Юрий Ковтун: «Бесков сказал: «Уедешь к Лобановскому, в Москву не вернешься»
Юрий Ковтун вообще не изменился. В 46 лет ни грамма лишнего веса. Хоть сейчас выпускай на поле. Уж поверьте, у нас было время изучить культового персонажа девяностых. Беседу закруглили сами, когда на диктофоне пошел третий час. «Спасибо за интересные вопросы. Обычно спрашивают, кто был моим кумиром», — поблагодарил на прощание Юрий Ковтун. Нас ответы тоже порадовали. Особенно про поход в туалет под присмотром бдительного японца…
"В обед — с завода"
— Вы начинали в родном Азове слесарем-наладчиком?
— (Смеется.) Я играл за команду «Луч», а в трудовой книжке записали: «слесарь-наладчик четвертого разряда». Со ставкой 120 рублей.
— В цеху доводилось бывать?
— Проходил через проходную, как правило, в обеденный перерыв.
— Почему?
— А вы думаете, так легко было свалить с завода в рабочее время? Вот и приходилось в обед.
— Работяги не ревновали?
— В бухгалтерии меня хорошо знали. Когда зачастил, начали узнавать и в цеху. Но ревности не замечал. Все-таки защищал честь предприятия.
— Переезд в Ростов получился гладким?
— Вполне. Я же занимался в местном спортинтернате. Когда зачислили в «Ростсельмаш», сразу дали квартиру.
— Вы еще поиграли за ростовский СКА. На финише сезона-1989 довелось участвовать в договорном матче?
— Я же был призывник, а молодняк, как правило, в такие дела не посвящали. В СКА же такие монстры играли! Воробьев, Попандопуло, Степушкин, тренер Павел Пантелеевич Гусев. Видимо, там была «роспись» турнирной таблицы (осенью 1989-го СКА не хватило двух очков, чтобы спастись от вылета из первой лиги).
— В цех вы заходили, а в часть наведывались?
— Проходил курс молодого бойца в Волгограде. На Мамаевом кургане принимал присягу. После этого побыл месяц, и меня отозвали в команду.
— Тяжело пришлось? В конце восьмидесятых в Советской армии процветала дедовщина.
— Я ничего не боялся. В нашей части были спортсмены. Другие ребята понимали, что нас скоро отзовут, и пытались слегка «поджать».
— До драк дело доходило?
— Унижений не было. Несколько раз на тумбочке пришлось постоять. Полы помыл.
"Пятьсот долларов от Тарханова"
— «Что будут стоить тысячи слов, когда важна будет крепость руки», — пел Виктор Цой. Когда вам последний раз доводилось доказывать правду при помощи кулаков?
— Произошел один случай в Ростове. Отдохнули немного и возвращались на такси с моим близким другом Юрой Боровским (экс защитник «Ростсельмаша»). Вдруг нас подрезала машина, вышла «бригада ребят» и начала прессовать. Думаю, ошиблись. Начал называть имена, они вроде бы отступили. Даже извинились. Но Юре прилично досталось, пришлось даже в больницу обращаться.
— У вас в биографии был еще ташкентский «Пахтакор»…
— Да, только вот в официальных матчах не удалось поиграть. Пригласил меня Александр Тарханов. Команда намеревалась стартовать в чемпионате СНГ. Я собрал вещи, получил подъемные — пятьсот долларов. Хорошие деньги в конце 91-го.
— Понравилось?
— Быт был организован на пять баллов. Нас с женой поселили на закрытой даче в пригороде Ташкента. Отличные условия для тренировок. Увы, чемпионат СНГ так и не состоялся, а в первенстве Узбекистана я играть на захотел и вернулся в «Ростсельмаш».
— Чемпионат России был неизбежен. Однако не появилась ли ностальгия по союзному чемпионату, ведь уровень турниров на первых порах был несопоставим?
— Я же не играл в элите союзного чемпионата. К тому же благодаря развалу СССР «Ростсельмаш» оказался сразу в высшей лиге.
— И сразу заняли восьмое место.
