Горди Хоу. По прозвищу «Мистер Хоккей»
28 марта 1950 года. Первая игра полуфинала Кубка Стэнли. «Детройт Ред Уингс» на стадионе "Олимпия" принимает «Торонто Мэйпл Лифс». При счете 3:0 в пользу канадцев, подобрав шайбу в своей зоне, на ворота "Красных крыльев" на огромной скорости устремился нападающий Торонто Том Кеннеди, трибуны замерли. Забей Том гол, и Детройту уже не отыграться. И вот тогда, выскочив со скамейки, ему наперерез бросился Горди Хоу. После столкновения оба игрока упали, но поднялся только Кеннеди. Хоу продолжал неподвижно лежать, и лед около него быстро краснел от крови.
Горди увезли в больницу, где ему была сделана трепанация черепа. В ту тревожную ночь не спала вся Канада, и только после того, как радиостанции, продолжавшие работать даже после окончания своей основной сети вещания, сообщили, что жизнь Горди вне опасности, все вздохнули с облегчением.
Горди Хоу родился 31 марта 1928 года в маленьком городке Флорал провинция Саскачеван, где в этом месяце стоит еще настоящая зима. Отец Горди - Альберт Хоу почасту не бывал дома и постоянно находился в поиске работы, чтобы прокормить свою растущую семью. Не оказалось его дома и в день рождения Горди, поэтому Кэтрин Хоу пришлось рожать без врача и акушера с двумя маленькими детьми на руках. Но все прошло удачно, и Горди вовремя и без особых осложнений появился на свет.
Родители Горди были настоящими лидерами по духу, суровые и гордые, они никогда не жаловались на свою жизнь. Несмотря на свирепствующий Великий кризис, отец Горди отказывался от каких-либо пособий и пытался прокормить свою семью сам, охотясь на койотов и подрабатывая разнорабочим. Такая спартанская обстановка в семье сыграла большую роль в формировании прямого и очень сильного характера Горди.
В четыре года он получил в подарок один конек, поскольку второй достался его сестре, которая тоже очень хотела научиться кататься. Горди в конце концов выпросил у нее второй конек и сразу же поспешил на замерзшее болото за домом. Он катался целыми часами и бросал неким подобием клюшки теннисный мяч до тех пор, пока на его руках не вздувались кровавые мозоли.
Как только Горди пошел в школу, заместитель директора Роберт Трики стал привлекать его к играм школьной хоккейной команды, тренером которой являлся сам Трики. В составе школьной команды 12-летний Горди сначала играл в качестве вратаря, затем защитника, а уж потом нападающего. Но несмотря на сложность в выборе амплуа, он три раза становился чемпионом турнира среди школьников и привлекался в сборную «Всех звезд Запада». Тогда на Горди обратил внимание местный торговец Роли Хоуз, который и устроил его в так называемую Родственную лигу. Команды в этой лиге носили те же названия, что и в НХЛ, а игроки выступали под псевдонимами известных хоккеистов. Было нечто пророческое в том, что Горди выступал за «Ред Уингс» под именем Сида Хоу, который не был его родственником, а был выдающимся игроком известного клуба из Детройта.
В пятнадцать лет Горди вызвали на тренировочный сбор «Нью-Йорк Рейнджерс» в Виннипеге и даже предложили стипендию для учебы в колледже Нотр-Дам. Но Горди не выдержал одиночества и тоски по дому и сбежал. А вот в «Детройт Ред Уингс» он поехал, и только потому, что вместе с ним в юниорскую команду этого клуба пригласили и нескольких его друзей. Он стал играть за юниоров в расположенном в Восточной Канаде городишке Голте и работать на военном заводе контролером.
Но проработал он там недолго и после короткой стажировки в «Омахе», фармклубе «Детройта», 16 октября 1946 года вышел на лед в своей первой игре в НХЛ против «Торонто Мэпл Лифс». Хоу много сидел на лавке, и поэтому тот сезон не принес ему успеха. Но в следующем сезоне он начинает играть в тройке с Сидом Абелем и Тедом Линдсеем и создает вместе с ними знаменитую «Продакшн Лайн», как сразу же стали называть это трио. Они удачно дополняли друг друга и много забивали, принося пользу своей команде. Дела у Горди пошли вверх, и уже тогда его отличало неустанное желание преуспеть и выйти на самые первые роли.
Сразу же начавший выделяться на льду, он мгновенно превратился в живую мишень, поскольку тренеры игравших против Детройта команд требовали от своих подопечных любой ценой остановить Хоу. И те старались вовсю. Бесконечные удары, задержки, зацепы действовали на нервы, Горди срывался и устраивал настоящие побоища. К счастью для команды, он очень быстро понял, что штрафное время играет против его товарищей, и стал наказывать своих обидчиков тоньше и незаметнее. Но наказывал жестоко, недаром Хоу, сравнивавшего игры того времени с боями гладиаторов, стали называть «Мистер Локти». Уж локоть-то он пускал в ход очень умело и незаметно для судьи.
