23 июня 2017, 08:50 13 мин.

От катка в Ярославле до «Сент-Луиса». История Владимира Тарасенко

Автор

113

Я хочу рассказать вам историю. Но сначала сниму кое-кого с груди.

Я раздражаюсь, когда не забиваю. Очень хочу забивать… Предполагается, что я должен забивать. Это моя работа. В плей-офф я забил недостаточно, и я извиняюсь перед «Сент-Луисом». Мне кажется, я не сделал столько, сколько должен был. Знаю, у нас был Кубок мира в сентябре, сменился тренер, игроки получали травмы, но разве это оправдания?

Нет, оправдания, они для неудачника. А я не неудачник. Я победитель. Я хочу, чтобы мы победили, больше, чем когда-либо. Но я еще вернусь к этому. А пока – история.

Она о моем первом хоккейном матче. Не в «Сент-Луисе», а вообще в хоккее.

Идет 1999 год, мне 7 лет. У нас в России был турнир, который проходил в школьные каникулы осенью, зимой и весной. Впервые я сыграл осенью. Я готов. Ну, ладно, не очень все пошло. Мы забили два гола, другая команда – 34. Плохо. Второй матч был на следующий день. Мы ничего не забили, а другая команда – 19. Окей, защита чуть лучше. Надо поработать над нашими бросками.

В общем, да, пара тяжких поражений. Но мой дед, Владимир, был на каждой игре, когда я был молод. На каждой тренировке тоже. Мой отец, Андрей, играл в российской хоккейной лиге в то время. Очень часто его не было дома. Это означало, что я жил в квартире с бабушкой и дедушкой. Мы жили на третьем этаже.

Каждый вечер после школы мы с дедом отправлялись на каток. Машины у нас не было, так что мы ехали на автобусе. Окей, не так уж плохо. Но выйдя из автобуса, нам приходилось идти пешком около 15 минут. Мы катались часами. Я не преувеличиваю. Весь вечер мы просто катались. Помню, однажды на термометре было минус 30 – обычный сибирский вечер. В США когда я смотрю новости типа «Надвигается метель», я смеюсь. Думаете, это метель? Парни, вы не знаете что такое метель.

В общем, я играл в плохую погоду, хорошую погоду, любую погоду. Чем больше я играл, тем это было лучше для меня. Дедушка был со мной весь день, весь вечер. Прежде всего, он меня учил. «Катайся вот так, бросай вот так, – говорил он. – Понял?» Ага, я понял. «А теперь обыгрывай меня. Или мы будем тренироваться дальше», – говорил он потом.

Ну я и пытался его победить. Но я был ужасным неудачником. Когда я проигрывал, то начинал плакать. Я кричал на него, говорил, что он жульничает и нечестно играл со мной. Но он-то, само собой, преподавал мне урок. Ты должен быть жестким, очень и очень жестким. Иногда это просто хоккей – ты будешь проигрывать. Но в такие моменты ты должен показать, как ты силен психологически. Характер – я всегда об этом помню.

Дедушка сказал, что мой отец был как раз таким сильным. В то время я его особенно не видел. Немного по телевизору и иногда лично. Но когда у меня появились хайлайты его матчей, я смотрел пристально. Первое что помню – Олимпийские игры 1994 года. Он приехал домой из Лиллехаммера с видео. На кассете были все игры моего отца за те две недели и церемония закрытия. Ну я все это и смотрел. Мотал назад и снова смотрел. Я не мог поверить, как сильно он бросает. Но больше всего мне запомнились его передачи. Я вам говорю, это безумие. Каждый раз на крюк партнеру. Пас – бам, на крюке. Каждый раз.

Через пару недель после этого мы с дедушкой поехали на каток. Пас – бам, на крюке. Каждый раз.

Ладно, шучу. Лишь иногда. Но ничего, мы поработаем над этим.

Мы тогда много тренировались. Вскоре это стало моим любимым занятием. И неожиданно я стал лучше. Начал постоянно ездить с командами на турниры. Помню, в 12 лет у нас был турнир в Казахстане на выходных. Знаете, сколько ехать до Казахстана? 30 часов на автобусе. Серьезно, не шучу – 30 часов. Я сидел вместе с дедом все это время, и мы говорили обо всем. О хоккее, жизни, отце. Я запомнил его слова: «Что бы ни было, Владимир, будь лучшим в том, чем занимаешься». Хороший совет. Его не волновало, выбрал бы я хоккей, он просто хотел, чтобы я старался изо всех сил.

Но тогда, говоря по-честному, я не знал, что это значит – быть лучшим. Играть в КХЛ? Пытаться пробиться в НХЛ? Я почти ничего не знал про НХЛ. До тех пор, пока отец не купил мне PlayStation. Серую. Помните такую? Большой круг посередине диска. Я начал играть в NHL 99. Эрик Линдрос, номер 88-й, на обложке. Я играл с друзьями после тренировок. Всегда за «Ред Уингс». Они в 1998-м были в финале Кубка Стэнли, и у них был самый высокий рейтинг. Я хотел побеждать, поэтому выбирал сильнейшую команду. Ха-ха! К тому же у них были Федоров, Ларионов и Козлов – простой выбор.

