Андрей Костицын: «На льду я вынужден быть злым»
Андрей Костицын – это мощь и тяга челябинского «Трактора». Его силовые приемы обезоруживают противников, а бросок не раз рвал сетки чужих ворот. За широкими плечами нападающего успешная карьера в НХЛ, где он заслужил титул лучшего белорусского форварда за всю историю, и серебро Кубка Гагарина с «Трактором». Сейчас Костицын – один из лидеров команды по количеству заброшенных в сезоне шайб.
Как удар Костицына отбил желание брата стать вратарем? За что форвард получил прозвище «Кастрюля»? И чего боится самый суровый игрок «Трактора»? Об этом и многом другом в интервью «Хорошим новостям».
- Андрей, ваше прозвище АК-46, которое сразу же вызывает ассоциацию с автоматом, как-то с ним связано? Любите пострелять?
- На самом деле, нет. Я пробовал, держал оружие в руках, но стрелять не люблю.
- Еще одно прозвище у вас с детства – «Кастрюля». За что его получили?
- Вообще, так у меня отца называли, когда он сам в хоккей играл. Потом я вырос и пришел играть в его бывшую команду «Полимир». Многие ребята только начинали играть, когда отец уже заканчивал карьеру, но они помнили его, и прозвище «Кастрюля» досталось мне по наследству. Потом еще к младшему брату оно тоже прилипло
- Подписав контракт с «Трактором», вы перегнали из Белоруссии в Челябинск свой Мерседес «Гелендваген». Так и не сменили еще машину?
- Нет. Я пригнал его, потому что для меня это проще, чем купить новую машину здесь. Да и зачем мне что-то покупать, если у меня уже есть автомобиль, который мне нравится. Тем более что когда-то контракт закончится, и тогда мне бы пришлось думать, что делать с этой машиной. А так, я просто перегоню ее обратно в Белоруссию.
- Вы говорили, что любите скорость. А назвать себя экстремалом можете? С парашютом, может, прыгаете?
- У меня есть друзья, которые прыгают с парашютом, но я на это не решусь.
- Высоты боитесь?
- Нет, не высоты. Когда я представляю, что дверь открылась и нужно сделать шаг, не по себе становится. Я знаю, что не прыгну. И даже просто посмотреть, как делают это остальные, я точно не полечу.
- Чего еще боится самый мощный и суровый игрок «Трактора»? Змей, темноты, пауков, конца света?
- Такого у меня нет, чтобы я животных или насекомых боялся. Может быть, когда-нибудь столкнусь, и останутся какие-то неприятные ощущения, но страха нет. Но могу сказать, что когда все обсуждали конец света: одни говорили, что это правда, другие спорили - если честно, было страшновато.
- А если бы вы узнали, что завтра тот самый час «икс». Что бы вы успели сделать обязательно?
- А что тут сделаешь, если ты ничего не решишь и не исправишь уже? Единственное, я бы, конечно, вернулся домой, чтобы быть рядом с родными.
- Кстати, о родных. Ваш брат Сергей сейчас в «Авангарде» играет. Я случайно увидела на выезде в Омске, что после игры он вам принес какие-то свертки. Если не секрет, чем успели обменяться?
- Он мне из Хабаровска икру привез. Я знал, что они туда на игру поедут, вот и попросил купить черной икры. А потом мы как раз к ним в Омск прилетели. После игры он мне все передал
- А Сергей когда-нибудь говорил вам спасибо, за то, что вы «выбили» из него желание стать вратарем?
- Мы сами ту историю почти не помним, нам отец все рассказывал. Сережа в детстве очень хотел стать вратарем, но папа его все время пытался переубедить. И вот однажды мы пришли на площадку, отец предложил ему встать на ворота, а мне сказал бросить шайбу. Ну, я и попал со всей силы брату прямо в нос. Удар оказался неслабым, рваная рана, кровь пошла, пришлось везти его в больницу, зашивать. Брату тогда года 4 всего было, но он все равно не сразу попрощаться с вратарской позицией, хотел доказать, что умеет ловить шайбы не только носом. Но потом все равно стал играть в нападении.
