Игорь Гришин: «Хоккеист должен играть раскрепощенно, но ответственно»

Главный тренер хоккейного клуба «Динамо» Санкт-Петербург рассказал о задачах на сезон, поделился подробностями игровых тренировок, а также сравнил свою хоккейную философию с принципами экс-тренера футбольного «Зенита».

— Игорь Владимирович, давайте начнём с сезона. Вы для петербургского «Динамо» тренер новый, начали с четырёх выездных побед подряд. Насколько ожидали такой прыти от своих подопечных?

— Ожидаешь всегда только лучшего, побед, результата, для этого и работаешь. Ничего необычного не произошло, у нас достаточно сильный состав, поэтому мы рассчитываем на то, что должны побеждать.

— Летом вы говорили, что вас беспокоит реализация команды во время предсезонных матчей, а в начале чемпионата за семь игр заброшено уже 25 шайб. Можно ли сказать, что всё наладилось?

— Если бы было заброшено 35 шайб, я был бы более доволен.

— Тем не менее, в каждом выездном матче забросили минимум по три шайбы, а в первом домашнем — только одну, и в итоге уступили. Ребята переволновались?

— Не в этом дело. Создаётся много моментов, всё зависит от ситуации, от своей игры и игры соперника, да даже от везения. В спорте в целом роль везения довольно большая, куда шайба отскочит или мяч, если говорить о футболе. Думаю, что в первой игре везение от нас немножко отвернулось, да и противник, был очень серьёзно настроен. Противник боевой, в первом раунде прошлого сезона он стал непреодолимым барьером для «Динамо». Несмотря на то, что состав сильно обновился, ребята, наверное, чувствовали на себе давление и ответственность, хотелось сыграть как можно лучше. Вероятно, это сказалось на реализации.

— Если возвращаться к событиям межсезонья, комплектованию команды — насколько вы довольны? В футболе часто бывает, что игроки переходят в новый клуб вслед за тренером. Много ли хоккеистов вы перевезли с собой из «Химика»?

— Нет, из «Химика» мы перевезли очень мало игроков. Среди тех, кто когда-то там играл — Дмитрий Сидляров, Кирилл Меляков. Со многими ребятами я пересекался не только в «Химике», но и в других командах — с тем же Вячеславом Сараевым, например. Навскидку сложно всех вспомнить, но в профессиональном хоккее нет такой возможности, чтобы просто взять и перевезти с собой. Люди на контрактах и очень сложно из одной системы уйти в другую. Конечно, хотелось бы побольше игроков, с которыми я уже работал, но как есть, так и есть. Состав хороший, мы с Михаилом Олеговичем Бирюковым, нашим спортивным директором, много работали в межсезонье, просматривали хоккеистов, разговаривали, выбирали, и в итоге подобрался достаточно серьёзный по меркам ВХЛ коллектив, который должен решать большие задачи.

— Вы выигрывали Кубок Петрова, главный трофей ВХЛ, возглавляя воскресенский «Химик», работали в КХЛ со «Спартаком». Хоккеисты называют ваши тренировки игровыми, разнообразными. До вас в петербургском «Динамо» работал Владимир Крикунов, известный своими, скажем мягко, непростыми нагрузками. Как хоккеистам дался этот переход? Благодарили ли они вас, что теперь не нужно таскать баллоны?

— Почему не нужно? У нас тоже есть определённые нагрузки. «Баллоны» — это просто название тренировки, необязательно буквально баллоны таскать. Это тяжёлая тренировка, направленная на улучшение функционального состояния или каких-то физических качеств. У нас это присутствует и будет присутствовать, просто всё надо делать дозированно и вовремя. Думаю, ребятам было сложнее адаптироваться именно к игровым тренировкам, потому что не все с ними сталкивались ранее и поначалу было непонимание того, зачем эти игры и что они в итоге дадут. Но постепенно, месяц за месяцем, ребята привыкают, адаптируются и сейчас эти занятия уже начинают давать результат.

— Интересно подробнее узнать про эти игровые тренировки. Вы как-то сказали, цитирую: «Ребятам, которые только начинают со мной работать, первое время бывает очень тяжело». При этом некоторые хоккеисты «Химика» называли ваши тренировки чуть ли не меняющими сознание. Что вы заставляете их делать, о чем идёт речь?

