«Не верил в катастрофу. Набрал Ване Ткаченко – вне зоны. Наверное, летят». Александр Гуськов вспоминает «Локомотив» и плей-офф, который спас ему жизнь
Глава МХЛ вспомнил о годах, проведенных в Ярославле, и погибшей команде.
От редакции Sports.ru: вы читаете «Лигу сильных» – официальный блог Молодежной хоккейной лиги. Поддержите его плюсами, подписками и комментариями, чтобы интересные посты о ярких – и даже героических – событиях в МХЛ и совсем юных талантах КХЛ чаще появлялись на Трибуне и в вашей ленте.
Вице-президент КХЛ по развитию молодежного хоккея Александр Гуськов – один из лучших атакующих защитников в истории российского хоккея. Восемь сезонов Гуськов провел в «Локомотиве», в начале 2000-х дважды стал чемпионом России. Затем защищал цвета «Ак Барса», «Авангарда» и «Лады», а в 2007-м вернулся в Ярославль, где отыграл еще четыре года. Лучшим по статистике стал сезон 2010/11 – 38 (19+19) очков в 54 матчах регулярного чемпионата. В межсезонье с Гуськовым не продлили контракт – и он перешел в ЦСКА. Спустя полгода «Локомотив» разбился.
Осенью 2012-го Гуськов вернулся в возрожденный «Локомотив» и провел восьмой сезон в Ярославле. В канун десятилетней годовщины трагедии мы пообщались с ним о «Локомотиве», погибших хоккеистах и разнице в отношении к молодым игрокам.
«В целом отношение к молодежи становится лояльнее»
– Часто ли вы вспоминаете, с какими трудностями сталкивались, будучи молодым игроком?
– Молодежи всегда приходилось непросто, потому что молодой попадает во взрослый коллектив, средний уровень мастерства в котором выше. Даже у самых одаренных хоккеистов нет опыта, который приобретается только с годами. То, как вольется молодой игрок в команду, во многом зависит от коллектива. Командный дух и атмосфера помогают молодым игрокам развиваться.
– Вы дебютировали в Суперлиге в 1997 году, в «Ладе». Переход на элитный уровень сопровождался стрессом?
– Я оказался в Тольятти, когда «Лада» была действующим чемпионом Межнациональной хоккейной лиги. Переживал, что мне придется конкурировать с игроками, которые в прошлом году поднимали кубок. Но настраивал себя на то, что все зависит только от меня, что нужно показывать максимум, чтобы добыть себе место в составе.
– Как вы попали в «Ладу»?
– Я перешел из заволжского «Мотора», меня отпустили по ходу сезона. В Тольятти травмировались несколько защитников, Цыгурову даже приходилось выпускать нападающих в обороне. Мне посчастливилось попасть на просмотр, по итогам которого Геннадий Федорович сказал: «Ты мне подходишь».
– Кто в той «Ладе» были главными звездами?
– Тройка Андрей Тарасенко – Вячеслав Безукладников – Юрий Злов. Они были одной из лучших троек чемпионата. Конечно, я соблюдал субординацию в раздевалке, но на тренировках выкладывался полностью. Было упражнение, в котором нападающий должен один в один обыграть защитника. На некоторых тренировках в соперники мне выпадали игроки этой тройки. Я отгонял все мысли о толерантности к ветеранам, работал по полной. Встречал в контакт, жестко, но всегда в пределах правил – это важно. Порой видел жесткие взгляды в свой адрес. Цыгуров тогда сказал: «У нас особо на тренировках этих ребят никто не трогает, но я увидел, что ты хочешь попасть в состав, ты молодец».
– В раздевалке с ветеранами много общались?
– В той «Ладе» было четверо молодых игроков – я, Юрий Буцаев, Сергей Шиханов и Максим Балмочных. В первую очередь мы дружили между собой. Но это не значит, что держались как отшельники. Был хороший коллектив, но в силу возраста и интересов молодые дружили друг с другом.
– У молодых было много обязанностей?
