«Спасибо, что не убили меня, мистер Кошур». Третья глава автобиографии Даррена Маккарти
Когда я мечтал играть в НХЛ, то не мечтал стать чемпионом в тяжелом весе. Восхищался Бобом Пробертом, но не хотел походить на него. Я хотел быть похожим, скорее, на Рика Токкета. Хотел быть бомбардиром, который не боится сбросить перчатки, а не бойцом, который иногда забивает.
Я не хотел быть Бэтменом. Я хотел быть Робином минус лосины. Пусть я и был готов схлестнуться с любым соперником, но осознавал, что это не должно быть моей единственной целью. И когда я попал в «Детройт» в сезоне-1993/94, то оказался в идеальной ситуации. Проби был все еще с нами, и он был королем лиги. Пусть я подрался 23 раза за сезон, в то время как Проберт – только 15, но ни у кого не возникало сомнений, кто из нас Бэтмен, а кто – Робин.
С Пробертом в составе, а он провел 66 матчей, я был избавлен от обязанности драться с элитой тафгаев НХЛ. И это было здорово, ведь эти парни легко могли закончить твою карьеру одним ударом.
Я быстро осознал, что не хочу встретиться с Тони Твистом из «Сент-Луиса» и Джо Кошуром из «Рейнджерс». Но в свой первый сезон в НХЛ я все же схлестнулся с Кошуром. Один из его ударов расколол мой шлем. После этого мы вместе повалились на лед. «Ты в порядке, парень», – спросил Джо. «Спасибо, что не убили меня, мистер Кошур», – ответил я.
Как боец, я был очень вынослив. Я мог вытерпеть любую трепку. Казалось, что у меня просто каменная голова. Но вот кожа моя словно из бумаги. Я очень легко получал рассечения. Однако моя склонность заливать все кровью не отбила моего желания продолжать драться.
Я всегда считал, что не последнюю роль в моей успешной карьере сыграл тот факт, что я с уважением относился к судьям. Мой дядя, Вик Макмаррен, был арбитром юниорской лиги, и в детстве я проводил много времени с ним и его знакомыми. Я понял, что судьи любят этот спорт не меньше, чем я. Позже одним из моих ближайших друзей стал арбитр НХЛ Дэн О’Хэллоран.
Когда я выступал в НХЛ, то всегда помнил, что лайнсмен может спасти твою задницу, если ты попал в беду. И вы думаете, что они не помнят, кто и как к ним относился? Я мог не согласиться с их решением. Но я никогда не проявлял к ним неуважения. Максимум, что я мог сказать: «Я не думаю, что ты верно оценил эпизод», – на этом все.
Несмотря на тот поток критики, который обрушивают на них фанаты, мне всегда казалось, что арбитры в большинстве случаев принимают верное решение. И простому человеку трудно представить, насколько неблагодарен их труд.
Думаю, что Скотти Боумэну понравилось то, что я мог дать команде. Я забил 9 голов, набрал 181 штрафную минуту. Также на моем счету было 4 (2+2) очка в плей-офф.
В том году мы с Черил должны были пожениться. Хотели сделать это после окончания сезона. Мы вместе жили в Нови, но она постоянно ездила в Канаду, навещая родителей. Из-за этого возникали некоторые иммиграционные проблемы, поэтому в клубе мне дали специальную справку, что я являюсь работником «Детройт Ред Уингс», а Черил – моя невеста.
У нас не возникало никаких проблем до одного случая. Одна принципиальная сотрудница таможни заявила, что эта справка ничего не значит, что Черил жила в США нелегально и что ей будет запрещен въезд в страну. Пришлось отвезти ее к моей бабушке, пока я не решил проблему.
Единственной возможностью вернуть Черил в США было срочно пожениться. Что мы и сделали 15 декабря 1993 года в маленькой часовне в Уиндзоре. Мы не стали отменять официальную летнюю свадьбу, хотя уже и были расписаны к тому моменту несколько месяцев.
И какая свадьба может быть без интересной истории с мальчишника? Мы праздновали в одном из баров Детройта. Как вы и могли ожидать, разгорелась потасовка. Сначала я не хотел ввязываться. Однако мне пришлось вступиться за своего друга детства Адама Габриэлле. Какой-то парень без видимых на то причин исподтишка ударил Гуидо. Уже через пять секунд я сжимал своими руками горло обидчика. Я ударил его головой о паркомат. Хотел врезать ему еще, но принял решение, что пора валить. К счастью, никаких негативных последствий этот неприятный инцидент не имел.
Я прекрасно помню свой первый гол в НХЛ. 21 октября 1993 года. Игра против «Сент-Луиса». Шон Бурр вывел нас с Китом Примо 2 в 1. Кит сделал мне передачу, и я пробил Боба Эссенсу. Я вспоминаю тот гол с некоторой грустью, так как мой дедушка, Джигс, умер тем летом от рака простаты. Он видел мою игру в АХЛ, мое выступление в контрольных матчах, но, увы, так и не увидел меня в НХЛ.
Он был в ужасном состоянии, когда я навещал его в последний раз. Он спал, но когда я взял его за руку, то он проснулся. Мне тяжело справиться со смертью близких. И у меня до сих пор наворачиваются слезы на глазах, когда я вспоминаю наше последнее свидание. Он так много дал мне в моей жизни. Я до сих пор задаюсь вопросом, а смог бы он уберечь меня от того количества ошибок, что я совершил? Он умел достучаться до меня, как никто другой.
Через пару дней после того, как я забил первый гол, я взял подаренную мне шайбу и отправился Вудсли. Я закопал ее вместе с моей первой хоккейной карточкой в могиле моего дедушки.
Нет слов)Спасибо,Иван.
Большое Спасибо , Иван.
и все-таки очень интересно, почему такой парадокс - тафгай в обычной жизни чаще всего очень сентиментален и при этом примерным семьянином его не назовешь