«Врач сказал, что если я сильно чихну – спина может сломаться». История Горди Хоу – предпоследней легенды на пути Овечкина к рекорду
Александр Овечкин продолжает гонку за вечностью, а мы продолжаем наш сериал про легенд, которых он обходит. Точнее, уже заканчиваем. Первым его героем стал Люк Робитайл, а последним будет Уэйн Гретцки.
И до него осталось рассказать лишь об одном человеке – это Горди Хоу, Мистер Хоккей, игрок №1 до появления Уэйна, а кто-то и по нынешний день считает его лучшим.
Один из величайших хоккеистов в истории – Бобби Орр – родился, когда Горди Хоу уже играл в НХЛ. Потом он успел вырасти, стать профессионалом, прославиться и завершить карьеру – Хоу все еще играл в НХЛ.
Мистер Хоккей – единственный, кто выступал в лиге в пяти десятилетиях: с 1940-х по 1980-е.
На свой первый Матч всех звезд он приехал в 1948-м – год рождения Бобби Орра. А последний был в 1980-м – через год после того, как Орр закончил.
«Я просто очень люблю хоккей и все, что с ним связано», – любил повторять Горди.
И так было с самого детства.
«Когда он был ребенком, я иногда разрешала ему садиться обедать в коньках – рассказывала его мать, Кэтрин Хоу. – Он не хотел отнимать время у хоккея, тратить его на то, чтобы расшнуровывать и зашнуровывать коньки.
А как-то он играл с приятелями в сарае – они перескакивали под крышей с одной балки на другую. Горди, которому было тогда восемь лет, не допрыгнул и грохнулся оземь, потеряв сознание. Один из ребят в панике понесся к нашему дому, крича что есть мочи: «Миссис Хоу, миссис Хоу, Горди разбился насмерть!». Его привезли в больницу, где 24 часа его не могли вернуть в сознание. А когда Горди очнулся, первое, о чем он попросил – отпустить его играть в хоккей. Я с трудом удержала его».
Хоу был очень крупным для тех времен – входил в тройку самых тяжелых игроков лиги
По сегодняшним меркам Хоу не назовешь крупным игроком. 183 см, около 93 кг – Сидни Кросби, например, только на пару сантиметров пониже и на пару килограммов полегче.
«А в пятидесятых, – говорит бывший хоккеист и тренер, а ныне телеведущий Барри Мелроуз. – Средний хоккеист был ростом примерно 170 сантиметров и весил 68 килограммов. И Горди выглядел очень большим». Сайт nhl.com подтверждает: например, в сезоне-1950/51 Хоу был в тройке самых тяжелых игроков лиги и лишь пять фунтов (2,5 кг) уступил лидеру.
О его силе рассказывали анекдоты.
«С игр на выезде я часто возвращался с синяками на плечах, – вспоминал защитник «Ред Уингс» Боб Голдхэм. – Элеанор, моя жена, спрашивает: «У вас, наверное, вчера была жесткая игра?». А я отвечаю: «Нет, просто мы в поезде играли в карты, и Горди хлопал меня по плечу всякий раз, как выигрывал очко. Он сам не понимает, насколько силен».
Хоу умело и охотно пользовался своими габаритами и силой в углах площадки. «Бороться с ним там за шайбу – все равно, что пытаться отпихнуть телефонный столб», – рассказывал в своей автобиографии Жан Беливо, который даже превосходил ростом Горди.
Конечно, физические данные помогали Хоу в драках. «Если вы играете немного грубо, получаете уважение, – говорил он. – А с уважением получаете чуть больше места на льду».
В свой первый сезон он дрался на каждой новой спортивной арене, куда приезжал – чтобы поставить себя, чтобы никто не думал, будто может запугать его. Главному тренеру «крыльев» Джеку Адамсу даже пришлось урезонивать его: «Я понял, что ты умеешь драться. Теперь покажи мне, как ты умеешь играть».
