32 мин.

Андрей Малосолов: «Жиробасик – это не я»

11 k

Газзаев, боты и Кавказ – самый одиозный пиарщик русского футбола дает большое интервью Юрию Дудю.

Андрей Малосолов работал советником по пиару Виталия Мутко, когда тот рулил Российским футбольным союзом в первый раз. Андрей Малосолов, давний фанат ЦСКА, был одним из создателей Всероссийского объединения болельщиков – организации, распределявшей билеты на матчи сборной России. Андрей Малосолов занимался продвижением сочинской «Жемчужины», когда та играла в первом дивизионе, но веселила всю страну помпезным пиаром вроде рекламного щита в Москве, рассказывающего о том, что клуб отказался от Дэвида Бекхэма. Наконец, Андрей Малосолов был одним из пиар-сотрудников Объединенной футбольной лиги – турнира, который должен был объединить лучшие клубы России и Украины за один спонсорский миллиард от «Газпрома».

Более или менее каждому пользователю Sports.ru Андрей стал известен осенью прошлого года. Тогда мы вычислили отряд ботов, зарегистрированных из офиса ОФЛ и писавших однотипные комментарии – про то, насколько же плох Николай Толстых (тогдашний президент РФС) и в каком же порядке Валерий Газзаев (президент ОФЛ). Ник Жиробасик, входивший в команду ботов, сразу же стал мемом и приклеился к Малосолову.

Sports.ru готов был предоставить слово Андрею сразу после того нехитрого расследования, однако он отказался из-за корпоративных ограничений. Несколько недель назад эти ограничения были сняты: спустя полтора года после присоединения Крыма и начала войны на Донбассе Объединенная футбольная лига все-таки прекратила свое существование.

Цифра, в которую невозможно поверить. 18 месяцев ОФЛ

– Когда и как ты понял, что твоя работа в ОФЛ завершается?

– Некоторое время назад Валерий Георгиевич нас собрал и сказал, что проект именно в нынешнем виде завершает свою работу и большая часть офиса цивилизованно расходится. Мы были готовы к этому, причем несколько раз. В первый раз – когда после Майдана накрылась вся история с невозможностью проводить совместный чемпионат с Украиной. Но потом было принято решение трансформироваться в предвыборный штаб Газзаева. Но на пост президента РФС пошла слишком политически сильная фигура, и все стало понятно.

– Чего за эти три года смогла добиться ОФЛ?

– Было создано две программы. Первая – непосредственно Объединенный чемпионат. Вторая – программа развития футбола Валерия Газзаева. Также было проведено два Объединенных турнира: летом – в Киеве, зимой – в Израиле. Была также создана структура чемпионата, регламенты, правовые документы, маркетинговая и медиа стратегии, система по реализации телевизионных прав будущего чемпионата. Шел масштабный переговорный процесс с российскими и украинскими клубами и лигами, который занял далеко не один месяц. Кроме того, мы саккумулировали серьезный пласт опыта лучших европейских лиг и MLS. Изучили опыт подобных объединений: уже работавший чемпионат Бельгии и Голландии в женском футболе, проект чешско-словацкого чемпионата, Янтарную лигу – Латвия/Литва. Не сегодня так завтра эти проекты, думаю, появятся.

– Что такое «саккумулировали пласт опыта»?

– Мы ездили в эти страны, смотрели, как там все устроено. Например, у нас была серьезная поездка, когда мы изучали ситуацию с реализацией телеправ в английской АПЛ, голландской Eredivisie и бундеслиге, когда посещали телекомпании Sky TV и Sport1.

– И что может дать это знание русским чиновникам, живущим в совершенно другом мире футбольного бизнеса?

– Для того чтобы изменить сегодняшнее зазеркалье здесь, надо понять, как это было изменено там. Та же британская АПЛ начинала с суммы в 10 миллионов фунтов за телеправа, сейчас она зарабатывает больше миллиарда в год. Как этого добиться? Чтобы хорошо продать продукт, надо создать ему имиджевую основу. У нынешнего российского футбола – имиджевый провал. Эта ситуация во многом связана с хаосом в РФС, который длился со времени ухода Виталия Мутко в 2010-м и по сути до времени его возвращения сейчас. Это старая инфраструктура практически на всех стадионах. И это СМИ, которые настолько привыкли видеть в российском футболе плохой продукт, что искренне удивляются таким матчам, как «Мордовия» – ЦСКА. Хотя это не плохой продукт – там просто многое нужно поменять. Программа Газзаева, собственно, на это и была направлена. В нынешних экономических условиях программа развития футбола от ВГГ более чем актуальна.

– То есть по сути за три года вы сделали следующее: написали две программы, которые вообще никому не пригодились, много и часто ездили на заграничные экскурсии. Насыщенный график для проекта, который существовал на деньги «Газпрома», то есть, строго говоря, на деньги налогоплательщиков.

