3 мин.

Неспособность к разговору: Широков

261

В 1967 году в небольшой, интересной и просто написанной статье «Логика и речевое общение» британский философ Герберт Пол Грайс предложил свою концепцию коммуникативных импликатур. Эта концепция буквально перевернула мир лингвистики. Грайс показал, что когда люди говорят, они высказываются как будто «неправильно», но при этом «правильно» понимают друг друга. Например, если я спрошу вас: «Не могли бы Вы открыть окно», то ожидаю некоего действия, а не ответа «да» или «нет». Т.е. грамматически был задан вопрос, но легко понять, что это, на самом деле, просьба. Потому что импликатуры – это такие элементы смысла, которые находятся не в самих словах и грамматических конструкциях, а в коммуникативной ситуации как таковой.

Собственно, Грайс не только показал, что импликатуры играют очень важную роль в любом естественном языке, но и определил те правила, исполнение которых обеспечивает «считываемость» импликатур, т.е. делают возможным нормальное общение. Их всего четыре, и они получили название «максим Грайса»: максима количества (говори столько, сколько требуется), максима качества (утверждай то, что ты считаешь истинным, не ври), максима релевантности (говори по теме, не уклоняйся от нее), максима способа (говори так, чтобы собеседник мог тебя понять). Если систематически нарушать эти максимы – разговора не получится.

Пару дней назад, сразу после бездарного вылета нашей сборной с Евро-2016, в студию на «Матч-ТВ» пришли Роман Широков и Сергей Овчинников. Собственно, они должны были пообщаться с журналистами, рассказать, почему так все сложилось. Однако произошло нечто странное. Журналисты «Матч-ТВ» начали общаться с уважаемыми гостями как с жертвами психического или физического насилия: боялись спросить что-то напрямую, аккуратно подбирали безобидные слова, многозначительно замолкали и подбадривающе кивали головами, когда Широков или Овчинников что-то начинали мямлить (справедливости ради, на обоих больно было смотреть – настолько они грустные и раздавленные). Становится даже скучно и не смешно, все-таки зрители хотят услышать какое-то объяснение, мнение…

Единственный, кого такой расклад не устраивает – это Георгий Черданцев. Он рьяно подключается к трансляции из Парижа (пропускает объяснения Широкова о том, что тот не говорил, что это наш уровень, а на самом деле, он имел в виду, что…) и в лоб спрашивает: «Роман, почему вы лично и другие футболисты, не показали свой потолок на турнире, где от вас требовалось сыграть на максимуме своих возможностей»? Широков дает блестящий ответ: «Ну, вот так мы сыграли на этом турнире».

Да видели мы, как вы сыграли на этом турнире – (1)  восемь слов недостаточно, чтобы как-то оправдать разочарование почти всей страны (количества); (2) вопрос был не про то, как вы сыграли, а почему вы так сыграли (релевантности); (3) если ты не хочешь эту тему обсуждать, то зачем идти в эфир и так замалчивать свои мысли, говоря какой-то бред (качества); (4) почему вы так мямлите, вы же член национальной сборной, образец для молодежи и все такое (способа). Далее Роман с непробиваемым лицом добавляет: «Как еще объяснить, что произошло?» Никак, Роман, спасибо! Разговор не получился.

Вообще, я понимаю, что у Широкова тяжелая ситуация. Все знают, что он конфликтный, он совсем не молод, контракта нет. Видимо, жизнь его научила, что иногда лучше промолчать. Но вообще, это выглядит символично – самый умный и остроязычный российский футболист последних лет просто неспособен к разговору о нашей сборной по футболу.

logoРоман Широков
logoЕвро-2016
logoСборная России по футболу
logoГеоргий Черданцев