— Наверное, это слишком пафосно сказано, но приятно слышать, что эти тренировки настолько заходят игрокам. Не думаю, что являюсь новатором, многие тренеры используют подобные занятия и упражнения. Сейчас очень популярны игры на ограниченном пространстве, малым составом: три на три, четыре на четыре; игры в разночисленных составах, когда в одной команде игроков больше: двое против троих, например.

— В чём сложность для игроков? В том, что им приходится быстрее принимать решение?

— Да. Не столько сложность, сколько цель, чтобы они всё делали быстрее: и думали, и действовали, и сами двигались быстрее, и шайбу двигали. Кроме всего прочего, в каждую игру я добавляю определённые правила, даю конкретные задания, кто что должен делать. Наверное, поначалу это для ребят было тяжеловато, они не могли понять, для чего эти правила вообще нужны. Когда начали понимать, для чего требуется выполнение этих заданий, тогда и стал вырисовываться результат.

— Ещё одна ваша цитата, «Ребята очень хорошо всё воспринимают и быстро реагируют на то, о чем мы просим. Хотя периодически надо о чем-то напоминать, потому что некоторые моменты забываются». Есть разные мнения на этот счёт. Знаменитый североамериканский тренер Майк Кинэн, приводивший «Металлург» к победе в Кубке Гагарина, говорил, что хоккеистов ни в коем случае нельзя перегружать информацией. Другой известный специалист, Боб Хартли, который добился такого же успеха с «Авангардом», наоборот, отмечал, что игрок уже на следующий день забывает то, что ему сказали на тактическом занятии, так что ему нужно часто об этом напоминать. Вам какое мнение ближе?

— Я больше склоняюсь к мнению Майка Кинэна и тоже не люблю чрезмерно нагружать игроков теорией. На площадке должно быть место творчеству, хоккеист сам должен развиваться в плане понимания игры. Конечно, что-то надо показать, какие-то моменты разобрать по видео, но я не сторонник очень частых собраний, по мне пусть лучше ребята играют на тренировке, чем смотрят со стороны.

— Сколько длятся тактические занятия в петербургском «Динамо»?

— Я стараюсь делать их максимально короткими, считаю, что 15 минут — это очень много. У нас в штабе есть помощники, которые отвечают за определённые моменты, мы больше разбираем игру в неравных составах, причём не столько игру противника, столько то, как сами должны действовать. Алексей Геннадьевич Пепеляев работает с видео именно по меньшинству, Максим Александрович Кривоножкин — по большинству. Я стараюсь, чтобы эти видео-собрания были максимально компактны, потому что после 10 минут просмотра визуальная концентрация теряется и мысли у ребят уже куда-то в другую сторону уходят. Поэтому нужно всё давать компактно, коротко и, по возможности, доходчиво.

— Вы считаетесь одним из главных амбассадоров атакующего хоккея в нашей стране. Не было в вашей карьере момента, когда хотелось хотя бы немного отказаться от этого стиля? На первый взгляд, для современного жёсткого мира спорта, с нацеленностью на результат, этот подход кажется крайне романтичным.

— Возможно, со стороны кажется, что мои команды играют бесшабашно и меньше заботятся об обороне, но на самом деле это не так. Об обороне мы тоже думаем, работаем с этим, подсказываем ребятам и во время матча можем перейти от активных действий на чужой площадке на более строгую игру в нейтральной зоне, такое уже было в этом сезоне в некоторых матчах на выезде. Всё зависит от того, в каком состоянии команды, и твоя, и противника. Смотрим, может быть, ребята чуть подустали и не стоит тратить лишних сил на пустую беготню в чужой зоне, пытаясь шайбу отобрать, а лучше сыграть на контратаках. Сейчас очень многие тренеры работают в этом направлении, и в КХЛ, и в ВХЛ. Хоккей в высшей лиге тоже изменился, стал более атакующим, многие команды играют агрессивно, пытаются в чужой зоне навязать борьбу, отобрать шайбу, атаковать.

