Анатолий Бышовец: «Я готов тренировать сборную России на чемпионате мира»
Еженедельник «Футбол» поговорил с Анатолием Бышовцем.
***
— Как-то вы сказали, что в 60 лет уйдете на пенсию.
— Да, тогда была подведена черта. Но сейчас мне под 70, а желание быть полезным сохранилось. Почему? Однажды я готовился к лекции для молодых тренеров и стал думать: «Как так, мне столько лет, а динамический стереотип я сохраняю?» Пришел к такому выводу: все потому, что я готовлю себя к шансу, который многие в жизни ждут. Он приходит к тысячам, миллионам людей, но они не готовы к нему во времени или в пространстве. А я себя готовлю именно к этому шансу. Фитнес, плавание… Очень важны поездки на сборы, анализ. Потому что мне не надо учиться, мне просто нужна информация, чтобы все переосмыслить. Вспоминаю, как недавно встретился с Ваней Ургантом в фитнесе в Марбелье. Он неожиданно увидел меня, посмотрел в глаза: «Ого, Анатолий Федорович!» То есть удивился, в каком я состоянии. Все потому, что к этому шансу надо быть готовым физически, психологически и информационно.
— Возраст не помеха?
— Судя по восклицанию Урганта, нет. Кстати, на той лекции Тихонов мне задал тот же вопрос. А я прочитал ему то, что написал перед нашей встречей: «Когда твой разум не поник и волю не сломили годы, ты только сед, но не старик, смирившийся с законами природы». И почему-то вспомнил Кутузова. В Филях, когда Наполеон прислал парламентера с предложением найти компромисс между двумя армиями, Кутузов сказал: «Передай Наполеону, что я, брат, сед, а он, брат, сер».
Проект еженедельника «Футбол» «Звезды континента»
— Какой ваш любимый афоризм?
— Рядом сидел старший внук, который учится в университете, и я сказал ему: «Можно все потерять, кроме веры в себя». Это помогает мне в жизни. Я не могу гарантировать, что я чего-то достигну, но я всегда решал те задачи, которые передо мной ставили: в сборной, в Португалии, в Корее, в «Зените», в «Локомотиве», в «Динамо». При этом я никогда не гарантировал окончательного результата. Взять олимпийскую команду: будучи только тренером «молодежки», это авантюризм. Или взять сборную СССР после поражения в 1990-м. Это авантюры. Но почему я брал? Потому что был абсолютно уверен только в одном: я все сделаю для победы. И когда внуку я прочитал эту фразу, он натолкнул меня на мысль. И я добавил: «Сергей, не изменяй себе, верь в себя. Тогда никто и ни за что не превратит тебя в ничто».
— За последний год вам поступали предложения о работе?
— Да, но неинтересные — влачить жалкое существование. А это ведь серьезная проблема, как в афоризме: «Нет большего мучения, когда приходится работать с непрофессионалами». Кстати, я хочу сказать, что я много потерял от того, что у меня была мечта и большая цель. Я уходил из благополучного «Динамо», где была хорошая команда. Из отличного «Зенита», когда мы шли на первых местах и конкурировали со «Спартаком». Но была мечта сделать большее. По этому поводу тоже есть афоризм: «Забудь заумные мечты, и жизнь окажется прекрасной». Но я хочу сказать, что у меня и сегодня существует цель и мечта.
— Какая?
— Я родился в такие дни, что мой ангел-хранитель – Георгий Победоносец. Я уже не говорю про Канта, Ленина, Шекспира, Марка Аврелия… Не хочу это связать с собой и примкнуть к ним, но я знаю, как это оценивают астрологи. Они считают, что какая-то часть этих великих присуща мне. И сегодня, пусть это будет фантазией, я себе говорю: «А если возникнет шанс во времени и пространстве?..»
— Если возникнет шанс тренировать сборную России на чемпионате мира-2018, вы будете готовы?
— Да. Именно поэтому я слежу за молодежью, за дублирующими составами, за юношескими сборными. Я все делаю для того, чтобы быть готовым. Ну, не получится – значит, не судьба. Но если такой шанс во времени и пространстве возникнет и ситуация сложится так, то ведь Кутузов почти в 70 победил французов, Суворов Альпы перешел, когда ему было под 70. А почему так? Потому что люди были готовы. Но готово ли общество, которое выберет и накачает очередной воздушный шарик в качестве игрока или тренера?
