Даррен Маккарти. Глава XIII
За свою 15-летнюю карьеру я заработал более 16 миллионов долларов. Но одно из главных заблуждений относительно моей карьеры то, что я обанкротился из-за пристрастия к наркотикам и азартным играм. Правда же заключается в том, что я потерял свое состояние, так как не мог отказать никому, кто просил о помощи. Это была частный банк Даррена Маккарти. Любой, кто нуждался в помощи, обращался ко мне с протянутой рукой.
Где-то лет 10 назад мой близкий друг попросил меня о помощи, так как неудачно инвестировал свой капитал. Я дал ему 100 тысяч долларов. Я сделал это, так как мы были близки. Словно семья. Я был крестным отцом одного из его сыновей.
Сначала он вернул мне 10 тысяч. И на момент написания этой книги я не слышал о своем друге уже семь лет.
В другой раз один из сотрудников организации «Детройт Ред Уингс» (не игрок) одолжил у меня 50 тысяч. Я не видел ни цента из этих денег. Если бы я встретил его сейчас, то, наверное, дал бы ему в морду.
Но я не хочу называть конкретных имен. Я не веду себя так. Если у нас возникают разногласия, то я разрешаю спор лично. Я не собираюсь унижать человека публично.
По моим подсчетам, я раздал друзьям, коллегам и членам семьи более миллиона долларов. Мои потери на ставках и траты на наркотики и близко не приближаются к этой цифре.
Сейчас я живу на пенсию НХЛ – 636 долларов в месяц. Плюс деньги за автограф-сессии. Теперь, когда я живу от получки до получки, удивительно, как мало друзей осталось рядом со мной. Я не рассказываю эту историю, чтобы разжалобить вас. Я надеюсь, что какой-то молодой хоккеист прочтет эти страницы и избежит моих ошибок.
Мои финансовые проблемы – это только мои проблемы. Когда ты растешь в небогатой семье и на тебя вдруг обрушивается состояние, то ты не знаешь, как им верно распорядиться. Я всегда тратил деньги, словно они будут у меня всегда.
По своему первому контракту я получал 200 тысяч долларов за сезон. Плюс подписной бонус в 200 тысяч. После налоговых вычетов я получил 140 тысяч. Мой приемный отец сразу же заставил меня положить 100 тысяч на счет в банк.
Уже эти деньги заставили меня почувствовать себя богачом. Представьте себе, что я испытывал, когда подписал 5-летний контракт на 4,5 миллиона. И это было только начало. Игрок получает денежный чек дважды в месяц. Я помню, как поставил перед собой цель, чтобы сумма одного моего чека превышала 100 тысяч. И я добился этого в сезоне-2002/03, когда мой годовой оклад составлял 2,2 миллиона. Я мог обналичить чек на 102 тысячи.
Конечно, я иногда задумывался, сколько же получают другие игроки команды. Однажды я пристал к Лидстрему: «Ник, покажи мне свой чек. Мне просто интересно посмотреть, как он выглядит».
Лидстрем – прекрасный человек, поэтому он без всякой задней мысли исполнил мою просьбу. 425 тысяч долларов или что-то около того. Бешенные деньги. Но моя зарплата выглядит еще более сумасшедшей на этом фоне. Если кто и заслуживал таких больших денег, так это Николас Лидстрем.
Когда речь доходила до денег, то я не умел заниматься планированием, как то делали Кирк Молтби или Крис Дрэйпер. Я жил сегодняшним днем. Я разбрасывался деньгами.
Я любил оставлять на чай 50 процентов от суммы. Поэтому в любом ресторане передо мной расстилали красную ковровую дорожку. Я совершал бездумные покупки. Я мог делать ставки на аукционах просто потому, что у меня были деньги. Сами вещи мне были совершенно ненужны.
Я оплатил колледж для сестры. Моя жена и мама покупали все, что они хотели. Я любил делиться.
Когда в 2006 году было объявлено о моем банкротстве, то люди посчитали, что я «пронюхал и пропил» свое состояние. Но это не так.
Я вижу четыре причины, почему я попал в такую ситуацию. Во-первых, локаут в сезоне-2004/05, во время которого я потерял около двух миллионов. Также я потерял деньги из-за неудачного вложения в земельный бизнес, раздал друзьям в долг где-то 490 тысяч и развелся с Черил.
Когда в 2006-м «Детройт» выкупил мой контракт, я должен был получить 1,7 миллиона за сезон. В итоге, получил только две трети этих денег. Плюс налоги. Плюс 75 процентов этой суммы я должен был отдать Черил, по условиям нашего развода.
В итоге, мои долги составили 6,2 миллиона. Стоит отметить, что из этих денег только 185 тысяч составляли долги казино. Я был желанным гостем в этих заведениях. Они всегда предлагали мне кредитные линии. Хочу сразу сказать, что я не был очень азартным игроком. Но проблема в том, что я позволял пользоваться этими линиями моим знакомым. Честно говоря, оглядываясь назад, мне даже повезло, ведь я мог оказаться должен игорному бизнесу гораздо больше.
Как я уже упомянул, я потерял кругленькую сумму на неудачном вложении в земельный бизнес. Мой партнер приобрел 28 акров земли в Хартфорде, штат Мичиган. Он должен был развить этот участок, а потом мы поделили бы прибыль. Увы, этого так и не случилось.