Наверное, сложились стереотипы, что определённые тренеры как придерживались одного стиля, так и придерживаются. Естественно, мне хочется, чтобы команда как можно больше атаковала и забивала, и как можно меньше пропускала. Думаю, что и болельщики этого хотят. Мы стараемся атаковать, но, если игра требует того, чтобы мы перестроились, наша команда готова сделать это в любой момент, над этим мы тоже работаем. Например, с Ижевском была такая игра. Они навязали нам свой, очень простой стиль, выбрасывали шайбу и бежали. Мы оказались к этому не совсем готовы, тратили много сил на то, чтобы возвращаться в свою зону за шайбой, иногда не реагировали, и противник получал атаки с численным преимуществом, мы пропустили три гола. Перед третьим периодом посовещались и решили, что не будем бегать, а построимся в нейтральной зоне и посмотрим, что они будут делать. В итоге они ничего больше не придумали, а мы на контратаках сыграли строго, забили и довели игру до победы.

— Оборонительный хоккей, про который вы сейчас рассказали, сейчас имеет право на существование? Тот же Игорь Ларионов периодически на пресс-конференциях слегка журит своих коллег, которые против его команды играют в такой простой хоккей. Дескать, таким образом мы игроков не развиваем и вообще это путь в никуда, нужно от этого отказываться. Или цель оправдывает средства, результат потом всех рассудит?

— Я с Игорем Николаевичем солидарен, хочется зрелищного, комбинационного хоккея, но и подобный стиль в каких-то моментах приносит результат. Если они выбрасывают и при этом забивают, болельщики, наверное, рады. Думаю, что любой стиль приемлем, а их соревнование покажет, какой более интересный и правильный.

— Игроков за ошибки ругаете? Например, когда хоккеист мог бы в собственной зоне сыграть попроще, отправить шайбу по борту, а вместо этого старается начать атаку, ошибается и вам забрасывают?

— Нет, не ругаю. Когда они приходят после ошибки на лавку, наоборот, стараюсь поддержать. Естественно, ты можешь проявить эмоцию, громко что-то сказать по этому поводу, но не персонально игроку, а в пространство.

— А при разборе игр, во время этих 15 минут, о которых вы говорили выше?

— Никто никого не ругает, просто показываем, где были ошибки и как можно было сыграть. Всё идёт на позитиве, мы стараемся игроков за ошибки никогда не ругать. Так происходит либо потому, что противник заставил тебя ошибиться, либо что-то ещё произошло. Все хотят сыграть как можно лучше, но ошибки всегда будут, их просто нужно исправлять всей командой, взять и забить ещё два гола.

— «В современном хоккее главный тренер должен быть более открытым, дружелюбным и отзывчивым», — снова ваши слова. Сразу вспоминается случай, произошедший в футбольном московском «Динамо». Команда находилась на грани вылета из Премьер-Лиги, и новый, только что пришедший по ходу сезона тренер, на одной из тренировок решил разрядить обстановку, предложив игрокам вместо занятия отправиться покидать фрисби. На что лидеры команды ответили категорично, дескать, нам за выживание надо бороться, а не тарелочки бросать. И отправились тренироваться. Как соблюсти грань между открытостью и дружелюбием и более чётким выполнением тренерского задания?

— Думаю, со стороны тренера это был хороший способ разрядить обстановку, просто, возможно, подобралась группа игроков, которая раньше с таким не сталкивалась и приняла предложение в штыки. Может быть, более раскрепощённым игрокам это и понравилось бы. Существуют разные способы, этот тренер нашёл такой, а кто-то может пойти с командой куда-то пообедать, например.

— В вашей карьере были моменты, когда вы считали, что нужно что-то особенное придумать, чтобы команда перестала зажиматься?

— Конкретно не вспомню, но такое бывало. Опять же, можно что-то на тренировке придумать, в футбол на льду с клюшкой поиграть или собраться всем, с жёнами и детьми, сходить куда-то, пообщаться, может быть даже немного нарушить режим — не в ущерб игре, конечно. Это раскрепощает, объединяет и часто даёт результат.

— Пожалуй, один из самых ярких периодов в вашей карьере — время в московском «Спартаке», которым вы руководили в течение трёх месяцев, начав с рекордной победной серии клуба в КХЛ. Потом, когда что-то пошло не так, вы говорили в интервью, что команда перестала забивать, хотя по-прежнему много атаковала. Даже в тот момент не было мысли поменять атакующую направленность игры?

— Не то, что не было такой мысли, всё ведь зависит от подбора игроков, понимания того, что каждый может сделать. Я верил в то, что мы можем хорошо сыграть в атаке. На тот момент в обороне, скорее, был не настолько серьёзный подбор хоккеистов. И это не мой стиль, играть от обороны! Повторюсь, это трудно объяснимо, но зачастую есть элемент везения. Когда команда играет в атакующий хоккей, естественно, она будет получать в свои ворота контратаки, и очень много зависит от их исполнения противником и игры вратаря. Пока наш вратарь играл удачно, мы побеждали. В какой-то момент начались травмы, он не смог играть, вышел бэкап, в какой-то момент даже третий вратарь выходил.