Футбол — это моя жизнь, это то, что сделало меня человеком, который может сегодня позволить себе быть бескорыстным и независимым. Быть не благожелательным, а благотворительным. И я это доказал и в «Зените», и в Донецке. Я очень верю в игроков. При мне многие раскрылись в качестве футболистов сборной. Если говорить о Кубке Легенд, то большинство россиян, играющих на этом турнире, – это игроки, не которых я воспитал, а которым дал шанс, чтобы они стали легендами. Когда они были никем, я приглашал их, видя способности и талант. Я приглашал их, чтобы дать возможность реализовать себя. Но я счастлив, что они – целые плеяды, с которыми удалось поработать, – никогда не поют мне дифирамбы, потому что я это не люблю.
***
— Вы сказали, что удивляетесь, как много негатива в воспоминаниях бывших игроков. История про то, как в Швейцарии вместо супа из тарелок сборная ела водку, — из этой же серии?
— Я был в той команде, но ел суп. Не буду говорить о тех, кто рассказывает подобное, хотя один из них меня поймет. Когда мы стояли у фонтана Де Треви в Риме, была страшная жара. И один из пишущих о таких историях, сказал, что за 100 долларов в одежде искупался бы в фонтане. На что другой предложил: «Давайте сбросимся». Сбросились. Но свидетелем того, что человек искупался, был тренер. И он сказал: «За дискредитацию страны и сборной штраф на 200». Так что у меня есть масса примеров об этих людях. Но когда они пишут о нарушениях режима, оргиях, продажах матчей, надо понимать, что их слова носят не общий характер, который показывает те ценности, которые были. Они просто демонстрируют дерьмо, в котором жили. Это глупые люди, если из того времени они вынесли именно это. У меня есть афоризм по этому поводу: «Умному не надо говорить — делай. Глупому не надо говорить — думай».
ДмитрийКруглов: «Евсеевходилпосалонусамолетаиложкойраздавалкрасную икру»
— Про договорные матчи тоже неправда?
— Это больше чем грязь. Я даже не хочу об этом говорить. У меня самая светлая память о Маслове, а эти люди как только его не называют, рассказывают, что им якобы кто-то манипулировал. Я не хочу быть подобным им. Но в любой профессии есть люди, рассказывающие под видом воспоминаний какую-то грязь. Это мертвые, которые пытаются утащить за собой живых. Они ничего не добились после карьеры и ничего уже не добьются. У меня есть пример из Библии, который является точным и единственным определением: «Дважды грешен не тот, кто грешит. А тот, кто учит грешить».
— История из песни, как «Фиорентина» предлагала за вас миллион, была на самом деле?
— Это случилось в 1969-м после игр с итальянцами в Кубке чемпионов. Я провел их успешно, после матча в Киеве в раздевалку даже зашел Качалин, чтобы персонально меня отметить. Для него подобное было редкостью. И через некоторое время после спектакля на Таганке я пообщался с Высоцким и Борисом Хмельницким. Договорились встретиться на следующий день. На той встрече Высоцкий и рассказал мне про миллион и «Фиорентину». Я удивился: «А ты откуда знаешь?» — «Ну, я-то знаю». Со мной, конечно, никакого разговора по этому поводу не было. Такой переход казался чем-то из области фантастики.
— Часто общались с Высоцким?
— Встречи были и после спектаклей, и случайные. Например, последняя. Я работал тренером юношеской сборной, мы куда-то улетали, а он провожал Марину Влади. Сказал: «Сейчас провожу, и пойдем посидим, кофе выпьем». Встреча оставила впечатление, что как будто он прощался с Мариной. Когда мы говорили, чувствовалось, что в его словах и поведении проскакивала безнадежность. Обнаженный нерв, струна уже не держала напряжения. Нагрузка на него была большой.
— Вы говорили, что при вас он всегда был трезвым.
— Даже при первой встрече, когда мы сидели в сауне и там стояли разные напитки. Вообще, эти встречи оставили доброе впечатление. Мне было интересно его слушать, узнавать мнение по многим вопросам.
— Рассказывают, что на базе в каждой команде вы создавали библиотеку.
