«Что я могу сказать этим детям?» Шон Торнтон – о новой цели в своей жизни
Я всегда умел драться. И участвовал в серьезных поединках. Без перчаток, с хватанием за грудки и с обменами мощными ударами.
Меня учили, что ты должен защищать тех, кто сам не всегда может защитить себя. И этому научила меня моя бабушка.
Даже когда я еще выступал в юниорской лиге, 20 лет назад, я часто сбрасывал перчатки. Особенность в том, что на матчи юниорских команд не всегда ходит много людей, трибуны могут притихнуть, так что ты можешь слышать любой ах и вздох.
Или, если ваша бабушка похожа на мою, вы можете услышать:
«Бл***, прикончи его, Шон! Достань его!»
Это была моя бабуля.
Если сказать, что она была ярким персонажем, это еще ничего не сказать. Старая ирландская королева – так мы привыкли называть ее. Она родилась в Белфасте и переехала в Канаду вместе со своей семьей. Но она не забыла свои ирландские корни. Она была из числа людей, которые дают своему несовершеннолетнему внуку рюмку виски на День святого Патрика или суют парню в карман двадцатку баксов, чтобы он мог погулять с приятелями после очередного матча. Ее звали Морин, и у нее был живой, бойкий ум. Палец в рот ей не клади.
Когда в 2007 году я завоевал Кубок Стэнли в составе «Анахайма», то бабулю уже сразила последняя стадия болезни Паркинсона и она жила в доме престарелых в Ошаве. Наш родной город. В тот день, когда я получил Кубок в свое лично пользование, я повез его в дом престарелых. Конечно, первым делом она захотела выпить из него.
«Бабуля… твои лекарства. Пожалуй, это не лучшая идея». – «Да брось ты. Давай, быстренько, никто и не заметит».
Меня это не удивило. И я помог поднять для нее Кубок повыше. Это был один из лучших дней в моей жизни. Но когда я вспоминаю его, то меня также пронзает боль от ощущения того, что ты видишь любимого человека в подобном состоянии. Она была для меня героем. А герои не должны чувствовать боли.
Когда я только начинал свой путь в АХЛ в составе «Сент-Джона» из Ньюфаундленда, молодые игроки команды были обязаны ходить в местный детский госпиталь и навещать больных ребятишек несколько раз в год. Моя карьера только начиналась, и меня тогда мало что волновало за исключением хоккея и моих друзей. С ужасом ждал первого похода в больницу: «Что я могу сказать этим ребятам?»
В наш первый поход игроки были разделены на несколько групп и отправились в разные отделения больницы. Помню, как вошел в палату и меня сразила картина больных детей. Не думал, что смогу улыбнуться и хоть как-то поднять им настроение.
Но как только они заметили меня, то их лица озарили улыбки. Они задавали мне всевозможные вопросы о хоккее и спорте. Они были… полны жизни.
Тогда я осознал, что мне не нужно натягивать на лицо маску смелости, чтобы продержать этих ребят. Они делали это за меня. Эти дети, которые день изо дня ведут неравный бой с тяжелыми недугами и регулярно проходят через настоящий ад, легко находили в себе силы улыбаться и смеяться. Все проблемы, с которыми я сталкивался в жизни и через которые я прошел, показались такими незначительными.
В тот день я поклялся себе, где бы я не находился, встречаться с подобными детьми как можно чаще. Каждые пару недель я возвращался в больницу в Сент-Джоне, чтобы постараться познакомиться со всеми. Мне кажется, что это общение, пусть это прозвучит несколько эгоистично, помогало мне в той же степени, что и им.
Я провел в АХЛ около 600 матчей, прежде чем попал в НХЛ. Находиться столько времени в низших лигах – это непростое испытание. И если мне больше не суждено кататься по стране на автобусе, то меня это вполне устроит. Так много лет заниматься любимым делом, но не знать, сможешь ли ты достичь своей мечты – это испытание для психики. Это может свести тебя с ума. Так что эти походы в больницу стали моим спасением.
Теперь, когда я сам стал отцом, я вижу свою дочь в лицах этих детей. И я понимаю, какую стойкость они должны демонстрировать каждый день. Я всегда думал: «Хорошо, каждый сталкивается с проблемами в жизни, но мои не идут ни в какие сравнения с тем, через что вам приходится пройти. Так что давайте на один день отбросим плохие мысли и постараемся хорошо провести время, став друзьями».
