Владимир Крикунов: «Хоккей – мой главный двигатель в жизни»

Один из самых известных отечественных хоккейных тренеров, ныне главный тренер петербургского «Динамо» — о ночных тренировках со сборной Белоруссии, любви Александра Овечкина к баллонам, а также путешествиях в доме на колёсах.

— «Закрыл для себя страницу с тренерством» - это ваша цитата от января нынешнего года. Что произошло потом?

— Поскольку я оставался в системе московского «Динамо», или, точнее, в системе клуба в целом, меня попросили помочь петербургскому «Динамо» в связи с не очень хорошими результатами команды. В целом, в плане игры-то больших проблем нет, наладить её было не так сложно. Уговорили меня, и я приехал.

— И наладили, чего уж скромничать. Возглавили команду перед ноябрьской выездной серией, результаты пошли вверх: в 12 матчах только 3 поражения, команда уверенно держится в зоне плей-офф. В качестве причин некоторые хоккеисты команды говорят, что Крикунов привнёс опыт, спокойствие и уверенность. Но наверняка же что-то ещё?

— Да нет, ничего особенного я не менял. Может быть, немножко над звеньями поработал, мы ещё не довели этот процесс до конца. Поскольку я не знаю этих ребят и никогда с ними не сталкивался, смотрю, изучаю, пробуем разные варианты. Думаю, что вот-вот уже всё стабилизируем и дальше всё должно быть нормально.

— Конечно, любое интервью с вами не обходится без упоминания знаменитых баллонов — упражнения, для выполнения которого хоккеиста сажают в автомобильную покрышку, а одноклубник тянет все это за собой по льду. Мы обратились к мнению хоккеистов петербургского «Динамо», чтобы узнать, какими сейчас стали тренировки, и некоторые из них говорят, что всё более чем рационально, никто никого не перегружает, зато стало больше игровых упражнений. Как же так, вы ли это?

— Знаете, как я к этим баллонам-то пришёл? Когда работал в Минске, взял 12 ребят из молодёжной команды. Смотрю на них: ножки тоненькие, худенькие, как у индийских крестьян. Нужно было их быстро привести в соответствие данной лиге. Конечно, можно было в зале заниматься, накачать с помощью штанги, но работа на земле и льду — не одно и то же, немножко другие мышцы работают. Вот тогда-то и появились эти баллоны, мы начали с ребятами работать, и это дало результат. На следующий год мы вышли в высшую лигу и сумели там остаться, за что я получил звание заслуженного тренера Беларусии. Ну и дальше со мной эти баллоны остались, они помогают, особенно в подготовительный период. В сезоне редко их использую, разве что в большой перерыв. Вот в январе у нас будет перерыв в 10 дней, может быть, поработаем.

— Сейчас хоккеисты петербургского «Динамо» немножко напряглись. А как вы вообще относитесь к тому, что многие болельщики, помимо ваших достижений, ассоциируют вас с этими баллонами?

— Спокойно. Наверняка вы знаете, что игроки сборной Германии перед чемпионатом мира даже по траве, по полю таскали баллоны. Раз это даёт пользу, это делают все.

— «Я всегда учил хоккеистов, что не надо нос задирать», — еще одна ваша цитата. Что ещё советуете молодым?

— Работать, работать и работать. Как ещё Владимир Ильич говорил: «Учиться, учиться и учиться». Относиться к хоккею по-настоящему, потому что обмануть тут не получится, не проскочишь, на льду всё видно. У меня был друг хороший, Саша Демешко, в «Песнярах» играл на ударных. Как-то я сказал ему, мол, у вас-то всё просто, ну сфальшивил, ударил где-то не так — никто этого и не заметит, а у нас всё видно. Однажды он пришёл после игры, стал звать посидеть где-то, а я говорю: «Нет настроения, мы же проиграли. У вас-то всё время всё в порядке и всегда всё хорошо, а у нас не так». Так что хоккей - дело такое.

— Хоккейный коллектив, наверное, тоже можно с неким оркестром сравнить, если кто-то сфальшивит, то ничего не получится.

— Да, мы так и говорим, что команда иногда поёт, а иногда и нет. Как в одной из последних игр — ну никак не могли забить. Пробовали и так, и так, тройки меняли, но ничего не выходило.