— Да, иногда, как в «Зените», приходилось за свой счет. У администратора — Юрия Гусакова — теща работала в книжном. Зато в итоге Панов, Игонин, да и вся команда в целом стала проводить больше времени с книгами, чем с картами, чего я не любил. В Донецке с президентом Ахметовым тоже создали библиотеку: он очень внимательно откликнулся на мою просьбу. Плюс я попросил уроки английского для игроков. И тот же Тимощук, когда мы с ним общались год назад в Турции, вспоминал, что большинство после трех недель занятия бросили, а он продолжил посещать, и это ему помогло. А главное, что Ахметов идею принял, потому что понимал, что создается команда, где будут иностранные игроки и тренеры. И с его стороны это был дар предвидения. В «Зените», к сожалению, такой подход после меня поддержки не нашел. Хотя я привлекал игроков для помощи детям из неблагополучных семей, для благотворительности. В Питере они помогли построить церковь в память о блокадниках. В «Динамо» по просьбе Леонова и Абдулова выделили деньги на ремонт церкви возле «Ленкома». Такие вещи обогащают внутренний мир и приобщают футболистов к благотворительности. У многих потом это стало потребностью.
— Из «Зенита» вы ушли, потому что Мутко поставил ультиматум: или сборная, или клуб?
— Это было решение и Мутко, и Колоскова, которые запретили совмещение.
***
— С чем вы связываете тот факт, что некоторые игроки, тренеры и руководители о вас очень плохо отзываются?
— Это нормально. Когда меня ругают некоторые люди, я себя даже хвалю. Но у меня есть и свои поклонники. Я рад, что существуют те, для которых я пишу, говорю и работаю. Например, года два назад на телевидении встретились Ахметов и Суркис. И развернулась какая-то дискуссия. У меня было свое мнение. Я говорил о тактике, методике, чего нельзя услышать от наших тренеров, которые предпочитают больше про игроков и судей. И Ахметов в разгар разговора повернулся к Суркису: «Ты вообще читай, что говорит Анатолий Федорович. Прямо или между строк». Так что у меня есть аудитория, и я горжусь, что мои поклонники — это люди, любящие футбол и преданные ему. Это большая поддержка в повседневной жизни. Есть ведь и нормальная критика, а когда огульно критикуют, я воспринимаю так, что собака лает…
— Некоторые одноклубники недолюбливали вас, еще когда вы были игроком?
— Да, потому что, например, приходили молодые игроки, и я их терроризировал книгами, английским, чтобы могли хотя бы фамилию написать, когда приезжаем на выезд в Европу. Это было даже во время игровой карьеры. Блохин как-то вспоминал: «Да, Федорыч нас гонял». Так уж заложено во мне. Многие попадали под влияние нездоровых людей, особенно ветеранов. Многие пользовались популярностью игроков, приглашали их, а те не могли отказать. Меня это страшно возмущало. Я мог просто положить деньги и уйти, если команда что-то отмечала.
— Были ситуации, когда приходилось отчислять игрока за нарушение?
— Вспоминаю случай, как я пригласил на встречу игрока, а у него была стадия, что он не мог не выпивать. Я сказал: «Или уходишь, или идешь к доктору». И на протяжении двух лет он не нарушал.
Тут Колосков как-то сказал, что у нас есть три тренеры, которые создали команды — Бесков, Лобановский и Бышовец. Но я хочу добавить, что и олимпийская команда, и команда-1992 оказались созданы с листа. И правила в этих командах были железные. Каждый из игроков знал, что можно, а что нельзя. То есть личные интересы подчинялись интересам команды. И эти два цикла, Олимпиада и Европа, — это 25 официальных матчей на уровне Италии, Бразилии, Германии, Голландии, в которых мы не проигрывали. Только Шотландии уступили в самом конце. Поэтому когда сегодня говорят «Да это какой-то бывший тренер «Зенита», который ничего не сделал», мне удивительно. Я до сих пор когда прихожу на турнир Гранаткина, меня болельщики приветствуют стоя. Удивительная вещь, правда?
— Говорят, шотландцы вышли на тот матч полупьяные.
— Это такое же вранье, как и после победы на Олимпиаде. Мои бывшие коллеги и друзья писали, что на ней мы обыграли парикмахеров, хотя в том составе Бразилии были шесть или семь будущих чемпионов мира. Их никто не обыгрывал — ни Лобановский, ни Бесков. Но к критике нужно относиться спокойно. Я понимаю, что пережить успех коллеги — очень сложно. Все-таки это исключительные победы — 25 матчей и 1 поражение.