— Настоящие мужики играли, тут не сфальшивишь. Мастерство отходило на второй план. Тренер Энвер Юлгушов настраивал биться!
— В то время была проблема с наличными деньгами, и футболисты могли получать зарплату по бартеру. Например, защитнику «Ростсельмаша» Сергею Нечаю предлагали комбайн!
— Охотно могу поверить в такую историю. Я получал телевизор с видеомагнитофоном (двоечку), холодильник, другую аппаратуру. Все приходило из Китая. Качественное. И рабочие «Ростсельмаша», кстати, получали зарплату «живым» товаром.
— Почему вы отказались от приглашения президента «Ротора» Владимира Горюнова? Бывший вратарь «Зенита» Андрей Мананников рассказывал, что Горюнов «уговорил» его квартирой...
— Он настойчивый мужик. Убеждал не только меня, но и Олега Веретенникова, с которым мы дружили в ростовском СКА. Я на пару дней прилетел в Волгоград. Горюнов показывал мне квартиры в центре города. Обещал машину. Сразу ответ я не дал. Посидел в гостинице, подумал. Что-то меня остановило от перехода в «Ротор».
— Лично сказали об этом Владимиру Дмитриевичу?
— Нет, через кого-то передал, уже не помню точно.
— Горюнов обиделся?
— Думаю, да. При личных встречах он всегда вспоминал тот эпизод.
"Как обыграть «Спартак»? Все дело в шипах"
— Зимой 1993-го вы могли трудоустроиться в «Спартак». Что помешало?
— Со мной разговаривал президент Григорий Есуленко. Приехал в Тарасовку. Расположился. Начал тренироваться в манеже. Основная команда в это время готовилась к четвертьфиналу Кубка кубков, я же работал вместе с дублерами. Накануне чемпионата России нужно было принимать решение. Я был готов! Однако «Спартак» и «Ростсельмаш» не смогли договориться по сумме трансфера.
— Сколько за вас просили?
— Вряд ли сейчас вспомню. Кажется, от ста до двухсот тысяч долларов.
— Вернулись в «Ростсельмаш» и в первом же туре обыграли... «Спартак». Помните тот матч? Шума на всю Россию было!
— Погода — полный... экстрим. Сначала в Ростове все замерзло, затем растаяло. Поле превратилось в лед.
— Почему игру не отменили?
— Тогда бы в начале девяностых на старте сезона следовало каждую вторую игру отменять (улыбается).
— Пришлось что-то придумывать?
— Сидим мы на базе, готовимся, понимаем, что в бутсах с обычными шипами будем кататься как на коньках. И начали самостоятельно выкручивать металлические шурупы из дверей шкафов.
— Оригинально!
— Затем вкрутили шурупы в шипы, отрезали шляпки, зачистили. В тринадцатишиповки хватало шесть шурупов — четыре впереди и два сзади, на пяточку.
— Какие были ощущения?
— Великолепные! (Смеется.) Прекрасное сцепление со льдом, ты бежишь, а не катишься.
— Постойте, но ведь перед выходом на поле судьи проверяют шипы у каждого игрока.
— Я и сам удивился, что нас не заставили переобуваться, как-то проскочили.
— Зато спартаковцы начали кататься. Как их потом защищала столичная пресса...
— Они ничего не понимали! Нынешний тренер сборной России Сергей Балахнин два забил. В Ростове был праздник!
— Догадывались, что дело могло закончиться серьезной травмой?
— Кого-то из спартачей слегка зацепили, но до серьезных травм, слава богу, не дошло.
"Осень 1993-го. Москва. Паника"
— И все-таки весной 1993 года вы перебрались в Москву. Но уже в «Динамо», а не в «Спартак».
— Думаю, сказался авторитет Валерия Газзаева. Он хотел видеть меня в своей команде.
— Отличительная черта Валерия Георгиевича, если сравнивать с другими тренерами?
— Если видел в игроке определенные внутренние качества, жилку, умение жертвовать собой ради команды — он ему доверял.
— Газзаеву в то время не было и сорока лет. В этом возрасте многие футболисты только заканчивают карьеру. Тренер держал дистанцию с игроками?
