22 мин.

Дима Федоров: «Я – антисексуал!»

679
201

Политические обстоятельства и эпоха застоя, разогретый рынок спортивной журналистики и три великих комментатора, Уэйн Гретцки, уходящий в темноту, - в блоге «Чего хотят женщины» продолжение разговора Кати Кирильчевой и Маши Командной с писателем, журналистом и комментатором Димой Федоровым.

КК: Наверное, пора признаться: мы тебя считаем своим учителем. Ты первый человек с канала «НТВ-ПЛЮС Футбол», который учил нас тележурналистике, и которому мы в большей степени обязаны всем тем, что мы сейчас имеем.

– Спасибо.

МК: Дим, наше интервью – это не способ сказать тебе «спасибо», мы тебе «спасибо» можем сказать и в частной беседе. Мы решили сделать с тобой интевью, потому что были уверены: оно должно получиться интересным.

КК: И, несмотря на то что мы знакомы три года и ты наш учитель, мы тебя все равно не знаем на 100%.

– Как учитель я вам ставлю двойку. Вы не держите меня и других гостей своей передачи в ежовых рукавицах. Надавали мне сейчас кучу комплиментов. Давайте задавайте какой-нибудь жесткий вопрос.

МК: Хорошо, я готова.

– Интервью, радиоэфир – это же в какой-то степени игра.

КК: Давай я задам жесткий вопрос. Почему ты практически перестал заниматься футбольной журналистикой?

– Я бы не хотел говорить всю правду, но, с другой стороны, и врать я тоже не могу. Я не работаю на футболе, потому что так сложились политические обстоятельства. Мне бы, конечно, очень хотелось работать на футболе, и я думаю, что к этой работе я рано или поздно вернусь, но что-то должно в нашей стране измениться. К сожалению, человек, который старается говорить правду, в своей жизни вынужден встретить сопротивление или какой-то удар судьбы. Так и случилось в моем случае, но я об этом не жалею. Пока, наверное, не имеет смысла говорить о том, что произошло. В любом случае, я бы хотел отметить, что у меня замечательные отношения с руководством канала, с коллективом, и мое отлучение от футбола никак не связано с моими профессиональными и человеческими качествами.

МК: Я думаю, в этом никто не сомневается. Дим, второй жесткий вопрос: тебе не кажется, что спортивная журналистика – это низшая каста журналистики?

– Нет. Я думаю, что практически любой спортивный журналист «НТВ-ПЛЮС» мог бы работать на политических новостях и при этом быть одним из лучших. Могу даже привести пример. Сережа Бабаев работает на Первом канале, у него передача с очень симпатичным лицом –«Другие новости». У нас в редакции он был смешным пухлым мальчиком. Его никто всерьез не воспринимал, но, тем не менее, на Первом канале он самореализовался. Я считаю, сейчас он очень хороший ведущий. Еще несколько примеров могу привести, когда люди, которые у нас не были на ведущих позициях, перешли в политику или культуру и оказались в полном порядке, даже ТЭФИ выигрывали. Я как-то был на этой церемонии и там встретил режиссера, который раньше у нас работал на ПЛЮСе. Я все время посмеивался над ним, что он не так склейку сделал, где-то какой-то ляп допустил, в общем, я не могу сказать, что он был очень хорошим работником. При этом у меня было к нему довольно дружелюбное, теплое отношение. Васе на той церемонии вручили ТЭФИ. И вдруг выходит на сцену коллектив сотрудников, который делает документальные фильмы на телеканале «Культура». И выходит среди них режиссер Леша. Я после награждения подхожу к нему, поздравляю, а он отвечает, что у них это уже не первый трофей.

КК: А почему ты оговорился, что именно с НТВ-ПЛЮС спортивные журналисты могут себя найти в какой-то другой журналистике?

– Мне тяжело оценивать других работников, а с сотрудниками НТВ-ПЛЮС я нахожусь в постоянном контакте. Я вижу их потенциал, вижу их возможности, и у меня складывается ощущение, что они бы могли самореализоваться и в области политики. Но мне кажется, что политическое телевидение неинтересно. Оно ангажированно, оно имеет совершенно четкий вектор. Я думаю, с точки зрения карьерной и финансовой, конечно, оно приоритетно, но мне кажется, что можно погубить себя в политике.