– Это твое видение. Вряд ли «Газпром» забрал деньги у налогоплательщиков и у тебя, поскольку эта организация сама формирует главную налоговую базу страны. На самом деле про любой клуб в России, который не занимает первое-второе-третье места, можно сказать: посмотрите, они создали стратегию бизнеса, не выполнили ее и тратят деньги налогоплательщиков! Оргкомитет ОФЛ исполнил главное предназначение своих акционеров, а среди них – вся премьер-лига, создал структуру будущего чемпионата. Но ни РФПЛ, ни Оргкомитет, никто другой не могли повлиять на то, что произошло всего за каких-то полгода с Украиной.

– За эти три года тебе не стыдно? У тебя нет ощущения, что большую часть времени ты бездельничал?

– У меня нет чувства стыда. Но то, что проект не реализовался, меня расстраивает. В моей трудовой книжке будет запись «АНО Оргкомитет ОФЛ», и спустя многие годы мне, возможно, предстоит объяснять, что это был за проект. Плюс за последние годы это третий мой проект, который, как сказали бы, канул в лету.

– То, что Валерий Газзаев берет самоотвод с выборов президента РФС, стало понятно в середине июля. Офис работал до конца сентября. Что вы делали эти два месяца? Приходя на работу, чем ты занимался, кроме того что писал пламенные посты в фейсбук?

– Не знаю, соблюдается ли трудовое законодательство в коллективе Sports.ru, но ты должен знать, что по закону работник перед увольнением предупреждается за два месяца, и в эти два месяца он обязан исполнять свои обязанности. Мы работали согласно трудовому праву, продолжали вести медийную аналитику для Георгича, продолжали организовывать ему различного рода интервью… Но по сути это было просто присутствие в офисе.

* * *

– Уходя из ОФЛ, ты сказал много приятных слов в адрес Газзаева.

– Работая с ним, я понял, как ЦСКА выиграл Кубок УЕФА, как становился чемпионом, как обыгрывал «Спартак» 5:1. Как и Виталий Мутко, Газзаев обладает ключевым качеством – он пропагандист и фанатик футбола. Работу на среднем уровне делает офис: гендиректор, генеральный секретарь, бухгалтер. Задача президента РФС – пропагандировать и популяризировать футбол, наводить мосты между участниками процесса, рулить клубными делами, зачастую с применением силы. То есть это пассионарная и публичная деятельность. И Мутко, и Газзаев этому соответствует. Чего не скажешь о других руководителях РФС – о Фурсенко или Толстых.

Газзаев без всякой секретарши мог снять трубку и позвонить самым крупным людям российского футбола. У него отличные связи в ФИФА и УЕФА. Он уважаемый тренер. Он уважаемый человек.

– «Газзаев – великий тренер и, как оказалось, отличный функционер, у которого все работало как швейцарские часы», – тоже твоя цитата из прощального поста. В курсе ли ты, чем закончилась работа отличного функционера в «Алании» два с половиной года назад?

– Конечно, в курсе. Мы должны отдавать себе отчет: вся шумиха, которая была создана вокруг имени Газзаева в «Алании», неправильно подана в медиа. Почему-то все считают Газзаева виновником ликвидации клуба, но никто не вспоминает о роли правительства республики, которое по многим причинам отказалось спонсировать клуб, и о роли спонсора, который, как я догадываюсь, не получил нужные объекты в Осетии в обмен на спонсорство клуба и посчитал свое сотрудничество с «Аланией» законченным.

Каждый год в России исчезают 5-10 клубов, у каждого исчезновения своя трагическая судьба, но ключевым поводом таких провалов является уход спонсора или влиятельного покровителя в регионе, а зарабатывать на коммерческой деятельности у нас пока не могут даже супервлиятельные клубы.

Аланский фарс. Почему расформирование «Алании» – это правильно

– В числе трансферов, которая делала та «Алания», был замечательный футболист-чемодан Вандиньо, известный тем, что меняет клубы каждые полгода. За него «Алания» заплатила 40 млн рублей агентского вознаграждения, почти 25 млн – временного трансфера и еще 7 млн – зарплаты. Он сыграл во Владикавказе 10 матчей и поехал дальше. Такой трансфер тоже правительство республики и главный спонсор организовывали?

– Ты хочешь поговорить о трансферах и зарплатах футболистов? Тогда получается, что Евгений Гинер плохой специалист, раз он потратил на, кстати, тоже бразильца, Витинью, больше 10 млн евро, а тот не заиграл?

– У Гинера на каждого Витинью есть Думбия, Вернблум и Муса плюс команда постоянно в самом топе. У Газзаева – расформированный клуб и уголовное дело на гендиректора за растраты.

– Может, ты мне напомнишь, кто сделал клуб из Осетии первым немосковским чемпионом? «Алания» за свою историю переживала и взлеты, и падения, а когда клуб падал в низшие лиги, возвращать его обратно звали именно ВГГ. Мне трудно говорить за Георгича и «Аланию». Когда мы подходили к нему и спрашивали: «Ну как там?» – он говорил: «Ребята, не ваше дело». Он переживал, команда была полгода без зарплаты, наш юрист из ОФЛ раньше работал в «Алании», он до сих пор не может получить свои деньги. Это проблема, с которой сталкивается большинство клубов. Вот ЦСКА – мало кто заметил, что Россети с прошлого года на 30 процентов сократили финансирование. Это что, имиджевый провал Гинера? Или, может, все-таки проблема спонсоров, которые сами испытывают сейчас огромные проблемы или не хотят вкладываться в футбол?