— Ранее петербургское «Динамо» возглавлял Ярослав Люзенков, а ныне молодой специалист входит в ваш тренерский штаб. Что можете сказать о нём, как оценить проделанную работу?

— Он перед этим работал с молодёжной командой «Динамо», и работал хорошо, выиграл первенство МХЛ. Да, со взрослыми командами раньше не работал, но потихоньку надо начинать. Волков бояться — в лес не ходить.

— А как в целом можете охарактеризовать современных молодых тренеров? Насколько вам нравится наблюдать за ними?

— Не могу сказать, что очень внимательно за ними слежу. Да, приходят ребята, кто-то задерживается, кто-то нет. Тамбиев вот пришёл — он, кстати, тоже здесь работал — и первый год у него получился просто феноменальным, а в этом году всё посыпалось. Думаю, что следующий год будет определяющим.

— Вы называли выход в полуфинал Олимпийских Игр 2002 года со сборной Белоруссии самым счастливым моментом в тренерской карьере. Стал ли тот успех настолько же неожиданным для вас, как и для всей хоккейной общественности? Многие называли, да и до сих пор продолжают называть это белорусским чудом на льду. Это действительно было чудо или вы в такие вещи не верите?

— Мы приехали на Олимпиаду дней за семь до её начала. Обыграли Украину, Францию, потом пробились в восьмёрку, что уже было успехом. Ну а затем случилась эта неожиданная победа над шведами. У них ведь была очень сильная команда, они в выставочном матче канадцев легко обыграли 5:2 и все пророчили им победу на Олимпиаде. Это и случилось на следующих играх в Турине, где мы, казалось бы, должны были выиграть, отправили канадцев домой, а в результате чемпионами стали шведы. В жизни так и бывает — где-то дали, а где-то забрали.

 — Кажется, что это тот случай, когда можно было проиграть ещё до матча, от переизбытка чувств, потому что у шведов был действительно отличный состав, сплошь игроки НХЛ, в то время как у белорусов почти все играли в российской Суперлиге. Что говорили тогда ребятам, чтобы сбросить с них давление? Всё-таки для большинства плей-офф Олимпийских Игр — это верх карьеры.

— Это были как раз те ребята, про которых я вам выше говорил, выпускники школы «Юность». К тому времени они уже были, скажем так, на финише своей карьеры. Я им сказал: «Ребята, может бог нас специально собрал, чтобы мы здесь хорошо сыграли?» Так оно и вышло. Возможно, это была случайность, ведь такая невероятная шайба залетела.

— Да-да, тот самый бросок и ошибка знаменитого шведского вратаря Томми Сало до сих пор перед глазами! Говорят, что в Минске перед этим турниром вы устраивали команде ночные тренировки, это правда?

— Когда мы готовились к Олимпиаде, я посмотрел, что разница во времени с Солт-Лейк-Сити составляет 12 часов. Поэтому мы тренировались так: первая тренировка в 12 часов ночи, вторая в 6 утра. Я обратился с просьбой к министру МВД Владимиру Владимировичу Наумову, который тогда возглавлял федерацию хоккея, помочь решить вопрос, чтобы ребята могли тренироваться ночью, а днём отдыхать. Ведь нужно было и питание обеспечить, чтобы хоккеисты могли поесть в 4 утра. Вопрос был решён, нам создали все условия и когда мы приехали на турнир, никакой адаптации не потребовалось, мы сразу вошли в режим, а другим европейским командам пришлось сложнее.

— Если затрагивать вашу игровую карьеру, то один из её главных эпизодов — участие в первом кубке Канады 1976 года в составе экспериментальной сборной СССР, которая под руководством Виктора Тихонова выиграла бронзу. Правда, что именно Виктор Васильевич придумал играть в четыре полных звена?

— Да. Он начал это делать году в 1973-м, наверное. Я в то время играл в Саратове. Он сам рассказывал, что когда посмотрел в конце сезона показатели всех звеньев, оказалось, что четвёртое выдало очень хороший результат. Он остановился на такой модели, а потом её все подхватили и начали так играть.

— На групповом этапе вы тогда уступили канадцам, там что ни фамилия, то легенда — Эспозито, Орр, Халл и так далее. Кто больше всего впечатлил?