– Это было святое. Помимо шайб молодые таскали все что можно. Святое – это станок для точки коньков. Он очень тяжелый, таскали по два человека. За молодым закреплялась обязанность: станок на твоей голове, не дай бог что-то случится. Каждый ждал, чтоб пришел кто-то моложе – и обязанности перекладывались на него. Это касалось и клюшек. Мы понимали, что нужно носить, и между собой договаривались. Молодой как и в армии – всегда и везде помогал. Это неписанные хоккейные законы, никто не спорил.
– Сейчас молодым игрокам проще?
– Молодым игрокам сейчас в целом проще. В российском клубном хоккее выстроена вертикаль от школы до команды КХЛ. Молодые игроки после школы попадают в Молодежную хоккейную лигу, получают здесь ценный опыт. Затем их поднимают во взрослые команды. При этом у игроков появляется больше возможностей: до 20 лет они свободно перемещаются по вертикали КХЛ – ВХЛ – МХЛ. Что касается хоккейных традиций, то их меньше, и они больше символические. Все-таки сейчас другие времена. Не скажу, что молодежи сейчас легче, но в целом отношение лояльнее.
«Молодые в «Локомотиве» были заряжены задачей играть в основном составе»
– Вы с «Локомотивом» выигрывали Суперлигу, но Кубок Гагарина в первые сезоны взять не удалось. Почему?
– В Ярославле давно уже чемпионские амбиции. Никогда не было даже мысли, что нам достаточно выйти в финал, просто завоевать медали. Были встречи, на которых это объявляли – перед стартом чемпионата и плей-офф. Но мы и так все понимали. Кубок Гагарина выиграть не удалось. Мы корректировали ошибки от сезона к сезону, но, к сожалению, появлялись другие. Не смогли все сделать идеально.
– С кем вы больше всего общались в той команде?
– Со всеми, у нас не было каких-то отдельных групп. Лучше всего знал Ваню Ткаченко, мы с ним еще в 1997-м вместе играли в «Моторе», а позже пересекались в Нижнекамске. Ваня был целеустремленным человеком. Он всегда искал что-то, что может помочь ему на площадке: экспериментировал с клюшками, отрабатывал броски и совершенствовал те моменты, которые не удавались в игре. Когда что-то не получалось, он на следующий день приходил на тренировку часа за два и отрабатывал нужный бросок. А потом забрасывал.
– В сезоне-2010/11 вы чаще всего играли в паре с Карелом Рахунеком. Каким он был человеком?
– Он был профессионалом до мозга костей. Рахунек очень много времени уделял физической подготовке. Приходишь на тренировку, а он уже в зале. Уходишь – он еще в зале. У нас сложилась отличная спецбригада на большинство – Йозеф Вашичек, Павол Демитра, Александр Королюк в нападении, я и Рахунек в защите. Между нами была отличная «химия». Когда надо – делали передачу, когда надо – бросали. Вашичек, как и Рахунек, серьезный профессионал. В то же время он был очень позитивным: всегда улыбался, хорошо говорил по-русски, но с интересным акцентом. Когда он улыбался, то и ты вместе с ним. В сезоне-2010/11, когда команду усилил Павол Демитра, их связка с Вашичеком стала идеальной. Они могли друг другу с закрытыми глазами передачи отдавать. Демитра техничный, а Вашичек не только техничный, но еще и габаритный. Они отлично дополняли друг друга.
– Что можете вспомнить о молодых хоккеистах, погибших в трагедии?
– Все они были заряжены задачей играть в основном составе. С их стороны было и уважение к опытным игрокам, и профессиональная целеустремленность. У Юры Урычева, молодого защитника, были великолепные навыки. Его ждала хорошая карьера. Он был высоким праворуким игроком с отличным броском, и уже в 19 лет обладал классным видением площадки. Он очень много работал на тренировках. Даниил Собченко постоянно шутил, излучал позитив, но на тренировках и в матчах выкладывался на максимум. Вся молодежь была целеустремленной – Артем Ярчук, Никита Клюкин…
– Помимо тройки Демитра – Вашичек – Королюк сильно выделялось и звено Галимов – Чурилов – Калянин. Что расскажете о них?