На протяжении своей карьеры я множество раз посещал больницы. Честно говоря, после завершения карьеры мне удается делать это даже чаще. Я уже представлял, чего можно ожидать, когда входишь в палату к больным детям, борющимся за жизнь. Но в 2008-м, когда состояние бабушки ухудшилось, ничто не могло подготовить меня к этому.
Она не была ребенком, мечтающим о встрече с хоккеистом. Она была гордой женщиной, которая не могла смириться, что находиться в таком состоянии. Она уже не могла говорить, а руки так сильно дрожали, что бились о кровать. Но она старалась сохранять присутствие духа и всем своим видом продемонстрировать, то с ней все хорошо. Но весь тот опыт, который я приобрел при общении с больными детьми, не мог мне помочь. Когда страдает твой родной человек… это нечто иное.
На льду я всегда считался суровым парнем. И когда о тебе думают так столько лет, ты и сам, в некоторой степени, начинаешь в это верить. Но я нигде не чувствовал себя более беспомощным, чем в той палате в Ошаве, где лежала моя бабушка.
Через несколько месяцев, в конце 2008 года, она скончалась. Тогда я выступал за «Бостон». Я вернулся в команду после похорон, и мы стали думать, как почтить ее память. Кэм Нили, Боб Суинни, Эрин Макивой – все в клубе хотели мне помочь. В том числе, разрешив мне взять Кубок Стэнли в 2010 году на два дня, чтобы я мог устроить благотворительную акцию по сбору средств для центра по изучению болезни Паркинсона в Онтарио. И я всегда буду благодарен клубу за это. Это является олицетворением духа Бостона, и я горжусь тем, что судьба подарила мне шанс познакомиться с этим городом.
Хочу рассказать небольшую историю о жителях Бостона.
Летом 2010 года я пытался устроить при содействии «Брюинс» благотворительный турнир по гольфу. Все вырученные средства пошли бы на поддержку исследований по изучению болезни Паркинсона, в том числе и в Фонд Шона Торнтона, который мы создали в 2012 году.
Организовать турнир с нуля было непросто. Я оббивал пороги домов Чарльзтауна, где я жил, спрашивая местных жителей или владельцев местных ресторанов, хотят ли он принять участие в турнире. Даже не знал, каким сделать вступительный взнос. Честно говоря, тогда, наверное, я не был готов, чтобы заниматься этим делом как должно. Но мне нравилось в Чарльзтауне, и я считал, что попробовать стоит.
К концу дня я добрался до кофейни, где я знал хозяина, Джона. Я объяснил, что мы пытаемся сделать, но признался, что не очень хорошо проработал финансовый вопрос. Но еще прежде, чем я успел закончить свою речь, он достал чековую книжку и вырвал бумажку.
«Вот, возьми. Напиши сумму, которая может понадобиться, и я буду там. Бостону нужно больше таких людей, как ты».
Он не мог знать этого, но я думал про него то же самое.
Джон стал первым человеком, который выписал мне чек. И если у вас будет когда-нибудь возможность, то зайдите в Zume's Coffee House на Мэйн-стрит.
В тот раз мы собрали всего 17 тысяч долларов. Но это была первая попытка.
В прошлом году турнир Putts and Punches собрал уже 160 тысяч.
Известные местные спортсмены – от Бобби Орра до Джейсона Вэритека – регулярно принимают участие в турнире. И этот благотворительный турнир – одно из главных достижений в моей жизни. Это проявление душевной теплоты людей и города Бостон. Очень приятно, что у нас получается собирать средства, направленные на такую благородную цель.
Если бы бабуля была сейчас жива и могла бы присутствовать на турнире, то она сидела бы на скамейке, попивая какой-нибудь напиток, шутя и подтрунивая над плохими ударами. И каждый год я жалею, что ее нет рядом. Но ее у меня слишком рано забрала болезнь, который медленно и безжалостно пожирает своих жертв.
Именно поэтому мой фонд и этот турнир так много для меня значат. У нас простая цель: поддержать исследования и обеспечить медицинские учреждения лучшими средствами для помощи больным этим ужасным и безжалостным недугом и их семьям. Все мои соратники трудятся на общественных началах, и мы не тратим ни цента на зарплаты. Надеюсь, что мы хоть чем-то сможем помочь.
А если вас когда-нибудь спросят, кто научил Шона Торнтона драться, то ответьте, что это была его бабуля.
Источник: The Players' Tribune.
или тебя тоже рыба-карлик покусала? ну ловко, ловко, что сказать: чуть что - можно валить на рыбу.
а торнтон и правда клевый.
Торнтон- клёвый. Тафы- сила))
Иван Большое Спасибо за текст.