Результативность Хоу в первый год не была впечатляющей: 22 очка в 58 играх. Но уже со следующего сезона пошла в гору: сначала 44 в 60, потом 37 в 40. А начиная с сезона-1949/50 он в составе «продакшн-лайн», вместе с Тедом Линдсеем и Сидом Эйблом, стал именно тем Хоу, которого назвали Мистер Хоккей.
За 26 сезонов в НХЛ он выиграл 4 Кубка Стэнли, 6 раз становился лучшим бомбардиром и признавался самым ценным игроком регулярного чемпионата. Он входил в пятерку лучших бомбардиров лиги на протяжении 20 сезонов подряд. Мало кому удается хотя бы просто отыграть 20 лет в НХЛ. А то, что сделал Хоу, выглядит как вечный рекорд.
И это тем удивительнее, что травмы вовсе не обходили его стороной. Строго говоря, до профессионального хоккея он мог и не добраться.
В детстве у него была слабая спина, а когда вырос – невероятная устойчивость к боли
Его детство пришлось на годы Великой депрессии. Отец целыми днями или работал, или искал работу, но семья была большой, и даже на еду деньги находились с трудом.
«Проблемы с питанием в конце концов сказались на мне, – писал Хоу в автобиографии. – Когда мне было шесть, доктор сказал матери, что у меня слабая спина, и есть риски для позвоночника. Что если я упаду или получу сильный удар, или просто чихну достаточно сильно, спина может сломаться.
Он прописал специальные добавки и первую в моей жизни тренировочную программу. Велел висеть как обезьянка на двери и раскачивать колени из стороны в сторону. Это должно было усилить мышцы спины и выпрямить ее. Довольно простое упражнение, но оно сработало. Спина окрепла достаточно, чтобы выдержать позднее более тридцати лет профессиональной карьеры».
В первом матче финала Кубка Стэнли-1950 между «Детройтом» и «Торонто» Хоу так сильно столкнулся с Тедом Кеннеди, что потерял сознание. Его увезли в госпиталь, пришлось делать трепанацию черепа. Даже находясь в полубессознательном состоянии, Хоу бормотал слова извинения перед Джеком Адамсом (генеральным менеджером клуба) за то, что не сыграл в тот вечер лучше («Уингс» проиграли 0:5).
А с чем-то более легким он и вовсе пытался продолжить игру.
После той операции Горди провел без перерыва 381 матч. В 382-м вывихнул плечо после столкновения с защитником «Торонто» Хью Болтоном, но тем не менее не ушел со льда и даже не заявил о травме после игры – думал, что на тренировке плечо разойдется. Но когда его сосед по номеру Тед Линдсэй заметил, каких трудов стоило Горди стянуть рубашку, он немедленно позвал массажиста Карла Мэттсона. Мэттсон вызвал тренера, и после предварительного осмотра в больнице Хоу отослали домой.
В таком отношении к телу и работе сказалось, наверное, семейное воспитание.
«Когда на свет появился Горди – а было это 31 марта 1928 года, – его мать была одна с двумя маленькими детьми, – рассказывает Джим Вайлонд в книге «Горди Хоу, номер 9». – Кэтрин почувствовала приближение родовых схваток, когда рубила дрова рядом с домиком, где они тогда жили. По предыдущему опыту она знала, что дело это у нее недолгое. И приготовления были скорыми. Она поставила ведро воды на очаг и забралась в постель. Начало новой жизни было нелегким. Мать и новорожденный лежали рядом, ожидая помощи. Но миссис Хоу нашла в себе силы встать и даже попыталась расчистить снег, заваливший входную дверь, в чем, правда, потерпела неудачу.
Когда ее муж Эйб вернулся домой, он крикнул, чтобы его впустили. Однако Кэтрин была слишком слаба, чтобы впустить мужа через дверь, и ему пришлось лезть в окно».
Если в день родов его мать сначала рубила дрова, а потом, уже родив сына, пыталась еще чистить снег, то с какой стати сам Горди уклонялся бы позднее от своей работы из-за такой мелочи, как вывих плеча?