По поводу шотландцев — я ведь потом работал генеральным директором «Хартс» и разговаривал с игроками, которые находились в составе той сборной. И знаю, что никакими полупьяными они не были. Лучше бы вспомнили, как нам было тяжело. И интриги, и коллапс страны, когда мы играли без флага и гимна. И клубы, которые не отпускали футболистов в сборную. Последнее касается и 1998 года. Тем не менее была создана команда, которая вышла на чемпионат мира-2002. Появились Смертин, Семшов, Семак, Тихонов, Панов, Онопко — целая группа игроков.
МухсинМухамадиев: «ВМароккодватульскихсамоварамыменялинакожаную куртку»
— Вам любят ставить в вину те 6 поражений.
— Взять сборную за два месяца, имея всего лишь одну игру на подготовку, — это тяжело. Тем более после невыхода на чемпионат мира-1998 команда была в разобранном состоянии. Поэтому на исполкоме речь не шла о результате. Нужно было создавать новую команду. И она была создана. Именно она вышла на чемпионат мира-2002.
— Еще говорят, что вы не хотели брать на Олимпиаду тех игроков, которые входили в сборную на Евро-1988.
— Конечно, все это неправда. Много слухов и грязи. Но это дань, которую платят люди, имеющие собственное мнение и чего-то достигающие. Сплетни, зависть, клевета — это тот налог, который платит порядочный человек. И это возмущает. Вот у меня нет зависти к тем футбольным иконам, которые мы сами создали. Я к ним нормально отношусь, их успехи — победы в чемпионате России и СССР — не вызывают лести и зависти. Эти победы даже недостойны клеветы. Люди создали иконы, а оказывается, там уже на начало чемпионата есть плюс 20 очков. Для таких людей я большая проблема, а не они для меня. Цена моих побед не подвергается сомнению, ведь невозможно купить Олимпийские игры. А своим врагам я благодарен. Они всю жизнь держат меня в тонусе. Даже сегодня. Именно поэтому я готов поменять восхищенное безделье зимой в горах и летом на море на электрический стул у поля.
***
— Как сборная готовилась к Евро-1968?
— Подготовка — громко сказано. Отбор на турнир закончился меньше чем за месяц до первого матча, а параллельно мы играли в олимпийской квалификации. Плюс сложилась драматическая ситуация, из-за того что уступили Венгрии 0:2 на выезде в последнем раунде отбора. Кстати, после международных игр всегда устраивались фуршеты, когда команды и руководители обменивались подарками. И на фуршете после Венгрии у всех нас было ощущение потери собственного достоинства. В 1967 году France Football признал сборную СССР лучшей командой Европы – и тут такое поражение. Для команды и игроков это оказалось настолько унизительно.
— Разноса от людей из партии не было?
— Нет, политический фактор больше влиял на венгров, они в этом плане были сильно мотивированны. А в нас просто проснулось чувство реванша. Кроме того, Михаилу Иосифовичу Якушину удалось внести коррективы – например, не поставить в состав Стрельцова, заменив его на меня. Говоря о Якушине, вообще хочется сказать, что на моей памяти было мало тренеров, которые перед подготовкой учитывали не десятки, а сотни мелочей. Благодаря его установке в «Лужниках» мы сыграли очень активно, прессингуя венгров,и победили 3:0. Хотя другого, наверное, и не могло случиться, потому что тот энергетический посыл, который шел от 100 тысяч болельщиков, был за гранью чувств и эмоций.
— В полуфинале сборная вышла на Италию.
— С хозяевами играть всегда сложно. Тем более перед матчем наш состав сильно изменился. Дело в том, что за четыре дня до полуфинала пришлось играть ответный матч с Чехословакией в олимпийской квалификации. В Москве мы выиграли 3:2, чехам надо было отыгрываться. Знаю, что Якушин умолял Гранаткина перенести выездной матч, но не получилось. В итоге уступили 0:3, и самое страшное, что травмы получили ведущие игроки — Хурцилава, Аничкин и Численко. До этого повреждение выявили у Стрельцова, а Воронин попал в серьезную автокатастрофу.
