«Дети помимо ЦСКА и «Динамо» рассматривают возможность развития у нас». Академии хоккейного «Спартака» − три года
Спортивный директор клуба Роман Беляев и директор спортивной школы Михаил Черковский − о подготовке молодых игроков.
Михаил Черковский, директор академии «Спартака»:
— Детская спортивная школа — это, на мой взгляд, самая важная часть в структуре любого клуба. Три года назад мы начали с того, что сразу же поставили цель: сделать единую методику. Чтобы наша академия отличалась от всех, и у нас был свой рисунок, своё понимание хоккея. И, конечно же, постарались выстроить такой план работы, при котором был бы виден весь прогресс, от самого прихода в секцию в пятилетнем возрасте. С девяти лет ребята переходят в академию, там три этапа формирования. Первый этап длится до 12-летнего возраста, затем начинается уже нацеленная работа. Это очень большой комплекс; мы хотим уже с 12 лет чётко представлять себе развитие наших спортсменов. И у нас всё расписано на несколько лет вперёд; это даёт нам довольно большое преимущество. Если руководство клуба заинтересовано, это приводит к определённому результату.
— Единая методика вашей академии отличается от федерального стандарта? — Федеральный стандарт содержит базовые нормативы с точки зрения часов, проводимых на льду — нагрузка, одним словом. У нас есть своё видение; в частности, мы думаем, что в младших возрастах можно давать немного больше времени, чем предусмотрено стандартом. Но всё это исключительно по желанию родителей: хотите — пожалуйста, посещайте дополнительные тренировки, которые мы предоставляем бесплатно; не хотите — не посещайте. Это индивидуальный подход, и только в младших возрастах — до 11 лет. Дальше у нас все тренировки соответствуют федеральному стандарту.
— Какое количество детей вы просматриваете до 12-летнего возраста, когда начинается целенаправленная работа? — На первом этапе — с пяти до восьми лет — мы просматриваем около 250 ребят. Также есть школы, с которыми мы работаем на условиях партнерства, откуда происходит отбор спортсменов.
— Есть ли «норматив» по минимальному количеству выпускников, которые будут достойны предложения контракта? — Чем больше, тем лучше — чтобы у нас в дальнейшем имелся выбор. Но год на год не приходится. Если, например, в прошлом году команда была второй в стране по своему возрасту, и мы получили 12 человек из выпуска, то сейчас мы предложили контракты троим игрокам. Для меня это шаг назад, но для объективности необходимо отметить, что мы работаем только третий год. Учитываем ошибки, вырабатываем правильный и точный подход, особенно в старших возрастах — 2007 и 2008 года рождения. И по ребятам 2009 года рождения сезона через три уже можно будет оценивать именно нашу работу. Сейчас они заняли второе место в Открытом первенстве Москвы. 2010 год не то, чтобы провалился, но, скажем так, не стал лучше со спортивной точки зрения — там шестое место. 2011 и 2012 года — тоже вторые места. Это уже показатель того, что сегодня перспективные дети (их родители) помимо ЦСКА и «Динамо» рассматривают возможность своего развития в нашей академии. Для нас это очень важно.
— Прогресс 2012 года связан с приходом тренера Сергея Суяркова? — Да. Но вообще Сергей Владимирович работает не только с 2012 годом, он — главный тренер академии. Он пришёл к нам в качестве консультанта, выстроил систему, пригласил специалистов, и сейчас мы видим, что было и что стало: по некоторым возрастам мы уже конкурируем с ЦСКА. Это первый этап большой и кропотливой работы. Мы работаем только третий год, а чтобы воспитать игрока, нужно как минимум около семи-восьми лет. Пока идёт становление. Но уже сейчас мы начинаем конкурировать с ведущими школами как Москвы, так и всей страны; мы привлекательны — помимо профессиональных кадров — своей инфраструктурой. У нас создаётся кластер: есть возможность обучения в общеобразовательной школе, а также к новому сезону откроется интернат, где будут проживать ребята старшего возраста. Академия в полном понимании этого слова, плюс медицинское сопровождение. Это для того, чтобы, во-первых, воспитывать ребят, и во-вторых, чтобы быть привлекательными для родителей из других регионов. Всё это даёт положительный результат, мы идём вперёд и развиваемся. Когда приглашаешь мальчика в Москву, он не может принять самостоятельное решение, всё зависит от его родителей. Они приходят в академию, смотрят: «Красиво, всё новое. Классно! Давайте сюда поедем!». Несколько лет назад родители не хотели отдавать детей в «Спартак». Сейчас наша основная задача, чтобы был интернат, где могли бы жить талантливые ребята. У наших основных конкурентов — «Динамо» и ЦСКА — есть интернаты, и когда мы делаем кому-то предложение, родители спрашивают: «А где он жить будет?». Родители хотят, чтобы дети находились в каком-то социуме. Мы можем снять квартиру, перевезти родителей, но не всем это удобно.