«Я не видел женщины сильнее, чем моя мать», – рассказывал он потом.
К концу хоккейной карьеры состояние здоровья Горди описывали так: «Он своего рода медицинское чудо, – говорит доктор Мюррей Хоу, сын Горди. – Его рентгеновские снимки просто невероятны, они показывают, как он мог терпеть боль и продолжать делать то, что он делает.
Например, в обоих запястьях у него, в основном, мешок с костями. Они примерно в два раза больше, чем у обычного человека. У него было несколько переломов, которые так и не лечили, так что все кости просто как бы распались. Когда вы смотрите на рентгеновские снимки, это выглядит так, будто у пациента ненормальная нервная система, которая не распознает боль. Большинство пациентов не смогли бы ее терпеть».
«Вы должны любить то, что делаете, – отвечал на это Мистер Хоккей. – Если вам это нравится, вы можете преодолеть любое отставание и стерпеть любую боль. И будете продолжать играть в течение долгого-долгого времени».
Бесконечно уважал болельщиков, раздавал голы партнерам, сам отказался от капитанской нашивки
Характеризуя его как человека, всегда отмечают его скромность и уважительное отношение к людям.
«В этом мире нет человека, у которого нельзя было бы чему-то научиться, – говорил Хоу. – Ты ничем не лучше других».
«Он никогда никому не отказывал в автографе, – вспоминал бывший защитник и тренер «Ред Уингс» Даг Баркли. – После игр мы садились в автобус, а Горди стоял у двери и раздавал автографы. Парни кричали ему: «Поехали, поехали». Но он не уходил, пока не подпишет последний».
«Не команда оплачивает ваши чеки, а болельщики, – отвечал Хоу. – Если у вас просят автограф, это привилегия. Если вас попросили дать его, то напишите свое имя, чтобы они, знаете, и через 10, 20 или 30 лет вспоминали, кто подписал этот клочок бумажки».
«К концу каждого сезона у Горди появляются новые заботы, – пишет Джим Вайлонд. – Беспокойство о личных премиях других хоккеистов.
– Кому нужны голь!? – спросил однажды Горди.
– Мне, – сознался Билли Дэй.
– Не знаю точно когда, но наверняка я тебе в ближайшее время сделаю голевую передачу. Старайся подольше дежурить прямо перед воротами. Не волнуйся, рано или поздно я дам тебе шайбу.
И Дэй забил гол, которого ему не хватало для премии».
Боб Гейтс из Christian Science Monitor напоминал, что Горди на редкость бескорыстный игрок: он часто подъезжает к судье, ведущему учет голов, и говорит, что судья-информатор был не прав, записав заброшенную шайбу на его, Хоу, счет. Гейтс писал, что однажды сам был свидетелем, как Горди забросил три шайбы и не получил из них ни одной себе в зачет – и это был отнюдь не единственный случай, когда он наблюдал, как правый крайний раздаривал свои голы.
Если даже при такой щедрости на его счету числится 801 шайба, то как знать, сколько он забил в действительности.
Он всегда старался приободрить новичков команды и позаботиться о них – встречал, приветствовал, стремился дать им почувствовать, что они не чужие в клубе.
Вместе со щедростью и заботой обо всех одноклубниках он, казалось бы, идеальный капитан команды, но вот именно с этим у Горди не сложилось.
«Хоу был назначен капитаном в 1957 году, – пишет Вайлонд. – На следующий год, однако, «Ред Уингс» не попали в плей-офф – впервые с тех пор, как он стал профессионалом. Его бывший партнер по звену, а в то время уже тренер, Сид Эйбл высказал весьма нелестное для Хоу предположение, что тому недостает лидерских качеств, страсти, огня.