Чем больше я узнавал об НХЛ, тем больше хотел туда попасть. Когда был подростком и начал играть на высшем уровне, это была моя главная цель. И главная цель моей семьи.

Чем ближе я был к возрасту драфта, тем лучше играл. Отец к тому времени закончил карьеру и очень мне помогал. Я все так же старался играть как он. Помните, что я сказал про его передачи? Я до сих пор хочу так отдавать. Но он мне сказал, что это придет со временем. Сейчас я должен был поработать над броском.

Ладно, пап. Броски, броски, броски. Всегда. До тренировки, после тренировки. Штанга. Перекладина. Штанга. Прицелься. Порази цель. Всегда.

Это тяжелый труд, но он помог. Я начал забивать больше.

Через несколько лет меня задрафтовал «Сент-Луис». Это 2010 год. Я тогда остался в России, что вполне обычное дело. В 2011-м я поговорил с отцом по поводу отъезда в НХЛ. Мы говорили… некоторое время. Он говорил остаться, что так лучше для меня. Я поверил ему и остался. Поначалу это выглядело сложным решением, но теперь я вижу смысл. Я остался, и это помогло мне в развитии. Я стал тягать большие веса, тренировался усерднее – хотел быть готовым к моему первому году в НХЛ.

«Сент-Луис» мне очень сильно помог в первое лето. Они проделали очень хорошую работу. Не торопили меня, позволили приехать в августе и влиться. Я тогда общался с Сергеем Андроновым и Евгением Грачевым – отменные ребята.

Люди всегда меня спрашивали: «Какое первое впечатление о Сент-Луисе?» Одно и то же каждый раз. «Он прекрасен», – отвечал я. Весь зеленый, я почти не мог в это поверить. В России ты почти ничего не знаешь о красотах Америки. Но теперь, пожив здесь, я все понимаю. Везде парки, люди наслаждаются каждым днем. Я очень счастлив.

Все мне советовали попробовать барбекю. «Владимир, попробуй барбекю». Хм-м. Я пока останусь на русской еде, спасибо. По ходу тренировочного лагеря мы с несколькими парнями из «Блюз» ходили кушать. Гляжу – суп в закусках. Я вам, ребята, должен сказать, что суп не закуска. Это неправильно. Это полноценное блюдо. Вы знаете, что такое борщ? Да, это полноценное блюдо. Ты его съедаешь, он вкусный, больше тебе ничего не надо. Наверное, я до сих пор стараюсь полюбить американскую еду.

Здесь очень многое для меня было в новинку. Лед? Ну, лед такой же, но площадка меньше. Гораздо меньше. Я раньше играл на таких на турнирах, но не против таких игроков НХЛ. В первый день лагеря я вышел на лед и очень переживал. Думал, окей, пространства тут меньше, Владимир. Думай быстрее. Пасуй быстрее. Бросай быстрее. Но как только я вышел на лед, то услышал так много фанатов «Блюз», что просто не мог в это поверить. Сотни людей, на тренировочном лагере. Безумие! С этой поддержкой я уже не так нервничал.

В качестве новичка я до конца на маленьких площадках так и не освоился. Я быстро научился, как быть быстрее на меньшем льду. Но потом получил сотрясение в феврале и пропустил 10 матчей. Когда ты новичок, ты просто хочешь играть.

Мне нужно поблагодарить стольких людей, которые помогли мне, когда я восстанавливался. Стин, Ривс, Стюарт, Эллиот, Шаттенкирк. Но больше всех, наверное, Баррет Джекмен (бывший защитник «Блюз»). Что я уважаю в Джексе – его терпение. Терпение – важная штука для иностранцев. Когда ты учишь новый язык, люди будут недовольны тобой. Не «Блюз», но журналисты, другие люди тоже иногда. Плюнь на это, Владимир. У них нет терпения. Но Барретт мне страшно помог. Каждый день, пока я старался вернуться на лед, он останавливал меня, говорил со мной, позволял практиковаться в английском, давал понять, что, несмотря на травму, я все равно часть всего этого. Я никогда не встречу человека, который скажет про Баррета плохо. Он обожает хоккей и такой боец. Когда я вернулся в команду, то следил за ним до и после матчей. Как он готовится? Что ест? Пьет? Как говорит с другими игроками? Я старался научиться у него. Старался учиться у всех.

Мой дед по-прежнему пытался меня учить из России. У него была полная подписка на НХЛ, и он смотрел каждый матч, прямо как тогда, когда я был ребенком. Этот год был особенным: дедушка смог приехать в Торонто и смотрел, как я играю за Россию на Кубке мира. Он смотрел, как я играю на Олимпиаде в Сочи, но там все получилось не очень здорово. И вот он своими глазами видит, как я забиваю на Кубке мира. Должен сказать, для нас это было особенное событие. Я его повидал после игры. Много мы не говорили, но я и без слов видел, как много это для него значит. Длинный путь с площадок Ярославля, знаете ли. Он гордился мной.