— Скажу вам, что один гол, который Бобби Орр забил в выставочном матче с чехами — это нечто! Он входит в зону, показывает, что отдаёт пас налево, а вместо этого бросает с неудобной руки, и шайба входит в ближний угол. Это было настолько здорово сделано, что я до сих пор помню этот момент так, будто это сейчас произошло.

— Правда, что во время матча с канадцами вы, будучи защитником, встретились на площадке с Филом Эспозито на точке вбрасывания?

 — Да, был такой момент, поменяли нашего нападающего. Я знал, что если мне с ним бороться, то он всё равно выиграет, поэтому просто ударил по шайбе, она была ничейная, отошла в сторону.

— Возвращаясь к тренерской карьере: если я попрошу вас назвать самого одарённого хоккеиста, которого вы тренировали, вы будете в первую очередь выбирать из троицы Дацюк, Овечкин, Фёдоров или кого-то другого вспомните?

— Наверное, эти ребята и есть, и они все разные. Думаю, самый нестандартный, что ли, это Паша Дацюк. Фёдоров более рациональный, правильный, ну а Овечкин­ — человек-гол. Правда, вот долго не забивал в этом сезоне.

- Правда, что при вас в «Динамо» 18-летний Александр Овечкин таскал те самые баллоны за милую душу наравне со взрослыми хоккеистами?

— Так он и недавно таскал. Когда я работал там последний год, он приехал, спрашивает: «Васильич, когда баллоны будут?» Говорю, что как раз завтра и будут. «Я приду, буду работать». Он с нами тренировался в отпуске, не каждый день, но приходил. Так что пришёл, поработал. Ему-то что, он это уже проходил.

— Эта точка на площадке, куда ему все отдают, знаменитый «офис Овечкина»: он забрасывает, и никто не может его раскусить, хотя все знают, что он будет делать. Он уже тогда ее нашел?

— Нет, тогда ещё нет. Тогда он везде летал, по всей площадке.

— Нынешний главный тренер ЦСКА Сергей Федоров играл у вас в минском «Динамо» в 15 лет. Тогда могли себе представить, каких вершин он добьется, как игрок, ну и уже как тренер? Два Кубка Гагарина выиграл.

— Да. Он умный парень сам по себе, хорошо учился в школе, брал задания на выезды, готовился, потом сдавал всё, что выучил за эту поездку. То, что он будет играть и будет хорошим игроком, было понятно. Он играл у меня в первом звене с Варивончиком и Меленчуком, лучшими нападающими команды на тот момент. Я его поставил, и у них пошло и пошло. Ему тогда в декабре исполнилось 16 лет, он как-то сразу вписался, не тушевался.

— Взрослая карьера Павла Дацюка в Екатеринбурге тоже при вас начиналась. Правда, что селекционная служба сборной его, скажем мягко, просмотрела?

— Да, я так долго уговаривал Якушева, чтобы он его взял! Говорю: «У тебя нет такого центрального». А он отвечал: «Да какой Дацюк, о чём ты?»  Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Когда сборная играла на Кубке Карьяла в Финляндии, мы тоже там были в это время. Якушев сказал, что, когда увидел Дацюка, решил, что я с ума сошёл, отправил к нему какого-то инвалида. У Паши-то походка своеобразная. В итоге его затолкали в пятое звено, а в первом играли Затонский, Сушинский и Прокопьев. Прокопьев получает травму, Якушев звонит: «Пришли мне Чупина, у меня центрального нет». — «У тебя Дацюк там есть». На тренировке он ставит его с Затонским и Сушинским, а после тренировки Сушинский говорит: «Всё, нам никто не нужен, вот этот парень и всё». Паша так заиграл, что Якушев потом тоже говорил, что удивлялся, как же такого парня селекционная служба могла просмотреть.

— Если говорить о каких-то вещах, не связанных с хоккеем, то мы вспоминаем, как

Алекс Фрегюсон обожает скачки, Лучано Спаллетти коллекционирует молотки, Юрий Семин и Игорь Ларионов увлекаются собиранием вин. Как вы отвлекаетесь от хоккея? Или вам это не нужно?