КК: Почему тогда такая текучка талантливых кадров происходит? На «НТВ-ПЛЮС», разумеется.

– Я думаю, сейчас у молодых журналистов очень быстро возникает порог карьеры. Когда мы пришли в спортивную журналистику, там практически никого не было и была возможность развиваться. Вася быстро оказался в кадре, быстро стал ведущим. Мне тоже довольно быстро это право было предоставлено. Причем я мог раньше стать ведущим, но довольно долго отказывался, потому что считал: это не мое. Но через полтора года после начала работы я провел первую передачу. В 96-м году я стал уже регулярно участвовать в программах хоккейных и общеспортивных на телеканалах НТВ и НТВ-ПЛЮС. Сейчас получается, что старая гвардия находится на ведущих ролях. Все топовые матчи комментируют лучшие, проверенные кадры. У молодых практически нет шансов показать себя в полной мере. Как бы хорошо они не работали, они всегда будут оставаться в тени старой гвардии. Это достаточно серьезная проблема. Я думаю, она существует везде. Эта проблема во многом возникла еще и из-за того, что рынок спортивной журналистики разогрет. Раньше туда вообще никто не шел, а сейчас пришло огромное количество молодых людей, которым спорт интересен, которые могут некоторое время потерпеть, не зарабатывать больших деньги. А потом, когда выясняется, что область бесперспективна и с карьерной точки зрения, и с точки зрения будущего благосостояния, то тут начинается ломка. Мне молодые люди очень часто говорят: «Мы не знаем, что делать. Мы потеряли стимул в жизни, в карьере». Я в таких случаях говорю, что в эпоху застоя – а у нас в обществе сейчас, безусловно, наметился какой-то застой, думаю, никто не будет с этим спорить – очень важно испытывать чувство самоуважения. Когда ты работаешь и получаешь от этого удовольствие. Пусть при этом ты не продвигаешься по карьерной лестнице, не зарабатываешь большие деньги, но все равно ты испытываешь от работы какие-то непередаваемые эмоции. Это тоже очень важно. Если ты заработал большие деньги, но все равно совесть тебе не дает жить спокойно, это самое страшное. Поэтому я считаю, что сейчас молодому человеку самореализоваться гораздо сложнее, чем мне 16 лет назад, когда я только пришел в спортивную журналистику. Я, кстати, считаю, что молодые журналисты по многим позициям превосходят нас с Васей.

МК: Тебе не кажется, что вообще журналистика умирает? С развитием Интернета, с развитием блогов – каждый сейчас может завести свой блог и писать, может быть, даже не хуже, чем те или иные журналисты.

– Да. Я считаю, что проект на Sports.ru – народные блоги – доказал, что люди с улицы, у которых есть свободное время, которые работают совершенно в других сферах жизни, могут писать не хуже, а иной раз и лучше многих журналистов. Они находятся в теме, они владеют стилем, и, самое главное, они не зашоренные. Может, коллеги на меня обидятся, но я сейчас газеты практически не читаю. Интересной информации я там не получаю, сносной аналитики мало. Любая футбольная ниша в блогах Sports.ru раскрывается лучше. Хочешь ты что-то узнать о шотландском футболе? Пожалуйста, там есть замечательный блог. Хочешь узнать что-то о футбольной статистике? Тоже имеется блог соответствующий, а то и несколько. Клубные блоги отличные. Написано все неплохим языком, который ничем не отличается от языка журналистов, а может быть, даже его превосходит. Поэтому я и думаю, что спортивная журналистика будет постепенно отмирать. И, к сожалению, не будет СМИ, которые обобщали бы спорт. Будет максимальное дробление. Болельщики будут заходить только на официальный или неофициальный сайт своего клуба. Они будут вариться в своем котле. Любители какого-то национального чемпионата тоже в своей теме толкаются, в целом футбол или хоккей их не волнует. Вот эта тенденция меня пугает. Я считаю, что у человека все-таки должен быть общий взгляд. Посмотрите, комментаторы прошлого, как правило, отлично знали минимум два вида спорта. Как покойный Евгений Александрович Майоров говорил, футбол, хоккей и третий факультативный вид спорта – баскетбол, волейбол, гандбол. Сейчас большинство комментаторов специализируется на одном виде спорта, и считают, что это правильно. Более того, они специализируются на одном чемпионате. И считают это доблестью. У нас Юра Розанов, по-моему, комментировал больше двадцати видов спорта. Вот это человек еще той, старой формации.