— Какой ужас!
— В Неаполе сказались еще и климатические условия. Стояла жара, а матч назначили на шесть вечера. Но в целом команда справилась, игра была равной. Нам удалось разрушить атакующие действия соперников, Якушин всегда умел это делать. Тем более он ожидал, что итальянцы будут играть, владея инициативой. Но и у нас была контригра и хорошие моменты. С Банишевским мы вышли на позиции нападающих — у нас образовалась связка еще в юношеской сборной. И когда спустя время Дино Дзоффа спросили про тот матч, мне польстило, что он вспомнил про меня, сказав что-то вроде: «Мало что осталось в памяти, но Бышовца запомнил». А я запомнил поддержку трибун — шум, петарды, творилось что-то необыкновенное.
ВикторПонедельник: «БуденныйиВорошиловличноследили, какмыготовимсяк чемпионатуЕвропы»
— Тот полуфинальный матч завершился вничью, и финалиста определяли, кидая монетку. О том жребии ходит много слухов.
— Пока Шестернев и Якушин были на процедуре жребия, вся команда в гробовой тишине сидела в раздевалке, ожидая итогов. И еще до того, как они вернулись, мы услышали взрыв трибун и поняли, что не попали в финал. Потом увидели Михаила Иосифовича. На него невозможно было смотреть. Я впервые видел его в таком состоянии. Он постоянно оборачивался на идущего следом Шестернева и громко внушал: «Я же говорил тебе: «Фигура! Фигура!» То есть во время жребия Якушин подсказывал Алику. Судья ведь сначала обратился к нему, и Альберт должен был определиться — орел или решка. Михаил Иосифович на ухо ему говорил, что выбрать. А Алик почему-то замялся и промолчал. Тогда судья повернулся к Факкетти, и тот сказал: «Фигура».
— Этот матч самый обидный в вашей жизни?
— Если не считать тренерского поражения в игре с Шотландией, то да. В 1968-м не хватило удачи по жребию, а в 1992-м мы выбили бронзового призера чемпионата мира — Италию — из квалификации Евро. Потом за два месяца до финального турнира обыграли Шотландию в Глазго, и у нас не было никаких сомнений, что обыграем снова. Матч-то был проходным. Но на таких турнирах всегда есть интрига — например, в случае нашего успеха с шотландцами Германия не вышла бы из группы. К таким ситуациям тоже нужно быть готовым.
— В Италии люди из органов контролировали каждый шаг?
— Нет, такого точно не было. Они просто контролировали ситуации, связанные с провокациями, не больше, не меньше. Сейчас появилось много надуманных вещей, когда пытаются говорить о прошлом. О том, что вмешивались из КГБ, секретари ЦК. Да,вспорткомитете было мало профессионально подготовленных людей, чтобы управлять спортом. Но каких-то указаний и накачек не существовало. Естественно, нам рассказывали об отношении к стране, к болельщикам, то есть о тех вещах, о которых даже не нужно говорить. Но, знаешь, сравнительные характеристики вчерашней братвы и сегодняшних олигархов не идут ни в какое сравнение с теми секретарями ЦК.
— В каком смысле?
— Сегодня как? У меня деньги, я — хозяин, ты — дурак. Изменилась сама идеология, которая раньше подразумевала единство со страной, с народом. Возможно, такая нравственная обстановка и сегодня была бы нелишней. Но для этого нужны тренеры-педагоги. Вот раньше победа была выше денег, победа была честью. А сегодня больше думают о том, как заработать. Произошла подмена ценностей.
***
— Италия в 1968-м удивила?
— Нет, потому что я бывал там и раньше. Впервые вообще приехал в 1964-м с юношеской сборной. На международном турнире в Сан-Ремо Банишевский стал лучшим бомбардиром, я — лучшим игроком. Для футболистов не существовало «железного занавеса», это все преувеличенные вещи. Да, были артисты Большого театра, которые выезжали со своим питанием, чтобы сэкономить на суточных. У нас тоже не имелось баснословных денег, но нас почти всем обеспечивали. Интересная ситуация вышла с премиальными. Победы оплачивались в рублях, а суточные — за страны — в валюте. Так тренеры, чтобы мы накопили хорошую сумму, шли на ухищрения: когда мы находились в турне по Южной Америке, старались набрать как можно больше стран в течение одной поездки. Как правило, выходило по 300–500 долларов.