– Они решали серьезные задачи и были очень важны для команды. Есть матчи, когда у лидеров не идет игра. Эти ребята брали инициативу на себя и вытаскивали встречу. Галимов мог играть за двоих несколько матчей подряд. Он был по-спортивному злым, наглым, мог сыграть на любой позиции. Мы приехали в сборную, и Быков сказал: «Саш, завтра надо сыграть в защите». Он сыграл, причем нормально. Галимов был универсальным игроком. А их тройка с Каляниным и Чуриловым была очень сыгранной. Они были похожи по габаритам и стилю: сильные, быстрые, с броском. Три богатыря, которые могли закрыть в зоне любую команду, и не выпускать до свистка. Они прямо тройкой выходили на уровень национальной сборной.
«Из-за неудачного плей-офф я не получил контракт»
– В сезоне-2010/11 «Локомотив» стал первым на Западе по итогам регулярки , но плей-офф провел не так ярко. Что случилось?
– Такого развития событий никто не ожидал, в команде все были в шоке. Первый раунд – и сразу семиматчевая серия с минским «Динамо». В Беларуси собирался полный стадион, были тяжелые матчи на «Минск-Арене». В четвертьфинале мы испытывали проблемы с рижанами. Оба «Динамо» были хорошими командами, заслужившими место в плей-офф, но они не были претендентами на Кубок. Мы потратили много сил в первых раундах, и уступили «Атланту».
– Почему вы покинули «Локомотив»?
– Со мной не стали продлевать контракт. Хотя по статистике это был мой лучший сезон. Все шло хорошо, но в плей-офф я не знаю, что случилось. Такого плохого Гуськова я никогда сам в себе не видел. Начиная с серии с минским «Динамо», происходило что-то необъяснимое. Вуйтек даже оставил меня в запасе на один из матчей с Ригой. Я понимал, что происходит, но не понимал, почему. Из-за неудачного плей-офф я не получил контракт. Конечно, расстроился: не хотел покидать «Локомотив». Старался найти команду ближе к Ярославлю. Поступило предложение от ЦСКА, и долго я не думал: клуб с историей, довольно близко.
– Когда вы осознали, что неудачный плей-офф спас вам жизнь?
– Когда понял, что команда погибла. 7 сентября 2011-го я был в Москве. Мне позвонил человек и без прелюдий спросил: «Ты знаешь, что «Локомотив» разбился?». Я был ошарашен и повесил трубку. Не знал, верить или нет. Но пошли звонки с периодичностью в 20 секунд, и каждый задавал один и тот же вопрос. Набрал Ване Ткаченко, он был вне зоны доступа. Мысли были разными. Вне зоны доступа – значит, наверное, летят. Но когда получаешь столько звонков, понимаешь, что что-то не то. Потом мне подтвердили, что самолет упал, но о том, насколько авиакатастрофа была серьезной, информации не было. Остаток дня я провел на телефоне.
«В раздевалке перекрасили стены, чтобы обстановка не напоминала о трагедии»
– В 2012-м вы вернулись в «Локомотив», где было много молодых игроков. Удавалось быть для них наставником?
– Молодежи было много, и наставничество имело место. Это нормально: я не приехал кого-то учить жить и играть, но должен был показывать лидерские качества.
– Психологически было тяжело вернуться?
– Конечно. Я понимал, что это тяжело. После трагедии прошел год, и это помогало немного справиться с нервами. В раздевалке перекрасили стены, изменили интерьер, чтобы обстановка не напоминала о трагедии. С другой стороны, я ехал в топ-клуб, в котором провел достаточно времени.
– В новом «Локомотиве» было много молодых игроков, вы на тот момент были уже ветераном. Чем та команда была особенной?
– Там были в основном хоккеисты старше 20 лет, то есть старше возраста Молодежной хоккейной лиги. Тем не менее, это все равно молодые игроки. Я четко видел, что желание побеждать било через край. Хоккеисты понимали: где они играют, кто играл в команде до них. Ответственность была огромной. Может быть, не хватало опыта, но к самоотдаче не было никаких вопросов. Рад за ребят из того состава, которые сейчас играют на высшем уровне. Егор Яковлев, Сергей Плотников и Михаил Пашнин впоследствии выиграли Кубок Гагарина.
Фото: РИА Новости/Алексей Куденко, Ярослав Неелов, Виталий Белоусов
Как вообще память почтили в городе на таком вот уровне?