- В период отпуска мы садимся с женой в небольшой автобусик, где у нас и вода есть, и душ, и туалет, и отправляемся в путешествие по Европе. Выдвигаемся в сторону Варшавы, а по дороге решаем, куда дальше, например, в Нидерланды завернём. А оттуда всегда уезжаем в Хорватию, на море, где у нас есть квартира. Там и отдыхаем.

— Вы родом из Кирово-Чепецка, небольшого городка Кировской области. Как там сейчас с хоккеем? В своё время это было очень хоккейное место.

— И сейчас играют, «Олимпия» идёт на первом месте в НМХЛ, дворец спорта построили. Мы-то играли на улице, тогда ещё Мальцев играл, Мышкин. Дворец построили, но проблемы с финансированием есть, город маленький. И всё же собираются на следующий год в высшую лигу, не знаю, получится ли.

— Во времена СССР после заграничных поездок вы наверняка привозили домой подарки, в том числе, и под Новый год. Самые необычные припомните?

— Да что мы в то время привозили? Что-то необходимое: одежду, обувь. Помню, привёз из ГДР маленькие ботиночки сыну, и себе такие же большого размера, так что были у нас одинаковые.

— Вы как-то говорили, что сезон КХЛ после нового года неплохо бы возобновлять не раньше третьего января. СКА в этом сезоне как раз третьего проводит первый матч, а петербургское «Динамо» и вовсе только десятого. Вас услышали?

— Да нет, третьего тоже рано, они первого уже должны тренироваться тогда. И что это за Новый год, что за праздник? Нужно хотя бы четвёртого, особенно если кто на выезд едет.

Но нет, «вы должны играть, народ отдыхает, ваше дело развлекать публику».

— А как вы относитесь к этой тенденции, что хоккей действительно воспринимается, как шоу? Хоккейные команды конкурируют за зрителя с походами в кино, в театр. Может быть, эта новогодняя история с хоккеем и придумана для того, чтобы люди ходили на стадион и в праздники?

— Может быть. Как бы то ни было, для нас это работа, сказали так, значит так. Правила меняют, сегодня так, завтра иначе. Я спокойно к этому отношусь, надо — значит надо.

— Как вам сезон КХЛ, что удивляет? Мы видим разные тенденции, «Спартак» в лидерах Западной конференции, «Адмирал» не так хорош, как в прошлом сезоне,

ЦСКА тяжеловато идёт.

— Я спрашивал у Фёдорова, почему поздно начинают тренироваться, он ответил, что для них главное — к декабрю подойти в нормальной форме. Правда, пока что-то они до формы никак не доберутся. В целом, скажу, что хоккей сильно поменялся, стал интересным. Лидеры поменялись, наверху «Спартак», «Динамо». СКА набирает обороты, подтягивается. В большей степени это связано с потолком зарплат, с тем, что не все сильные игроки собраны в одной команде. «Ак Барс» всё никак не найдёт свою игру, хотя по составу, наверное, самая сильная команда. С другой стороны, они достаточно высоко идут, так что время до плей-офф у них ещё есть.

— Не могу не спросить, как вам СКА, команда, за которой мы в Петербурге особенно следим?

— Я уже отметил, что СКА обороты набирает, начали-то они совсем тяжело, хотя у них столько высококлассных игроков. Сейчас они, видимо, определились с составом, стабилизировались и пошли вперёд.

— Странно спрашивать в середине сезона о том, кто выиграет Кубок Гагарина, но, тем не менее: возможно, у вас есть какое-то предновогоднее предчувствие? Или, может быть, назовёте своих фаворитов в этом сезоне, учитывая, что конкуренция действительно возрастает?

— Тяжело что-то предсказать, в этом году особенно. Если раньше ещё можно было назвать четыре команды, которые будут бороться, то сейчас я даже не знаю, какие команды выйдут в эту четвёрку и продолжат борьбу за кубок, потому что всё настолько непредсказуемо. А плей-офф тем более будет непредсказуемый.

— Про «Магнитку» ещё не поговорили. Как вам работа Разина? В своё время у вас с ним на одной из пресс-конференций случилась некая словесная перепалка.

— Я-то как раз ничего не говорил, спокойно слушал, это он всё больше выступал. Молодой тренер, горячий.

— С другой стороны, начинающим его уже не назовёшь.