— Владимир Пономарев привез из Аргентины револьвер в томике Есенина.
— Я думаю, это какие-то глупости. Очень слабо в это верю. Боюсь, теперь буду думать о Володе как о Джеймсе Бонде или сказочном бароне Мюнхгаузене. Но все люди разные. Для кого-то револьвер, а для меня даже в то время существовали ценности. В Италии было интересно походить там, где проводится знаменитый фестиваль, увидеть Ватикан с Пьетой, творения Микеланджело во Флоренции. В Мадриде, в Прадо, посмотреть на полотна Эль-Греко и Веласкеса. В Париже, конечно, Лувр. Как-то из Южной Америки мы прилетели во Францию на чемпионат мира по фигурному катанию — четыре игрока киевского «Динамо» и Альберт Шестернев. Альберт, будучи женатым на Татьяне Жук, сестре Стаса Жука, остался с ней в номере. Мы жили с Аликом вместе, я освободил ему комнату, чтобы они могли пообщаться. И пригласил одноклубников за свой счет в Лувр.
Затем, вечером, были показательные выступления. На них я познакомился с Мишиным, с Белоусовой и Протопоповым. Мы с Москвиной до сих пор вспоминаем те встречи. Помню еще, как Ален Кальма, который катался в Москве под музыку из «Спартака», пригласил нас с Аликом на торжественный ужин в честь призеров чемпионата мира. Было очень интересно посмотреть на отношения между вчерашними соперниками, на то, как мирно они общаются. Удивительно добрая обстановка.
— В футболе было по-другому?
— Вспоминаю прощальный матч Льва Яшина. Играли сборная «Динамо», составленная из футболистов Москвы, Киева, Тбилиси и Минска, и сборная мира. Я руководил динамовцами, мне помогал выдающийся Давид Кипиани. И я никогда не забуду, как Бобби Чарльтон, не имея визы, за свои деньги приехал поприветствовать Яшина. Это свойство чемпионов. Это признак, который не имеет границ, национальностей, расовых принадлежностей. Я уверен, что великие спортсмены в большинстве своем альтруисты. Тут с Сережей Бубкой как-то общались, говорю ему: «Вот ветераны вспоминают, мол, если бы нам столько платили, то мы бы… Сережа, но когда ты видел 6.06, ты думал о том, чтобы заработать побольше, или о том, чтобы установить рекорд?» Он интересно ответил: «Установить рекорд — это мечта. Это исключительность, к которой стремится человек. Будут рекорды, будут и деньги».
— С кем еще из спортсменов общаетесь?
— С игроками и тренерами из различных дисциплин. Нас объединяет очень много. Например, у меня прекрасные отношения с Евгением Гомельским. С Юрзиновым, с покойным Виктором Тихоновым были. Сейчас общаюсь с биатлонистом Тихоновым. С Парамоновым, моим первым тренером в молодежной сборной СССР, у нас разница в возрасте, но, например, в этом году я был за рубежом, а он позвонил и поздравил меня с Новым годом. Недавно встретил Фетисова на концерте Пласидо Доминго, он неожиданно говорит: «О, мэтр! Приветствую».
Я тут Жене Гомельскому как-то рассказывал, что Едешко мне подарил книгу. И концовка в его подписи был такой: «…это было время мужиков». Все-таки спортсмены — особая каста. Хотя ревность есть и в спорте, и в искусстве, и в живописи. Например, Леонардо да Винчи пытался подсказать Микеланджело, где в Риме поставить статую Давида. Для последнего это было оскорбительно. Мы знали об отношениях Вишневской и Образцовой. Это естественно, когда речь идет о гениях. Но в нашей среде мы ценим друг друга, хотяревностные отношения и борьба за исключительность в целом свойственна спортсменам. Это вопрос самоутверждения. Вчерашние идолы и существуют, чтобы их превзойти. Правда, в этой борьбе бывает много несправедливостей.
— Не без этого.