МК: Но он великий человек, Дим.

– Безусловно. Я считаю, что на данный момент в эфире работают три великих комментатора. И я бы как раз сказал, что Юра – это великий комментатор, потому что он принес из прошлого любовь к спорту как к игре. Не просто любовь к футболу или хоккею, а к спорту как к потрясающей сфере жизнедеятельности человека. Вдобавок Юра поэтически умеет рассказывать о любом событии, поэтому я его считаю поэтом в нашем ремесле.

МК: Кто два других великих комментатора?

– Владимир Никитич Маслаченко создал свой абсолютно индивидуальный стиль. Можно сказать, что это жанр конферанса, но я бы сказал, что это просто стиль одного конкретного человека, который вышел на сцену и говорит. В принципе, не важно, о чем он говорит, просто любопытно его слушать. Хотя, честно скажу: я не являюсь поклонником Владимира Никитича. Но я считаю его великим комментатором. Третий великий комментатор нашей эпохи – Вася Уткин. Он не просто автор какого-то специфического комментария, но и целого направления. Я бы сказал, что он рассматривает футбол как одну из сфер жизни, такую же как литература, такую же как жизнь в офисе. Иначе говоря, его футбол максимально коррелирует с любым другим видом жизнедеятельности. Именно поэтому он нашел отклик в сердцах болельщиков. До этого спорт был чем-то особенным – есть ваша повседневная жизнь и есть спорт. Жизнь и спорт никак не пересекаются. А Вася сделал таким образом, что футбол – это то, что присутствует с вами в жизни буквально каждую секунду. И ваша повседневная жизнь – это в том числе и то, что происходит на футбольном поле. Он нашел связи. В этом смысле он первооткрыватель, и у него много осознанных или неосознанных учеников. Поэтому я его считаю великим комментатором. Хотя опять же, многие его репортажи мне не нравятся. Мои любимые комментаторы – это не Маслаченко, не Розанов и не Уткин. Мне, например, очень нравится, как комментирует Миша Мельников, мне его интереснее слушать. Потому что он в теме, он все время какое-то огромное количество фактов выкапывает, которых я не знаю. У Олега Пирожкова абсолютно системные взгляды на спорт, при этом он этой статистикой не перегружает, никогда не делает оскорбительных для игроков или тренеров выводов. Это репортаж, который мне интересен. При этом Пирожков не визжит, как свинья. Сейчас многие комментаторы пытаются подражать животному миру. Мне кажется, это нехарактерно для русской манеры, – визжать, кричать – потому что мы довольно спокойный народ, неэмоциональный. Мы не итальянцы и не латиноамериканцы. В общем, я говорю, что есть несколько комментаторов, которых я очень уважаю, но трех комментаторов я считаю великими, определившими жанр спортивного комментария в это десятилетие.

МК: Дим, ты довольно долгий период времени пытался не выпячивать себя. Ты понимаешь, о чем я говорю. И бац, чуть больше месяца назад ты завел блог на Sports.ru. У него огромное число подписчиков. Как тебе кажется, эти люди, которые тебя сейчас читают, воспринимают тебя как того самого Диму Федорова из 90-х, или же они не знают, кто ты такой, и им просто нравится, как ты пишешь?

– Думаю, у меня смешанная аудитория читателей. Кто-то знает, что я вел футбольные и хоккейные программы, но есть и молодая аудитория. Я думаю, нельзя сказать, что кто-то превалирует среди подписчиков этого блога.

МК: Что тебя сподвигло его создать?