— В быту он вел себя абсолютно адекватно, не доходил до того, чтобы призывать игроков ходить на завтрак в кроссовках. Зато в работе каждый должен был выполнять его требования.
— Не пытались уговорить Газзаева остаться после жестокого разгрома от «Айнтрахта» в Кубке УЕФА?
— Газзаев ставил максимальные задачи, а тут получился удар по имиджу(«Динамо» проиграло на своем поле 0:6). Может быть, лидеры команды — Добровольский, Калитвинцев, Скляров, Тетрадзе — ходили к руководству, я не в курсе.
— В 1993 году еще был кубковый матч в Коломне, когда игрок хозяев по фамилии Бодак сломал Юрия Тишкова.
— Такое бывает, когда идет агрессия — ты себя не контролируешь. Я не хочу говорить, что Бодак сознательно играл в ногу Тишкову, но настрой у него был сверхагрессивный.
— Помните лицо Тишкова в тот момент?
— У него случился болевой шок. Нога держалась исключительно на сухожилиях, кость была перебита.
— Не возникло желания прекратить игру?
— Нет. Надо было выиграть, хотя никакой радости от этого никто не испытал.(«Динамо» победило «Авангард» 2:1).
— Осенью 1993-го Россия оказалась на грани гражданской войны. Когда штурмовали Белый дом, «Динамо» играло в Камышине…
— Конечно, мы испугались. Начали звонить родным. Услышали про танки. В Москве тогда было жутковато. На улицах в центре города что-то горело, везде был разбросан мусор. А главное — люди. Они находились в панике.
— Не было желания уехать из Москвы? Подписать контракт с клубом откуда угодно — из Швеции, Финляндии, Израиля. Многие ведь так и делали.
— Не поверите, но даже мыслей таких не было. Я вообще очень тяжел на подъем. Меня трудно вывести из равновесия, чтобы поддался эмоциям.
"Бесков и носки"
— В 1994 году из «Спартака» в «Динамо» перешел Андрей Иванов. Человек с трагической судьбой… Был такой франт, а в итоге спился и умер в одиночестве.
— Мы общались до последнего, моя жена дружила с его супругой Натальей. Отмечали вместе какие-то праздники. Он всегда солидный был, ухоженный, кофеек любил.
— Что же произошло?
— Я и сам не мог понять. В какой-то ступор попал. С женой Андрей развелся. Он просто не выходил из квартиры и пил. Были попытки его закодировать. Бесполезно. Я задаюсь вопросом: а почему в тот период не могли протянуть руку помощи его друзья?
— Кто, например?
— Шалимов или Писарев, работавшие в системе РФС.
— Кто хоронил Андрея?
— Родители, бывшая жена, мы с супругой, из «Спартака» прислали пресс-атташе. Все! А вроде бы человек поиграл за серьезные команды, в сборную России приглашался.
— В «Динамо» вам посчастливилось поработать с Бесковым. В «Спартаке» его звали Барином. А как в «Динамо»?
— Прозвища не помню. Просто Бесков казался нам ГЛЫБОЙ.
— Характер у него был не сахар?
— Не нашел общего языка с лидерами — Калитвинцевым, Женей Смертиным, Тетрадзе.
— Это был конфликт личностей?
— Бесков требовал, чтобы в столовую игроки приходили в кроссовках, а если уж в тапочках, то в носках. Это элементы дисциплины. Вроде бы несложно обуться на двадцать минут. Но Омари (Тетрадзе) пару раз пришел на завтрак без носков и оказался в опале у Бескова.
— Калитвинцев и Смертин тоже нарушили правила бесковского этикета?
— Здесь другая ситуация. Константину Ивановичу казалось, что ребята плохо влияли на коллектив.
— Поразительно, но при Бескове «Динамо» выиграло свой последний трофей — Кубок России — 1995. Вы, правда, в финале c «Ротором» не играли…
— Пропускал его из-за перебора карточек. От Бескова тогда крепко досталось! У нас были катастрофические проблемы с составом. Но Константин Иванович нашел выход, доверил молодежи.
