Даррен Маккарти. Глава XIV
Вы никогда не услышите, чтобы я винил хоккей в своих бедах. Я никогда не скажу, что к алкоголю и наркотикам меня подтолкнула игра.
В 1996 году я впервые признал свои проблемы. В тот момент мой приемный отец боролся с миеломой. Я помню, как он сказал мне: «Нас обоих поразил недуг. Давай обопремся друг на друга и будем бороться вместе. Возможно, мы сможем помочь друг другу преодолеть черную полосу».
Впервые я осознал, что меня поразил недуг. И такое может случиться с любым человеком. Пожарник, адвокат, хоккеист – все могут столкнуться с этим.
Сейчас очень много говорят о здоровье профессиональных спортсменов. Конечно, приходилось задумываться о том, как на моем здоровье отразилась хоккейная карьера тафгая. За короткий период времени из жизни ушли сразу несколько энфорсеров: Дерек Бугаард, Уэйд Белак, Марк Потвин и Рик Райпьен. Это наводит на неприятные мысли.
Бугаард скончался в возрасте 28 лет из-за передозировки наркотиками. Ученые Бостонского Университета изучили его мозг и выяснили, что Бугаард страдал энцефалопатией. У него произошли необратимые изменения в голове.
Белаку было 35, а Райпьену только 27, когда они свели счеты с жизнью. Рик годами боролся с депрессией. Белак также боролся с этой проблемой.
Боб Проберт скончался от сердечного приступа. Но врачи также диагностировали у него серьезные повреждения мозга.
Эти исследования не удивляют меня. Я уже давно чувствую, что моя голова пострадала за время профессиональной карьеры. Я чувствую, что мой мозг работает неверно. Не могу объяснить это, но просто знаю, что что-то не так.
Конечно, мои зависимости также сыграли свою негативную роль. Однако невозможно отрицать, что постоянные травмы головы не приводят ни к чему хорошему. На моем счету набралось 184 боя. Это если не учитывать драки в предсезонных матчах.
Никогда за мою карьеру мне не диагностировали сотрясение, полученное во время боя. Лишь однажды врач сказал, что у меня сотрясения. В матче с «Филадедльфией» Гэри Гэлли приложил меня о борт. В драке же я получил лишь одну серьезную травму. В бою с Марком Тинорди я порвал сухожилия.
За последние годы внимание к здоровью спортсменов стало гораздо пристальнее. НХЛ очень обеспокоена травмами головы. Врачи качественнее и внимательнее следят за игроками, проводят обследования. Теперь нужно пройти обязательные протоколы и тесты, чтобы тебя допустили к игре.
Я иногда задаюсь вопросом, а какой вред моему мозгу нанесла моя карьера? Пока что я не уверен в точном ответе. Но можно с уверенностью сказать, что я вхожу в группу риска.
Тафгай Марк Потвин, с которым я успел поиграть за «Адирондак», покончил жизнь самоубийством практически сразу после завершения карьеры. Это новость потрясла меня. Он был моим наставником. Он был одним из тех ветеранов, что научили меня правилам хоккейного мира. Я не мог понять, как он дошел до точки. Потвин, которого я знал, не наложил бы на себя руки.
Но сейчас я гораздо лучше понимаю, что такое депрессия и как она истощает. Есть ли связь между появлением депрессии и травмами головы? Не знаю. Но здравый смысл подсказывает, что такая закономерность вполне может быть.
Все тафгаи занимаются самоврачеванием. Когда ты постоянно дерешься на уровне НХЛ, то будешь искать способы заглушить постоянную боль. Алкоголь приходит первым на ум, хотя это неверный ответ. Ты постоянно живешь в тревоге, находишься в постоянном состоянии стресса. Каждая новая игра может сулить тебе новую битву. Представьте, что вы ходите на работу и каждый день думаете о том, что сегодня вам будут накладывать швы на лицо, что вы получите сотрясение, что вам сломают руки или нос. К тому же ты должен драться в нужный момент. Ведь, если бой начнется в неудачное время, ты выведешь тренера из себя и он обрушится на тебя с обвинениями.
За всю карьеру ни один тренер не приказывал мне драться. Но я всегда знал, когда настал момент сбросить перчатки. Но некоторые бойцы не могут уловить этот момент. Это приводит к еще большему стрессу.
Есть еще один очень важный аспект игры, о котором знаю не все фанаты. Это кодекс, определенный свод правил тафгаев.