– Ох… Друзья говорили, что мне нужно завести блог. Мы с Тимуром Журавелем шутили, что лет через пять -шесть будут вызывать куда-нибудь в органы и говорить: «Так, у тебя нет Твиттера, нет блога, нет ЖЖ – это подозрительно. И ты еще журналист? Это вдвойне подозрительно». То есть каждый сейчас пытается создать свое индивидуальное пространство. Мне, честно говоря, это не очень нравится. У меня есть очень хороший знакомый, замечательный психолог, светило науки Сергей Ениколопов. Он говорит, что всякие ЖЖ – это проявление инфантилизации общества. Каждый пытается вывернуть душу и рассказать неизвестным людям о том, что происходит в его голове, в его жизни. И я как-то прислушивался к его мнению и считал, что блог – это действительно что-то из детства. Но мне мои товарищи очень часто говорили: «Тебе нужно завести блог, ты можешь рассказывать какие-то смешные истории, можешь публиковать там свои рассказы». И самое главное, что очень много историй из 90-х годов, из первых моих шагов в журналистике, истории, которые возникали после общения с известными спортсменами, многие воспринимают не просто как факты моей биографии, а как очень интересные и поучительные ситуации, которые имеют не только прикладной смысл, но еще и литературное, обобщающее значение. Друзья мне сказали: «Ты совершаешь преступление, не рассказывая об этом людям». Я очень долго раскачивался, но в конце концов завел этот блог и, что меня поразило, довольно быстро у него выросла аудитория до тысячи подписчиков. И реакция в основном благодушная, хотя сейчас мы знаем, что в интернет пространстве все-таки негативный взгляд является доминирующим. То есть оскорбить человека – это в какой-то степени значит самоутвердиться самому. А у меня на блоге почему-то очень добрая реакция. Тамь есть какие-то критические слова тоже, я к ним отношусь нормально. Мне кажется, что открытие блога лично для меня было очень важным. Сейчас я пришел к пониманию одной очень простой вещи: у каждого есть какой-то смысл в жизни, который он для себя сам формулирует. Для меня очень важно нести людям положительные эмоции. Меня радует, когда люди улыбаются моим шуткам, когда я приношу веселье куда-то, где появляюсь. У меня есть маленькая собачка. Какой смысл в ее жизни? А смысл очень простой – она выходит на улицу погулять вместе со мной, пристает ко всем прохожим и хмурые люди на московских улицах постоянно улыбаются, когда ее видят. Представляете, сколько улыбок она дает миру просто благодаря тому, что она маленькая, смешная, забавная, общительная и во всех людях видит друзей.

МК: Сколько комментариев в своем блоге ты удалил?

– Несколько, три-четыре, причем в ситуациях, на самом деле, не критических. Я еще никого не забанил. Но я очень боюсь троллинга. Это когда люди заходят на блог просто для того, чтобы вытащить из других людей отрицательные эмоции. Я готов спорить, но, когда я вижу, что человек провоцирует меня или кого-то другого, я его стараюсь удалить. И еще я очень не люблю пренебрежение. Если человек мне напишет в жестких выражениях, что я не прав, я это оставлю. Но если человек скажет что-то пренебрежительное обо мне или о других участниках диалога, я его удалю.

МК: Анимированные юзерпики, значит, ты банить не будешь.

– Не буду.

КК: Мы уже использовали в нашем разговоре заезженное слово «позитивный», и мне кажется, у наших читателей складывается впечатление о Диме как об очень позитивном, доброжелательном человеке. Но мы знаем, что ты также очень вспыльчивый.

– Да, у меня есть такой недостаток. Но я его преодолеваю.

КК: Каким образом? Что может тебя заставить сильно выйти из себя?

– Иной раз какая-то мелочь. Я практически уверен, что есть вещи, которые человек не в состоянии контролировать, они даются ему на генном уровне. Современная наука это подтверждает. Мы можем сколько угодно бороться со своей вспыльчивостью, а она дана нам от дедушек и от бабушек. Мы можем что-то изменить минимально, но в целом изменить ситуацию невозможно. Да, я вспыльчивый человек, но я стал работать над собой, я понимаю, что своей вспыльчивостью я зачастую людей провоцирую, отторгаю от себя. Значит, нужно вести себя немного по-другому. Я думаю, что самоирония – это качество, которое помогает правильно вести себя в обществе. Если ты смотришь иронично на свою деятельность, на свое поведение, на свои поступки, то у тебя не может вызвать отрицательную реакцию то, что делает человек напротив тебя. Ведь от чего возникает вспыльчивость? От того, что ты считаешь: «Я уверен в своей правоте, я делаю все верно, а человек напротив меня ничего не знает, ничего не может сделать верно, он не прав». Когда возникает этот диссонанс, возникает гнев и вспыльчивость. Когда ты думаешь: «А, может быть, человек напротив меня по-своему прав. Вот опоздал он на час, я сижу, его жду. А, может быть, у него правильное отношение к жизни, легкомысленное? Может, так и нужно себя вести? Может, это я не прав, что стараюсь приходить вовремя?» Таким образом я стал тоже немножко опаздывать.

