества, водопровода или каких-то удобств: «Расти было непросто. У меня не было друзей в школе. Я выделялся, я был на отшибе жизни. Беден, слаб – я был изгоем».
Зимой другие дети играли в хоккей. Эта игра сразу же покорила Яри. Но его семья не могла купить ему коньки. Так что во дворе он соорудил свое подобие мини-площадки. В дедовской мастерской он смастерил свое подобие коньков из старых ботинок и кусков пластика. И вот в такой «экипировке» он оттачивал свое мастерство на замерзшем пяточке земли. Вместо клюшки он использовал ветку дерева. Вместо шайбы бралась любая подходящая вещь.
Когда Яри исполнилось 8 лет, мама сделал ему подарок – пару коньков. С каким ожиданием он открывал коробку… Коньки для фигурного катания? Девчачьи?! «Представьте, какой шок я испытал. Я обратился к маме: «И что мне с ними делать? Я не могу играть в них с парнями!» За то, что я не проявил должной благодарности, мне тогда здорово влетело. Конечно, мама понятия не имела о разнице между коньками для хоккея и фигурного катания. Ей стоило большого труда достать их для меня, а я не оценил ее поступок».
Яри вновь пошел в мастерскую и с помощью пескоструйки сбил всю белую краску. Затем он взял гуталин и обильно намазал кожу. Результат получилось не идеальным – пугающее сочетание черной, коричневой и белой красок. Но это все равно были коньки. Наконец, он набрался смелости и пошел на настоящий каток: «Я никогда не был частью компании. Но они приняли меня. Я стал объектом для насмешек. Я и так не умел особо играть, а еще эти коньки. Я постоянно падал, не мог нормально повернуть. Один из парней посоветовал мне укоротить лезвия, но и это не помогло».
В школе специальный совет определял, какой вид спорта подходит для ученика. Яри мечтал о хоккее, но ему посоветовали заняться фигурным катанием, танцами на льду: «Представляете, как надо мной все смеялись? Предложить 8-летнему парню танцевать на льду с девчонкой?! Я отказался наотрез. И на меня махнули рукой».
Ему позволили играть за школьную команду в хоккей, но на льду он практически не появлялся. Он был самым молодым и самым маленьким, поэтому постоянно оставался на скамейке: «Я рос очень медленно. Я был застенчив, а парни постарше постоянно смеялись надо мной. Конечно, это мне не нравилось и я покинул команду».
Вместо игры он переключился на учебу. Бирски стал активно читать: Джойс, Фолкнер, Достоевский, Пруст – все, что он мог достать. Книги позволили ему понять, что мир намного больше, чем он кажется из его коммунистической Польши. Он рос в атмосфере ненависти к «красному режиму», тоталитаризму и всему русскому: «Вся моя родня из Украины была оппозиционерами. Они часто собирались вместе и рассказывали истории о том, сколько боли принес им коммунистический режим. Я рос в атмосфере ненависти. Я ненавидел все с Востока. Я превозносил все с Запада».
Яри хорошо учился, мама мечтала, чтобы он стал юристом. Но Бирски-младшему это было неинтересно. Вместо этого он ударился в буддизм, заинтересовался идеями хиппи. Он даже отправился в путешествие самопознания. Он даже взял обет молчания. Яри мечтал стать артистом или скульптором. Но, в конце концов, он вернулся домой.
В это время в стране набирало ход движение Леха Валенсы. Яри видел много жестокости, танки на улицах, стрельбу по безоружным. Он быстро понял, что не хочет иметь с этим ничего общего. Ему удалось добиться переезда в более спокойный регион Польши на Балтийском море, где у него появилась возможность подумать о своем будущем. Однако вскоре судьба сама за него все решила.
В университете Яри встретил девушку по имени Дорота, вскоре она забеременела. Весной 1983 года они поженились. А в октябре того же года родился их сын, Мэттью. Теперь Яри старался прокормить семью и получить высшее образование. Днем он занимался, затем возвращался домой и помогал с ребенком, а вечером шел на работу. Он брался за любое дело. Чтобы не заснуть Яри курил крепкие польские сигареты без фильтра. На сон у него обычно оставалось часа три. И так день за днем.
В университете он изучал психологию и преуспел в работе с детьми. Также он познакомился с двумя студентами из Флориды, которые учились по обмену. Именно они вдохновили Яри отправиться в США и получить там гранд на образование.