— Но представь, каково выиграть Олимпиаду среди профессионалов, обыграть Аргентину, Италию и Бразилию в финале, а на чемпионате Европы не уступить чемпионам мира и Европы. Профессионалы понимают, что это вещи исключительные. То есть за такой короткий период создать две непобедимые команды. У спортсмена, который прекрасно осознает значимость сделанного, это вызывает огромное уважение. Ведь наша проблема в футболе заключается в том, что мы не ценим те примеры, которые есть. Которые не только бы обогащали и вдохновляли, но и на которые бы равнялись.
***
— У Виктора Понедельника есть куча диких историй из Африки и Азии. Вы с экзотикой сталкивались?
— Со сборной я объездил очень много стран Северной Америки, Африки. Видел раскопки Карфагена, Гарлем. Это то, что впечатляло и внутренне обогащало. Потрясающая нищета в Южной Америке. Ты идешь по улице, а отец предлагает девочку за синко долларос, то есть за пять долларов. Трудно было пройти мимо детей, которые выпрашивали деньги. Потом становилось стыдно за съеденный обед. Но были вещи, которые и удивляли. В Мексике восхитили пирамиды. Во время чемпионата мира-1970 поразил Сикейрос. Мы ведь жили в Мехико недалеко от его мастерской, и я ходил туда.
АндрейКанчельскис: «ВСаудовскойАравии ходилсмотреть, какнаркоторговцампубличноотрубали головы»
Думаю, и сегодня для игроков, которые выезжают за рубеж, есть много интересных вещей. Это и искусство, и фольклор, и национальные достижения. Это то, что помогает развитию и обогащению внутреннего мира. С большим сожалением порой читаю воспоминания коллег по сборной и клубу. Когда вижу их оценку достижений и их отношение к своим одноклубникам, меня берет оторопь.
— Почему?
— Складывается впечатление, что мы жили в разное время. Столько грязи, негатива, вранья.Я вспоминаю того же Чарльтона или Беккенбауэра, который приехал в тот момент, когда у Яшина были проблемы с протезом, и очень сильно помог. И вот сравнивая это с тем, что говорят некоторые бывшие партнеры… Конечно, свинья грязь везде найдет. Не без этого. Но ведь смысл человеческой жизни — в других вещах. И здесь мы переходим к главному вопросу.
— К какому?
— К педагогике. Конечно, на первом месте – семья и родители, но существует и спорт. То, что позволяет воспитать отношение друг к другу, воспитать волю. Но с другой стороны, есть и другая вещь. Надо уметь переходить из одного состояния в другое, из яслей в садик. То есть ты должен соответствовать своему уровню. И на всех этих уровнях есть главное качество, которое присуще только победителям. Это умение благоприобретать: из увиденного, услышанного и сделанногособрать лучшее. Обогатить себя этим примером. Поэтому мне очень жалко несостоявшихся бывших игроков, у которых могли быть хорошие успехи, победы, счастье, но в итоге ничего этого нет.
— По какой причине?
— У меня есть книга «Не упасть за финишем». Что значит это название? Что, играя, ты должен понимать: впереди есть новая жизнь. И ты, уже добившийся успехов в футболе, должен прийти в нее в новом качестве. А для этого нужно, чтобы у тебя были учителя и люди, у которых ты мог бы учиться. Здесь нельзя не вспомнить тех, кто сохранил твою индивидуальность. Открыл смысл жизни и смысл игры. И в этом большая трагедия сегодняшнего дня, что таких людей мало используют. В федерации мало профессионалов, в РФПЛ много любителей. А тех, кому опыт, умения и навыки позволяют находить верные решения, никак не задействуют.
— Почему вы не предложите свои услуги? Все-таки аналогов тому, кто играл на чемпионате мира и Европы, а потом выигрывал Олимпиаду и выходил со сборной на Евро, у нас больше нет.
— Действительно, при мне команда не проигрывала чемпионам мира и Европы, впервые обыграла Бразилию в официальной встрече. Если учитывать Корею, то в 100 матчах у меня не наберется больше 10–11 поражений. Но я не хочу хвалиться, и речь не о том, чего я достиг. Просто от совета до навета один шаг. И я считаю, что не вправе предлагать свои услуги. Лишь констатирую факт: мы много говорим про 2018 год, а я смотрю: кто в техническом комитете? Кто руководит сборной? Где инфраструктура? В течение 5–6 лет я говорил о том, что нужен лимит. И замечательно, что он в таком виде появился. Но никто ведь не знает, что, возглавив сборную СССР перед матчем с Италией, бронзовым призером чемпионата мира, я столкнулся с коллапсом, когда все игроки пытались уехать за рубеж. Тогда начали работать агенты, тренеры продвигали своих игроков.
