«Не думаю, что боль от смерти Джимми когда-нибудь утихнет». Кевин Хэйс вспоминает своего брата
Есть одно выражение, которое мне нравится. Моя подруга как-то поделилась им со мной, когда я переживал сложный период. Не знаю, кому именно оно принадлежит. Может быть, Хемингуэю. Но знаю то, что оно не раз помогало мне в последние два года…
Каждый человек умирает дважды.
Первый раз, когда его хоронят.
Второй раз, когда в последний раз кто-то произносит его имя.
Так что не знаю… если ты подарил своей семье и своим друзьям достаточно воспоминаний, то, может быть, ты можешь жить вечно?
В таком случае, если кто и обессмертил себя, так это мой брат – Джимми.
Я называю его братом, но он был просто моим лучшим другом. И если быть совсем честным (а я знаю, что он спросит с меня), Джимми был для меня героем. Он был на три года старше, и он был (я могу материться? Дети заткните уши!) просто оху*****ным. Не знаю, какое слово еще подобрать. Я никогда не встречал парня, который хотел, чтобы у всех окружающих просто все было хорошо. Ты можешь быть самым большим задротом в мире (я, к примеру), но Джимми все равно находил время поговорить с тобой и позволить тебе почувствовать теплоту.
А ведь мы говорим о парнишке, который вышел из простой, рабочей семьи в Бостоне. Один из лучших молодых хоккеистов региона. Получивший вызов в сборную США. Местная знаменитость. Он мог стать заносчивым поганцем, но он был… реальным мужиком.
Он всегда был рядом. Если тебя задирали, если ты сидел грустный в одиночестве в кафетерии, он всегда приходил на выручку: «Эй, как дела, приятель? Улетные шузы. Ты любишь хоккей? Приходи, как-нибудь погоняем вместе».
У Джимми была врожденная способность заставлять тебя чувствовать себя крутым. Я следовал за ним практически везде. Когда я учился в 7-м классе, я пошел по его стопам в частную школу, которая находилась в 45 минутах езды от нашего дома. Он уже жил там, в общежитии средней школы, я же каждое утро ездил туда, как на работу, и, скажем так, поначалу это было своего рода культурным шоком.
Седьмой класс - это сумасшедшее время, где бы ты ни учился. Но я, простой парень, попал в место, где нужно носить футболку-поло и брюки цвета хаки, а дети говорят о катании на лодке по Мартас-Винъярд или о чем-то еще подобном. В первый день перед обедом меня чуть не вырвало от стресса. Вы просто молитесь, чтобы кто-нибудь позволил вам посидеть рядом с ними.
Никогда не забуду, как, только мы вошли в столовую, в дверях появился Джимми. К этому моменту он был уже кем-то вроде мэра школы. Он делает вид, будто ему нужно что-то спросить у одного из учителей, но затем подходит ко всем и говорит: «Эй, ребята, вы знаете моего брата Кевина? Он четкий пацан. [Я был не таким]. У него так много классных историй. [У меня не было историй]».
Он растопил для меня лед, и все сразу же сказали: «Эй, если Джимми Хэйс говорит, что ты крутой, значит, ты крутой».
В течение всего первого месяца он случайно появлялся везде, где я был — за обедом, в коридоре, у моего шкафчика — и спрашивал: «Эй, приятель, что ты здесь делаешь?» Я просто проходил мимо».
Просто следил за тем, чтобы со мной все было в порядке. Это то, что он умел делать лучше всего.
Когда он уехал играть в Бостонский колледж, по выходным я приезжал к нему и жил в его комнате. Я никогда не забуду, как впервые навестил его в общежитие, когда мне было 16. Весь день я думал: «Чувак, это будет такое безумие». Что мне надеть? Интересно, будут ли там девушки? Могу поспорить, там будет куча девушек».
И вот я вхожу в дверь, нервничая, думая, что это все будет так же строго, как в старой школе, а вместо этого перед Xbox столпились 10 парней, орущих во все горло. Все они одеты в камуфляжные штаны и футболки. На их лицах — боевая раскраска — буквально боевая раскраска морских котиков. На головах - хоккейные шлемы.
Они играют в мультиплеер Call of Duty .
«Авиаудар!!! Вызовите авиаудар!!!!! ВАЛИТЕ В ВЕРТОЛЕТ!!!!!!!!!!!»
Я вхожу и говорю: «Вот дерьмо. Я попал в рай».
