7 мин.

Как Мэтт Кук перестал быть главным отморозком НХЛ

383

Мэтта Кука невозможно не уважать. Единственное, уважать его можно по-разному. Раньше, пусть это не кажется вам странным, элитные ролевики – моя слабость, я уважал его как игрока. Все-таки для такого стиля игры нужна большая во всех смыслах смелость, а пользу он приносит огромную. Прочитав же слегка запылившуюся уже с августа 2011 года статью Роба Росси, зауважал его еще и как человека.

Прочитав эту статью, вы поймете, что Мэтт Кук попросту не мог намеренно нанести травму Эрику Карлссону. Фото: Fotobank/Getty Images/Rob Carr

Мэтт Кук никак не мог дозвониться до жены – никто не брал трубку. Он был за тысячу километров от нее, лежавшей в больнице UPMC Mercy, что в пригороде Питтсбурга. Она слегла на следующий день после «Зимней классики» с подозрением на почечную инфекцию.

Четыре дня спустя ее муж – обладатель едва ли не самой дурной славы игрок НХЛ – был в отчаянии и не слезал с телефона перед командным завтраком в Монреале в день очередного матча: Мишель Кук умирала.

– Я наконец-то дозвонился до врача, и он сказал мне: «Вам нужно вернуться в Питтсбург прямо сейчас». Когда я примчался, в ее палате был священник, благословлявший ее, и дети тоже были там.

Семь месяцев спустя, Мэтт с нежностью сжимал правую руку жены во время нашего разговора в пиццерии Aviva Brik Oven в Уоррендэйле. Он не играл за «Питтсбург» уже пять месяцев и прекрасно понимал, что следующий матч может стать последним в его карьере, даже если он случайно попадет кому-то в голову во время силового приема.

И тогда он пообещал, что этого никогда не случится, потому что он столь многим обязан самым дорогим для себя людям на земле: Мишель и детям Габби, Рису и Джексону.

А если он не сможет выполнить обещание впредь всегда играть по правилам, если его слова – «все на свете происходит не просто так», так он тогда сказал, – окажутся пустыми, что подумает о нем жена, что подумают дети?

«Я не хочу никому причинять вред, не хочу больше никого травмировать», – говорил Кук, добавляя, что «поменял подход» к силовым приемам. Уверял, что больше никогда не хотел бы повторить то, что сделал с Марком Саваром, Федором Тютиным или Райаном Макдоной, последнего из которых он травмировал ударом локтем в голову в концовке сезона (имеется в виду сезон-2010/11 – прим. авт.), за что получил 17-матчевую дисквалификацию.

Он говорил, что будет по-прежнему применять силовые приемы, но только «чистые», и не потому что уверен, что его карьера висит на волоске, пусть даже никто в НХЛ или «Пингвинс» ничего подобного не утверждал.

Никаких больше локтей. Никаких ударов со спины. Никаких больше силовых приемов, которые принесли ему славу самого грязного игрока лиги, мастера жестоких приемчиков, получившего четыре дисквалификации за три сезона в «Питтсбурге».

Через неделю после эпизода с Макдоной, случившегося 20 марта, о котором Кук сказал, что выставил левый локоть ненамеренно, его одноклубник Джордан Стаал заявил, что Мэтт, подчеркнув это, «никакой не монстр, как думают некоторые».

Когда я напомнил Куку об этом, он посмотрел на жену, сжал губы и, понизив голос, сказал: «Мне все равно, что обо мне говорят», – имея в виду соперников и прессу. «Я могу с этим смириться. Пусть хоть зальют меня грязью… Другое дело, что дети всегда в курсе всего этого».

«Невозможно привыкнуть к тому, что дети знают, дети слышат все, что говорят вокруг. И Мэтт знает, каково это», – добавила Мишель.

Никаких больше оправданий

Фото: REUTERS/Shaun Best

Как и любой другой профессиональный спортсмен, Кук слабо представлял, что из себя представляет реальная жизнь, в которой нет хоккея. До тех пор, пока его жена не попала в январе в больницу, где провела 10 дней, его обязанности по ходу сезона, с тихого согласия Мишель, заключались в том, чтобы концентрироваться на хоккее.

А тут со 2 января по то самое 20 марта, когда врачи разрешили наконец Мишель посетить матч «Питтсбурга», он даже вздохнуть толком не мог. Потому что его жена, которой сделали четыре операции, чтобы убрать 2-сантиметровую кисту из почки, перекрывшую почечную вену и инфицировавшую легкие с диафрагмой, не могла вздохнуть, не могла просто сделать глубокий вдох.