В хоккее же как срабатывает? Ты атакуешь, а забить не получается, и вдруг тебе забивают. Ты вновь атакуешь, а тебе опять забивают. Это влияет на психологический настрой, у команды появляется скованность, хоккеисты начинают играть с оглядкой на оборону, боятся совершить ошибку, потерять шайбу. Всё это сказывается на результативности. Игрок должен играть раскрепощённо, но ответственно, верить в свои силы. Ошибся — ничего страшного, партнёр помог исправить или сам потом лишний гол забил. В «Спартаке» тогда что-то такое нарушилось, плюс стечение обстоятельств с игрой вратарей.

— Каков главный опыт, который вы вынесли из работы главным тренером команды КХЛ? Может быть, главная неожиданность или откровение?

— Там всё здорово: и уровень хоккея, и антураж вокруг турнира. Там приятно находиться, и это, пожалуй, самое главное.

— Давайте поговорим о вашем опыте в ВХЛ. Можно ли сказать, что победа в розыгрыше Кубка Петрова с «Химиком» пока остается самым ярким моментом в карьере?

— Конечно, это значимый результат. Выиграть турнир вообще очень сложно, в особенности, когда система соревнований подразумевает плей-офф. Безусловно, это самое яркое событие.

— В вашей карьере был период, когда вы входили в тренерский штаб юниорской сборной России, которая тогда выступала в МХЛ. Как вам тот опыт? Не стоит ли сейчас подобное устроить?

— Тот проект ведь не на пустом месте был создан. В принципе, это продолжение истории советского хоккея, когда игроки часто жили на сборах, практически весь год находились рядом друг с другом, много тренировались. Но если для взрослого хоккея это уже пережиток прошлого, то для молодёжи, которой надо повышать мастерство, становиться профессионалами, это очень хорошая история.

Проект был изобретён в США, где есть национальная программа развития молодых игроков. Она продолжается в течение двух лет, там две команды, U-17 и U-18, они вместе живут, учатся, тренируются, играют практически в одном турнире и затем переходят с одного уровня на другой. U-18 по окончании юниорского чемпионата мира уходят во взрослый хоккей, U-17 продвигаются на уровень выше, а на их место набирают более молодых игроков. Когда эта программа у них заработала, то практически 80 % юниорских чемпионатов мира стала выигрывать команда США.

Виталий Владимирович Прохоров попытался создать подобный проект у нас, за счёт своих связей и возможностей. В итоге он был создан, одобрен федерацией хоккея и, на мой взгляд, ребята в течение того сезона очень здорово себя проявили, прогрессировали и хорошо подготовились к чемпионату мира. Основу составили игроки 1998 года рождения, потому что как раз Прохоров был их главным тренером. Я входил в штаб. В течение трёх лет мы все турниры юниорских сборных выигрывали, U-16, U-17, Кубки четырёх наций, пяти наций и так далее. Проект был отличным, но, к сожалению, наши врачи проспали тему с мельдонием, этот препарат очень долго выводился из организма и команду пришлось менять, чтобы ребят не дисквалифицировали, не отлучили от хоккея на год или два.

Насколько я знаю, сейчас существует программа «Сириус», которая тоже создана для развития юниорского хоккея. Туда приезжают ребята различных возрастов из регионов, проводятся сборы национальных команд. Ну а тот проект был очень интересным и если бы развивался дальше, то сослужил бы хорошую службу нашему хоккею. По крайней мере, очень много ребят из той команды играют в КХЛ и ВХЛ, поэтому жаль, что всё закончилось.

— «Считаю, что главный тренер должен контролировать все, а сейчас мода на узких специалистов». Вы против делегирования полномочий? Сейчас ведь это довольно распространённая история. Например, Юрген Клопп в своё время, ввел в АПЛ моду на тренеров по аутам.