Генменеджер Адамс не согласился с такой оценкой: «Вы должны четко определить, что значит «страсть, огонь». Хоу вдохновляет всю команду своей игрой. Мне не нужен капитан «сорвиголова», постоянно торчащий на скамье для оштрафованных, каким был Линдсэй. Я думаю, что, например, Проново был бы хорошим лидером. Он может вступать в объяснение с судьями и биться за интересы команды, не получая за это наказания. Но капитан все-таки Хоу, и я не намерен тут что-то менять».
В конце концов, Хоу сам попросил освободить его от капитанской нашивки, чтобы сосредоточиться на игре.
А дело в том, что всю жизнь он пытался побороть свою фантастическую застенчивость.
«Когда Горди был новичком, все знали, что он боится женщин, – со смехом рассказывал Тед Линдсэй. – Когда он играл в Омахе, девушки часто обращали внимание на такого видного парня. Практически преследовали его. Так он уклонялся от них, убегая через запасный выход спортивного зала, а то и вовсе вылезал в окно раздевалки».
Со своей будущей женой, Коллин, Горди познакомился в 1951-м, и говорят, это был его первый серьезный роман. Коллин играла в женской лиге боулинга и часто тренировалась в одном и том же кегельбане. Хоу стал туда регулярно ходить, чтобы иметь возможность видеть ее. Когда пригласил ее на свидание, то сразу спросил: «Сколько лет должно быть людям, чтобы они могли пожениться?» (Коллин тогда было всего 17). Она ответила: «Это зависит от того, насколько они любят друг друга». Но в итоге они все-таки дождались ее взросления – вступили в брак 15 апреля 1953-го. И прожили вместе 55 лет, до самой ее смерти в марте 2009-го, вырастив четверых детей.
Мистер Локоть: устраивал жесткие проверки новичкам – и своим, и чужим
Человеческая доброта Хоу велика, но на площадке она могла вводить в заблуждение.
«Был первый матч, который я играл против «Детройта» и против Хоу после двенадцати с половиной лет, которые мы провели вместе, – рассказывал его многолетний партнер Ред Келли. – Он обнимает меня рукой с клюшкой, а шайба в углу. Там мы будем одновременно, так что, думаю, я просто заморожу шайбу ногами. Горди наклоняется прямо к моему уху и говорит: «Как жена?» И я как бы поворачиваюсь, чтобы ответить, а он впечатывает меня в борт так, что почти протыкает сквозь доски. Мне кажется, следы от моего тела все еще там».
Новичков из других команд Хоу тоже приветствовал иначе, нежели одноклубников.
«Это была моя вторая игра в НХЛ, – рассказывает Фил Эспозито. – Я весь матч сидел на скамейке, и на лед меня выпустили только в третьем периоде. Против меня были члены Зала славы Горди Хоу, Алекс Дельвеккио, Тедди Линдсэй. Со мной в звене были Бобби Халл и Пьер Пайлот. Все, что я мог думать, выходя на лед: «О, мой бог».
И вот вбрасывание, мы встаем каждый на свои места. Шайба падает, а Хоу тут же бьет меня локтем. Прямо под мой нос. Рассекает меня так, что пришлось наложить шесть швов.
Я нахожусь на льду шесть секунд. Потом оборачиваюсь и говорю: «Ах ты старый сукин сын!». Я чувствовал, как течет кровь. Я ударил его клюшкой, в единственное место, где у нас были накладки, и мы с Горди получили по две минуты каждый. Мы зашли в штрафной бокс – и только судья между нами. Я вошел первым. Прикладываю себе полотенце со льдом, пытаясь остановить кровотечение. Наклоняюсь мимо судьи и говорю Горди: «А ведь ты раньше был моим гребаным кумиром!». Он ответил: «Что ты сказал, #####?». А я: «Ничего, мистер Хоу. Абсолютно ничего».