Вероятно, это была одна из величайших ночей в моей жизни. Потому что, когда я начал увлекаться видеоиграми, я был на пике своих возможностей. Когда тебе 16 лет и у тебя совершенно нет девушек, о которых можно говорить, тебя невозможно остановить. Через 10 минут все ребята из колледжа постановили: «Джимми. Боже мой. Твой брат офигителен».
Представьте себе 10 хоккеистов колледжа, сидящих в боевой раскраской на лицах в пятницу вечером и с трепетом смотрящих на вас, когда вы вызываете очередной тактический удар.
В ту ночь я был героем.
Я был одним из парней.
После этого все было решено. Никогда не было сомнений, где я буду играть в колледже. Я и Джимми собирались разорвать лигу в Британской Колумбии.
И два года спустя мы с Джимми начали разрывать…
У нас было много хороших воспоминаний, но одно особенно выделяется. Я думаю, что это был, наверное, лучший момент в жизни моего отца. Мы играли против Северо-Восточного университета, и я забил гол, а Джимми мне ассистировал. Вы знаете, что на каждой арене есть свой диктор, который объявляет автором голов и передач? Это тот голос, который ты слышишь, когда взрослеешь. И потом вы можете услышать его даже во сне.
И вот парень начинает: «Гол за Бостонский колледж забил… ХЭЙС!! ... С передачи ... ХЭЙСА!!»
Круто! Двое детей из Дорчестера, выросшие на заднем дворе, пуляя по куску плексигласа, который однажды случайно оказался в нашем доме (как всегда, «без комментариев» от наших пап).
Мы играли в одной команде, а затем оба были задрафтованы в НХЛ, а затем оба оказались в организации «Чикаго Блэкхокс»… как можно придумать что-то подобное?
Я думаю, что для наших трех сестер это было более особенным, чем для кого-либо еще. Мы не можем оставить их в стороне от этой истории. Именно они летом садились в минивэн, чтобы поехать из Бостона в Монреаль, потому что «Джимми и Кевин должны сыграть еще один турнир». Правило заключалось в том, что они должны были взять с собой одного друга. Так что да, мы вторгались в мотели по всему Восточному побережью с цирком Хэйсов и друзей.
Мои сестры ничего не смыслят в хоккее. Они даже не могли сказать вам, в какую сторону нужно атаковать. Но они самые лучшие сестры, которых только можно себе представить — преданные до глубины души — и если вы попросите их назвать пять лучших игроков НХЛ, они без колебаний скажут:
1А. Кевин Хэйс.
1Б. Джимми Хэйс.
3. Кросби.
4. Этот парень Ови.
5. Тот парень из «Эдмонтона».
Они искренне считали, что я лучше Сида, когда я был новичком. Они будут с вами спорить по этому поводу до потери пульса.
Для них и моих родителей то, что мы с Джимми играли друг против друга в НХЛ, было эмоциональным моментов. Для нас же это было просто забавно.
Я помню, как в первые пару раз, когда мы играли друг с другом, Джимми на разминке строил из себя крутого парня. Очевидно, его игра была немного более энергичной, чем моя, так что, возможно, это было частью его рутины.
Вот я стою на красной линии и делаю растяжку или что-то в этом роде, и смотрю на него, а он делает свои небольшие упражнения с абсолютно каменной рожей…
Я ловлю его взгляд и слегка приподнимаю бровь. Классический трюк младшего брата. Мне даже не пришлось ничего говорить. Один взгляд сказал все.
Там было написано: «Джимми, помнишь, как я обосрался во втором классе?»
Он ничего не мог с этим поделать. Он начинает умирать со смеху. Его выражение лица полностью меняется. Теперь и я начинаю умирать со смеху.
Как старший брат, он должен остановиться первым, верно? Поэтому он изо всех сил старается быть серьезным перед всеми своими товарищами по команде, но у меня на глазах уже выступили слезы.
Каждый раз, когда он брал себя в руки, я делал снова какую-то рожицу… И он снова терял контроль.
Хорошие времена. Двое ребят из Дорчестера… кто бы мог подумать?
Но знаете, что было лучше всего в НХЛ с ним? Мы возвращались домой в Дорчестер, пили кофе вместе, и вдруг какой-то ребенок заходил в кофейню со своим отцом, и на нем была джерси с моей фамилией или именем моего брата. Надпись ХЭЙС на спине очень маленького свитера всегда пробирала меня до мурашек.