- В НХЛ вы, насколько я знаю, отправились, совсем не зная английского языка. Тяжело приходилось?
- Да, я его почти не знал. В словарном запасе было буквально несколько слов, которые помнил еще со школы. В детстве сидеть за учебниками особо не удавалось, постоянно на соревнования ездил. Так что постоянно вслушивался в незнакомую речь ребят из команды, ловил какие-то знакомые слова. Потом уже старался разговаривать.
- А вы русскому не пытались напарников научить?
- Я нет, потому что просто даже не знал, как значение слова можно объяснить по-английски. А вот ребята, которые постарше были в команде, учили иностранцев. Кто-то даже передавал свои познания в ненормативной лексике.
- Зато вы многое могли объяснить на кулаках. Например, ваша драка с Джонсоном из «Чикаго Блэкхокс». Он сделал грубый силовой против Сергея, и ему тут же досталось от вас. Он наверняка запомнил, что братьев Костицыных лучше не трогать…
- Я помню, что в тот момент адреналин просто зашкаливал. Я видел, что Сергей пошел в атаку, а за воротами Джонсон «впечатал» его в борт. Я посчитал, что Райан сыграл нечестно. И не ответить за брата, если его обидели, я не мог. Сергей не поднимался со льда, ну, я и бросился к Джонсону.
- Были моменты, когда, наоборот, младший брат приходил к вам на помощь?
- Да мы постоянно друг за друга заступались. Было так же, что против меня кто-то сыграет силовым не по правилам, но его не удаляют. Тогда Сергей через какое-то время мог вернуть «должок» противнику. При этом в детстве мы с братом часто дрались между собой. Оба упрямые и настырные, никто не хотел уступать, поделить что-то между нами было сложно.
- В одном из интервью того же НХЛ-овского периода вы сказали, что вынуждены быть злым, ведь многие готовы чуть ли не убивать за шайбу. Сейчас Андрей Костицын стал добрее?
- Я бы так не сказал. Ведь на льду ты должен выкладываться, бороться, атаковать. Без агрессии обойтись невозможно, выплеск эмоций и адреналина точно такой же. Но это только на льду. Не надо думать, что в жизни я веду себя так же. На самом деле я совсем не злой.
- Вы с братом сейчас скучаете по тому времени, когда в НХЛ играли в одной команде?
- Конечно, было здорово. Приятно вместе играть. Мы с братом всегда были рядом, а когда не играли, могли вместе сходить когда-нибудь. Теперь, играя в разных клубах, созваниваемся часто, на матчах когда встречаемся, стараемся найти время, чтобы пообщаться.
- Вы после возвращения из НХЛ, говорили, что там совершенно сумасшедшие фанаты…
- Там всегда после игры или тренировки тебя ждут, целые толпы иногда собираются. В городе вообще пройти невозможно. Тебя сразу же узнают и пальцем показывают: «Смотри, это же хоккеист из команды». И все тут же бегут к тебе, просят сфотографироваться.
- В Челябинске проще? Можете пройтись по Кировке, и вас ни один человек не узнает?
- Ну, я так и хожу. И обычно ко мне никто не подходит.
- Андрей, у вас в Новополоцке растет дочка Лера. С функцией папы на расстоянии тяжело справляться?
- Конечно, тяжело. Лере уже скоро 7 лет, но мы вместе проводим очень мало времени. Она меня видит только, когда с дедушкой вместе смотрит наши матчи. Стараюсь звонить чаще, но она там у меня занята - спортом занимается, отдали ее в большой теннис и в фигурное катание. Так что когда удается проводить время вместе, хочется сделать все, чтобы она улыбалась. Поэтому быть строгим отцом и воспитателем у меня не получается. На Новый год мне, к сожалению, не удалось прилететь домой из-за плотного графика. Но повезло, что когда играли в Риге, я проездом успел купить ей красивое белой платье и смог передать для нее подарок. В перерыве, который у нас предстоит из-за Олимпиады, я обязательно слетаю домой.