Но как бы много я ни нахватался за последние годы от Баррета, партнеров, дедушки и отца, думаю, ни один урок не был так важен для меня, как урок от фаната. Еще одна история, ладно?

В 2015 году наша команда проводила мероприятие для больных детей. Мне повстречалась девочка из Сент-Луиса по имени Арианна. Когда я ее впервые увидел, то и подумать не мог. Она подошла с огроменной улыбкой и крепко схватила меня за руку. Окей, подумал я тогда. Вот что значит быть сильным человеком. Мы отлично провели время.

Через несколько месяцев мы с женой Яной были на благотворительном аукционе и увидели возможность. На аукционе был приз «Путешествуй с «Блюз». Выигрываешь его – и едешь с «Блюз» на выезд. Летишь с командой на несколько матчей, проводишь время между играми – в общем, становишься одним из нас, частью команды. Ну нам и пришла в голову эта идея. Мы отдали приз Арианне на ее 11-й день рождения.

Я рад, что мы это сделали. Во время поездки команда провела с ней время. Она такая сильная и счастливая. После неудачной игры, после хорошей игры – не важно – я виделся с ней, а у нее улыбка. Хороший урок, считаю.

Я благодарен, что встретил Арианну. Теперь она часть «Блюз», как я. Мы все – одна большая семья и присматриваем друг за другом. Ну и, конечно, дома меня ждет семья. Мне повезло с Яной и двумя нашими детьми. Они моя главная сила. Придают мне огромную уверенность в силах. Даже если я на льду, то думаю о них: о жене, мальчиках, бабушке с дедушкой, родителях, о всей семье. Это больше, чем хоккей, за них я благодарен больше всего. И я знаю, что они мое главное благословение, проиграл я или победил.

И все же поражения ранят.

Уже несколько раз мы были близки к нашей цели и проигрывали. Это разочаровывает, поверьте мне. Я не люблю говорить одно и то же каждый год. Мы всегда рядом, но никогда не там. Наша команда это чувствует. Это тяжко.

Но даже в этих поражениях, должен сказать, есть хорошее. То, как мы играли против «Миннесоты» – это то, кем мы можем быть. Никто не думал, что мы можем побить «Уайлд». Перед стартом серии все говорили: «Окей, «Блюз» выбывает». Но потом начинался матч, и уже никто ничего не знал. Первая игра, Джейк Аллен тащит. 51 сэйв. Пятьдесят один! Это лучшее вратарское выступление, которое я когда-либо видел в жизни. Это правда, мы были очень недовольны, что пропустили столько бросков, но Джейк, он нас спас. Так мы поняли, что у нас есть вратарь, который способен забирать матчи в одиночку.

Что касается «Предаторс» – слушайте, это великолепная команда. Мы не сыграли в лучший свой хоккей и проиграли. После шестого матча в раздевалке… грустно было. Я сидел с опущенной головой. Мне не хотелось прекращать играть. Никто в этой команде не был готов к окончанию сезона. Но я оглядел эту группу людей и подумал… Блин, мы голодны до побед. Это хорошо. Мы тяжело восприняли поражение, потому что у нас молодая команда, но это также и причина, по которой у нас все будет хорошо. Мы стали лучше и опытнее, когда сезон прошел.

В следующем сезоне, думаю, мы будем еще лучше.

Прежде чем я закончу, я хочу сказать, что для меня большая честь быть номинированным на «Леди Бинг Трофи» (прим. - в итоге Владимир занял в голосовании 2-е место). Помню, узнал про этот приз, когда Павел Дацюк, один из величайших русских игроков, выиграл его. Проследовать за ним в этом направлении – особенное событие для меня. Я горжусь тем, что представляю «Блюз» таким способом. Потому что город дает мне так много.

Приехать в Америку так, как это сделал я, и постараться встроиться – это трудно. Но жители города сделали меня и мою семью особенными. Каждый раз, когда мы с Яной выходим, люди подходят к нам и говорят, что они любят «Блюз» и что желают нам всего наилучшего. Совершенно незнакомые. Такие штуки, даже если выглядят незначительными, играют роль. Я разговаривал с другими ребятами из лиги, и то, какие у нас болельщики – это не везде так. Доброта, любовь и все виды терпения – это значит для меня целый мир.

И кто знает, может, однажды нашим болельщикам не придется быть такими терпеливыми. Может быть, мы от близости к нашей цели перейдем к ее достижению. Но пока что я просто хочу отплатить всем, кто мне помогал, той же монетой.

Я приехал в Сент-Луис пять лет назад. Мне было немного страшно. Но здесь я нашел дом.

Спасибо.