«Ты получишь то, что заслужишь». Frozen Four начинается
Все довольно просто. Выберите какую-то точку на ком-то, кто находится в поле вашего зрения. Лично я люблю фокусировать свое внимание на маленьком лого на наших гамашах… за восемь минут до того, как мы выходим на лед на раскатку. Затем отыщите взглядом второго партнера, стоящего рядом, и сконцентрируйте свое внимание на той же детали. А затем, так быстро как только сможете, где-то минуту, переводите взгляд с одного на другого. Для начала, старайтесь не двигать при этом головой. Затем постепенно начинайте вращать головой, будто вы следите за перемещением шайбы. Обе точки, туда-сюда, движутся они или нет. Не теряйте концентрацию. Отбросьте все остальное и сосредоточьтесь только на них.
Это хорошее упражнение для разминки глаз. Оно позволяет вам сконцентрироваться на шайбе, когда вы постоянно ищете ее по ходу матча. В самые критические моменты. Этому меня научил старший товарищ, который защищал наши ворота, когда я был помоложе. Мы несколько раз общались, когда я выступал за «Ватерлоо» из Айовы в хоккейной лиге США. Он научил меня этой техники, и с тех пор я постоянно пользуюсь ей. Делаю так перед каждым матчем.
Возможно, кому-то это покажется несколько странным. Но я считаю, что для вратаря это хорошая привычка. Люди, которые интересуются хоккеем, наверное, часто слышали рассказы о странностях вратарей, об их особых приметах и ритуалах. Будто они не от мира сего. Отличаются ото всех. Но я могу рассказать вам, чему стоит верить, а чему – нет.
Разминка глаз – полезное занятие. Я действительно так делаю. И я могу сказать, без сомнения, что горжусь быть вратарем – так что мне вы верить можете.
Когда мне было 16 лет, какое-то время я жил в отеле в Чикаго. Но не по причине какого-то вратарского суеверия. (Хотя гарантирую, если завтра Мартин Бродер признается, что одержал 691 победу в НХЛ, потому что жил в отеле, вратари по всей стране потребует родителей собрать их вещи и отправятся в путь).
Я остановился в отеле по другой причине: у меня не было уверенности. Позовут ли меня в состав родного «Ватерлоо Блэк Хокс» или мне придется провести остаток сезона в Чикаго, где я играл за команду U-18 в хоккейной лиге Среднего Запада.
Ватерлоо находится на приличном расстоянии от любого крупного хоккейного города. Когда люди думают об Айове, я понимаю, что слово «хоккей» не сразу приходит им в голову, так что может показаться удивительным, что моя семья столько вложила в мою карьеру.
Но мой отец был вратарем. Так все и началось. Он не попал в НХЛ, но провел несколько лет в команде колледжа. Он научил меня кататься, когда мне было 4 года. Еще через 4 года я начал играть в детской команде.
Вначале я играл в поле. Мой отец не был против того, чтобы я стоял на воротах, но и не настаивал на этом. Возможно, он беспокоился, что я могу получить травму, или что я был еще слишком маленьким, чтобы усвоить все особенности игры в этом амплуа. Будучи экс-вратарем, он понимал, какое давление оказывается на человека, стоящего на последнем рубеже обороны. Но я рад, что он позволил мне самому сделать выбор и с тех пор полностью поддерживал меня.
Мне нравились щитки. Спросите любого голкипера, как он впервые встал в ворота, и он, скорее всего, ответит, что был заворожен экипировкой. То же произошло и в моем случае. Мне довелось надеть их. И в этот момент я почувствовал, что не хочу их больше снимать. Я до сих пор помню тот день, как попросил родителей купить мне первые щитки.
Могло случиться так, что мне было суждено стать вратарем – будто мне передались гены родителей. Но пришлось набраться терпения, когда во мне разглядели вратарский потенциал. Похоже на то, как Дамблдор ждал, пока Гарри Поттеру не исполнится 11 лет, и только тогда рассказал о том, что он – волшебник.
Но я к 11 годам уже давно жил новой жизнью. У меня были щитки. Маска. Фигура Мартина Бродера в полный рост в моей комнате. Единственное, чего мне не хватало, так как это соревнований высоко уровня. И первым делом я попал в команду уровня AAA.
Тогда и начались переезды. Сначала была команда из Миннеаполиса (практически Висконсин), а через пару лет я оказался в Мэдисоне. Так что три раза в неделю по ходу сезона один из моих родителей забирал меня из школы и три с половиной часа вез на тренировку в «города-близнецы». Если день был погожий, то отец мог завести свой маленький аэроплан, что сокращало время путешествия до двух часов. Те воспоминания о поездках с мамой и полетах с папой – одни из самых теплых для меня.
У моих родителей было только одно правило: «Если мы тратим половину дня на дорогу на твою тренировку, то ты должен достойно отработать каждую секунду занятий».
Это было единственное условие, и я делал все возможное, чтобы выполнить его. Я всегда понимал, что они идут на большие жертвы, чтобы я мог играть в хоккей, но, наверное, до попадания в колледж я все же не до конца представлял, сколько именно времени они тратили на то, чтобы возить по стране меня с моими щитками.
Неважно насколько страстно я хотел играть в хоккей, без их поддержки я бы не смог ничего сделать. Это было бы просто физически невозможно. На одном желании невозможно преодолеть такое расстояние. И мне несказанно повезло, что я мог спокойно спать в машине (а потом играть в хоккей), пока они занимались всем остальным.