КК: К нам на интервью ты на 15 минут всего опоздал, это даже за опоздание не считается. Дим, ты сказал, что блог – это твой способ создать какое-то собственное пространство. Мне кажется, честно, что лучше тебя это ни у кого не получается. Ну, кто еще придумает провести аналогию между Бышовцем и Михалковым? Ты также сказал о ситуациях из твоего прошлого как уроках для твоих читателей и слушателей. Расскажи какую-нибудь байку из девяностых. Неопубликованную.

– Эта история произошла на моих глахах на Олимпиаде а в Нагано в 98-м году. Сборная Канады проиграла финам матч за третье место. Уэйн Гретцки вышел к журналистам и сказал, что это был его последний матч за национальную сборную и он его проиграл. Хоккеисты постепенно расходились, город-то маленький, темно уже, и от ледовой арены буквально 100-200 метров до площадки, где останавливается такси. И все эти звезды – Стив Айзерман, Брэндан Шэнахан, Эрик Линдрос и Уэйн Гретцки – идут на остановку, куда подъезжает такси. Как ни странно, народа нет. Рядом находится телецентр, но их не беспокоят, по-видимому, соблюдая этику общения со спортсменами. Их не трогают, они стоят на остановке. Стоят пять, десять, пятнадцать минут – все, турнир для них закончился, они могут пойти в город, где-то там посидеть, поесть, попить. Но в городе особо негде присесть, ночных клубов там нет, есть только небольшие ресторанчики. Хоккеисты общаются между собой, пытаются улыбаться. Подъедет одна машина, они сядут в нее впятером и куда-то уедут в город. Гретцки, представляете себе, вот эта мегазвезда, стоит на остановке несколько минут и понимает, что вот сейчас в своем состоянии он не может там находиться и ждать такси. К нему подходит какой-то журналист, просит интервью, Гретцки соглашается. Они идут в телецентр, потом Гретцки возвращается на остановку –очередь по-прежнему большая. Что ему делать? Я вижу отчаяние человека, который выиграл абсолютно все в этой жизни, но проиграл Олимпиаду. Его первая Олимпиада в карьере, и он остался без медалей. И он постоял там, на этой остановке, постоял… и просто ушел в темноту. Я тогда увидел, что поражение бьет и великих, и малых мира сего. Когда человек проигрывает, он остается абсолютно один. Ему никто не может помочь, он должен перебороть это сам в себе. И я убежден, что настоящее боление – это не солидарность с победившим, а поддержка побежденного. Поэтому настоящие болельщики провожают свою команду аплодисментами, даже когда она уступила в борьбе. Я не так давно комментировал седьмой матч противостояния «Питтсбурга» и «Монреаля». Марк-Андре Флери матч полностью провалил, пропустил четыре шайбы – но болельщики провожают его аплодисментами. Команда проиграла 2:5, не попала в финал конференции – и все равно звучат аплодисменты. Мне кажется, если мы люди, личности, то нам надо научиться поддерживать побежденных.

КК: Плохо получается, у нас побежденных поддерживать. Я про футбольную сборную России сейчас говорю.

– Какое общество, такая и сборная.

МК: Дим, а когда тебе стали узки рамки спортивной журналистики? Когда ты это понял?

– Они с самого начала мне были узки, я же не воспринимал себя спортивным журналистом. Я считал, что это хобби. Хобби, которое приносит деньги, которое, в конце концов, принесло свою небольшую славу. Но я никогда не считал, что это узкая сфера деятельности и только в ней я должен реализоваться. Я думал, что буду писать еще какие-то книги. Мне всегда казалось, что я смогу самореализоваться как писатель, что я обязательно еще буду заниматься чем-то интересным помимо спортивной журналистика, ведь она занимает далеко не все место в моей жизни.