– Я не про спонсоров. Я про странные трансферы и странные траты, после которых спонсоры говорят: больше мы в футбол не пойдем.

– У ЦСКА тоже были странные, на первый взгляд, трансферы. Джанер. Янчик, который разве что забил «Спартаку». Странберг, Алиев. Кокорин в «Динамо». Дзюба, не заигравший в «Спартаке», но раскрывшийся в «Зените» и сборной. Юра, это футбол!

– То есть опыт работы Газзаева в «Алании» не мешает тебе говорить, что он «отличный функционер, у которого все работает как часы»?

– Я не работал с ним в «Алании». А вот в ОФЛ все было прекрасно и с финансовой дисциплиной, и с функционированием офиса.

Давай по-человечески: у нас ошибки в трансферах происходят в каждом клубе. Об «Алании» узнали только потому, что бенефициары этой истории, разместившие свои «разоблачения» в известной и другими сливами футбольного компромата газете, захотели представить их именно так. И это был во многом ответ на инициативу Газзаева по проекту Объединенного чемпионата. Если бы Газзаев не руководил проектом, все было бы гораздо тише.

– В фейсбуке ты всегда выглядишь как несгибаемый брутал. Два года назад после пресс-конференции Газзаева по поводу запуска ОФЛ ты подвел меня к нему и твой голос дрожал, а слова путались – как будто это был какой-то другой Андрей Малосолов. Что это было?

– Ха-ха! А я при этом не потерял сознание?

– Нет, если бы я говорил про обморок, то врал. Но я говорю про дрожащий голос и некоторую взволнованность – в фейсбуке ты таким не бываешь.

– Ценю твой мощный заход на удобную тебе площадку, на которой я должен играть по твоим правилам. То есть я должен был взять Валерия Георгиевича за пиджак, повернуть к тебе и хрипловатым басцом, развязно порекомендовать вас друг другу? Ты говоришь ерунду. У меня голос не мог дрожать, мы с Газзаевым общаемся на равных, (и на тот момент работали вместе уже несколько месяцев) – за исключением тех моментов, когда он требовал делать так, а не иначе. Газзаев играет по правилам – он сразу их определяет и всегда придерживается.

Там был один момент. Когда мы созывали этот закрытый брифинг, по сути, пресс-ужин, часть оргкомитета была против того, чтобы звать тебя – статус мероприятия не подразумевал широкого присутствия журналистов (на самом деле на нем присутствовали руководители всех федеральных медиа – Sports.ru). А я отстаивал тебя, полагая, что главный редактор довольно популярного портала должен выслушать аргументы создателей самого громкого на тот момент футбольного проекта. «Хорошо, тогда ты отвечаешь за этого парня. Но знай, он сделает говно», – это мне говорили люди, которые знают твое творчество. Но я привык к другому, я сторонник прозрачности и открытости с прессой во все времена и на всех моих работах: в РФС у нас конфликты с журналистами решались только мировым путем. Я чувствовал некоторую нервозность от того, что ты не соблюдешь договоренности. Так и вышло. Ты сыграл не по правилам.

– Да? И что за правила?

– А ты помнишь, как мы встречались перед пресс-конференцией? Я говорил: Юра, приди, пожалуйста, и просто послушай; не ругай все сразу. Ты пришел, ушел – и устроил клоунаду. Я прекрасно тебя знаю, знаю твои принципы. Я их не осуждаю – нормальные журналистские принципы, свободные, независимые, нацеленные на скандальность. Но в лице всех остальных это был мой косяк.

«Давайте попробуем! Мы ничем не рискуем». Как Объединенный чемпионат продолжает наступать

* * *

– Что тебе не нравится в современном русском футболе?

– Скажу сразу, что в русском футболе больше вещей, которые мне нравятся, чем наоборот. А не нравится мне инфраструктура. Не нравится, что СМИ считают наш футбол негодным. Я на стадионе с 1985 года, я видел разный футбол. То, что происходит сейчас, не самая плохая история. Не самая лучшая с точки зрения мирового футбола, но точно и не самая плохая. Не нравится, что мало патриотизма по отношению к сборной. Патриотами своей страны могут назвать себя единицы. Акинфеев. Березуцкий. Широков.

Не нравится, что мало клубного патриотизма. Мало своих воспитанников. А еще меньше тех людей, которые были бы своими коренными чуваками. Те, кто будут срывать голос и гнать своих пинками именно за имя клуба. Такие, как Акинфеев, Березуцкий, Семак, Новосадов и вообще вся наша армейская команда второй половины 90-х. С теми игроками мы до сих пор общаемся. Новосадов, когда еще был игроком, как-то ходил с нами на махач с мясом. Год 99-й, выпивали, потом пошли на махач. В итоге отловили какую-то кучку спартачей и не допустили его к драке, справились сами. Но многие игроки той команды – Минько, Боков, Новосад, Кулик – получили именные майки Red Blue Warriors.

– Это большое признание?

– Ты что! Почти как Орден Александра Невского сейчас.

– Ты яростно критиковал работу Николая Толстых на посту президента РФС. Почему?