Мы не были лучшими игроками в НХЛ, что бы ни говорили мои сестры. Но мы были местными героями, и это было лучше всего. Карьера Джимми оказалась короче, чем ему хотелось, но, честно говоря, я не думаю, что кто-то так же спокойно относился к неудачам, как мой брат. Многие впадают в депрессию и чувствуют разочарование, когда их сажают в запас. Джимми поступал по-другому. Когда он был во «Флориде», он вновь оказался в запасе, когда моя мама как раз приехала в гости.
Итак, перед сном накануне игры он и Винс Трочек гуляли по городу, убивая время, и наткнулись на автосалон «Мерседес».
Многие парни идут и покупают новые костюмы всякий раз, когда их усаживают на скамейку запасных. Терапия своего рода. Джимми же купил «Мерседес».
Моя мама была в шоке: «О Боже, Джимми!!! Вы с ума сошли???»
Он сказал: «Что? Мне зато стало лучше. Пощупайте эти сиденья. Настоящая кожа, мам».
Перед игрой он подъехал к арене, опустив все стекла, включив музыку на полную катушку и широко ухмыляясь. Все умирали со смеху. Только Джимми мог отчебучить что-то подобное. Я не думаю, что кто-либо еще получал больше удовольствия от пребывания в НХЛ, чем Джимми Хейс.
Когда Джимми завершил карьеру в 2019 году, он плавно превратился в моего фаната №1. Раньше я звонил ему по FaceTime с парковки после каждого матча, чтобы он мог анализировать ситуацию после игры. Независимо от того, насколько хорошо я играл или насколько ужасно, он всегда говорил мне, что я был лучшим игроком на льду.
Мы проиграем 2:6, тренер надает мне по заднице, все в социальных сетях будут говорить, насколько я ужасен, а Джимми выходит на связь со своими небольшими заметками по игре…
«Та первая смена второго периода? Ты там был шикарен. Этот форчек почти изменил всю игру».
Кто-то другой на его месте мог бы вести себя жестко. Но Джимми был моим самым большим и преданным поклонником. Я не мог сделать ничего плохого в его глазах. Он всегда считал, что я участвую в Матче всех звезд.
Больше всего на свете я скучаю по его звонкам по FaceTime по дороге домой с игр.
Я знаю, что никто никогда не думает, что их старший брат умрет .
Я знаю, что это клише.
Но если бы вы действительно знали Джимми, то поняли бы, почему это было так шокирующе.
Все видели заголовки. От этого никуда не деться. Два года назад мой брат умер от случайной передозировки кокаина и фентанила.
Тридцать один год. Удивительная жена. Двое прекрасных детей дома. Всеобщий любимец...
Ушел.
Это все еще кажется нереальным. Иногда мне так больно, что я едва могу это вынести. Это правда. Это отстой. Об этом отстойно говорить. Хреново вспоминать. Отстойно осознавать, что я больше никогда не смогу услышать ни одну из его историй. Это просто чертовски отстойно.
Но если эта история сможет спасти одну семью от той боли, которую мы пережили, то я буду говорить о Джимми целый день.
Я потерял лучшего друга из-за наркотика, разрушающего Америку. Это проблема не только хоккея. Это проблема везде. Это проблема в Бостоне, Западной Виржинии, Техасе, Калифорнии, повсюду. Это проблема врачей, юристов и инженеров. На данный момент опиоидная зависимость, вероятно, коснулась большинства семей в Америке, и единственный способ спасти людей – это вынести эти истории на свет.
Если таблетки можно принимать моему брату, то их можно принимать любому.
Честно говоря, я не думаю, что боль от смерти Джимми когда-нибудь утихнет. И, возможно, это хорошо. Возможно, это поможет мне продолжать рассказывать его историю, хотя мне от этого хочется плакать. Возможно, это сделает его бессмертным.
Я вспоминаю о нем каждый божий день. Песни по радио, сообщения от друзей или просто случайные воспоминания.
Вот как раз одно из них.
Это такое нелепое воспоминание, но для меня это и есть Джимми во всей красе…
Во время карантина из-за COVID мы все сходили с ума. Мы прошли путь от «гастролей» и выступлений перед 16 000 человек за вечер до сидения дома и рвения на себе волос. Все пережили это. Тогда-то у Джимми и возникла идея снова собрать старую группу любителей Xbox.
Зов долга.