Пару лет спустя я играл с ним в Матче всех звезд. Он сказал: «Тогда впервые в жизни кто-то сказал мне, что я его кумир, я был ошеломлен». Я спросил: «Так почему ты ударил меня?». Он ответил: «Фил, я проверяю каждого новичка. Если б ты не ответил, то с того момента ты бы принадлежал мне, я делал бы с тобой все, что хотел. Все время пока мы бы играли. Но ты ответил». И он больше никогда не беспокоил меня, а я никогда не беспокоил его».
У многих, кто играл против Хоу, была такая история. «Я подошел к нему во время разминки, – рассказывал Пьер Ларуш. – Горди, ты всегда был моим героем. Можно мне твою клюшку после игры? Горди ответил: «Конечно». Ну, в третьем периоде он еще так приложил меня по голове, что потребовалось наложить шесть швов, и, пока я все еще шатался, он сказал: «Эй, парень, теперь эта клюшка будет значить для тебя намного больше».
Обладателя «Конн Смайт Трофи», Реджи Лича, Хоу тоже благословил таким же образом. «Он был одним из моих кумиров, – рассказывает Лич. – Все, что я помню, это то, как Бобби Орр подошел ко мне и сказал: «Рег, держи голову выше, Горди собирается проверить тебя». И вот в одном розыгрыше я обошел ворота, а Хоу, конечно же, ударил меня локтем. Я развернулся и ударил его в ответ. Он сказал мне: «Парень, с тобой все будет в порядке».
А Марк Мессье считает, что это была даже не проверка новичков, а что-то вроде автографа на память: «Когда я рос, Горди Хоу был мифической легендой в нашем доме. Мы его почитали. Он олицетворял собой то, кем мечтал стать каждый хоккеист на льду и вне его. И вот мне 17 лет, я играю против Горди Хоу и получаю один из его знаменитых ударов локтем… Я думаю, что он сделал это больше для того, чтобы я мог говорить об этом до конца своей карьеры».
И, конечно, никто не хотел злить Мистера Локоть. «Если вы залезли Горди под кожу, очень скоро пожелаете, чтобы этого никогда не происходило», – писал Бобби Орр.
Член Зала славы, дважды обладатель «Харт трофи» Стэн Микита может кое-что рассказать об этом: «Мы играли с «Ред Уингс» в третьем или около того матче сезона. Я поднял клюшку Хоу и ударил его по скуле – была небольшая царапина или что-то в этом роде. Он смотрит вниз и видит немного крови на льду. Потом смотрит на меня, а я, наверное, улыбаюсь, и он указывает на меня пальцем. Когда он это сделал, я сказал: «Ах, иди отсюда, старый ублюдок, ты должен был уйти на пенсию много лет назад. В любом случае, ты слишком стар для этой игры». Потом – мы в раздевалке между периодами, и Тед Линдсэй сидит рядом со мной и говорит: «Стэнли, тебе не следовало так разговаривать с Горди». Я сказал: «Ну, он старый. Он вообще не должен быть здесь». И он сказал: «То, что ты только что сказал, он никогда не забудет. Следи за собой».
Потом мы снова играли в Детройте, примерно через пять или шесть матчей после того случая, и я как бы забыл об этом. Но вот я качусь в центре площадки и следующее, что помню, это то, что у меня ужасно болит челюсть. Валяюсь на льду и не знаю, где я, черт возьми. Вижу группу парней, сидящих на скамейке – так что я буквально пополз туда. Сажусь на скамью и примерно через две секунды чувствую, как кто-то поднимает меня под мышки – и меня бросают через борт на лед. Я оказался на скамейке запасных «Ред Уингс». Вот такой я был тупой.
Наш запасной вратарь Дени Дежорди сказал, что он был единственным, кто видел, что произошло. Горди проехал мимо меня, просунул правую руку под мышку, снял перчатку, вытянул кулак, ударил меня в челюсть и снова надел перчатку».
«Я очень религиозный игрок, – говорил по этому поводу Хоу. – Я думаю, что лучше давать, чем получать».