После трех лет на чемоданах, я отыграл год за команду старших классов своей школы. В добавок к обязательным занятиям, я каждый день тренировался с «Ватерлоо Блэк Хокс». Нагрузка была большая, но это помогло мне развить свои навыки. Однако в дебютный год в составе команды я не вышел в старте ни разу. На следующий год у меня был выбор: остаться в Айове и выступать в местной команде из хоккейной лиги США, «Ватерлоо», или отправиться в Чикаго в хоккейную лигу Среднего Запада. Шанс был слишком хороший, чтобы от него отказываться. Я обсудил этот вопрос со своей семьей, и они поддержали меня.
Теперь нужно было разобраться с логистикой.
Первые пару месяцев мы снимали необставленный дом и со мной жили папа, мама или тетя, пока кто-то из них оставался в Айове с моей сестрой. Это был непросто, но мы справлялись. Переезд в новый город, новую школу, новый дом – это большой стресс, но он научил меня гораздо больше ценить время, которое я проводил с семьей. Сезон выдался удачным, но я испытал большое облегчение, когда, наконец, вернулся домой.
Следующий год выдался еще сложнее. Меня пригласили играть за «Ватерлоо», но я мотался между домом и Чикаго, так как «Янг Американс» также позвали меня на второй сезон. В этот раз найти подходящее жилье было сложнее. Так что какое-то время мы жили в отеле. И поверьте мне, это было местечко не из лучших.
Родители не хотят жить со своим ребенком-подростком в одной комнате. Это паршиво. Это изнурительно. Всем пришлось тяжело. Даже моей сестре, которая видела всех вместе только на праздники. Наверное, в тот период она росла даже быстрее меня. Но никогда не жаловалась.
Сложно поверить, на что готова пойти семья, чтобы один из ее членов добился своей мечты. Единственным человеком, который смел жаловаться, наверное, был я, когда получал травму или очень уставал. Когда все мое тело ныло от боли, а я лежал, укутавшись в подозрительное одеяло, которое явно стирались далеко не регулярно, за 300 миль от своей родной постели, то думал о словах моих родителей.
«Работай каждую секунду».
В конце концов, я покинул Чикаго, чтобы сосредоточиться на выступлении за «Блэк Хокс». Я вновь мог спать в своей кровати. Моя семья вновь была вместе, под одной крышей. Путь до арены занимал пять минут, а я мог играть перед своими друзьями в составе команды, за которой следил с того момента, как себя помню, и на льду, на котором я впервые надел коньки и щитки. Все было идеально.
Я был очень взволнован, когда меня пригласили в университет Нотр-Дам. Все семья была. После той поездки родители посоветовали мне взять время и все хорошенько обдумать. Но я позвонил тренеру Джонсону тем же вечером. Не мог больше ждать. Считал, что иначе поступить нельзя. Кампус, инфраструктура, история, уровень подготовки – я испытал особое чувство гордости, когда переступил порог этого учебного заведения. Я ощутил себя дома. К тому же хоккейной команде был нужен вратарь.
Я считал, что тут не о чем думать. Звезды сами так сошлись. Когда мы с тренером Джонсоном обсуждали мои перспективы в дебютном сезоне, он произнес слова, которые произвели на меня впечатления: «Кэл, я могу обещать только одно: ты получишь то, что заслужишь».
Когда я впервые надел свитер «Нотр-Дама», то испытал особенные эмоции. Все эти годы выступления за различные команды, постоянные переезды, те жертвы, на которые шла вся моя семья… Вот ради чего все это было. И я сделаю все, чтобы отработать каждую секунду.
«Нотр-Дам» богат на традиции. Невероятно приятно играть перед трибуной болельщиков, которые также является твоими однокурсниками, друзьями и ветеранами команды – все преданные фанаты «ирландцев». Когда ты слышишь клубный гимн, то у тебя остается только одна мысль, которая совпадает с огромной надписью: «Вперед, к победе».
В прошлом году мы познали на вкус нечто новое, кроме регулярного чемпионата. И нынешний сезон оказался продолжением истории. Наша раздевалка полна сил. Нас ждет лучшее, что может быть в хоккее. Все та изнуряющая работа, которую мы проделывали на протяжении всего года, делалась именно для этого. Теперь каждый матч имеет значение. Каждый бросок. Каждый гол. Каждый сэйв.
Любой хоккеист мечтает о таких матчах, в которых ставки высоки. Любой мечтает принять участие в этом турнире. Сойдутся лучшие из лучших. И ты будешь биться против них со своими лучшими 26 друзьями.
Все начинается. 16 команд борются за право стать чемпионом. Все сводится к этому. Миннеаполис, Мэдисон, Чикаго и Ватерлоо – все вели меня именно сюда. Настало время поиграть в хоккей… Но сначала я должен отыскать взглядом маленькое лого на гамашах.
Источник: The Players’ Tribune.
Вратарь из «Нотр-Дама». Как хоккеист с недоразвитой рукой стал примером для других
P.S. VK сообщество | Мой твиттер
"...чтобы я стоял на воротах" - то ли перевод кривой, то ли что-то еще. Вратари на подобные фразы отвечают: "Я не стою на воротах - я играю в воротах". А вообще, "такой молодой, а уже "Жигули", то есть молодой парень, а уже делится "опытом" и звездными переживаниями.)