– Я его давно знаю, с 2005 года. 90 процентов наших отношений носили довольно лоялистский характер. Мне дико нравилось, как Толстых отстаивал интересы игроков на Палате по разрешению споров. Я до сих пор помню натуральные слезы начальника команды по женскому футболу из Воронежа, который был вы##ан – другое слово реально не подходит – за то, что клуб не платил своим девочкам зарплату. Этот начальник, уходя из здания РФС, сказал: «Я больше сюда никогда не приеду, потому что это полный п##дец. Пусть президент клуба в следующий раз приезжает и это слушает».

Но несмотря на это, все, что произошло при Николае Саныче – футбольном до мозга костей человеке – это полная катастрофа. Он начал бороться с агентами, не борясь при этом с президентами, спортивными директорами и начальниками команд – а агенты что, в безвоздушном пространстве находятся? Он не пояснял свои цели и задачи. У него не было стратегии развития, снабженной реальными источниками реализации. При нем не изменилось ничего в инфраструктуре. При нем не было никаких подвижек, чтобы пиво, к примеру, вернулось на стадион. Все то, что могло изменить бы нашу жизнь на стадионах, не было сделано.

Ну и еще, конечно, мат. Когда матом ругался Виталий Мутко, мы понимали, что в этом нет злобы. У Толстых же были нечеловеческие отношения внутри коллектива. Такие же странные отношения выстроились и внутри самой отрасли.

– Осенью-2012 ты просил аудиенцию у Толстых. Вроде как просился к нему на работу.

– Я не просил аудиенции. Когда он был изгнан из РФС, мы встретились в офисе Олимпийского комитета России, где я, тоже изгнанный из РФС при Фурсенко, работал. У нас был предварительный договор, что мы будем сотрудничать. После того как его избрали президентом РФС, я был у него в офисе ровно восемь раз. Первые два раза я сидел в его приемной, он выбегал и нечеловечески орал на свою секретаршу, а мне говорил: «Давай завтра». Потом – все повторялось, но уже с какой-то дикой агрессией. Точкой стало, когда я, очередной раз прождав его у кабинета, увидел вылетевшего оттуда Толстых. «Ты че здесь, на##й, бл#дь, на##й, делаешь? Х#ли тут пришел, бл#дь? Ты что, бл#дь, уровень, что ли?» В этот момент вошел Капелло. «Вот уровень, бл#дь. А ты х#ли пришел?» После этого я понял, что это слишком плохая версия отношений, что любому нормальному человеку работать в таком формате не имеет никакого смысла. Развернулся и не сказав ни слова, ушел.

– Я слышал, что уходя от Толстых, ты сказал: «Поздравляю, Николай Александрович, только что вы приобрели врага на всю оставшуюся жизнь».

– Чушь! Это выдумал этот идиот Фомин? Ничего подобного не было. Последнее наше общение – та встреча в присутствии Капелло. В тот момент у меня с души свалился камень. Потому что я понял, что не буду работать в такой обстановке никогда. Кроме того, после этого я месяц его вообще не трогал – просто ждал, что вырастет из его управления футболом. Но то, что ничего не выйдет, было понятно. Одно дело к нему приходить и слушать байки про агентов, другое – работать с ним каждый день в режиме общения в привокзальном отделении милиции города Сызрань.

* * *

– Почему ты стал болеть за ЦСКА?

– Все началось с хоккея. Красная дружина, пятерка Ларионов – Фетисов – Касатонов – Крутов – Макаров. Хоккейный ЦСКА был абсолютно успешным, а вот футбольный был в аду. Из протеста против окружающей действительности, обилия красно-белых цветов на каждом шагу в школе и на улицах, я стал болеть за футбольный ЦСКА и пошел в субкультуру – фанатов и рокеров.

– Почему тебя прозвали Батумским?

– В 1989 году поехал на выезд в Батуми, но уже в Туле меня высадили: билета у меня не было, потому что в те годы ездить по билетам считалось моветоном.

– Я слышал другую версию – будто бы ты барыжил программками, чуть ли не отксеренными на очень редком в Союзе ксероксе.

– Что значит барыжил?! Мы все тогда были «программистами» – обменивались программками, продавали их, сами покупали. Это была целая индустрия и целая жизнь. В том году я купил редчайшую программку ЦДКА из Тбилиси 1938 года почти за сто рублей, при средней зарплате в то время в 150 рублей в месяц, и полагал себя счастливым человеком. Мне из Батуми те программки привезли друзья. Другие люди, которые были в Батуми, увидели их у меня: «Откуда? Тебя же не было в Батуми». «Не было – а программы есть. Хотите купить?».

– Ты рассказывал, что вы часто пили с игроками – однажды так лихо, что на кубковом матче в Томске вратаря ЦСКА вырвало прямо на поле. О ком речь?

– О Новосаде. Накануне угорали с игроками в отеле. Андрей рассказывал потом, что в день матча ему было плохо, мутило. Ну и в один момент прямо на поле душа не выдержала... Слава Богу, мы полностью задавили Томск, выиграли 5:0 и к своим воротам их даже не подпустили.

– Ты был одним из основателей ВОБ. Зачем он был нужен нашему футболу?

