8 мин.

Владимир Максимов: «Кошечка футболиста для прессы интереснее, чем трехкратный олимпийский чемпион Лавров»

235

- Все знают, что сейчас главный враг гандбола в России – вы.

– Да, писали много. В одной газете прочел: «Хорошо, что Максимов занялся мужским гандболом, поэтому женщины теперь чемпионки мира».

- Как вы реагируете?

– Если бы у меня было недостаточно интеллекта, то после публикации «Максимов плохой» я начал бы всем объяснять, какой я хороший. И все бы надо мной славно посмеялись. Мне сказали, что я плохой, я пожал плечами и продолжил делать то, что делаю. У меня сегодня нет никаких постов в Союзе гандболистов, я там рядовой член исполкома. Сейчас я президент клуба «Чеховские медведи» и просто тренер.

- Да, просто тренер базового клуба сборной и тренер сборной.

– Ну а почему, я хочу вас спросить, никто не конкурирует с «Чеховскими медведями»?

- Так все лучшие игроки у вас.

– Теперь слушайте. За последние два года из другого клуба был приглашен в «Чеховские медведи» один человек – Старых, который оказался не нужен Краснодару. А два года назад ко мне приехал Данила Шишкарев, который в своей команде в Астрахани ни разу не выходил на площадку. А у меня он играет и по 7-8 мячей вколачивает той же Астрахани. Вы если не можете сейчас с нами конкурировать – сделайте то же, что я делал много раз. В Астрахани, в Челябинске, где угодно. Наберите команду с нуля, из ДЮСШ, натренируйте ее.

- Тяжело.

– Правильно. Это тяжелый труд, но финансово дешевый путь. Я, впрочем, ходил и дорогим путем – в женском гандболе. Сначала в Тольятти, затем – в Звенигороде, где по инициативе Громова вырос дворец, вернули из-за границы девчонок, появился коллектив и женская команда выиграла за два года все титулы, которые только возможны в европейском клубном гандболе, а сборная стала чемпионом мира и взяла медали на Олимпиаде.

– А потом?

– А потом возникли разногласия, как развиваться дальше. Я не согласился с выбранным путем и просто отошел в сторону. Финансирование осталось прежнее, тренер Трефилов там остался. Но сегодня эта команда уже не чемпион, не берет никаких кубков и не возьмет, наверное, даже медалей чемпионата России. Вот так у нас исчезла команда, которая должна была стать базовой для женской сборной на Олимпиаде. Да еще и Трефилова уволили. Хотите еще пример?

– Конечно.

– Женщины стали чемпионками мира. Я говорю Виталию Мутко во время торжественной встречи с командой: «У нас в Волгограде принимают Евролигу в надувном зале на 1000 зрителей, гандбольных залов в России практически нет». Мутко сказал: «От них нужна бумага с паспортом на землю и бумага от губернатора о готовности к 50-процентному софинансированию».

– И что?

– Не построили. Там олимпийский чемпион Олег Гребнев работает в администрации – почему не уговорил губернатора? Иди к нему, уговаривай, умоляй, находи знакомых, друзей, которые помогут пробить. Не для себя же делаете – для детей. Вам же по улице спокойнее ходить будет. Дай этим детям шанс стать олимпийскими чемпионами. Гандбол ведь – не тот вид спорта, где люди требуют для себя сверхусловий. Сейчас вообще очень много денег вкладывают в футбол, баскетбол. Для чего? Чтобы стать первыми в мире. Так а чего мы разрушаем те виды спорта, где мы уже первые в мире?

Из Краснодара трехкратный олимпийский чемпион Андрей Лавров, там сильные гандболисты, олимпийских чемпионов по гандболу больше, чем в остальных видах спорта. Сейчас там строят прекрасный баскет-холл. Хоккейные коробки. Готовятся к Сочи. Ни одного гандбольного зала не построили. Мы единственные из игровиков, кто взял золотые медали на Олимпиаде в Сиднее. Женщины взяли серебро в Пекине. Денег при этом в нас вложили меньше всех. Ну почему?

– Почему?

– Самый лучший вид бизнеса – распилить бюджет. Поэтому интересен футбол, хоккей, баскетбол – там же есть деньги. А в гандболе нет – ну и зачем он тогда?

– Надо пробивать уметь. Вы вот пробивали?

– Тут ситуация проста. В 1978 году, когда я закончил играть, в нашем гандболе была одна мужская команда – Краснодар. И одна женская – Ростов. А дальше была тишина. За 33 года все было построено. Я не принимал участие только в становлении пермской команды. А в подъеме остальных женских и мужских команд я участвовал. На пустом месте строились команды. В Астрахани черный пол был, конюшня, страшный зал, с таким освещением, что там люди слепли! А потом там появилась сильная команда, сильные спортсмены. Сейчас и нормальный гандбольный дворец есть. А зал в Челябинске был построен из вагоноремонтного депо.

– Как это?

– Министр радиопромышленности Петр Плешаков помог. Он позвонил министру путей сообщения, договорился о том, что я приду к нему на прием. А я просто тренер был. Гандбольная площадка – 20 на 40. Значит, игровое помещение должно быть 24 метра в ширину и 48 – в длину. А в спортивном строительстве тогда не было таких длинных пролетов. Я сидел у министра, убеждал, доказывал – убедил: он прислал металлические конструкции для зала. Но после Олимпиады в Москве был наложен запрет на спортивное строительство: немножко денег тогда перетратили. И пять лет эти конструкции лежали. Но потом построили все же – и этот зал в Челябинске до сих пор работает. Команда там есть, медали завоевывает, олимпийские чемпионы появились.