Правила жизни, которым следовал сам и учил сыновей
Когда незадолго до смерти легендарного Джека Адамса попросили рассказать, в чем уникальность Горди Хоу, он ответил так: «Во-первых, он очень одарен от природы силой и скоростью. Во-вторых, ему нет равных во владении клюшкой, и он одинаково хорошо бросает с обеих рук. Кроме того, он агрессивен и бесстрашен, поэтому никто не может выключить его из игры. Он один из лучших в умении держаться на коньках – как на бегу, так и в статичной борьбе. И, наконец, ему никогда, даже в самые напряженные и острые моменты, не изменяет хладнокровие.
Никто никогда не был одарен всем этим сразу. Были игроки физически слабее него, которым удавались некоторые его молниеносные трюки. Были и здоровяки, которым по плечу кое-что из его арсенала силовых приемов. Но только этот большой и могучий атлет может на льду все».
С тех прошло 50 лет, а подходящих под такое описание игроков больше, кажется, так и не появилось.
Но младший сын Горди, Мюррей Хоу, добавляет, что перечисленное Адамсом не сработало бы, если бы не те 9 правил, которым следовал отец и которым учил сыновей:
1. Живи честно.
2. Живи щедро и великодушно.
3. Играй жестко, но получай удовольствие.
4. Терпение, терпение, терпение.
5. Живи самоотверженно.
6. Будь скромен.
7. Будь твердым.
8. Сохраняй позитив.
9. Друзья и семья как золото – дорожи ими.
Среди всех похвал и славословий, которые во множестве достались ему, Горди оставался скромным: «На самом деле я просто счастливый старый деревенский парень. Я помню, когда пришел в себя после первого сезона, вырезал все газетные фотографии, на которых был в форме «Ред Уингс», просто чтобы доказать всем, что я когда-то играл в НХЛ. Сначала все, что я когда-либо хотел сделать, это просто остаться на некоторое время в игре. Но прошла пара лет, и я подумал, почему бы не остаться еще на десять. А потом – еще на десять».
Горди Хоу провел на профессиональном уровне больше тридцати сезонов и закончил карьеру лучшим хоккеистом всех времен. Он умер 6 лет назад, но его наследие останется в веках.
В предыдущих сериях:
На пике Лемье был лучше Гретцки. Даже рак и хроническая травма спины его не сломили
Айзерман много лет считался некубковым (как и Овечкин). После 32 – выиграл три раза
Легенда, которую обошел Овечкин: забросил 700 шайб, хотя почти не видел одним глазом
Эспозито – хоккейная рок-звезда 70-х. Кутил в барах, работал на заводе и забил 717 голов
Фото: East News/AP Photo/Alvin Quinn, AP Photo/Mona, AP Photo/Preston Stroup, AP Photo/Bob Child
Шмурнов, если ты это читаешь, знай, что тебя не уважает абсолютно никто. Все те, кого ты называешь «единомышленниками» - обычная шиза, как и ты.
Большинству нынешних спортсменов стоит поучиться уважению к болельщикам
Горди Хоу жил во времена когда мужчины еще не выходили из дома без шляпы. Подумай об этом.
Горди Хоу был уверен, что Гретцки не завершит карьеру, пока не обойдёт его по общему количеству забитых шайб (имеется в виду НХЛ+ВХА и регулярка+плей-офф). В итоге так и получилось: у Хоу - 1071, у Гретцки - 1072. Но это, видимо, была не погоня за рекордом ...
В тексте приводится один из советов, озвученный сыном: Живи честно.
Когда он лицом к лицу даёт локтем в челюсть и готов на ответку, то это соответствует девизу. А когда подъезжает сзади и исподтишка бьёт, то ни о какой честности речи идти не может. Особенно у мужчины, который без шляпы из дома не выходил.
ПодумайТЕ об этом
".. Горди проехал мимо меня, просунул правую руку под мышку, снял перчатку, вытянул кулак, ударил меня в челюсть и снова надел перчатку."
и возникает вопрос - а великий Мистер хоккей после этого подъехал к судье и попросил 2 минуты для себя?