Мощный и рослый, он передрался со всеми известными грубиянами Лиги, и уже очень скоро даже самые отчаянные драчуны не очень охотно вступали с ним в поединки. «С этим Хоу невозможно играть! — жаловался один из них.— Он катится рядом с тобой и у него такое лицо, будто он хочет тебя спросить о здоровье детей или жены. Ты расслабляешься и тут же получаешь незаметный удар локтем или клюшкой в пах!». «С Горди шутки плохи!» — вторил ему великий Бобби Халл.
В таком самоутверждении прошло несколько лет, и наконец настал день, когда Джек Адамс - тренер Детройта хлопнул его по плечу. «Окей, сынок,— улыбнулся он,— ты себя уже показал, кончай драться и начинай играть в хоккей.» И Горди начал. Великолепное видение поля, прекрасное катание, умение выбирать позицию и, конечно, мощный кистевой бросок делали его очень опасным и грозным для соперников. Но несмотря на всю свою ярко выраженную индивидуальность, Хоу всегда считал хоккей игрой коллективной и никогда не жадничал.
«Кому нужны голы для премии?» — часто спрашивал он своих партнеров перед игрой. А узнав, выдавал именно этим игрокам изумительные по тонкости и замыслу пасы, помогая им зарабатывать столь нужные деньги.
Жесткий, беспощадный и самоотверженный, он заполучил все мыслимые и немыслимые призы за долгие годы своих выступлений. В доме Горди есть специальная комната, в которой собраны все его многочисленные призы и награды, среди которых нет только Леди Бинг Трофи, присуждаемого самому корректному игроку и джентльмену. И когда Хоу спрашивают об этом, он только улыбается в ответ: в его годы это был далеко не самый престижный трофей. Тем не менее, за хоккейными бортами Хоу часто напоминал собою этакого рубаху-парня и очень любил потешать команду, чтобы снять напряжение.
Это может показаться странным, но, по словам многих, кто хорошо знал Горди, Хоу-человек не был прямым продолжением Хоу-хоккеиста и в жизни всегда оставался порядочной и искренней личностью. Интересно и то, что поначалу Горди собирался отыграть всего десять сезонов, но в конце концов отыграл в три раза больше. Этот рекорд не будет побит никогда и никем, ведь провести за тридцать два сезона 2411 официальных матчей не сможет уже никто.
Все эти счастливые для своей команды годы Хоу являлся ее главной движущей силой. Джек Адамс всегда говорил: «Горди нельзя сравнить ни с кем. В НХЛ много прекрасных хоккеистов, и все же Горди стоит в большой лиге особняком.» Не случайно именно ему вручили в 1967 году приз Лестера Патрика за наибольший вклад в развитие спорта в США.
Со временем ярость уступала место мудрости, скорость — тактическому мышлению, но до самых своих последних выступлений Горди всегда являл собою игрока, с присутствием которого на льду были обязаны считаться все его противники.
Не затерялся сорокатрехлетний Хоу и в начале семидесятых, когда в НХЛ началась смена поколений и на льду блистали такие хоккейные асы, как Микита, Халл, братья Маховличи, Эспозито и Кларк. В 1973 году Горди перешел в ВХА и вместе с сыновьями Марти и Марком стал выступать за «Хьюстон», с которым уже в свой первый сезон стал чемпионом ВХА и обладателем Кубка Авко. И даже в таком возрасте он сумел забросить 31 шайбу и сделать 69 голевых передач, чему могли позавидовать многие игроки значительно моложе его.
Не потерялся он и в «Нью-Инглэнд Уэйлерс», куда перешел после Кубка Канады, на котором исполнял роль тренера-консультанта, и в первый же свой сезон в новом клубе забросил 34 шайбы и сделал 62 точные передачи. Но ему и этого показалось мало — в сезоне 1979/80 годов он снова стал выступать в НХЛ за «Хартфорд Уэйлерс» и в возрасте пятидесяти одного года забросил 15 шайб и сделал 26 точных передач.
В феврале того же года он в двадцать третий раз вышел на лед в составе «Всех Звезд Лиги» и в июне закончил свою блистательную карьеру. Но через семнадцать лет вернулся. 3 октября 1997 года Хоу провел одну полную смену в составе команды «Детройт Вайперс» в ИХЛ, став единственным спортсменом участвовавшем в профессиональных соревнованиях в 40-х, 50-х, 60-х, 70-х, 80-х и 90-х годах.
С тех пор в североамериканском хоккее было много ярких игроков, но все же мало кто из них удостаивался таких слов, какие сказал о Хоу тренер «Монреаля» Гектор Блэйк: «Горди был и остается великим послом своего города, своего народа и игры в хоккей.» И в этой восторженной оценке патриарха канадского хоккея нет ни малейшего преувеличения.