– Говорят, вы форму возили для российских команд.

– Да. Однажды в моем гараже скопилась форма для шести команд, хранил у себя, так как и команд было мало. Двадцать баулов! И хлипкий замок. И если бы однажды какие-нибудь лихие люди вытряхнули мой гараж, то я долгое время расплачивался бы за желание помочь гандболу.

– Не спали в гараже?

– Да нет, мне это потом только в голову пришло: «А если бы кто-то заметил, как я загружал в гараж баулы?» Я вам еще вот что скажу – детскому гандболу очень много внимания надо. У меня Лавров с седьмого места юношеского турнира поднялся до трех золотых медалей Олимпиады. Или вот 15 лет назад я взял детей – 15-17 лет. Через семь лет работы эти дети выиграли чемпионат России. И после этого мы уже не проигрывали никому. Это «Чеховские медведи». Сейчас мне многие говорят: «Вот, у вас есть замечательный губернатор Громов, который поддерживает, дает деньги. И вы приглашаете того, этого, другого». Громов есть, он действительно здорово поддерживает. Но я никого не пригласил 15 лет назад, кроме детей. И тогда Громова не было.

– Уйдите из «Чеховских медведей», сделайте новый проект, докажите тем, кто не верит.

– Я доказал это уже шесть раз. Какой смысл-то? Мне 65 лет. Я уже сейчас собираю ребят с 1994 по 1997 годов рождения. Доживу я до того момента, когда они станут большими игроками, или нет – не знаю. Но я работаю – пусть они моим наследством будут. Не станут олимпийскими чемпионами, так хоть хорошими людьми вырастут.

– Почему не уступите никому места в сборной?

– Никто не хочет. Славы на этом месте сегодня не сыщешь.

– Может, иностранца пригласить?

– У иностранцев контракты гораздо больше, чем у наших. И я не знаю, есть ли смысл в каждый вид спорта звать иностранца. Вот в футболе Хиддинк взял бронзу. А потом результат пропал. Мол, я выиграл бронзовую побрякушку, у меня есть контракт, я могу быть вальяжным и расслаблюсь, пожалуй, снижу требования. Или зовут иностранца в женский волейбол – ноль целых ноль десятых. А работал ведь Карполь. Да, кричал: «Банзай!» Да, с ненормативной лексикой. Но результат был или нет? Может, это именно такой тренер, которого воспринимают ребята?

– Вы били спортсменов?

– Никогда.

– Кулаки-то у вас ой-ой-ой.

– Кулаками голова управляет.

– Но замахивались хотя бы?

– Никогда!

– И не хотели?

– Да вы что! Это такая дикость. У меня были некоторые тренеры, которые сильно щипали девчонок в командах. А я помогал этим людям дать результат. Ну и заметил однажды. «Еще раз увижу, – говорю, – лично в морду тебе дам, раз ребенок этого не может сделать». В мужском гандболе еще можно крепко высказаться. А в женском – я никому не советую, неэтично это. Во-первых, это низость. Во-вторых, если я муж гандболистки, которую оскорбляет тренер, то могу прийти после тренировки и просто дать в жбан. Это если я не замечу. Я же с бокса начинал.

– А потом?

– Потом в баскетбол ушел, но там редко доигрывал из-за пяти фолов. И многое из баскетбола взял для гандбола. Допустим, очки берешь, заклеиваешь пленкой нижнюю часть стекла. Чтобы ведение было без зрительного контроля. И так далее. Я когда забивал – никто меня накрыть не мог. Выпрыгивал – и все, много над этим работал. В 18 лет я пришел в гандбол, меня трудно было заблокировать – и в 25 стал лучшим бомбардиром чемпионата мира, а в 33, уходя, попадал еще в сборную мира. А сейчас люди занимаются по 12 лет – и нигде. Не хватает им целеустремленности даже на уровне чемпионата России.

– Вы не оскорбляйтесь только, но гандбол мало кому интересен.

– Вы пришли на интервью – вам интересно. А я приходил в «Советский спорт», «Спорт-Экспресс» как гендиректор Союза гандболистов. Давайте развивать, мол, писать побольше. И мне просто назвали цену. И точно так же с телевидением. Кошечка футболиста, который ничего не выиграл, для прессы интереснее, чем гандболист Лавров. А что – футбол интересен? Я вот смотрю российский футбол и знаю: как только камера не поднимается выше бровки – значит, на трибунах никого нет. Когда последний раз камера выше бровки поднималась?

– На гандболе – то же самое.

– Мы в Чехове зрителей стимулировали. Лотерею устроил за средства клуба. Человек пришел, получил бесплатный билет на матч – ну и выиграл там кофемолку какую-нибудь. Ко мне люди из налоговой пришли с претензией: «Вы имеете доход с лотереи, она коммерческая». – «Идиоты, – говорю, – билеты на трибуны – бесплатные». Все равно пришлось прекратить.

Алексей Шевченко – корреспондент «Спорт. День за днем». Александр Лютиков – корреспондент PROспорт