«Уличный музыкант, который играл в оркестре». Любовное письмо Педро Родригесу
На первый взгляд, музыка и футбол - довольно странное сравнение. Однако, при ближайшем рассмотрении, стоит отметить, что в дополнение к присущей им универсальности, у них довольно много общего. Баланс, темп и ритм существуют не только на нотных листах, но и на газоне, где 22 мужчины демонстрируют свое мастерство контроля над мячом - в идеальной гармонии, вне всякой синхронии, но в общем где-то между ними.
В процессе игры, когда оттачивается мастерство, у каждого есть несколько путей чтобы достичь совершенства. Как Инь должен иметь своя Янь, так и каждый гений, чей божественный талант поражает воображение, имеет «кровного врага», в соперничестве с которым он тренируется очень много времени, чтобы добавить к своему таланту приставку «экстра». Словно бы я говорю о маленьком аргентинце и его португальском визави, или о австрийском виртуозе и его итальянском сопернике - все завит от вашего вкуса. Логичное продолжение этого любопытного симбиоза, который проводит вектор от индивида к коллективу, объясняет, хоть и не упрощает метафору, сколь поверхностную, столь и устойчивую: «футбол - это оркестр».
Никто и нигде не воплотил этот риторический постулат лучше, чем Гвардиола. В то время, как «дирижер» перешел на другую орбиту географически, обменяв жаркие улицы Барселоны на сумрачные равнины верхней Баварии, его креативный апогей имел место именно на «Камп Ноу».
Сам себя прерву и укажу, что, несмотря на свою непреходящую любовь и к футболу, и к музыке, я никогда не обладал выдающимся талантом ни в том, ни в другом. Вполне компетентный в первом и обделенный существенными навыками во втором, я всегда недолюбливал тот факт, что провожу свою жизнь, наблюдая, как гении делают то, о чем я мечтал для себя, с такой видимой легкостью.
Видя то, что они творят, вне зависимости от того, какая это сфера деятельности, убеждаешь себя в том, что это довольно просто. Но это не так. Поверьте, уж я пытался. С гитарным медиатором в руках или в плотно зашнурованных бутсах, они сверкают улыбками на лицах, источая истинную безмятежность из каждой поры своего тела, в том время как я злобно хмурюсь, а о продуктах моих пор лучше и не вспоминать. Возможно, это именно то, отчего я восторгаюсь Педро Родригесом больше, чем каким-либо другим футболистом в недавней истории «Барсы».
В течение секунд после его дебюта годы назад - с момента, когда его увидел, я знал, что Педро – нечто особенное. Без глянца, присущего его партнерам, с внешностью участника школьной рок-банды, уроженец Канарских островов являл собой уникальное зрелище, но не обязательно то, которое сметает людей с ног.
Болтающаяся голова и руки, ноги, которые направляются одновременно во всех направлениях, Педро – удивительное зрелище. За кулисами можно представить себе Гвардиолу, теряющего волосы с каждым проходящим сезоном, меняющего безупречный костюм на черную футболку, чей голос раздается эхом по всей раздевалке: «это не мой темп». Но этого не происходило. Каким-то образом, и это конечно было непросто, он сохранял свой темп. В составе команды, которая достигла пика в игре, показывая ослепляющий, сверкающий футбол, выигравшей требл впервые в истории клуба за 109 лет его истории, нескладный паренек отнюдь не затерялся.
Это было так, словно бы уличный музыкант забрел в концертный зал, подергал струны и каким-то образом там остался, при этом выглядя так, что вот-вот устроит в зале пожар или еще какое-то безобразие. Думаю, что у Педро было похожее ощущение. Наверное, именно поэтому за все время в клубе у Педро было только два выражения лица: первое – широкая улыбка и заразительная ухмылка, второе – всепоглощающая концентрация.
В течение нескольких первых репетиций оркестра, его руки были быстры как молнии, но ему понадобилось 767 шагов метронома, чтобы найти свой ритм. Он не был способен оживлять концерты так, как южно-американские солисты выполняли эту роль. Он мог сыграть правильные ноты, но при его страстном желании не подвести партнеров и боязни неудачи, конечно, у Педро была и своя доля невезения. Да и кто бы мог его обвинить в этом?
Но его не изгнали, не указали на дверь. Ему не пришлось идти и бороться за свое существование на улицах, играя шлягеры и надеясь на щедрость прохожих. Через силу его воли, игра Педро запела к удовольствию его аудитории и к шоку других хоровых мальчиков, которым обещали звездное будущее, но оно не состоялось.
Вырастая в своем статусе, но всегда скромный и послушный, он вскоре завоевал место среди трех теноров-солистов, вытеснив француза, определявшего свою эпоху. Внезапно весь мир заметил Педро. Кто этот паренек из Тенерифе? Откуда он так внезапно появился? Почему о нем раньше не было слышно? И как, черт возьми, ему удается то, что он делает?
Внезапно в свете софитов, в заголовках изданий, Педро стал преуспевать. Но как только он обрел свой звездный статус, Педро начал сомневаться в себе: почему новый, более молодой, куда более талантливый чилиец был взят в команду? Взят специально, чтобы составить Педро конкуренцию, да еще за такую огромную сумму, куда большую, чем в свое время было заплачено за Педро.
Это было началом конца. Музыка была приглушена. Чарующие латинские ритмы стали новым направлением, и как бы Педро ни старался, он просто не мог произвести такую музыку – не хватало таланта.
Я сопереживал, с тех самых моментов, когда стало понятно, что дни Педро в клубе сочтены. В конце концов, кто еще может понять, что это значит, когда ты пытаешься безуспешно достичь того, о чем всегда мечтал. Нет ничего хуже, чем осознавать, что пройдена точка невозврата, когда карьера уже не идет вверх, а в лучшем случае находится в процессе стагнации.
Нужно признать огромную заслугу Педро в том, что он никогда не жаловался на то, что перестал получать восторги в прессе, что дирижер перестал считать его в числе первых скрипок в оркестре. Видимо, он знал, что момент расставания с любимым клубом не за горами. Он видел, как уходят в закат бывшие примы, и у него не было намерений уходить таким же образом.
Уже после того как вещи были упакованы, а его достоинство осталось на прежнем незапятнанном уровне, многие осознали то, что я понял полтора года назад – несмотря на его недостатки, а может быть и благодаря им, Педро незаметно вплел себя в материю клуба, достигнув с командой величайших взлетов и достижений. Куле до конца, я благодарен Педро за все кубки, которые пришли благодаря его энтузиазму, целенаправленности и моментам волшебства. Но более всего я благодарен ему за то, что он позволил мне через себя прожить жизнь, о которой я мечтал с детства – через его уникальные, неидеальные и в итоге очень человеческие качества.
Спустя годы, когда история будет благодарно вспоминать весь оркестр, я буду с теплом помнить этого уличного по своей сути музыканта.
Спасибо, Педро!
Текст написан Самиром Риязом для издания «Totalbarca». Перевод - авторов сайта «Барсамания».
50 плюсов тебе!