— Да нет, конечно, он уже столько лет работает. Помните его «Северсталь» в прошлом году, какую бойню из семи игр они устроили с ЦСКА?

— Он так долго в «Северстали» находился, что казалось, нужно делать следующий шаг, засиделся в перспективных.

— Надо было просто немножко раньше уйти, но в итоге он пошёл наверх, с хорошей командой. Это всё к разговору о том, кто выиграет. Может, «Магнитка», «Ак Барс», может и «Динамо», или даже «Спартак» удивит. СКА тоже списывать никак нельзя. Думаю, что плей-офф в этом году будет очень интересным.

 — Он будет ещё и перекрёстным. Как вам это нововведение? Иногда кажется, что его ввели только для того, чтобы свести к минимуму вероятность пересечения СКА и ЦСКА в финале Запада, что всем уже надоело.

— Я тоже думаю, что это делалось для этого. Но теперь неизвестно, на кого попадёт ЦСКА, так что будет очень интересно.

— Зачастую болельщики в негативном ключе вспоминают Олимпийские Игры в Турине, где сборная России вместе с вами заняла четвёртое место. Тем не менее, наша команда смогла тогда обыграть канадцев, что по сути, если брать турниры со сильнейшими сборными, не случалось за последние 30 лет. Почему, на ваш взгляд? Иногда кажется, что обыграть канадцев в хоккей — чуть ли не наша национальная идея.

— Точно также, как для канадцев обыграть русских, везде и всегда. По большому счёту, они только и признают русских хоккеистов да своих, обыграть Россию для них всегда почётно. Когда мы их обыграли, мои ребята говорили, что теперь будут всегда их подкалывать в раздевалке. Наверное, в какой-то степени то, что мы выбили канадцев, стало неожиданностью. Ребята настроились, было достаточно игроков из НХЛ, но были и хоккеисты из внутреннего чемпионата, игра была очень жёсткая, и удалось победить. Канадцы потом не знали, как уехать, у них всё было рассчитано до финала. Однако самое главное, что дальше получилось. Мы посчитали, что раз канадцев обыграли, то дальше будет легко, но тут у нас на пусти снова встали финны.

— Хотелось бы поговорить и о тенденциях, которые наблюдаются в отечественном хоккее, как вам его развитие, что можете отметить? Исходя из наблюдений кажется, что стало больше атакующих команд, результат меньше довлеет. Ещё несколько лет назад было ощущение, что вот эта накачка результатом многим мешает, в том числе и тренерам. Очевидно, что сейчас тренерам дают не так много времени, чтобы поставить игру команде, как это было лет 20-30 назад.

— Что касается меня, то я девять лет отработал в Минске. Два года игроком и семь — тренером, это был мой первый контракт. Сейчас столько времени не дают, если три года дадут — уже хорошо. Единственный, кому дали больше времени, это Леонтьеву в Нижнекамске, подписали ещё на три года. В принципе, сейчас тренер за три года должен дать результат, я считаю. Наверное, пришло такое время, что не может тренер работать с одной командой очень долго или даже всю жизнь, как Аркадий Иванович Чернышёв с «Динамо». Относительно развития хоккея скажу, что он сильно поменялся, стал более атакующим, и это гораздо интереснее, чем закрытый хоккей, игра от обороны. Сейчас игроки больше созидают, больше прессингуют и дают играть противнику, хоккей стал более динамичным. Плюс ещё придумали, что за воротами нельзя стоять, хотя я и прежде никогда не давал стоять защитникам, перехватили — и сразу начинайте атаку. Сегодняшний хоккей мне очень нравится.

— Продолжая разговор о широких, больших темах предлагаю перейти к будущему мирового хоккея. Мы видим в НХЛ таких хоккеистов, как Коннор Макдэвид, который носится по площадке просто с невероятной скоростью. Пытаясь представить портрет хоккеиста недалёкого будущего — это вот такие Макдэвиды, которые будут быстро бегать? Таким скоро будет хоккей?