И Яри решился. Пообещав жене и сыну вернуться, ему удалось добиться своего и отправиться в Атланту. Впервые приехав в Америку, он твердо решил: «В Польшу я больше не вернусь».
Впервые Бирски познакомился с канадским хоккеем во время Суперсерии 1972 года. У него не было возможности смотреть игры по телевизору, но каждый вечер он прилипал к дедовскому транзистору. Когда ему, наконец, удалось посмотреть отрывки тех встреч, Яри сразу же влюбился в канадский хоккей. Но, как бы он не радовался поражениям СССР, он не мог не поразиться той скоростью, той техникой, что продемонстрировали русские. Особенно Валерий Харламов.
Видимо, судьба сама вела его в Канаду. Скучая по жене и ребенку, Бирски спросил в посольстве, может ли он выписать родных из Польши, но его огорчили, сообщив, что его студенческая виза этого не позволяет. Зато ему посоветовали обратиться в канадское консульство, где ему могли помочь.
Яри предложили три варианта места проживания: Монреаль, Торонто и Ванкувер. Он выбрал Торонто, так как уже успел влюбиться в «Мэйпл Лифс» и, в частности, в Уэндела Кларка: «Я выбрал Торонто именно из-за Уэндела. Он был моим героем. В нем было то, чего не хватало мне. Он был меньше большинства соперников, но это его не останавливало, он не знал страха. Он был уверен в себе, целеустремлен и дышал игрой».
Через три месяца Бирски получил гражданство, а через год семья воссоединилась. К тому времени у них появился еще один ребенок – Барт. Яри новь брался за любую работу, чтобы прокормить семью: маляр, гробовщик, дальнобойщик. Но он не забывал о хоккее. Тем более у него был первый подопечный – пятилетний Мэттью: «Я постоянно таскал его на каток. Каждый день после работы мы проводили на льду по паре часов. Я обучал его, используя те приемы, к которым прибегал в детстве на своем пятачке. Мы работали до изнеможения, но нам обоим это нравилось. Дорота считала, что мы просто рехнулись».
Хоккейная школа для Мэттью была непозволительной роскошью. Поэтому Яри решил предложить свои услуги в качестве помощника тренера в обмен на возможность для своего сына тренироваться. В конце концов, он нашел такой вариант. Под свое крыло его взял легендарный в Торонто Яша Смушкин. Эмигрант из России согласился принять Мэттью в секцию, а Яри стал одним из инструкторов. Яри быстро заметил, что его сын выделяется своим катанием, но ему явно не хватает понимания игры и техники. Тогда Бирски осознал, что нужно развивать все аспекты игры равномерно.
Со временем Смушкин повысил Бирски и даже стал платить ему. Яри здорово умел наладить контакт с детьми. Он стал очень популярен. Даже слишком.
Бирски уже понял, что нашел свое призвание. Ему нравилось работать с детьми, они отвечали ему взаимностью. Но его страсть к новому делу сказывалась на личной жизни. Брак Яри постепенно разрушился, и в в начале 1993 года они разошлись с Доротой. Его отношения со Смушкиным также портились, и в 1992 году он был уволен.
И вот Яри разведен, отец двоих детей, без работы, но все еще в поисках хоккейной школы для Мэттью. Бирски отправился к бывшему вратарю НХЛ Мартину Маглэю, основателю HockeyTech. Тот посоветовал Яри начинать свое дело. Так что в 1993 годe SK8ON стала реальностью. Днем Бирски развозил товары на грузовичке, а по вечерам старался привлечь детей в свою школу. «Казалось, все начинается неплохо. Мэттью был рядом со мной, а Маглэй позволил мне проводить тренировки на его катке перед стартом основных занятий. Правда, поначалу люди приходили и смеялись над моими упражнениями. Они называли меня клоуном: «Ты кто? Что ты делаешь в хоккее? Сколько голов ты забил?» Что я мог ответить? Я не играл на профессиональном уровне, а моя карьера завершилась в 14 лет. Да и карьерой это называть смешно».
Казалось, он вернулся в свою школу в Польше. Он снова стал изгоем. Но Яри понял, что, если Уэндел Кларк смог пробиться в НХЛ, то и он найдет свое место в Торонто. Так оно и было.