— Основные футбольные требования Бескова? Спартаковский футбол?
— Остановка мяча, открывание, передача.
— В спартаковские времена Бесков говорил: «Если не знаешь, что делась с мячом, — отдай его Юрию Гаврилову». У вас в «Динамо» был такой игрок?
— Игрока с таким пониманием или такого масштаба не было. Бесков выстраивал командную игру. Только, как всегда, времени не хватило.
"Звонок Лобановского"
— У вас случайно нет украинских корней?
— Не в курсе. Только фамилия. А так… бабушка, дедушка жили в Азовском районе. Если только далекие предки (улыбается). А почему вы об этом спрашиваете?
— Почему-то всегда казалось, что по игровым характеристикам вы идеально подходили командам Валерия Лобановского. Никогда не приглашали в киевское «Динамо»?
— Приглашение было. Я об этом впервые расскажу. Заканчивался 1997 год. Но сначала меня приглашали в английские клубы.
— Какие?
— «Саутгемптон», «Вест Хэм», «Уимблдон». Неделю побыл на смотринах в «Саутгемптоне». Отыграл товарищеский матч». Англичане сказали: Very good, будем, мол, разговаривать с руководством.
— Почему сорвался переход?
— Этот вопрос нужно задавать Николаю Александровичу Толстых (в то время президенту «Динамо»). В недрах его кабинета переговоры так и остались переговорами.
— У вас был агент?
— Все переговоры проводил сам. Когда меня приглашали в Англию, один человек предлагал мне свою помощь, но ничего не вышло.
— Больше в Англию не ездили?
— Нет. Зато 29 или 30 декабря, когда мы готовились отмечать Новый год, раздался звонок из Киева.
— Подарок от Деда Мороза под елку?
— Ну... можно и так сказать (улыбается).
— Кто звонил?
— Для затравочки позвонил агент, затем — тогдашний президент киевлян Григорий Суркис. Сделал конкретное предложение, которое исходило от Лобановского. Через какое-то время позвонил сам Валерий Васильевич.
— Что говорил Лобановский?
— Как всегда, был лаконичен: «Приезжай, мы тебя ждем, вижу тебя игроком основного состава».
— Взяли время на размышление?
— Прежде всего поговорил со своим другом Юрой Калитвинцевым, который уже перебрался в столицу Украины. Он обещал поддержку, помощь с бытом. И помог бы, Юрий очень обязательный и пунктуальный человек.
— Почему же не прислушались к советам друга?
— Что-то тяготило, не был уверен, что мне следует уезжать из Москвы, решил набрать номер... Бескова.
— Неожиданный ход!
— Все-таки хотелось узнать мнение опытного человека. Бесков сказал: «Твое право, но помни: если подпишешь контракт с Киевом, обратно в Москву будет сложно вернуться». Я очень долго колебался, но в итоге остался в «Динамо», чтобы потом не пришлось ни о чем жалеть.
"Разборки в кабинете Толстых"
— В 1997-м бело-голубые боролись за золото, а уже следующий чемпионат стал для «Динамо» сплошным кошмаром. Адамас Голодец даже подозревал вас в сдаче матчей…
— Кто-то ему наговорил. О каких «сдачах» можно говорить?! Это же «Динамо»! Президент Николай Толстых, высшие чины МВД, Сергей Степашин курировал команду. Какими могли быть последствия?! Просто пошла серия провальных матчей. Проиграли в Тюмени беспросветному аутсайдеру 0:2. Прилетели в Москву, и нас сразу «выдернули» в кабинет к Толстых...
— Разбор полетов?
— Были я, Кобелев, Сметанин, Яхимович. Начали смотреть видео под комментарии Адамаса Соломоновича: «Идет передача с фланга, а ты где находился в тот момент?» — и так далее. Неприятно было, что скрывать. Пошло недоверие со стороны тренера.
— После отставки Голодца с Георгием Ярцевым легче работалось?
— Там было много эмоций. Ярцев нас встряхнул, делал больший акцент на атаку. Голодец, напротив, говорил: «Ребята, надо в оборонке плотненько сыграть, а Терехин или Черышев убегут, 1:0 будет достаточно для победы».