— Думаю, что он сделал это, потому что не мог всем заниматься сам. Узкие специалисты, наверное, нужны, но контролировать всё должен именно главный тренер, а не отдавать на откуп кому-то определённые участки работы. Главный тренер должен присутствовать везде, всё видеть, высказывать свои пожелания, а не сидеть и ждать, когда ему приведут готового игрока. Например, очень многие отдают сейчас физическую подготовку именно тренерам по физподготовке, считая, что те лучше разбираются в вопросе. На мой взгляд, главный тренер всё равно должен давать направление и быть в теме, а не просто ставить задачу: «Я хочу, чтобы они бежали, а как они побегут, неважно». В итоге ребята не бегут, а виноват тренер по физподготовке. Думаю, что здесь вина главного тренера, который не контролирует этот вопрос, он тоже должен знать, как команду готовить физически. Потому и говорил про то, что раньше главные тренеры знали всё и всё было на них.

— В интервью вы часто делаете отсылки к высказываниям футбольных тренеров. Говорят, что в раздевалке «Динамо» даже висит цитата Пепа Гвардиолы. Вы любите футбол?

— Футбол, наверное, все любят. Считается, что в России хоккей главный вид спорта, но в мире самый популярный вид всё-таки футбол. Так что футбол я люблю и смотрю, но эти фразы висят не только из-за того, что принадлежат футбольному тренеру, их мог сказать кто угодно. Если человек говорит правильные вещи, стоит их оценить и попытаться донести до людей, с которыми работаешь. Так что там есть цитаты не только Гвардиолы, но и других замечательных людей, включая философов. Хочется, чтобы перед глазами и молодых, и взрослых, были эти слова. Может быть, они заставят их задуматься, что-то поменять в голове и ребята будут стремиться чего-то достигнуть в своей жизни за счёт этого. Я считаю, что учиться никогда не поздно. Мне достаточно много лет, я люблю читать и если вижу чьё-то интересное высказывание, которое может помочь в жизни, в развитии, то обязательно его отмечу, выпишу и при необходимости могу задействовать в работе с командой.

—Бывший главный тренер «Зенита» Андре Виллаш-Боаш говорил, что футбол — это хаос, но организованный, и давал своим нападающим полную свободу действий впереди, отмечая, что, дескать, я научу вас довести мяч до финальной трети поля, а дальше уже вы сами что-нибудь придумаете. Это похоже на ваши принципы?

— Согласен с ним абсолютно. Там, на площадке, это творчество, проявление индивидуальности. Ты можешь объяснить, чего хочешь, какие передачи и схемы, но если человек не способен это выполнить, то всё бесполезно, а если может, то ему и говорить не нужно, он сам всё сделает. Главное, ему не мешать.

— Давайте перейдём к более житейским темам. Вновь ваша цитата: «Отпуск под конец стал даже немного утомлять. В последние пару недель было особенно тяжело, хотелось побыстрее начать». Вы - трудоголик?

— Наверное, да. Если ты занимаешься делом, которое любишь, то это и работа, и отдых. Тебе всегда интересно, ты постоянно о чём-то думаешь, что-то пытаешься изобрести. Когда случается большой перерыв, можно что-то набросать, почётче скомпоновать мысли. Проходит месяц, пауза всё длится, работы всё нет и неоткуда взять эмоций, начинаешь скучать. Так что долго оставаться без работы мне тяжело.

— И в завершение ещё одна ваша цитата. «Я часто ребятам перед игрой говорю, что мысль опережает действие. Выходя на игру, вы уже можете себе представить, как хлопаете вратаря после матча по щиткам и говорите: «С победой!». Если вы это представляете перед игрой, то во многих случаях так и произойдет». Что это за практики аутотренинга?

— Да это не практики аутотренинга. Есть такой фильм «Диверсант», и там один из героев, который готовит группу диверсантов, произносит фразу о том, что мысль опережает действие и все мысли должны быть направлены на воображаемый финал, а он обязан быть удачным. Я смотрел этот фильм не один раз и в какой-то момент сосредоточился на этой мысли. Ведь действительно, если ты думаешь о том, что какое-то твоё действие должно быть удачным и представишь результат, то, вероятно, это будет работать. Я попытался донести это до ребят ещё в «Химике», в первый год, когда мы выиграли чемпионат. Многих это зацепило. Никита Седов, который сейчас играет в ЦСКА, потом эту фразу даже цитировал. Я считаю, что это действительно работает, надо во что-то верить, мысли материальны. Понятно, что они не будут воплощаться в жизнь на 100 %, но, если к чему-то стремиться, рано или поздно это произойдёт.