Через несколько месяцев уже все знали об этом «странном украинце». Все считали его эмигрантом из Украины, так как цвета его SK8ON были желто-синими. Но он стал популярным.
Во-первых, его занятия отличались от других. Они были очень непростыми и заставляли хоккеистов работать на максимуме. Упражнения были настолько сложными, что далеко не всем удавалось их выполнить: «Думаю, именно это заставило меня приходить к Бирски. Его занятия заставляли тебя выкладываться на полную», - подтверждает Спецца.
Лучший молодые игроки Торонто старались попасть на занятия к Бирски. Но он работал не только с лучшими. Яри слишком хорошо познал на своем горьком опыте, каково быть изгоем, каково подвергаться насмешкам и притеснениям со стороны других. Теперь многие родители приводили своих детей к Яри, так как они знали, что он творит настоящие чудеса и умеет работать с закомплексованными и неуверенными в себе ребятами.
Если кто-то из детей зажимался, не мог сразу понять суть задания, Яри старался увлечь его. Он пел и танцевал перед детьми, корчил смешные рожи и выкрикивал различные неожиданные фразы. Бирски прекрасно помнил, каково это – чувствовать себя зажатым и не верить в свои силы. И большинство его заданий были направлены на то, чтобы дети через достижение новых целей набирались уверенности в себе: «В детстве я был аутсайдером. Я никогда этого не забуду, поэтому никогда не забываю о скромных, маленьких детях в группе. В самом мне еще до сих пор живет ребенок, который спрашивает: «Я кому-то нравлюсь? Меня кто-нибудь любит?» Поэтому я хочу научить детей не только хоккею, но и добавить им уверенности, подарить им человеческую доброту и теплоту. Это моя цель. Я был многим обделен в детстве и не хочу, чтобы другие дети проходили через подобное. Я люблю работать с детьми, я люблю учить их».
Наверное, это было судьбой. Когда тренерская карьера Бирски начала набирать обороты, он взял в секретари женщину, которой суждено было стать главной любовью в его жизни. Ее звали Энн Лебеф, уроженка Квебека. Она стала не просто правой рукой Яри. Вскоре Аня (ей нравилось европейский вариант произношения ее имени) стала вести его бизнес: «Именно она все организовала и развила. Она могла часами разговаривать с потенциальными клиентами или спонсорами. Она отвечала за все. Аня стала ключевым человеком в моей жизни», - делится Бирски.
Пока Аня занималась бизнесом, Яри искал и придумывал новые методы тренировок. А каждый учебный год заканчивался огромным праздником для учеников и их родителей. В школе устраивали различные соревнования: самый сильный бросок, самый точный, самый быстрый хоккеист и тд. На лед выходили пару сотен ребят. Это была поэзия движения, который позавидовал бы любой Матч звезд НХЛ. Потом был банкет с награждением победителей: десятки клюшек, коньков, шлемов… «Это вся Аня, - вспоминает Яри. – Это она привлекала спонсоров. Все организовывала. Это было потрясающе».
Но все эти большие призы раздавались с помощью жребия. Победители соревнований же получали, к примеру, связку сосисок или мешок лука. Таким образом, Яри поддерживал веселую атмосферу и не позволял никому зазнаваться. «В конце концов, грех жаловаться, если ты принес домой бесплатный мешок лука или бесплатную упаковку туалетной бумаги», - шутит Яри. Для самого же ребенка победа в соревновании становилась главной наградой.
Школа SK8ON развивалась, но требовала большой самоотдачи. Летом Яри проводил на льду весь день. Во время сезона в дополнение к занятиям он постоянно занимался индивидуальными тренировками и разрабатывал программы занятий. Без его фанатичной преданности делу, ничего бы не получилось. Как бы много не работали другие, именно Яри был ключом к становлению SK8ON.
Это была интересная, но сложная жизнь. Когда, в 2000 году, у Ани обнаружили рак, жизнь превратилась в невыносимую.
Аня прошла долгий курс химеотерапии. В 2002 году врачи заявили, что наступила ремиссия. Но долгое лечение и болезнь сказались на здоровье Ани. Она никогда не любила большие города, а теперь окончательно решила переехать в место поспокойнее. Так что в 2003-м она посилилась в Лак-Жоли, неподалеку от Мон-Тремблан.