— В чемпионатах России вы собрали самый большой букет желтых и красных карточек. Кто из судей был наиболее щедр?
— В первую очередь, конечно, Лом-Али Ибрагимов. Игра начинается, знаю, что без карточки поле не покину. Но были и положительные примеры. Николай Иванов из Питера. Нашли с ним общий язык.
— Самое нелепое удаление в карьере?
— А вы взгляните на статистику, в основном меня удаляли за вторую желтую. Прямых красных карточек было не так много. На Евро-1996 в матче с Германией подкатился под Дитера Айльтса.
— Кто-то из соперников вас провоцировал на карточку или, может, кто-то обижался за жесткую игру?
— Владу Радимову от меня доставалось, когда он еще за «Крылья» играл. Но ничего личного (смеется). Для меня все были одинаковые, с кем в борьбу вступал. Просто он техничный парень, постоянно с мячом, вот и приходилось порой фолить.
— В 2004 году только ленивый накануне матча «Зенит» — «Спартак» не предупреждал Невио Скалу: не надо ставить Ковтуна на фланг «под Быстрова». Итальянец не прислушался...
— В итоге меня заменили в конце первого тайма (на 35-й минуте, к тому времени красно-белые уже проигрывали 0:2. — «Спорт День за Днем»). Понятно, что я в скорости уступал.
— Подставил вас Мистер?
— Никогда так не думал. Решение тренера — закон!
— У Владислава Тернавского в «Спартаке» и сборной России был «звездный час» — Ромарио, прилично повозивший защитника. Ваш самый яркий клиент?
— Карстен Янкер. Сначала опекал его в матчах против «Рапида», затем несколько раз с «Баварией». С «Рапидом» играли, ему разбили голову. Думал, передохну. Но он вышел с перевязанной головой и продолжил «топтать» нас, просто машина какая-то! Я вспоминаю матчи Лиги чемпионов. На них столько эмоций выплескиваешь, что в чемпионат России возвращаешься пустой!
"Подтолкнул Бышовца к отставке"
— Давайте теперь поговорим о сборной России. Что для вас стало большим разочарованием — чемпионат Европы — 1996 в Англии или чемпионат мира — 2002 в Японии и Корее?
— Думаю, Европы. У нас был сплоченный коллектив, в самом футбольном возрасте, большинство ребят выступали за серьезные европейские клубы. Но ошибок на таком уровне не прощают.
— Правда, что Романцев в Англии почти не общался с игроками?
— Олег Иванович всегда в себе все держал. Мы с ним оба Козероги, поэтому я его легко понимаю. После стартового поражения от итальянцев (1:2. — «Спорт День за Днем») началась какая-то возня. Претензии по экипировке, в бутсах какой фирмы кто должен играть. А Олег Иванович хотел сосредоточиться на предстоящих матчах.
— Игроки просили, чтобы им досрочно выплатили премиальные?
— Разговор шел, чтобы получить деньги за выход на Евро. После чемпионата Европы все выплатили.
— Какую роль в этой истории играло руководство РФС?
— Вячеслав Колосков старался сглаживать углы. Он все-таки великий дипломат. Я не думаю, что в сборной начались какие-то подводные течения. Скорее были личные обиды. Как, например, у Сереги Кирьякова, которого не поставили на матч с Германией.
— В следующем отборочном цикле сборную России откровенно засудили в Болгарии. Чех Вацлав Крондл не поставил сразу четыре пенальти. С трудом тогда сдержались, чтобы не разобраться с ним по-мужски?
— Конечно, мы все живые люди. Я до сих пор не понял, почему нас заказали.
— Может, просто личная неприязнь? Чехословакия, ввод советских танков в 1968 году...
— (Смеется.) Я о таком даже не задумывался.
— В отборе на Евро-2000 Крондла уже не было. Зато появился Анатолий Бышовец.
— Помню, как перед матчем с Украиной в Киеве он собрал десять человек в своем номере. Мы сели плотненько у столика. Бышовец говорит: «Так, ребята, нас могут прослушивать». И потихоньку шепотом донес до нас свою установку.