Вообще, работа с родителями очень важна. Мы много времени уделяем ей, начиная с предварительного общения на приёме. Ежемесячно проводим собрания с ними, да и на тренерских советах я постоянно говорю тренерам, чтоб они общались с родителями, рассказывали им, как идёт развитие ребят, чего сейчас не хватает и над какими компонентами надо поработать. Необходимо предупредить и предотвратить ситуации, когда в процессы влезают некие люди, которые внушают им, например, что здесь развитие приостановилось, а в другой школе оно точно будет лучше. И ведь есть множество примеров, когда через год после ухода родители меняют точку зрения.
— И возвращаются? — Да, такое случается. Наша задача — готовить родителей к этому. Чтобы они понимали, что их ждёт, понимали все процессы в академии. Уже с пятилетнего возраста мы объясняем родителям, что их детям придётся выдержать конкуренцию. Может быть, мы ошибаемся, но в нашем видении слово «конкуренция» очень важно.
— Введение электронных дневников, где родители могут всё смотреть, упрощает эту работу? — Да. Зашли в дневник, посмотрели статистику, посмотрели, когда следующая игра, посмотрели, что ребёнок делает на тренировках и каких результатов добивается. И для тренеров тоже очень полезно — чтобы лучше готовиться к тренировкам, подбирать упражнения.
— С какого возраста вы расцениваете ребят в академии в качестве ближайшего резерва команды МХЛ?
Роман Беляев, спортивный директор «Спартака»:
— Тех, кто может попасть в молодёжную команду, мы начинаем смотреть за два года до выпуска. Дальше мы включаем селекцию. В нынешнем году мы подписали из академии троих ребят, но при этом взяли из других школ Москвы ещё несколько человек. Наши скауты постоянно просматривают матчи первенства Москвы, региональные и федеральные турниры.
— Это те же самые скауты, которые работают по взрослым командам? — У каждого скаута своя зона ответственности. Кто-то смотрит профессиональных игроков, кто-то следит за ближайшим резервом. В академии в большей степени наблюдают за старшими ребятами. В младших возрастах, на мой взгляд, скаутами являются тренеры — они участвуют в соревнованиях, знают свой состав и чётко понимают, какие в нём есть проблемы и потребности. Тренер может подойти к Михаилу Сергеевичу, и сказать: «Я видел в «Северной звезде» мальчика, у него хорошие перспективы, и он может нас усилить». Дальше подключаемся мы — разговариваем с родителями на предмет перехода и ведем с руководством школы переговоры о возможном переходе.
— Какие обычно эти условия? — Переходы юниоров происходят согласно регламенту. Мы либо сразу выплачиваем компенсацию — если мальчик действительно хорош; либо договариваемся, что заплатим, когда он подпишет первый профессиональный контракт.
— Как бы цинично это ни звучало, но пригласить перспективного 14-15-летнего игрока гораздо проще, чем растить своих с пяти лет. — Если у нас встанет выбор между воспитанником нашей академии и другой школы, то приоритет будет для своих. Потому что в академии мы пытаемся прививать спартаковский дух, который нельзя пощупать или приобрести. Если парень с детства играет с ромбом на груди, постоянно соперничает в первенстве Москвы с ЦСКА и «Динамо», то его не нужно будет дополнительно настраивать и мотивировать. Это проще, чем привезти мальчика из другого региона, где он играл, например, против Новосибирска или Новокузнецка — для него что «Спартак», что «Динамо», это просто названия. А хоккей — это очень жёсткий вид спорта, очень конкурентный, и не всегда талант имеет решающее значение. Самое главное — характер и целеустремлённость. Мы даже ветеранам говорим: «Если вы день или два плохо потренируетесь, то мы сами обеспечим, чтобы сзади вас были ребята, которые вас могут вытеснить. Мне как менеджеру даже лучше, чтобы пришел мальчик из академии — на небольшом контракте, более мотивированный и голодный — и чтобы он вас «съел». Никто не смотрит ни в паспорт, ни на возраст. Ты должен выйти на лед и быть лучше остальных. Это самый главный спортивный принцип, и мы пытаемся его внедрить со школы.