– Считаю, что это очень хороший проект. Сожалею, что он развалился – да еще и с такой историей. Четыре года своей славы ВОБ поймал и действовал очень хорошо. Главное достижение – это привитие новой культуры боления за сборную, это аншлаги на матчах сборной, причем не за счет серой массы, а за счет активных болельщицких секторов. РФС и ВОБ тогда сделали футбол ажиотажным и модным – каждый работал и в своем поле, и сообща. Ну и это диалог между фанатами и руководством российского футбола. Кстати, именно во времена золотого состава ВОБ был разрулен не без помощи Сергея Прядкина мощный конфликт, связанный с камнепадами в Нальчике, тогда же впервые состоялся диалог русских движей с кавказскими движами Нальчика, Грозного, Владикавказа. Виталий Мутко как стратегически мыслящий человек увидел в ВОБе аудиторию, которая была бы его электоратом, а он сам искренне уважал болельщиков – ценнейшее и редкое качество футбольного руководителя в стране…

– В конце этой весны Иван «Комбат» Катанаев рассказал, как три лидера ВОБ – Каманча, Рабик и сам Комбат – украли 3 миллиона рублей на билетах на матч Россия – Германия. Ты был в курсе?

Александр «Каманча» Шпрыгин

– Тебя ведь не интересует, как мы собрали 73 тысячи болельщиков (на самом деле 62 тысячи – Sports.ru) на матч Россия – Азербайджан в +5 в марте, на который и в летнюю жару раньше не приходило больше пятерки. Понимаю твою специфику. Но что касается того случая – нет, не был в курсе. Но догадывался – по тому количеству людей в бобровых шапках, которые сидели на фанатских секторах. И задавал им вопросы. В ответ слышал какие-то ухмылочки. Я не участвовал в этих процессах, поскольку отвечал за медийное сопровождение и координацию работы с РФС.

Но процесс развала ВОБ серьезно затронул и меня, потому что подозрение было ко всем участникам Центрального Совета и региональных объединений, а не только к этим троим. Когда Катанаев полгода назад прислал мне историю про эти миллионы, я сказал ему, что он будет мудаком, если про это расскажет. Я говорил: не рассказывай, ты таким образом все движение болельщиков дискредитируешь, не только Шпрыгина. Но он это опубликовал, ухудшил имидж ВОБ, да еще и затронул совершенно неповинного Диму «Австрийца» Сергеева (болельщик «Спартака» и руководитель «Чемпионата» – Sports.ru) – он в этом вообще не принимал участия.

– ВОБ кошмарил Василия Уткина осенью 2007 года. Через кого-то из руководства они узнали его телефон, куда посыпался вал звонков и смс с вполне конкретными угрозами. Это по твоей наводке?

– Нет. На спартаковском фанатском портале, подозреваю, что не без участия одного из героев, давшим тебе как-то громкое интервью, опубликовали телефон Васи, и алига принялась ему названивать и присылать дикие смски.

Весь скандал начался из-за того, что Вася Уткин принялся остервенело наезжать на фанатов – вообще на всех, не деля их на ВОБовцев и кого-то еще. Это раздражало субкультуру. И тут вдруг он встретился с теми, кого мочил, не в виртуале, а в реале. Встреча состоялась в ресторане Tapa de Comida. Вася там ужинал в обществе ребят из «НТВ-Плюс», и в этот момент туда зашли топовые представители хулиганья «Спартака» и ЦСКА смочить горло парой сотен пинт – этот ресторан всегда был местом тусовки современных представителей околофутбола. Они увидели Васю и над ним началось 40-минутное глумление. Страшно, что бы случилось, если бы они применили хотя бы одну из своих наработок. «Ну вот мы тут, не в виртуале – скажи, какие фанаты херовые». Закончилось все тем, что Вася то ли резко встал, то ли неловко повернулся и его вскользячку ударили по лицу. К счастью, вскользячку, потому что бил серьезный парень.

Через какое-то время ко мне обратились люди: у нас есть запись этой фигни, скинь ее на Лайфньюс. «Нет, ребята, это не нужно». Я прикрутил эту историю, и она никуда не вышла.

А еще через пару дней на нас вышел представитель, скажем так, авторитетного сообщества одного из районов Москвы: «На вас тут жалоба поступила, что вы Василия как-то сильно затретировали; у нас и с ним отношения хорошие, и с вами – вы там встретьтесь и разберитесь сами без всякого криминала». Мы встретились – в кафе «Южная ночь» на «Динамо». Нас было шестеро, Вася пришел один, что сделало ему честь. Все пожали ему руки, кроме Катанаева. Объяснились. Вася выпил два графина водки, не закусывая, чем вверг меня в изумленное состояние. Конфликт был исчерпан.

* * *

– Прошлой осенью мы опубликовали список ботов, которые атаковали Sports.ru из офиса ОФЛ. Я правильно понимаю, что ты считаешь работу ботов нормальной историей для медиа?

– Существуют разные методы продвижения, как опытный медийщик я могу тебе бесконечно рассказывать о ботах. Но разница заключается в том, что вы убили живых пользователей. Все аккаунты, которые были вами заблокированы, это живые люди. В том числе бедный и несчастный Жиробасик.