МК: Так оно, собственно, и получилось.

– Так оно и получилось. В этом плане я счастливый человек.

МК: Когда вышла твоя первая книга?

– В 2007 году.

МК: Странно. Ведь кажется, что ты всегда писал книги.

– Первую книгу я очень долго писал, почти полтора года. Потом ее довольно долго утверждали в издательстве АСТ. А после подписания договора еще проходит полгода, а то и год. Я должен сказать, что мои книжки вызывают положительную реакцию у критиков. Такие издания, как «Книжное обозрение», журнал «Что читать», отмечали мои книжки. Мне было необычайно приятно. Другое дело, что футбол на данный момент не является тем брендом, той темой, которая привлекает внимание большой аудитории. То есть человек открывает книжку и думает: «Футбол? Да нет, наверное, это не интересно, это исключительно о спорте». А у меня футбол и хоккей – это лишь повод. Я считаю, что с помощью футбола и с помощью спорта можно говорить абсолютно обо всем, что происходит в жизни. Просто спорт является экстремальным воплощением того, что происходит вокруг нас. Сейчас многие авторы, многие литераторы, многие режиссеры ищут новые темы и не могут найти. Мне кажется, что спорт открывает как раз такие возможности. Эта ниша не занята, не так уж и много хороших книг о спорте написано. Так что я не хочу считать, сколько у меня на данный момент читателей, много или мало, я просто занимаюсь интересным делом, я открыл, как мне представляется, интересную нишу. Все может быть. Может быть, это будет любопытно людям, а может быть, люди посчитают, что футбол самодостаточный сам по себе и о нем не обязательно писать романы или рассказы.

КК: Давай поговорим о западной подаче спортивной журналистики. В матче Челси-Уиган, в котором лондонцы стали чемпионами Англии, футболистов интервьюировали прямо на поле перед награждением. Разговаривали абсолютно все – и Карло Анчелотти, и Фрэнк Лэмпард, и Дидье Дрогба, и Джон Терри. Последний вопрос Терри задали о его личной жизни: «Джон, у тебя непростой сезон и с private life не очень все гладко, что ты думаешь по этому поводу?». И Терри нормально отвечает, а не говорит журналисту:»Иди ты, далеко и надолго». Мне кажется, в нашей журналистике такое невозможно представить.

– Мне кажется, что возможно. Журналист все-таки должен относиться к любому своему герою по-доброму. Если ты берешь интервью у человека, ты должен раскрыть его лучшие качества. Конечно, нужны острые вопросы и иногда человек должен чувствовать себя как на сковородке, но при этом мы должны осознавать, что нам не доставит удовольствия выкопать неприглядную фактуру. Скажу искренне: мне не интересно читать, с кем спят футболисты, куда они ходят после матчей, где они напились. Во-первых, я иногда знаю это. А вообще, мне кажется такой интерес не то, что предосудительный, он просто мелкий.

КК: Ты уже поставил нам двойку, может быть, ты дашь нам совет? И как журналистам, и как ведущим радиопрограммы. Просто ты сейчас сказал, что тебе не интересно про клубы, про все остальное.

МК: Про личную жизнь футболистов, короче.

КК: О чем нам тогда с ними разговаривать? У нас же программа о жизни.

– Вы в тупик меня сейчас поставили. Не знаю даже, о чем с футболистами разговаривать.

КК: И заметь, что не всегда приходит к нам Леонид Викторович Слуцкий или Андрей Львович Гордеев.

– Да. Тут вот в чем проблема, как мне кажется. Мы зачастую в эфире задаем совсем не те вопросы, которые нам любопытны, и любопытны болельщику.

МК: Совершенно верно.