Традиционный сон перед матчами был упразднен ради 10-летнего Риса и 7-летнего Джексона (18-летняя Габби по большей части находилась в школе). Тренировки же были короткой передышкой для Кука, бывшего детям и отцом, и матерью, пока Мишель возвращалась к жизни.

Всю работу Кук оставлял на работе. Он даже не сообщил жене, что его дисквалифицировали на 4 матча за толчок на борт Тютина. Он не рассказывал Мишель, что главный тренер «Питтсбурга» Дэн Байлсма не раз хлопал его по плечу в этот злосчастный период во время матчей, спрашивая: «Ты вообще с нами, Мэтт?»

Сам Байлсма признавался, что подобные вопросы прежде задавал и Куку, и его одноклубникам, но понимал, что этот случай – все же особый. «Мы знали, с чем пришлось столкнуться Мэтту. Но он никогда не искал в этом оправданий и не подавал виду».

«Здоровье Мишель – не оправдание чему-либо, что случилось в прошедшем сезоне. За все, что я совершил, в ответе лишь я сам», – сказал Кук без тени сомнений. Его жена, впрочем, описала его как «измученного, не похожего на самого себя» в тот период.

«Он не привык ко всему этому. Раньше он просто играл в хоккей, а я занималась дома детьми, но все изменилось, когда я заболела. Вряд ли с ним приключилось бы столько всего, если бы я была здорова. Он пребывал в постоянном напряжении, не мечтая об отдыхе».

К середине марта свет в конце тоннеля забрезжил. Мишель посетила первый после «Зимней классики» матч «Питтсбурга». Вместе с мамой и подругой она была в Consol Energy Center, когда «пингвины» принимали «Рейнджерс» 20 марта. Но это был последний матч, который сыграл Кук.

«Впервые за долгое время мы могли вздохнуть с облегчением. Мишель наконец-то приехала на игру, и…» – Кук прервался, видимо, вспоминая локоть и Макдону. «И я вроде как должен был быть опорой для нее, прошедшей через столько, а тут уже мне самому потребовалась ее поддержка».

Кук сказал, что просмотрел 20 часов видео с силовыми приемами – его собственными и других игроков, к примеру, форварда «Рейнджерс» Райана Кэллахана, чтобы научиться, как применять их чисто.

С новым подходом, по его же собственным словам, ничего плохого с Макдоной не приключилось бы. Он бы постарался сперва сыграть по ситуации, ориентируясь на шайбу, причем с помощью клюшки – Макдона как раз пытался сделать вброс в зону. Ну а если бы пришлось применить силовой прием, он бы попал Райану по рукам. «Я сделал это тогда не специально», – сказал Кук. «Но это ни капли не извиняет меня».

В тот раз Кук, в отличие от всех предыдущих случаев, спросил генерального менеджера «Питтсбурга» Рэя Шеро, может ли он отправиться на следующий день в Торонто на слушания по своему делу. И, как сказал Шеро, полностью признал свою вину перед первыми лицами НХЛ, даже не пытаясь оправдываться. И послал сообщение Макдоне с извинениями.

«Даже через несколько дней после того случая Мэтт по-прежнему был расстроен», – говорила Мишель. «И я заметила перемены в нем. Он все еще убивался этим».

Она также сказала, что опасения за ее здоровье и то время, что ему пришлось провести с детьми, наставили ее мужа на «путь истинный». И, как сказал сам Кук, он пойдет по этому пути, уверяя, что способен изменить себя, способен играть в хоккей без грязи.

Он понимает, что доказать что-либо сможет только своей игрой. Понимает, что у него нет права на ошибку. Но заражает уверенностью, что это другой Мэтт Кук.

«Все на свете происходит не просто так. И, что бы ни происходило, это влияет на тебя в той или иной степени. Не скажу, что все эти проблемы со здоровьем Мишель и эпизод с Макдоной изменили меня вмиг, но… Я получил шанс и докажу всем, что могу изменить подход, что могу играть по правилам. И всю свою оставшуюся карьеру буду доказывать, что измениться возможно. По-другому в моем случае и быть не может. Иначе мне просто нет оправданий».

Оригинал

P.S. За последние два года Кук позволил усомниться в своей искренности лишь раз, и то в весьма спорном эпизоде.

Кукареку. Почему в травмах игроков НХЛ виновата сама лига