– Жиробасик – это ты?

– Жиробасик – это не я. Это Владислав Мищенко, тоже сотрудник аппарата ОФЛ. Это его давний ник. И существовал он к тому моменту много лет (на самом деле ник был зарегистрирован за полтора месяца до разоблачения – Sports.ru).

– Каманча говорил, что Жиробасик – уменьшительно-ласкательное прозвище, которым тебя называла любимая девушка.

– Вряд ли со мной рядом была бы женщина, которая могла бы так меня называть даже в шутку. Каманча – пройдоха и человек, метко улавливающий медийные тренды, он тебе подыграл. Он делал вид, что между нами происходит дикая война. Но именно в этот день мы созванивались с ним – за пару дней до интервью он просил меня помочь медийно по одному щекотливому делу. «Саша, ты мудак, что ли? Ты просишь меня помочь, а потом тут же херачишь какую-то херню про Жиробасика». «Коллега, например, мы сейчас сидим и думаем, например, как здорово мы Дудя, например, разыграли. И знал бы ты, коллега, например, как изменилось лицо Дудя, когда я рассказывал ему о тебе, гыгыгы».

Я отвечаю: все люди, которых вы забанили, были живыми.

– Живые люди, которые постили совершенно однотипные сообщения в поддержку Газзаева? Ага.

– Тебе ли говорить об однотипности сообщений! Давай сейчас найдем любую новость про Акинфеева, Карпина, Газзаева, всех тех, кто не в фаворе у редакции Спортса, мы обнаружим дикое количество отборного мата, ругательств, однотипных штампов про усы, валеруверим и сухоряна, эдакое коллективное безумие, которое становится привычкой недалеких людей, надеюсь тоже живых, а не ботов программы.

Мы в коллективе ОФЛ долго думали, чего мы таким способом добьемся. Сергей Завес (главный пиарщик ОФЛ – Sports.ru) и я думали, что это путь, который рано или поздно приведет к факапу. Но в итоге склонились к тому, что под новостями про Валерия Газзаева будем выступать в пику к адским хейтерам, которые там появляются.

– То есть ты сейчас признаешься, что твоя работа – это не генерировать позитивные пиар-поводы, а силами фейковых аккаунтов рубиться в комментариях спортивных сайтов?

– Почему фейковых? Я рубился под своим именем. И мы генерировали позитивные пиар-поводы, проводя массу отличных мероприятий, на одном из которых имел честь устроить клоунаду даже ты. У нас работали полтора десятка человек. Газзаев не имел к этому никакого отношения, эта была наша личная инициатива. Да, мы подошли к ней не очень профессионально. Мы, если бы хотели, могли нанять полную корзинку ботов и насыпать ее тебе на сайт.

– То есть ты впервые так поступил?

– Ты приписал все это почему-то только мне, будучи пугающе неравнодушным к моей личности. А это было коллективное решение рубиться за шефа под новостями.

* * *

– Что ты не можешь сделать за деньги?

– Поступиться своими идеалами и принципами. Я не хотел бы заниматься работой, которая противоречила бы моим воззрениям и идеалам. Вряд ли я поступлю так, как Леша Андронов – который поносит государство, страну, политику своей страны, но при этом радостно получал и теперь снова будет получать деньги от государства, от государственного канала. Я против двойных стандартов.

Есть такая вещь, как порядочность. Медийная работа – это работа на клиента. Я делал пиар, я делал и контрпиар. Не всегда это было одобряемо другими людьми, но у меня такая профессия. Но у меня было только одно место работы, где мне было неудобно – это проект TeamRussia. Странный проект, который собирался захватить все спортивное маркетинговое поле России. В итоге это закончилось не очень хорошо для их руководителя.

Все остальное доставляло мне удовольствие. Работа в РФС сделала меня счастливым. Работа в РИА Новости делала меня счастливым до тех пор, пока, во-первых, я не выгорел, во-вторых, не появилась цензура и работа информационщика не превратилась в работу ретранслятора.

– Известно, что ты не любишь Кавказ. За что?

– Очень некорректное высказывание.

– Как сказать корректнее?

– Скажем так: у меня есть определенное неприязненное отношение к некоторым кавказским этносам, с чьими представителями я сталкивался лично, c теми, кто известно нагло ведет себя на улицах наших городов. Вот смотри: ты вышел на улицу, наступил в грязь и выругался; тебя подловили за этим и сказали: ты грязефоб! Ты примерно так же хочешь выставить меня кавказофобом.

Я могу много рассказать о выездах на Кавказ, всегда это была история, связанная с насилием, нападками и наездами. В советское время зоной напряжения были Баку, Ереван, потом, ближе к 1987 году, проблемой стал Тбилиси. В Кутаиси в 1989-м нам на 56 минут сорвали матч, избили Садырина и нескольких игроков и наконец-то с горем пополам засунули ответный мяч. В Ланчхути, Батуми всегда был какой-то трэшак. Потом зона напряжения после развала Союза переместилась в некоторые города Северного Кавказа. Для меня лично это началось с моего первого выезда во Владикавказ в 1991 году. Нас было 11 человек, нас посадили на первый ряд – прямо под ВИПом. В тот момент бушевал осетино-ингушский конфликт, обстановка была нервной.