— При воспитании ребят в близких к выпуску возрастах академии вы ориентируетесь на конкретные амплуа и позиции, которые «провисают» в главной команде?
Роман Беляев: — Как говорится, если бы мы могли воспитывать в каждой школе Овечкина или Кучерова и понимали, как это делается, то поставили бы это на поток. Я считаю, что главная задача академии и молодёжной команды — не загубить ребят. Жизнь такая штука, что у тебя может быть талантливый мальчик, а он приходит на выпускной и говорит, что хочет учиться. И что бы мы ни думали и ни планировали, это люди, и они сами выбирают свой путь. Академия должна просто дать на выходе игроков, которые будут конкурентоспособны. Мы понимаем, что бывает даже такая ситуация, когда из 20 человек выпуска ни один не пойдёт в профессиональный хоккей. И мы не будем их заставлять. В хоккее всё точно так же, как и в жизни: люди сами выбирают своё будущее. А бывает и такое, что ребята ещё до выпуска — лет с 15 — планируют сразу же уехать в Северную Америку. А ведь готовили его здесь: заботились, вкладывали в него время, покупали экипировку, предоставляли тренеров, лёд и все условия для развития.
— Перед глазами полным полно примеров того, что ранний отъезд больше препятствует карьере, чем помогает. Почему это не останавливает их? — В основном, всё идёт из семьи. Возможно, папа всю жизнь мечтал, чтоб его сын играл в НХЛ. Родители всегда хотят лучшего для своих детей, но они далеко не всегда могут объективно смотреть на вещи. В какой-то момент рядом с ними оказывается агент. Одним агентам выгоднее, чтоб их клиент играл здесь, другие зарабатывают на отправке наших ребят за океан. На определённом этапе агенты вкладываются: купил пару клюшек, маму с папой в аэропорту встретил. Задача агента — максимально сблизиться с родителями, чтобы им доверяли и слушали.
— С какого возраста обычно у хоккеиста появляется агент? И с какого он реально нужен? — Самых талантливых ребят все уже и так знают в 15 лет. С этого возраста у ребят появляются агенты, с которыми они знакомятся на региональном турнире. С кем-то договариваются, потом этот мальчик в раздевалке говорит: «У меня есть агент», и все сразу тоже хотят агентов — это модно. А ведь среди агентов — как и в любой среде — есть как профессионалы, так и дилетанты. Наша главная задача — чтобы наши ребята не попали в плохие руки, к агентам, которые рассказывают красиво, но при этом даже не открывали регламента.
— Как вы справляетесь с этой задачей? — Я всем хоккеистам говорю: «Запомните главное — не вы работаете на агента, а он на вас. И вы должны ставить ему правильные задачи — такие, которые способствуют развитию вашей карьеры». Я считаю, что в отношении 15-16-летнего хоккеиста основная задача агента лежит не в области финансов, а в выборе команды, в которой его карьера будет развиваться наиболее оптимальным образом. И когда карьера выстроена правильно, хоккеист начинает зарабатывать деньги, тогда же начинает зарабатывать и агент.
Михаил Черковский: — Когда мы видим, что у нас подрастает талантливый игрок, мы ему говорим, что есть список аккредитованных агентов, которые имеют право работать на территории России, и не рекомендуем работать с агентами без лицензии.
— В общем и целом: агент необходим для карьеры, или можно обойтись без него?
Роман Беляев: — На определённом этапе агент необходим. Потому что пока ты играешь в хоккей, то не хватает времени на понимание всех деталей, а агент может договориться о лучших условиях для своего клиента. Но он должен помогать игроку не только тогда, когда у того все хорошо, но и когда есть трудности. Агент нужен в тот момент, когда подходит к концу первый профессиональный контракт. После первого контракта ребята начинают думать о сценариях развития, и роль агента возрастает — от него уже очень сильно зависит, как сложится дальнейшая карьера в многолетней перспективе, а не на два-три ближайших сезона.