— Как решали проблему?
— Я сказал: «Только после матча с Италией игроки получат от федерации разрешение на подписание контрактов». Вошел в конфликт со всеми тренерами и агентами. Но мы не уступили Италии в Риме, где играли Баджо, Мальдини, Манчини. И мне кажется, что сегодня мы испытываем большие проблемы. У нас изменились акценты в развитии футбола. Если раньше национальная идея объединяла, то до недавнего времени сборную тренировали одни иностранцы. Я думаю, это веяние времени. Дурак, который находится у власти, породит вокруг себя сотни дураков. Ученый или философ — он может воспитать от одного до четырех умных. И когда мы профессионализм подменяет интересами, которые далеки от знания процессов, это приводит к печальным последствиям.
ВластимилПетржела: «Муткочастопоказываютпочешскомутелевидению, икогдаеговижу, всегдаулыбаюсь»
— Например?
— Система «осень–весна». Я был категорически против, потому что нет инфраструктуры. Мы сначала должны создать ее, потому что полгода не играем. А восточная часть страны вообще не имеет возможностей для развития. Но нам сказали, что система нужна. Только в кому? Двух-трех клубов? Мы отдали свое преимущество и играем по правилам Европы, в чьи климатические условия не вписываемся. Еще мы пригласили иностранных тренеров, пригласили тьму игроков, которые за большим исключением довольно средние. Но где результаты? Если и есть, то очень сомнительные. А я могу сказать, что незаслуженные успехи и награды хороши лишь только для бравады.
Тем не менее я не разделяю мнения, что у нас нет игроков. Я убежден, что у нас много талантов и способных. Им лишь нужно создать условия для роста.Вообще у нас, славян, есть потрясающий творческий потенциал. От чипсов и вертолетов до космонавтики и радио. Перечислить трудно. Только мы не можем понять главного: ценность страны — это прежде всего люди. И мне жалко наблюдать за тем, что происходит, потому что многие большие тренеры не востребованы. Я понимаю, что у людей с собственным мнением и мыслями всегда были проблемы. Но, например, я до сих пор живу тем, что могу быть востребованным. Почему? Все как в моем афоризме: «Чтобы быть счастливым, нужно быть полезным и правдивым». Кстати, еще у нас в стране любят много говорить о реформах. У меня на этот счет тоже есть мысль: «В России реформы похожи на проформы, а дураки и дороги, как и прежде, остались ниже нормы».
Текст: Александр Головин
Фото: архив еженедельника «Футбол», ТАСС, РИА Новости
Скачайте наше приложение «90 минут»!
App Store:https://itunes.apple.com/ru/app/90-minutes/id946660322?l=en&mt=8
Google Play: https://play.google.com/store/apps/details?id=net.magtoapp.viewer.ninetyminutes
________________________
Это шедевр.
Нужно записать в книжечку и взять на вооружение.
из данного интервью повеселил список игроков которых Бышовец якобы открыл для сборной. особенно Онопко и Тихонов))
Только всё это в пользу бедных. Везёт тому, кто везёт.
На нашей планете в круговых турнирах цель набрать очков больше, чем соперник и потерять меньше, чем соперник. Соперник (Англия) потерял больше? Его проблемы, наша победа.
Бронзовая команда Болгарии 1994 смогла состояться исключительно благодаря чудесной победе немотивированных аутсайдеров израильтян на Парк де Пренс над великими (без шуток) Папеном, Кантоной, Десайи, Бланом, Дешамом.. Ну и что?
Разве болгары 20 лет хвалят неустанно израильтян что ли и пинают Стоичкова, мол всем Израилю обязан ? Нет, конечно.
И только у нас 10 лет жизни нет: хорваты, хорваты, спасибо хорватам, слава хорватам, хорватам слава, великая хорватия, хиддинк лох, великие хорваты, хиддинк позор, слава хорватам.
Поэтому может много про себя и говорит Бышовец, но его тренерских результатов не отнять.
----------------------
Раз десять перечитал. Про какой "прощальный матч" он говорит?? Не было в 71-ом ни его, ни Кипиани в сб."Динамо".