«Третье желание»
Сказка про доброго молодца Женьку Суворова, могущественного джина и добрую фею
Жил-был молодой электрик Женька Суворов. Болельщик «Спартака». Без большого стажа из-за молодости лет, но с кучей надежд - по той же причине. Жил он в городе Чита, пока решил не дожидаться реализации госпрограмм благоустройства Сибири и Дальнего Востока – даже в двадцать пять жизнь не кажется слишком длинной.
Нацелился в Москву, где уже окопались пара друзей-товарищей по школе и армии. Но «местов на всех нема, столица не презерватив, хотя сходство есть", сказали кореша. А пока придется пререждать-пересидеть – так появился вариант с Питером.
В культурной столице Женька устраивается в контору с говорящим название ООО «Старт», считая сегодняшний день прологом и предматчевой разминкой. Смотрит футбол по «сопке» на съемной хате, экономит на эрмитажах и демонстративно не пьет «Балтику».
А коллектив женский, к футболу индифферентный. Что радует и избавляет от стрессов, так как «Зенит» уверенно кует металл не отходя от кассы, а «Спартак» как в старой советской юмореске – «здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачиваем".
И вот. В ноябре тринадцатого года «Спартак» принимает «Зенит» и матч для Женьки этот все равно, что для чекиста день рождения Дзержинского. Он и решил его справить как Штирлиц 23 февраля; без шума, но с огоньком. Пиво там, рыбка подходящая. Хорошо подготовился. Суббота, матч днем. Жизнь хороша.
Человек предполагает, а судьба располагает. В офисе беда с проводкой - что-то хрустнуло и посыпалось, Женьку-электрика срочным звонком выдергивают на работу как редиску из грядки. Утро расцветает явно не теми красками.
Приехал, сунулся; авария реальная, работы явно не на пять минут.
А в офисе кроме него только девочка Ира, которая непонятно там зачем. Ибо папа у Иры какой-то генерал от Газпрома, то есть она тот самый человек, у которого сбываются мечта, а не только скучные планы. Вариация Бориса Ротенберга-младшего, только симпатичная и в футбол не играет.
А стрелочки у часиков тик-так, и Золушка-Женька понимает, что на бал ему не успеть - грусть и тоска.
Но бьется и побеждает – за полчаса до часа «хэ» он находит причину поломки, еще двадцать минут на устранение - есть контакт. Жаль, что поздно. Карета скоро опять в тыкву, далее по тексту. Футбол-то где смотреть?
«Я и бал», грустно говорит Женька, смотрит на часы, и Ира врубается, что парень не очень рад трудовым успехам. Спрашивает, чего, мол, закручинился, добрый молодец? Он выдает расклад – чего уж теперь скрывать.
А она, фея этакая, творит натуральное добро в неразбавленном виде, то есть дает жаждущему зрелищ ключи от своей отдельной квартиры, которая в пяти минутах от офиса, если медленно. И «сопки» не надо, есть НТВ на пятой кнопке. И да, виски в баре. Свои люди, сочтемся.
Обалдевший Женька целует Иру в щечку и врубает пятую передачу. Ира улыбается и вздыхает, ибо Женька по-сибирски харизматичен.
Женька пулей летит по Невскому и влетает в незнакомую хату, пуховик в угол, ботинки слетают вместе с носками. Щелкает пультом.
А там уже антураж и мельтешат знакомые лица. Виски Женька не любит, но не до жиру, хлебанем и мы самогончика – стресс-то какой.
Хлебнул. А то был не стресс, а прелюдия; Кержаков принимает круглого и оформяет единичку на табло. Кариока, оформленный защитником, курил в другом месте.
Ну и на хрен такое начало? Женька хлебнул еще, аж закашлялся. Валера Карпин на плазме сардонически ухмыляется. Пустой стадион – даже посвистеть некому.
Хлебнул еще. А хулли, говоря по-фински, делать-то?
А тут Витцелю пятки оттоптали. Пенальти. А это, на секундочку, какая-то очень ранняя минута. Пара таких праздников и никаких похорон не надо.
Женька откидывается на диване и закрывает глаза. Время вызывать хоттабыча или еще какого джина. Виски внутри организма греет угольками с адовой сковородки.
Орлов настойчиво вещает, что Халк уже смазал два и лично он не уверен, что этим кончится.
Ладно, смотрим. Халк ставит мяч на точку. А боковым зрением Женька фиксирует свое уже не очень полное одиночество.
Протер глаза - рядом на диване сидит джин; суровый, с полуседой бородой. Чалмы нет, но взгляд такой, что не засомневаешься. Прихлебывает из той самой бутылки с виски и вопросительно смотрит на Женьку.
Ну нормально, думает Женька, который «из горлышка, с устатку и не евши». Чего удивляться-то? Хотел джина, вот те джин. Он же не русалочку вызывал. А русалочке, да – удивился бы.
- Пусть не забьет, - говорит Суворов.
Подумал – может по-английски повторить?
Халк лупит, Ребров тащит – мяч врезался в него и возвращается допрыгивать в поле.
Женька смотрит на джина.
Тот занят - только что материализовал на столике два стакана и сосредоточенно разливает в них ржавую жидкость.
Вот оно как, думает Суворов. Работает. Сцуко.
- Жрать хочешь? – спрашивает джин.