ЦСКА забил на первой же минуте – мы, разумеется, вскочили, и сверху на нас посыпался град всякой дряни: и камней, и зонтиков, и всего остального. Мне попали камнем в голову, я повернулся, чтобы хоть кого-то ухватить и тут же был скручен ОМОНом. Меня закинули в бобик, мы поехали в какую-то пердь. Продержали в отделении минут 20, потом выпустили: «Эй, Москва, у##ывай отсюда». «Ребят, довезите хотя б до города – а то тьма и горы вокруг». Ехали в очень напряженном состоянии, но, набравшись духом, я сказал: «Ну что, не отдадите родную землю ингушам?» Пять минут было: да я их маму, да мы их всех порежем. Когда тирада смолкла, они – прямо как в кино – достали запотевшую бутылку чачи. Я выпил, и у меня чуть глаза не вылетели из орбит – там градусов 70 было. На стадион мы вернулись в статусе лучших друзей. Они были пьяны, я был абсолютно пьян и танцевал. Они подошли к ОМОНовцам, пошептали что-то и нам создали некую зону комфорта. К тому моменту, кстати, «Спартак» (Орджоникидзе) сравнял счет и в воздухе началась стрельба…

Я много изучал историю Кавказа и при этом могу сказать: жители Дагестана и жители Осетии – это совершенно разные по менталитету люди. В Осетии на меня чаще всего наезжали, чаще всего пытались порвать, но при этом в общении вне футбола они гораздо более интеллектуальные и интересные люди.

Что касается Чечни, я был на первой войне журналистом. Я видел весь ад, который там происходил, из-за чего почти каждый день там был пьян – как и все мы, военные журналисты. Мы пили, чтобы хоть как-то заглушить этот ужас и страх. Вышел оттуда я со следующим правилом: я просто стараюсь с ними не общаться. Везде есть отличные люди, но есть особенности национальных характеров, с которыми смириться очень трудно.

– Допустим, в следующий понедельник «Терек» предложит тебе возглавить медиа-службу и предложит зарплату в 1 миллион рублей в месяц…

– Нет. Потому что я не буду находиться в зоне комфорта. И не буду находиться в равновесии со многими своими убеждениями. При этом я прекрасно работал с Черчесовым в Сочи, с Газзаевым – в ОФЛ, я хожу на концерты другого осетинского гения – Гергиева.

* * *

– Ты работал в «Жемчужине», когда она гремела на всю страну. Как бы ты оценил ее пиар-стратегию?

– Отличная стратегия! Президентом клуба Якушевым была поставлена задача – сделать мощный окупаемый клуб с отличной инфраструктурой, причем на практичном примере «Аякса». Чтобы сделать его таким, к нему нужно было привлечь определенное внимание. До Якушева «Жемчужина» была клубом с очень плохой репутацией. Сам Якушев – молодой парень, дико вменяемый и дико богатый на тот момент. У нас был 5-летний план развития, в него входили пара пустых годов, потому что на том стадионе, который был у «Жемчужины», невозможно было развивать маркетинг. Но в качестве подарка богов у нас строился стадион «Фишт» к Олимпиаде.

– Пиар «Жемчужины» на десяток шагов опережал его спортивные результаты и довольно быстро она начала всех раздражать. Разве это хороший пиар?

– Клуб шел хорошо. Мы были близки к выходу в премьер-лигу, но нас убили на четырех выездах – на матчах в Нижнем Новгороде и Набережных Челнах, и на Дальнем Востоке. Перед этим Якушев отказался платить судьям. Чтобы нас судили дома хорошо, мы договорились с «НТВ-Плюс» о том, что они будут показывать наши домашние матчи, о чем тогда первый дивизион только мечтал. Я летал в Москву договариваться, привез в Сочи и Плюс с трансляциями, и Василия Уткина как суперстатусного комментатора. В домашних матчах все было хорошо, но когда мы переехали на темную сторону луны, нас убили и не пустили в премьер-лигу. В Нижнем я впервые видел, как гостевую команду даже ни разу не пустили на сторону хозяев. На следующий год нас возглавил Стас Черчесов, но тут же начались проблемы у самого Якушева. Правительство запретило игорные зоны и казино, а основным бизнесом Якушева была сеть казино. Мы не получали зарплату почти 5-6 месяцев. Из этой истории я, кстати, вышел лучше всех: мне единственному по неизвестным до сих пор причинам выплатили все долги – Якушев сделал это лично. Когда я сказал об этом Станиславу Саламычу, думал, он разорвет все вокруг.

– Свою страницу в Википедии ты писал сам?

– Нет.

– Кто же тот тайный поклонник, который так подробно изложил твой жизненный и творческий путь?

– Ко мне обратились люди, которым я основные вехи этого пути изложил. Это возникло в связи с разными проектами по моему продвижению в интернете.

– И про кого еще был этот проект? Про фанатов? У Шпрыгина – большого фан-чиновника – нет страницы в Википедии.