Иногда тебе приходится соглашаться на бой, так как парню нужен шанс, чтобы доказать свою необходимость команде. Именно это произошло со мной и Полом Крузом. Мы играли против «Калгари». У меня был жесткий отходняк – мы с Полом Коффи и Шелдоном Кеннеди здорово отдохнули прошлым вечером. Я мог играть, но был не в настроении драться. Круз подъехал ко мне и сказал: «Я стараюсь сохранить место в составе. Может, мы сможем потолкаться?» - «Да, без проблем». Пока мой мозг осознал, что я согласился на драку, Круз отвесил мне пять увесистых оплеух. Помню, как до меня дошло: «Блять, мы же деремся!» В настолько я был плохом состоянии.
Отдельно хочу сказать о антинаркотической политики НХЛ. Я считаю, что лига проводит отличную работу. Врачи и вся программа в целом направлена только на благо спортсменов. Иногда они приходят на помощь даже раньше, чем до человека доходит само осознание проблемы.
У меня есть только одно возражение. Лига отказывается легализовать выдачу рецептов на некоторые средства. Такие, к примеру, как «Аддералл». Это средство в свое время мне очень помогло. Проблема в том, что в состав входят амфетамин и декстроамфетамин. Эти вещества стимулируют работу центральной нервной системы. Считается, что это дает преимущество атлету, поэтому они запрещены для употребления. Я считаю аморальным запрещать принимать лекарства, которые тебе прописывает дипломированный специалист.
Когда меня лишили «Адералла», у меня возникла острая потребность в марихуане. Она снимала стресс. Я лучше контролировал себя. К тому же марихуана не входит в число запрещенных «препаратов», так как не дает спортсмену никакого преимущества.
Признаюсь, я провалил много тестов на наркотики. Дошло до того, что я использовал искусственный пенис, чтобы обмануть систему. Обычный резиновый муляж, который наполняется искусственным «содержимым». Но меня поймали, хотя в прессе эта ситуация не афишировалось. Вышло так, что искусственная урина испортила машину для анализа. Меня оштрафовали на 20 тысяч долларов. Однако меня никогда не обвиняли, что употребляю вещества, которые можно назвать допингом. В конце концов, я перестал обращать внимание на тесты.
Сейчас мне 40 лет. И я чувствую, что карьера тафгая НХЛ не прошла для моего тела бесследно. Это проявляется с годами. Мой организм стонет каждый вечер. Непрекращающаяся боль. Но я отказываюсь от болеутоляющих. Разве что только те, которые можно купить в любой аптеке и которые не требуют специального рецепта: «Ибупрофен», «Тайленол».
Поймите, что подсесть на болеутоляющие крайне легко. Я и так борюсь с алкогольной зависимостью. Мне не нужна еще одна.
Я уверен, что Райпьен, Белак, Бугаард – все пытались найти облегчение своих страданий. Я видел, через что проходил Боб Проберт. Опиоиды.
«Викодин», «Оксикодон» - все эти вещества вызывают быстрое привыкание. Как много спортсменов погибло из-за передозировки? А они ведь просто занимались самолечением. Я не хочу, чтобы это повторилось со мной. Именно поэтому я избегаю таблеток.
Плохо, что профессиональные спортсмены не имеют медицинской страховки после завершения карьеры.
У некоторых даже нет денег, чтобы купить страховку. Я объяснил, почему у меня нет денег. В этом могу винить только себя. Но есть огромное количество спортсменов, которые не были звездами, которые не могли зарабатывать миллионы. И вот теперь им за 30 лет и они не знают, как жить дальше. Ты начинаешь все с нуля, когда большинство людей твоего возраста уже сделали карьеру. А у тебя нет ни опыта работы, ни навыков.
Теперь возьмем тех, как и я, кто испытывает серьезные проблемы со здоровьем. Моя нынешняя жена, Шерил, медсестра, и она доходчиво объяснила, какой вред моей печени нанес алкоголь и наркотики. И она заставила меня поклясться, что я более не притронусь к сильным наркотикам.
Да, я курю марихуану. К счастью, она легализована в Мичигане. Это помогает мне.
Долгое время у меня кошмарно болела спина и плечи. Я не мог спать. Постоянно консультировался с докторами «Детройта», который помогали мне абсолютно бесплатно. Они посоветовали мне сделать операцию. Но сначала, по совету жены, я обратился к хиропрактику. Это действительно помогло, но я все равно разбит.