Женька отрицательно машет головой. Тратить такое могучее колдунство на хавчик это, знаете, идиотизмом попахивает.
Файзулин рвет к воротам пантерой - Ребров снова спасает. Джин пристально смотрит за экраном. Поднимает стакан – чокаются не глядя.
На второе желание намекает, думает Женька. Победу просить – да не, смотреть неинтересно будет.
Питер еще давит, но уже как-то без былого энтузиазма. Кариока просыпается, Аршавина бортует. Схватка двух якодзун, короче.
«Пора», подумал Женька.
- "Спартак" забивает, - хрипло говорит он, не глядя на джина. – Московский – уточнил на всякий случай. - Глушаков.
Нормально вроде сказал. Отчетливо и громко. Анекдот про теннис длиной в двадцать сантиметров он помнит.
"Спартак" подает корнер, Мовсисян на ближней штанге и слышно, как молчит Геннадий Сергеевич, а мяч в сетке трепещется золотой рыбкой.
«Один-один», шепчет Женька. Работает, елы-палы. Только… Я же Глушакова это… пожелал.
Аппетит приходит во время еды.
Трясет головой, гоня уныние. На экране обнимаются свои.
А джина нет. Исчез.
Бутылка из-под виски (когда ж мы успели-то?) под столиком валяется. В голове какие-то жизнерадостные насекомые танцы устроили. Полет нормальный.
И снова тащит Ребров. Эй, волшебные силы?
Нету джина.
Он улетел, но он обещал вернуться. Милый шалун.
Бах, безрадостно сказал Орлов. Юра, «канал-культура»! Это 2-1 уже в нашу.
Женька балдеет. Прощает хоттабычу, что тот Глушака с Юрой попутал. Бывает, мол, не парься. Заказывает еще гол. Может, услышит.
Судья свистит перекур. Женька чешет брюхо и поднимает себя с дивана. Эй, моряк, ты слишком долго плавал. Надо бы… э, руки помыть.
Шатает прилично. В ванной голову под хладный душ. Жалко, джин ушел. А почему ушел? Джины не уходят, они улетают. Или растворяются.
Суворов отталкивается от стен коридора как регбист от соперников, возвращается к телеэкрану. Орлов напоминает составы. А джин вот он, как и не уходил. Перед ним новая бутылка виски, на плоском блюде свеженаколдованные бутерброды.
Вершитель стихий разговаривает по мобильнику. И слушая сей разговор Женька слегка протрезвевшим мозгом врубается, что хоттабыч этот может и джин, но в первую голову он суровый иркин папа, от которого все ее ухажеры вздрагивают лицом и эвакуируют тела. Тот самый генерал от газпромовского природопользования. И шарфа красно-белого у него как-то не наблюдается.
- Здравствуй, Волька, - без улыбки говорит папа-джин, отключая трубу. – У тебя третье желание, не забыл?
Уж трусом Женька никогда не был. «Папа, мама… да хоть комитет по борьбе с болельщиками». А наглость второе счастье, если с первым проблемы.
- Не забыл, - говорит. И усаживается на свое место, бутылку новую взял, по-хозяйски плеснул обоим. – Я сберегу пока. И так неплохо получилось
А футбол продолжается. Рикошет, мяч у Мовсисяна и 3-1, Питер - вынимай.
Женька вскакивает - чуть столик не сшиб – «все, теперь не отпустим! Камбэк, перевертыш, Годзилла возвращается. Ничего, папа-джин, проигрывать уметь надо.
А папа сидит с классическим покер-фейсом.
- Долей до полной, - говорит.
Ну, кремень мужик. За выдержку – да, респект и уважуха.
Женька доливает. Папа смакует сначала виски, потом напряженный Женькин взгляд. Жмурится как кот и улыбается в тридцать два зуба.
- Похоже, парень, это наш день, - говорит -. Фартовый ты, смотрю. Сейчас Ирка придет, пожарит мясного чего-нибудь. А то мы ноль семь в два рыла и без закуски.
И тут Женька понимает, что уже ничего не понимает.
- А вы…это…
- ХуЭто! Сегодня в баре одном хотел смотреть, со своими, нас там трое наших и трое зенитчиков. Паритет, мля. Но вижу – не успеваю, немцы эти долбанные задержали на переговорах. Я к дочери, она-то на работе должна быть. А тут ты, мечта Хоттабыча, виски хлещешь. Ну, думаю, посмотрим, что это за товарищ Сухов.
***
Сказке этой можно напридумывать тьму позолоченных концов. Про то, что Женька работает сейчас у папы-джина за безумное бабло, про его роман с Иркой и про прочую ванильную дребедень. Но зачем мешать портвейн «Три топора» с текилой?
Короче. Герой наш перебрался в белокаменную, купил новые пассатижи и смотрит футбол без джинов, но с красно-белыми друганами.
Ну и верит в чудо, ясен пень. Как по-другому-то?
А текст я написал на пари. Зимой поспорил с другом-спартаковцем, что "Спартак" выйдет в Лигу Европы. Честно, был почти уверен в выигрыше. Но - увы и ах.
А предмет спора был неконкретен - типа, проиграешь, напиши что-нить позитивное про красно-белых. Такая вот селяви
_______________________
Пять баллов)))
Хорошая сказка. :-)
ПрЭлестно!