— Перед матчем в Киеве вы перенесли операцию на гландах, но все равно сыграли. Больше было некому?
— Врачи быстро поставили меня на ноги. Бышовец спросил перед игрой: «Ты готов?» Я ответил, что да. Горло уже не сильно болело. В 2003 году то же самое случилось. За два дня до финала Кубка России меня прихватила ангина. Я все же сыграл, но потом неделю восстанавливался.
— Бышовец действительно говорил игрокам, что Евро-2000 можно пожертвовать ради следующего чемпионата мира?
— Нет. Анатолий Федорович любил учить жизни. При этом приводил кучу примеров из своей жизни.
— Например?
— Что-то ничего не вспомнить. Надо было, видимо, записывать за Бышовцем(смеется).
— Ваша жена очень живо описывала ваш автогол в матче с Исландией. А как происходило на поле?
— Конец матча. Пошла передача с фланга, а я оказался лицом к своим воротам. Бегу назад и думаю, вот сейчас выбью мяч на угловой, а он, как назло, прошел по касательной. И по сумасшедшей дуге залетел в наши ворота.
— Любой нападающий вам позавидует.
— Это точно (смеется). У Черчесова не было ни единого шанса отбить мяч. Он просто поднял руки вверх. Но в раздевалке меня никто не ругал. Хотя это уже было пятое подряд поражение при Бышовце. Потом даже шутили, что я подтолкнул Анатолия Федоровича к отставке (улыбается).
— Вы поняли, зачем на чемпионат мира — 2002 возили травмированного Александра Мостового?
— Всех нюансов я сейчас и не вспомню. Он тренировался наравне со всеми, но не играл. В любом случае окончательное решение было за Олегом Ивановичем Романцевым.
"Японец ходил за мной в туалет"
— Сейчас у всех на устах мельдоний. Осенью 2003 года в «Спартаке» всплыл бромантан. Тренер Сергей Юран называл вас в числе тех, кто его принимал…
— Нам говорили, что есть таблетка, после которой будет хорошее функциональное состояние. Кто не хотел, мог не принимать. Никаких штрафов за это не было предусмотрено. Кебе и Митрески, например, сразу отказались. Мы же доверились нашим докторам.
— Как ощущения?
— Если я не играл, то меня после матча колбасило. Энергию не выплеснул. Становился дерганный. Спать тяжело. Принимали бромантан чуть меньше полугода. Когда у нас взяли допинг-пробы, то его уровень в организме превышал норму в несколько раз. За месяц-два было вывести нереально. В чемпионате России допинг-контроли не проводились, а вот в еврокубках была головная боль. Как бы не попасться.
— Вас когда-нибудь приглашали на допинг-пробу?
— Два раза. В Англии после матча Лиги чемпионов с «Арсеналом» и еще один раз в Японии на чемпионате мира.
— Долго проходили?
— Очень! Давали пиво. Нормальное, алкогольное. После матча с «Арсеналом» пришли мы с Митрески и от них два человека. Прошло буквально несколько минут. Игроки «Арсенала» зашли в туалет и спокойно все сделали, а мы еще час сидели. В Японии вообще получилась удивительная процедура.
— Расскажите.
— Пьешь-пьешь, заходишь в туалет, а за тобой идет специальный человек и смотрит, чтобы ты не подменил баночку (смеется). Не получается, опять идешь пить. Дальше он спрашивает: «Готов?» — «Да». — «Ну пошли в туалет». Ты делаешь свои дела, а он сзади стоит и смотрит.
— Допинг еще ведь влияет на личную жизнь. Максим Деменко рассказывал, что у него возникли проблемы с ребенком.
— У меня тоже. Со второй дочкой. При рождении обнаружились отклонения зрения. Один глазик был чуть деформирован. Я не утверждаю, что это на сто процентов от приема бромантана, но могло повлиять. По срокам все совпадало.
— Сейчас у младшей дочки со зрением все нормально?
— Да.
