Не запылилось. Кем Англия предстала на Евро
«Мерило в нас самих, и кто с лица Король, тот и Король на деле»
«Издатель настоящих записок предлагает их читателю с величайшим удовольствием как свидетельство исключительного внимания, неутомимой усидчивости и похвальной проницательности», Диккенс.
Клуб, начинание, авантюра. Гордость. Всё остается нетронутое, но подернутое легкой усмешкой. Запрещается – приводить в пример системы, основанные на скуке (и многолетних победах), запрещается – приводить в пример нижеследующие поражения, соотносимые лишь с тем, что за риск приходится заплатить. Разрешается – многословие, нечитабельность, праздность. Запрещается говорить про зарплатные ведомости, статистику, периоды, эры, и может быть клубы – ввиду несостоятельности подобного подхода в сравнении с авантюрой.
Авантюра – сомнительное дело, рассчитанное на случайный успех.
Рискованное. Рискованное дело, рассчитанное на случайный успех.
С футбольной Англией, как с Эдвином Друдом, происходили проклятые вещи, т.к. она обладает всеми качествами забавных литературных «смертей». Вроде Прохарчина (у Достоевского скончался от страха) или мистера Крука (у Диккенса самосгорел), и причина не кочка, о которую запнется Бекхэм, не Бекхэм, который уберет ноги, и не Бекхэм который двинет по шарам Симеоне. Это не Бекхэм.
Изобретение, победа, показ.
Завертелось с придумки. Once upon a.. и три белоодежных, обязательно в канотье, придумывающих после обеденного чая, за нежеланием почитать Честертона (сами ставьте ударение в «почитать»). Может в футбол играли туземцы, буры, может два индейца от нецивилизованной глупости гоняли мяч в Катманду, у них ведь и армии были? И короли.. но придумать, выровнять, собраться (в пабе) и под усатую пену вписать в правила (в клуб – «Шеффилд», который и теперь — клуб), легализовать – вот значит придумать, а значит и обладать (вне зависимости от последующих происшествий).
♦
Придумка - Гендальф, после нее англичанину, как Беггинсу или Хью Гранту, который поднялся на холм, а спустился с горы, хочется кудрями, кинжалом, пером вырезать чопорность, скуку и «островитость» (сам выдумал. «остров»). Байрон едет в Грецию революционировать и писать, и трахать гречан и гречанок, а там же тонет Биш Шелли, и Байрон, конечно, присутствует на похоронах – не на церемонии вроде холодного как корнуолльский дождь склепа (так будет у Китса, но надо же.. Рим), а на берегу океана, где сжирая плоть, полыхает сигнальный костёр. Тогда же Кольридж объявляет себя «изгнанником» и решает «странствовать», чтоб «наблюдать», ловить опиумные приходы и писать рифмы, раскинув руки на поле за своей фермой. Я без иронии — великий поэт.
Менее чем за 100 лет после придумки все кроме англичан сообразили, что изобрести не значит быть лучшим (XEROX-Стив Джобс), и что снобы будто создали бастарда, с которым не могли совладать (что это может их первый собственнический провал) и обыгрываем-обыгрываем их пока они не снизойдут до того чтоб в этом признаться. Но когда на собственность обрушились удары уругваев, бразилий, венгрий, италий, германий, клубного футбола, в который настырно лез «Манчестер Юнайтед», Англия по-мюнхгаузеневски (сам. «мюнхгаузен») выиграла Чемпионат (аналог шторма против Армады).
Теперь английская футбольная гордость подкармливалась талантливыми поколениями и стадиями «едва не…», «еще бы…», «..раз здесь проиграли, значит уж в следующий раз», которые перекрывали упадок, ведь и Байрон, подхватив сифилис, всегда мог сказать, что у него «Дон Жуан». Даже имея по-трофейному ничего, она обретя (довольно случайно), смогла и это, как колонии, растерять. Я не видел фильм о том, как Германия взяла ЧМ-2014 или ЧМ-90, или свой каждый чеэм, но видел «Одну ночь в Турине», как Англия дошла до полуфинала, за который в некоторых странах могут уволить. В истории не было сборной, которая за неделю может превратить местечкового — в Футболиста (как Джонатан Стрэндж решил, что он не мещанин, или как к Гарри Поттеру пришел Хагрид). Лаллана, Уолкотт, Леннон, Алли, Дайер, Ширер, Оуэн, Гаскойн, Варди, Кейн, Лескотт, Старридж, Стерлинг, Паркер, Руни, Люк Шоу (и это без вратарей). В европейских топ-клубах не было незаменимых британцев. Лоу? Хьюз? Вроде Мюллера, Модрича, Хаби Алонсо.
♦
А потом страшное. Они научились показывать футбол в стадионах-декорациях, и скорость, с которой картинка подменила состояние дел, была еще стремительней, чем вознесение лавочника из «Саутгемптона»; хорохорство достигло маха жупела-викария у Джейн Остин, который имеет приход, и под жужжание пчел додумывает, что он в принципе ого-го, а оглядываясь по сторонам, не находя аргументов (аргументов «не за»), удостоверяется в этом настолько, что у него появляется.. класс.
Англия, пропускающая на ЧМ-2002 с 39 метров, оборачивается фаворитом к следующему ЧМ, и следующему ЧМ, и следующему, и к Евро. Англия – Феникс. Не неумение добить соперника за 90, а серии пенальти становятся «Nevermore». За 18 лет у меня не было ощущения уверенности в матче против равного или чуть-чуть фаворита. Аргентина-98, Португалия на Евро-2000, Бразилия на 2002, Португалия 2004, 2006, Хорватия-2008, Германия-2010, Италия 2012, Италия, Уругвай 2014. Их игроки лучше, тренер лучше, их история не заканчивается на 66-м.
Эта воздушная уверенность граничит с самодурством, как «подвиги» Майкла Кейна и Шона Коннери в «Человеке, который решил стать королем» (два масона, одного зовут Пинчи, отправляются в афганское племя-страну, чтобы объявить себя королями – фильм, как и рассказ Киплинга, миниатюра футбольной Англии на крупных турнирах), но и пленяет авантюризмом офицерской славы Ивлина Во и гордостью самого слова «довольство», как у Бильбо, который огреб кольцо, но в местах Арагорна всегда мог найти способ не помнить фиксированное «малорослик» или как Черчилль, который в молодости выдумал попасть в плен, Олмаши в «Английском пациенте», который шарил по пустыне, т.к. ему не нравились люди и напоролся конечно же на людей, Ходжсон — как тренер сквиб и как.. как.. ну.. да – масон, который отправляется в афганское племя, чтобы объявить себя королём.
Опубликовано на сайте блога Rashmore.com