– Интервью, с одной стороны, должно быть искренним, с другой – оно не должно быть желтым. Но острые вопросы всегда должны присутствовать. Допустим, приходит молодой футболист, давай-ка расскажи нам, что такое досуг игрока. Когда молодые в радиопередачах или на телевидении говорят, дескать, ой, вы знаете, у нас времени нет, постоянные матчи, мы никуда не можем выйти, я ничего не читаю, устаю после тренировок, – это вранье! Наглое вранье! Мне кажется, что задача журналиста общаться искренне с игроком или тренером и этой своей искренностью подтолкнуть его к тому, чтобы он рассказал о своей жизни. Не надо, конечно, интимные подробности рассказывать, сколько он блондинок снял или брюнеток, это все лишнее. Но о своих интересах он должен рассказать – как он живет, что происходило в его юности, и детстве, какие у него интересы. Потом я считаю, что очень мало тренеры и игроки рассказывают о внутренней кухне. Сор из избы выносить не надо, но все равно необходимо рассказывать, что происходит на футбольном поле, на тренировках. Меня всегда смешит, когда в Интернете появляется информация о том, что футболисты или хоккеисты подрались на тренировке. И сразу комментарии появляются: «Ну и атмосфера в команде, какой ужас!» Ребята, драки на тренировках – это нормальное дело. Тренеры провоцируют это, потому что это естественно. Очень часто люди, которые только что надавали друг другу тумаков, идут после тренировки выпить пива и становятся друзьями не разлей вода. Должно быть больше информации, которая поможет понимать болельщикам, что такое футболи спорт в целом. Мне кажется, что люди, которые приходят в кам на передачу, должны что-то объяснять, чтобы болельщики перестали жить в мире иллюзий и строить свой виртуальный мир. А то они играю в «Футбольный менеджер» и по тем же лекалам судят о профессиональном футболе. Это в какой-то степени и вина тренеров, потому что у нас специалистов, которые готовы внятно рассказать об игре болельщикам и журналистам, очень мало. Я абсолютно убежден, что из людей нужно вытягивать информацию, которая не является закрытой, но открывает для людей новое видение футбола.

МК: Дим, мы обещаем, что будем стараться следовать твоим рекомендациям. Спрашиваю у тебя как у человека искусства: каковы твои творческие планы?

– Я буду вести блог, постараюсь писать веселые, смешные, жизнерадостные рассказы. Роман, на мой взгляд, умирает. И я почувствовал новый стимул в комментаторской профессии. Несколько лет назад я ощущал, что выдохся, что мне спорт не интересен. Сейчас я наоборот ощущаю, что мне все любопытно. Мне интересно общение с людьми спорта, с молодыми сотрудниками, ведь когда ты общаешься с молодыми, ты сам становишься моложе. Кстати, об этом мне говорил Владимир Владимирович Янко, замечательный наш тренер по хоккею с мячом.

МК: Мы тебе сейчас несколько вопросов зададим от читателей нашего блога.

КК: Итак, не было ли желания экранизировать твои произведения, например, “Игрокамеру Bet”?

– “Игрокамера Bet” – мой первый роман, как мне представляется, не для экранизации. Есть рассказы, которые можно экранизировать, есть рассказы, которые построены на словотворчестве. Сейчас все больше и романы, и рассказы – это, по сути, готовые сценарии. В этом смысле литература эволюционировала.

МК: За кого ты болеешь?

– За друзей. В финале Лиги Европы я болел за Роя Ходжсона. Сейчас объясню. Когда его спросили журналисты о напряженном графике игр, он ответил, что любая команда, которая играет в таком режиме и с такими статусными соперниками, должна быть счастлива. Дело в том, что футболисты и тренеры утратили ощущение, что игра – это радость и что столкновение с сильным соперником – это счастье, которое даровано настоящему сильному атлету. Жизнь – это вызов, ежесекундный вызов. Спорт привлекает такое большое количество соперников, потому что этот вызов там осязаем. Рой Ходжсон на словах показал, что это так.

КК: На Мундиале за кого будешь болеть?

– Ни за кого, думаю.

КК: Понравился ли Слуцкому рассказ-поздравление “Слуцкий и Торквемада»?

– Да, мы с ним как раз недавно общались на эту тему. Он сказал, что рассказ веселый и непринужденный. Спасибо, говорит, замечательный подарок. Я был просто счастлив.

КК: Финальный вопрос, тоже с нашего блога. Кто тебе больше нравится – Маша или Катя?

– Я, как большинство спортивных журналистов, антисексуал. Я люблю спорт и литературу. А девушки в прошлом.

P.S. Первая часть нашей беседы – вот здесь. Радиоверсия - здесь. Опять призываем Вас подписываться на наш блог и, естественно, на блог Димы Федорова!

logoДмитрий Федоров
logoНТВ-Плюс