Я слишком доверчив. Это всегда негативно сказывалось, когда речь заходила о партнерстве. Я всегда верил людям на слово. Если мне говорили, что вернут деньги, то я соглашался помочь.
Я волновался, как развивается наш проект. Но меня заверили, что все продвигается по плану. В итоге, я оказался банкротом. С момента провала проекта я видел своего партнера лишь раз. Это произошло на празднике в честь старта бейсбольного сезона в ресторане Криса Челиоса. Но он успел свалить через черный ход, и мы так и не смогли «поговорить».
Повторюсь, азартные игры не стали главной причиной моего разорения. Самый мой большой проигрыш – 175 тысяч за вечер. С тех пор я больше сидел за игорными автоматами. Даже сейчас я иногда могу взять сотню баксов и просидеть за автоматом 3-4 часа. Но я уже не мечтаю сорвать банк, просто развлекаюсь.
Играл я и в букмекерских конторах. Я мог легко сделать ставку в 5 тысяч долларов. В итоге, как-то я проиграл 60 тысяч за раз. С тех пор я забыл дорогу в букмекерские конторы.
В 2003 году я стал играть профессионально в покер. Никогда не погружался в это дело основательно, но всегда получал удовольствие от игры. Мой самый большой выигрыш – 47 тысяч. Возможно, после всех травм мой мозг работает как-то иначе, но я неплохо читаю намерения других игроков.
Конечно, процедура банкротства – унизительная штука. Ты полностью разорен, вся ситуация прорывается в прессу. Люди приходят на аукцион, чтобы скупить твое барахло. Обычно на такие аукционы приходят человек 50-100. Но перспектива заполучить добро профессионального атлета утроило эту цифру.
В то время я был в Калгари, выступал за «Флэймс». Но мне рассказывали, что на аукцион даже пришел мужик в джерси «Детройта» и с моей фамилией на спине.
Кто-то заплатил 175 долларов за мою кофе-машину. Поверить не могу, я заплатил за нее столько, когда покупал ее. Моя статуя Будды ушла за 450 долларов. Я никогда не был страстным коллекционером, поэтому не потерял много дорогих моему сердцу вещей. Самым тяжелым было расставание с двумя мотоциклами. Мой любимый «железный конь» был продан за 9 тысяч 300 долларов. Самое интересное, что через несколько лет человек, который и купил его, просто подарил мне тот «Харлей».
Я очень рад, что мои чемпионские перстни за 1997, 1998 и 2002 года не попали в руки коллекционеров. Моя первая жена – Черил – договорилась с кредиторами и приобрела их, чтобы их могли носить мои дети. У меня же сейчас есть только перстень за 2008 год. Ведь я выиграл его уже после того, как меня объявили банкротом.
Оглядываясь назад, я понимаю, что не был так богат, как думал. Я получал миллион долларов. 37 процентов забирали налоги, 3 процента отходили агенту. Но я все равно неверно распоряжался своими деньгами. Купил слишком большой дом. Покупал слишком много автомобилей. Не забывайте, что около 400 тысяч я потратил на рок-группу. А вся прибыль от концертов шла на благотворительность и развлечения.
Все думают, что, получив большие деньги, смогут распорядиться ими с умом. Но взгляните на судьбы людей, выигравших в лотерею. Деньги быстро приходят и еще быстрее уходят.
Я не имел возможности восстановить свое материальное положение. На момент разорения мне было 33 года. За два сезона в «Калгари» я заработал 1,6 миллиона долларов. По итогам бракоразводного процесса я должен был отдавать своей экс-жене – Черил – 75 процентов моей зарплаты до того момента, как выйду на пенсию. Не забывайте про налоги. В итоги, мне остались крохи.
Я не помню, сколько именно денег было на моем счету, когда я повесил коньки на гвоздь. Где-то около 5 тысяч долларов. Но у меня все еще были обязанности перед семьей, да и самому надо же жить на что-то.
Я работал в качестве хоккейного эксперта на канале Versus 18 месяцев. На телевидение платили хорошо, это держало меня на плаву. Но NBC поглотила канал и мой босс потерял работу. Это означало, что и его команда ушла.
На данный момент мы живем на зарплату моей жены и мою пенсию. Но, как бы удивительно это не звучало, я чувствую себя более счастливым, чем во времена, когда я был миллионером.
Вот история моего финансового падения. Если вы хотели услышать истории о миллионных проигрышах за столом казино, то прошу прощения за то, что разочаровал вас. Я любил азартные игры, но никогда не сходил с ума. И я могу заверить, что никогда не делал ставки на хоккейные матчи. Мне такое и в голову прийти не могло.
Если говорить о наркотиках, то я всегда предпочитал марихуану. К тому же у меня всегда были друзья, которые готовы были снабдить меня всем необходимым абсолютно бесплатно.
Если бы у меня была возможность поговорить с молодым игроком, то я бы сказал ему, что не стоит безудержно тратить деньги. Не стоит думать, что ты обеспечен до конца жизни. Не покупай больше, чем тебе нужно. Купи нормальную машину, не покупай царские хоромы, а просто то пространство, что понадобится тебе и твоей семье. А главное, не позволяй другим людям лезть в твой кошелек. Научись говорить «нет».
опечатка: Моя первая жена – Черил – договорил(!)ась.