"Иду с женой, а навстречу фанаты «Зенита»
— Когда вы со «Спартаком» приезжали в Петербург, ощущали антагонизм местных болельщиков?
— Расскажу вам одну историю. Летом 2001 года из-за дисквалификации я пропускал матч «Зенит» — «Спартак». Тогда еще Кержаков забил свой первый гол(«Зенит» выиграл 2:1. — «Спорт День за Днем»). Мы с супругой прилетели в Питер как туристы. Остановились в гостинице «Астория», а в день игры решили погулять по городу.
— Уже интригует.
— Вышли. Народу мало. И тут навстречу идут фанаты «Зенита». Человек двадцать-тридцать. Увидели меня: «О, Ковтун! Что здесь делаешь?» Моя супруга немного испугалась. Я сразу говорю ей: «Быстрее, уходим отсюда». Дураков полно. Могли ведь ударить и убежать. Мы немного погуляли и пошли в гостиницу, где я спокойно посмотрел футбол в номере.
— Вы застали в «Спартаке» приход Андрея Червиченко и Александра Шикунова…
— Я при них заключал новый контракт со «Спартаком». Условия стали чуть получше, но в системе премиальных особенно ничего не поменялось.
— Какие были бонусы в «Спартаке» за Лигу чемпионов?
— Если набираем очки, но не выходим из группы — от трех до пяти тысяч долларов. Выходим — помимо клубных денег еще получаешь то, что присылает УЕФА. У ведущих игроков премиальные могли доходить до двадцати тысяч.
— Когда вы почувствовали, что больше не нужны в «Спартаке»?
— При Невио Скале появилось много молодежи, лидеров чуть отодвинули. Мы меньше играли, но претензий к нам не было. Когда пришел Александр Старков, сразу стало понятно, что на меня не рассчитывают.
— И вы поехали во Владикавказ. Не обманули там с деньгами?
— О Владикавказе остались только хорошие воспоминания! Меня, Володю Леонченко и Виктора Булатова пригласил президент Сергей Такоев. Жили мы все на базе.
— Почему?
— Во Владикавказе было сложно найти квартиры. Те, что предлагали, — слишком низкого уровня. Я, правда, потом нашел в доме, где жили члены местного правительства.
— А как выглядела обычная квартира?
— Идешь по Владикавказу. Заходишь в какой-нибудь дом. Там обстановка: какие-то серванты, непонятные запахи, все такое старенькое. Неуютно.
— Вы привозили семью во Владикавказ?
— Да, дочерям было очень комфортно. Еще приезжали бабушки, дедушка. Мы жили в хорошем охраняемом доме.
— С местными не конфликтовали?
— Ни разу. Они приняли нас очень уважительно. Гуляешь по частному сектору — тебя всегда позовут, накормят-напоят.
"В Москве ты всегда востребован"
— Тренерскую карьеру начали в команде МВД, которой уже давно нет…
— Идея ее создания принадлежала Виктору Иващенко. Мы с ним вместе учились в ростовском интернате. Сначала собрали команду для участия в первенстве Москвы. Вышли из КФК во вторую лигу. Потом шагнули в первый дивизион, но там продержались всего одиннадцать туров. Меня, правда, раньше уволили из-за неудовлетворительного результата. Назначили Владимира Эштрекова, но он провел всего три-четыре игры. И клуб закрылся.
— Как же МВД допустило?
— Оно нам ничем не помогало. Стадион, гостиницу для сборов мы арендовали.
— В нижегородской «Волге» тоже все сложилось не слишком удачно. Главным был Юрий Калитвинцев, вы — его помощником. После отставки Калитвинцев сказал: «Чем больше общаешься с людьми, тем больше хочется завести собаку». Догадываетесь, кому адресованы эти слова?
— В «Волге» было бюджетное финансирование. Еще немного денег давал местный Трубостроительный завод. Все равно задержки зарплаты доходили до пяти месяцев. Но мы нашли общий язык с игроками. Они не жаловались ни в Палату по разрешению споров РФС, ни в Трудовую инспекцию.
— И чем все закончилось?