Сложно описать, какие боли я испытывал. Мне всего выворачивало наизнанку. Как-то мне делали рентген. Повернув плечо, я почувствовал такую боль, что меня вырвало. Медицинские работники были поражены.
Это произошло летом 2012 года. Несмотря на жуткую боль в плече и спине, я принял участие в благотворительном гольф-турнире в Мичигане. Однако по ходу игры я почувствовал себя неважно и попросил Шерил забрать меня пораньше. Она стразу поняла, что дела плохи. Она связалась с докторами и попросила приготовить для меня палату. Мы поехали прямиком в больницу.
Врачи сразу же измерили мое давление -178 на 128. Врачи испугались, что у меня был сердечный приступ, но тесты показали, что этого не произошло. Так на мне сказался испытанный болевой шок. Это не просто боль. Это боль, которая ставит тебя на колени.
В конце концов, Шерил убедила меня сходить к хиропрактику. Доктор Дэн Уайлд. Шерил ходила к нему с 15 лет. Это известный и уважаемый специалист в среде хиропрактики.
Он осматривал меня 10 минут. В какой-то момент он остановился и с казал: «А, вот и наша проблема». У меня был искривлен позвоночник и защемлены нервы. Он произвел какие-то манипуляции с моей головой и спиной и, впервые за долгое время, боль ушла. Врач сказал: «Даррен, можешь вставать». Но я боялся пошевелиться. Я наслаждался ощущением того, что боль ушла. А вдруг я встану и она вернется?
С тех пор я постоянно посещаю доктора Уайлда. Мне не требуется операций, мне даже не делают рентген.
Хотя я не могу сказать, что все мои проблемы со здоровье решились. Левая рука, которой я избивал Клода Лемье и с которой познакомились многие другие тафги НХЛ, не поднимается выше плеча. Врачи установили, что у меня артрит. У меня было слишком много вывихов плеча за время карьеры. Так что я не могу оперировать своей левой стороной на 100 процентов.
Поврежденный позвоночник постоянно дает о себе знать. «Кортизон», «Торадол» – все это дает минимальное облегчение. Иногда я на протяжении 6-8 недель сплю каждую ночь в кресле, так как только в таком положении я могу комфортно себя чувствовать и спокойно заснуть.
Мои руки так изранены и искривлены, что даже не похожи на человеческие.
Я могу угадывать погоду, лучше многих метеорологов. Когда мои руки ноют больше обычного, то я знаю, что будет дождь. Врачи заявили, что мне потребуется серьезная операция, чтобы выправить пальцы через несколько лет.
Каждый шрам на моем теле имеет свою историю. Вот две маленькие дырочки на пальце. Из них годы назад я вынул два зуба Марка Тинорди после одной из наших драк. В том бою у меня произошел разрыв артерии, потребовалась операция.
Мое лицо испещрено мелкими шрамами, напоминающими о прошлом. Я ломал нос 7 раз. Он искривлен, словно у героя какого-нибудь мультфильма. Когда я достаю свою жену, то она любит шутить: «Если будешь дальше мне докучать, то я вмиг его тебе выправлю».
Первый зуб я потерял в девять лет. В Вудсли у нас был бассейн. И как-то раз я с разбега решил прыгнуть в него. Увы, но приземление вышло не лучшим. Я налетел лицом на бабушкину голову. Так я и потерял свой первый зуб.
В сезоне-2000/01 защитник «Блюз» Александр Хаванов немного разнервничался, когда я хотел привести против него силовой прием, поэтому выставил клюшку, чтобы защитить себя. Мне потребовалось посетить дантиста после этого. Потом еще раз. И еще. И еще. В конце концов, я решил, что с меня хватит: «Вставлю новый, когда завершу карьеру», - объявил я партнерам.
Повторюсь, я не жалею о своей карьере и не виню ее в своих бедах. Люди часто спрашивают, кем я вижу себя, если бы не стал спортсменом. Был бы я здоровее? Честно говоря, я считаю, что, если бы в моей жизни не было спорта, то, наверное, к этому времени я был бы уже мертв.
НХЛ все-таки держала меня в каких-то рамках. На кону было слишком много денег, и я не мог себе позволить окончательно слететь с катушек. Я не хотел потерять свою работу.
Также мы были настоящей командой. И партнеры всегда приглядывали за мной. Они пытались убедить меня притормозить. Несмотря на дикий образ жизни, у меня были грани. И эти грани я не собирался переступать.
жду, оставшихся частей книги.
Даррену Здоровья.