– Да? Я был уверен, что есть. Не забывай, что перед тобой сидит Андрей Малосолов, а не Шпрыгин, и там акцент сделан не столько на профессиональную оценку деятельности, а больше на историю моего участия в движе фанатов ЦСКА. А я основатель жанра фанатской журналистики и хотя бы поэтому имею право там присутствовать.

* * *

– Каманча назвал твою привычку выкладывать еду в фейсбук кишкоблудием. И правда зачем там столько еды?

– Это, правда, реально волнует только вас двоих. Ты невнимательно читаешь мой фейсбук – я выкладываю там не только такие фотографии. Это сопровождение моих путешествий по стране и миру. Фото жареного голубя или бистеки фиорентины – всего лишь продолжение этого путешествия. Здесь у тебя памятник, здесь – дорога, здесь – море, а здесь – порция пасты.

– Ты вроде как за здоровую русскую нацию, любишь критиковать людей за внешность – от президента ЛНР до телеведущей Маргориты Симоньян. Но ты сам при этом толстый.

– Я, конечно, человек большой, но не отвратительно жирный. Да и вправду я не идеальный во многом, не только в деле физической формы. В те моменты, когда я начинаю заниматься собой, я приобретаю более или менее приятные очертания. Например, я несколько лет не употреблял никакого алкоголя и был в хорошей форме. И сейчас стараюсь: практически отказался от пива, только в выходные позволяю себе вино. Но есть одна вещь, которая мешает – у меня повреждение позвоночника, поэтому я не могу заниматься более серьезными физическими нагрузками. Повредил я его, кстати, занимаясь фитнесом.

– Что именно ты делал?

– Приседал со штангой. Меня нагрузили неправильно – слетело восемь позвонков. Потом ошиблись с диагнозом и еще больше усугубили травму.

– В фейсбуке ты, бывает, предлагаешь выяснить отношения на кулаках – коллеге Фомину вот обещал надавать в подворотне. Когда ты в последний раз дрался?

– Два года назад. Разборка между своими.

– В офисе ОФЛ не могли решить, кто сильнее любит Газзаева?

– Нет, это не имело отношения к ОФЛ. Личная разборка на фоне личных неприятельских отношений. Я победил.

А так – я полжизни занимался фанатизмом, но в 2005 году завязал с той его частью, которая называется околофутболом. Было дерби, но я на него не поехал – на следующий день как сотрудник правительственного пула РИА Новости я должен был присутствовать на встрече тогдашнего премьер-министра Фрадкова, с академиками. Я не хотел получить травму и приезжать в РАМН разукрашенным.

Посмотрел матч, мы победили, моя тогдашняя супруга сказала: пойдем поужинаем. В этот самый момент позвонили мои друзья из RBW и рассказали, как пять минут назад в Новых Черемушках подверглись нападению «Спартака», но не только отбились, но и погнали их. Я жил как раз в том районе. «Давай приходи! Отметим». «Ладно, но на 5 минут». Пришел – там было восемь человек наших, они в красках рассказывали, вместо пяти минут это вылилось в двухчасовую пьянку. Закончилось все приездом на это место моба из примерно 50 спартачей, которых возглавлял Катанаев – он был в эффектном белом плаще. Мы – напомню, вдевятером – встали и отбивались примерно минуту, даже одну контратаку провели. Силы были неравны, нас растащили по разным углам и мы получили свою порцию пенальти. Мясной по имени Дуче поступил очень благородно – не позволил нас добить. То есть мы получили свое, но не больше.

К Фрадкову я поехал с полностью разбитым лицом. Жена – бывшая балерина – загримировала меня мастерски, но выглядел я все равно неестественно. Я поприсутствовал, а на следующий день меня вызвали ФСОшники и сказали: «Андрей, ты заканчивай с этой фигней. Она может помешать твоей карьере». Мой последующий переход в РФС закончил этап насилия.

А манера общения в фейсбуке и обещания дать по голове – это неправильно. Срачи в соцсетях разрушают твою энергию, выводят из равновесия, портят отношения между людьми, вгоняют людей в неестественный раж. Всегда говорю: если ко мне есть претензии – приезжайте на любой матч ЦСКА, все там объясню. Но я и не приемлю людей, которые не дорожат своим словом. Два десятка лет вращался в обществе людей, где каждый отвечал за свои слова. И когда я слышу слова Фомина – человека, мягко говоря, профессионально и личностно ничтожного – о том, что он готов расстрелять Прядкина, Гинера, исполком РФС и всех врагов Николая Александровича (Толстых – Sports.ru), мне становится смешно. Поэтому я просто отключил его, чтобы он не трепал мне нервы.

– «Я привык отвечать за свои слова». То есть ты отвечаешь за то, что сегодня говорил только правду?

– Отвечаю.

– И Жиробасик…

– … это не я.

Фото: facebook.com/a.malosolov (1,5,7,8); РИА Новости/Алексей Куденко; globallookpress.com/Alexander Chernykh; РИА Новости/Владимир Песня, Диана Жильцова

logoКодекс чести
logoАлания (до 2014)
logoВалерий Газзаев
logoЖемчужина-Сочи
logoАндрей Малосолов
logoСпортс
logoОбъединенный чемпионат