— Какие, на ваш взгляд, главные качества у хорошего агента? — Профессионализм. Знание правил этого бизнеса, законов и регламента. Если агент профессионально относится к своим обязанностям, с ним возникает меньше сложностей при переговорах. Также плюс для агента, если он сам в прошлом был хоккеистом, и прошёл весь этот путь. Такой агент может помогать своему клиенту не только в юридическом или бытовом плане, но и подсказывать какие-то чисто хоккейные нюансы.
— Как молодому хоккеисту или его родителям понять, что агент — профессионал? — Если агент в бизнесе давно, то с одной стороны можно ориентироваться на количество его клиентов: у кого-то их сотня, а у кого-то два-три. Это как в ресторане: если много посетителей, значит там хорошо кормят. Помимо количества клиентов важно и их качество — топовые хоккеисты. Но у этой медали есть и обратная сторона. Если у агента сотня клиентов, то у него нет достаточного времени работать с тобой. Если у него в клиентах условные Кучеров и Василевский, он будет больше заниматься ими. На начальном этапе нужно выбирать агента, который реально будет интересоваться именно тобой. Бывает, агент заключил контракт в июле, потом позвонил игроку только в конце сезона, чтобы получить комиссию. Агент — это как старший брат, член семьи. Помогает игроку, когда у того трудности, как хоккейные, так и личные. Это очень непростая работа. Хорошо, когда у тебя есть топовый игрок, благодаря которому ты зарабатываешь. Но есть же ещё много ребят, которые не добиваются высоких результатов, и им тоже нужна поддержка.
— Вернёмся к выпуску молодых хоккеистов из академии. Предлагая им контракт, на что в первую очередь обращаете внимание?
Михаил Черковский: — Когда мы смотрим выпускной год, у нас есть некие требования: по катанию, уровню интеллекта и характеру. И такой важной вещи, как обучаемость. Детский хоккей — это детский хоккей. В профессиональном уже прибавляется тактика, и здесь уже одной только техники или физики недостаточно. Но вообще какого-то главного определяющего качества нет. Наша глобальная задача — подготовка качественных игроков, которые будут бороться за место в основном составе и создавать конкуренцию. Чем больше таких ребят — тем лучше. Каждый выпуск — это некий итог работы академии. Если, допустим, из 28 хоккеистов более 50 % закрепились в главной команде и системе «Спартака» — это очень хорошо. Если мы не видим у хоккеиста перспектив, и он просит отпустить его, чтобы продолжить играть на другом уровне — в студенческом спорте, или МХЛ-Б, мы будем только «за». Хотелось бы, чтобы как можно больше ребят не завершали карьеру, потому что жалко и их, и их родителей — у всех были какие-то надежды.
Роман Беляев: — Бывает, что срабатывает человеческий фактор — не разглядели потенциал. Я всегда говорю, что если мы не подписали игрока, а он ушёл в другой клуб, и там заиграл, то мы будем только рады. Да, мы ошиблись, но это дало ему возможность раскрыться в другой команде.
— Как работает «лифт» из детского хоккея в молодёжный, и далее — во взрослый, в «Спартаке»?
Михаиил Черковский: — На сегодняшний день у нас есть команда КХЛ, команда Высшей лиги («Химик») и несколько команд, которые входят в так называемый периметр молодёжки — «Спартак», «Крылья Советов» и «Атлант». Мы всегда говорим и родителям, и выпускникам, что если они сразу не попали в «Спартак», это не трагедия. «Крылья Советов» и «Атлант» сейчас по уровню пониже, но если есть стремление, то можно попасть в «Спартак» и оттуда, хорошо проявив себя за год-два. И таких примеров у нас много. Наша задача — чтобы в молодёжном периметре было как можно больше игроков.
Роман Беляев: — Мы заинтересованы, чтобы в главной команде было как можно больше воспитанников академии. В том числе, с точки зрения ведения бизнеса. Потому что поначалу — это недорогие игроки, и чем больше их в составе, тем больше высвобождается ресурсов на топовых и опытных хоккеистов.
— В чём кроются основные трудности при переходе игрока из академии в молодёжный хоккей? — Профессиональный спорт очень жесток; 16-летний парень попадает в конкурентную среду, в которой уже варятся более опытные ребята. Мы стремимся, чтобы уже с 15 лет постепенно подводить ребят к взрослому хоккею: привлекаем их к тренировкам с командой МХЛ, где они набираются опыта.