То, что началось как забавная шутка, превратилось в настоящий ритуал. Хорошо, я буду честен, иногда мы играли целый день. Представьте себе 8–10 взрослых мужиков, сидящих на диванах с включенными наушниками в 11 часов утра и кричащих в телевизор.
«Авиаудар!!! Вызовите авиаудар!!!!! ВАЛИТЕ В ВЕРТОЛЕТ!!!!!!!!!!!»
Это мужчины с маленькими детьми на руках. Отцы. Мужья. Профессиональные спортсмены.
«Я поражен!!!! Медик!!! МЕДИК!!!!!!»
Мы называли Джимми «Медиком».
Видите ли, в новой Call of Duty вы можете выбрать себе специальность. Каждый хочет быть снайпером. Никто не хочет быть медиком. Они ходят с маленьким пистолетом и аптечкой, помогая раненым. Это опасная и неблагодарная работа. Джимми же это нравилось.
Сама игра ему не очень нравилась, поэтому он бегал по карте, уклоняясь от пулеметного огня, бегая от здания к зданию, пытаясь помочь своим приятелям.
Он кричал в микрофон: «10-4!!! Я иду!!! Останься со мной, приятель!!»
Каждый раз все происходило одинаково. Джимми спасал кого-нибудь с помощью аптечки, а через пять секунд его разносило к чертям из ракетницы.
«Я поражен. Медик поражен».
Он заканчивал каждую игру с 0 убийствами, 15 спасениями и 15 смертями.
Каждые 30 минут кто-нибудь в чате говорил: «Хорошо, ребята, подождите секундочку, мне пора сменить подгузник».
Возможно, это звучит глупо, но это были лучшие времена. Это сохраняло нас в здравом уме. Это поддерживало нас на связи. Это то, чем Джимми занимался всю свою жизнь. Он был клеем, который скреплял все вместе.
И остается таким до сих пор.
Хемингуэй — или кто бы там, черт возьми, это ни сказал — был прав.
Джимми не ушел.
Мы до сих пор произносим его имя каждый божий день.
Так что да… это самая сложная часть. Концовка. Я много думал о воспоминаниях, которые хочу оставить вам всем. Какая история может действительно описать моего брата, Джимми Хэйса? Это кажется невозможным. Все, о чем я думаю… каждая смешная история, каждая история о попойке, каждая история НХЛ… кажется, его это не особо олицетворяет.
Поэтому я не оставлю вас с какой-то забавной историей.
На самом деле, это даже не совсем история. Это всего лишь момент. Момент, который постоянно происходил в нашем доме — с тех пор, как мы были детьми, вплоть до того момента, когда мы оба попали в НХЛ.
Представьте себе дюжину человек, сидящих за обеденным столом. Я, Джимми, три наши сестры, плюс трое или четверо их друзей, плюс трое или четверо случайных ребят из района, которые ввалились в нашу парадную дверь, поскольку она никогда не была заперта и почти никогда не закрывалась. Моя мама, наверное, готовит пармиджану из баклажанов. Мой отец разговаривает по телефону с одним из своих приятелей и говорит о спорте. Мои сестры спорят о том, что случилось с одной из Кардашьян или о чем-то таком еще. Джимми пытается стучать по стакану, чтобы заставить всех замолчать и рассказать какую-нибудь забавную историю.
«Ребята! Послушайте! Это легенда…»
Он начинает рассказывать свою историю, несмотря на хаос, и она всегда слишком подробная и многословная, и я, вероятно, уже пишу сообщения в телефоне, а мои сестры больше не обращают внимания, а Джимми все еще пытается заставить всех замолчать и послушать.
Не для того, чтобы все смеялись. Не ради него самого. Нет….
Он всегда рассказывал какую-нибудь историю, чтобы как можно дольше удержать нас всех вместе за столом.
Он никогда не хотел, чтобы ужин заканчивался. Он никогда не хотел быть один. Дом всегда был его любимым местом в мире.
Наконец, после тщетных попыток контролировать хаос, Джимми вскидывал руки вверх и сдавался.
«Ладно, как угодно. Думаю, я все равно не такой уж и смешной».
Вот тогда все всегда начинали умирать со смеху.
«Ты веселый, Джимми».
Ты был. Ты был лучшим. Ты был героем для всех.
Мы никогда не перестанем рассказывать истории о тебе.
Твой брат,
Кевин.
Источник: The Players' Tribune.