— Практически хоккей уже идёт в эту сторону, и наш, и мировой. И всё же на такой скорости нужно ещё успевать соображать. Думаю, такие, как Макдэвид, не рождаются пачками, чтобы можно было целые команды укомплектовать. Это процесс, который будет более длительным, чем мы думаем, но то, что хоккей постоянно развивается, и развивается в сторону ускорения, игра становится всё более быстрой, это на самом деле так. И современный хоккей требует таких игроков. Даже взять нашу высшую лигу — мы выбираем более реактивных ребят. Скажем, если бы играли по старой схеме, оборонительной, то взяли бы более крупных игроков, а сейчас смотрим именно на более быстрых.

— Ещё одна ваша цитата: «Вы от хоккея не уходите, всё равно другого ничего не знаете. Пойдете в бизнес — один человек пробьется, все остальные придут обратно в хоккей. Плюс многих из вас жены бросят, потому что не сможете столько денег зарабатывать, как в хоккее. Да ещё будете всё время дома — быстро у вас «разлюбовь» получится». Это вы говорили своим игрокам, которые собирались заканчивать. Выходит, что хоккей никого не отпускает, один раз хоккеист — на всю жизнь хоккеист?

— В принципе, да. 99% ребят из тех, что были у меня, вернулись в хоккей. Сейчас уже многие работают тренерами, говорят: «Да, Васильич, ты был прав». Многие уже и жён поменяли, или жёны их — не могу сказать, в жизни всякое бывает, но все работают в хоккее. Кто-то детскими тренерами, кто-то идёт в команды мастеров, кто-то в КХЛ поднимается, сборные тренирует. Посмотрите: они приходят в хоккей в пять лет и до 20 учатся, даже на доктора столько времени не учатся! А потом всё это дело бросить? Кто-то пытается, но потом всё равно возвращается.

— «Если вы не меняетесь, то система вас выдавит. По-любому приходится перестраиваться». Насколько и как тренер Владимир Крикунов изменился за время своей карьеры?

— Во многом поменялся. В Советском Союзе игрок зависел от тренера полностью, никуда не мог уйти, ему оставляли только одну щёлочку — в сторону совершенствования игры. На сегодняшний день у тренера нет таких прав и рычагов управления, ты можешь только разговаривать с игроками. Так что хотя работа одна и та же, но она совсем по-разному строится.

— А с точки зрения методик чем-то отличается профессия тренера сейчас и 30 лет назад?

— Не так сильно. Знаете, я на чём себя поймал однажды? Работаешь ли ты со сборной России или Словении, в высшей лиге Советского Союза или в клубах — работа, в принципе, одна и та же. Методики меняются, но в основе своей хоккей остаётся хоккеем.

— Про «Торпедо» мы ещё не поговорили. Может быть, тут как раз в плане нововведений что-то можно сказать, поскольку в прошлом сезоне Игорь Ларионов говорил о том, что не надо так рано садиться на сборы, следует перераспределять нагрузку, и даже приносил на пресс-конференции контейнеры с овощами и зеленью, демонстрируя пользу здорового питания, чем произвёл некоторый фурор.

— Я бы сказал, что больше всё-таки игрой, хотя эта команда практически также играла при Немеровски. Просто эти ребята Игорю настолько верят и стараются выполнить всё, что он говорит, что это дало дополнительный толчок команде. Сначала они играли феноменально, а потом тренеры противников разобрались и немножко их придержали.

— В завершении не могу не задать вопрос про мотивацию и то, как её сохранить.  Где вы, как человек многоопытный, ищите мотивацию, что сейчас движет вас вперёд в работе? Или такой вопрос перед вами даже не стоит?

— Мне было лет 15-16, я шёл домой с тренировки и подумал, что если чего-то смогу добиться в жизни, то только через хоккей. И это на всю жизнь стало двигателем. С детства на коньках, по 10 часов катаешься, пока милиция не начинает выгонять, да они ещё и поймать не могут нас маленьких. Ну и потом, это любимая работа. Вопрос не стоит, делать или не делать, меня попросили — я пришёл, помог.

— Последний вопрос, общечеловеческий. Вы живете с женой более пятидесяти лет. В чем секрет семейного счастья?

— Мы до женитьбы еще четыре года встречались. Моя жена — умная женщина, красивая, всегда поддерживала меня, все игры смотрит, переживает, обсуждаем с ней, как ребята играли. В каком-то смысле она тоже уже стала тренером, за столько-то лет.