Яри и Аня были вынуждены жить порознь, но каждый четверг он преодолевал 8 часовой путь, чтобы провести выходные рядом с любимой. В 2004 году состояние Ани вновь ухудшилось. Врачи установили, что рак не только вернулся, но и поразил новые участки. К сожалению, состояние было необратимо. Она вернулся в их апартаменты на 33 этаже с прекрасным видом на озеро Онтарио. Доктора отвели ей три месяца, но она продержалась еще 13 и скончалась 15 июня 2007 года.
Сразу после ее смерти Яри с головой окунулся в работу. Он вновь был приглашен в летний тренинг-кэмп «Оттавы», также он не мог оставить своих учеников. Но он чувствовал, что находится на грани срыва. Он уже не получал удовольствия от работы с детьми. Честно говоря, ему было просто тяжело находиться рядом с ними. Горе и боль пожирали его изнутри. Он обзвонил всех своих звездных клиентов и предупредил, что не сможет помогать им в ближайшее время. Именно тогда он закрылся и остался наедине со своим горем.
Яри и Аня должны были пожениться 8 августа 2008 года. Они хотели устроить свадебную церемонию в Польше, на родине Бирски. Вместо этого Яри прилетел в Польшу один и развеял прах Ани над одной из гор.
На этот день у Яри было назначено еще одно важное мероприятие. Он пригласил самых близких друзей на специальную, особую тренировку. Из тех, кто смог приехать, на льду были: Джейсон Спецца, Стивен Стэмкос, Войтек Вольски, Майк Каммаллери, Эндрю Кольяно, Стив Стэйос, Мэнни Мэлотра и Алексей Поникаровский. «Мы знали, как это важно для него, - рассказывает Стэмкос. – Мы понимали, что после смерти Ани Яри был сам не свой, но, думаю, никто и представить не мог, через что он реально проходит. Было здорово видеть, что он вновь занимается делом, которое так любит».
«Я трудоголик и всегда им был, - делится Бирски. – Я сожалею об очень многих поступках, но мне остается только жить с ними. Я не смог найти верный баланс между работой и личной жизнью. Я обязан был проводить больше времени с Аней и своими детьми. В итоге, я дарил радость сотням детей, но обделял вниманием своих. Моя страсть к работе, можно сказать, поставила на второй план все остальное».
Удивительно, как иногда складывается судьба.
В начале 2008 года, когда Бирски начал выходить из депрессии и возвращаться к прежнему ритму жизни, пытаясь возродить свой бизнес, который практически развалился, он обедал со своими детьми – Мэттью и Бартом – и обсуждал планы на будущее. В первую очередь, Яри было нужно найти нового помощника. И тогда Мэттью предложил: «Почему бы мне не попробовать помочь тебе?» Я ответил: «Ты знаешь меня, досконально изучил мои тренировки. Так что ты должен быть рядом со мной не только в офисе, но и на льду».
Оказалось, что Мэттью не просто справляется с работой, но ему практически удалось заменить Аню. «Это круг жизни, - утверждает Яри Бирски. – Мэттью прекрасно справляется. И на льду, и вне его. Люди постоянно спрашивают, выйду ли я на лед. Так что я каждый день на тренировках, исполняя роль безумного старикана. Я пою, кричу, шучу – люди вновь видят «Безумного украинца». Но я не могу передать словами, какие гордость и счастья я испытываю, как отец, имеющий возможность работать вместе с сыном».
Бирски понимает, что времена изменились. Дети все еще приходят в его школу, но поколения отличаются: «Сейчас у самых талантливых детей практически нет времени на дополнительные тренировки. Некоторые и были бы рады получить индивидуальные инструкции, но у них слишком забитое расписание. Я все еще люблю работать с детьми, люблю их страсть к игре и стремление к новому, но вряд ли я уже смогу так близко с ними подружиться, как со Спеццой, Бернсом, Вольски или Стэмкосом».
Бирски ценит эти отношения. Все стены в его офисе завешаны фотографиями и свитерами его «парней из НХЛ»: «Для меня это очень важно. Я приехал в Канаду в 1988 году. В страну, которая дала миру Жана Беливо, Мориса Ришара, Горди Хоу, Бобби Орра, Уэйн Гретцки, Марио Лемье… В Канаде хоккей – это святыня. И я, наверное, благословлен, что мне выпала возможность повстречаться со столькими людьми, которые разделяют мою точку зрения».
P.S. VK сообщество | Блог «Новый Уровень»