— В какой-то момент генеральный директор Сергей Анисимов просто развел руками: «Я не могу ничего сделать. Нет возможности платить. Либо надо отдавать лидеров». На что Калитвинцев ответил: «Я тогда больше не могу удерживать команду». Чем мы могли подпитать футболистов? Только словами. Они на поле выходили, а уверенности в себе не было. Команда пустая.
— В девяностые игроки питерского «Динамо» после матчей подрабатывали частным извозом. В нижегородской «Волге» такое не практиковалось?
— Частного извоза точно не было. Думаю, что игроки занимали деньги друг у друга. Надо же было как-то жить. Даже Юрий Николаевич одалживал деньги футболистам.
— Как вы оказались в «Тосно»?
— Дмитрий Парфенов приглашал меня еще к себе в Иваново, но я рассматривал приглашение «Волги». В итоге отработал два года в Нижнем Новгороде. После этого период без работы затянулся, и тут снова звонок от Парфенова.
— Вы уже почувствовали, что в Петербурге интерес вызывает лишь «Зенит»? Если создавать что-то серьезное, только в Ленинградской области.
— Почему бы и нет?! Если в чем-то сомневаешься, лучше вообще не браться за дело. Что касается меня, то я на «Зенит» не хожу. Радимов приглашает поиграть в футбол, но нам с Дмитрием Парфеновым никак не выбраться. А чтобы загореться и пойти на «Петровский»... Мне лучше в выходной сесть на «Сапсан» и поехать в Москву к семье.
— Чем вы занимались, пока оставались без работы?
— Если ты находишься в Москве, то всегда востребован. Есть команда ветеранов «Спартака», Александр Мирзоян собирает сборную от РФС для поездок по стране. Плюс проводятся однодневные турниры на полполя с участием различных компаний. Но там я не играю. Формат простой: приехал, открыл турнир, поздравил и наградил победителей.
— Играя за ветеранов «Спартака», сколько можно заработать в месяц?
— Из четырех выходных берем два. Если едем по Московской области, то 10–15 тысяч за матч. Плюс тебя привезут, накормят и нагрузят подарками. В Казахстане может дойти и до 30 тысяч. Еще у моей супруги есть небольшой бизнес — медицинский центр в Ростове. Сдаем квартиру в Москве.
— Вы участвуете в работе медицинского центра?
— Не, я просто хозяин (улыбается). Есть сестра в Ростове. Она и ведет дела. Я пока себя не вижу бизнесменом.
"Анекдот"
После проигранного матча с Исландией и собственного автогола Юрий Ковтун по возвращении в Москву решил загримироваться, чтобы не «отблагодарили» болельщики. Приклеил бороду, прицепил горб, надел черные очки, валенки, шляпу здоровенную и пошел на рынок — проверить, узнает его народ или нет. Подходит к бабке, торгующей семечками.
— Бабка, кто я?
— Ты Юрий Ковтун.
— А как это ты меня так сразу узнала?
— Да я сама — Бышовец...
Юрий Ковтун
Родился 5 января 1970 года в Азове (Ростовская область)
Амплуа — защитник
Воспитанник азовской СДЮШОР-3 и ростовского спортинтерната РОШИСП-10
Карьера игрока: «Луч» (Азов, 1988), СКА (Ростов-на-Дону, 1989–1990); «Ростсельмаш» (Ростов-на-Дону, 1991–1993); «Динамо» (Москва, 1993–1998); «Спартак» (Москва, 1999–2005); «Спартак» (Владикавказ, 2006); «МВД России» (Москва, 2007); «Арсенал» Тула, 2011–2012)
Достижения: чемпион России — 1999–2001; обладатель Кубка России — 1995, 2003
В сборной России — 50 матчей, 2 гола
Участник чемпионата Европы — 1996 и чемпионата мира — 2002
Карьера тренера: «МВД России» (2007–2009, главный тренер); «Салют-Энергия» (Белгород, 2010, тренер); «Волга» (Нижний Новгород, 2013–2014, тренер)
С августа 2015-го — старший тренер в клубе «Тосно» (Тосно, 2015–…)
Успехов и здоровья Юрцу!!!