4 июня 2015, 04:35 25 мин.

Тюрьма, где убийцы играют за «Манчестер Юнайтед»

Автор

Лузира когда-то была наиболее печально известной тюрьмой в Уганде. Теперь это дом для определённо самой продуманной тюремной футбольной лиги в мире, а также образчик преображающей силы прекрасной игры.

15 марта, товарищеский матч

«Палата Два» 1 - 1 «Палата Семь»

Десять лет назад Опио Мозес был скромным полицейским в какой-то глуши в Восточной Уганде со сложной личной жизнью. Он сошёлся не с той женщиной. Как-то раз её дядя (он был связан с политикой) пришёл к Мозесу домой. Угрожая Мозесу оружием, он сказал, что их отношения были неподобающими и что теперь с этими отношениями покончено. У Мозеса тоже было оружие. Мужчины выстрелили друг в друга. Мозес был ранен, а дядя жены – убит выстрелом в грудь. После этого Мозес направил своё оружие на себя. В наши дни его седеющие волосы коротко острижены и лишь еле-еле скрывают длинный неровный шрам в том месте, где его собственная пуля прошила его кожу и череп.

Мозеса приговорили к 20 годам за убийство. Когда он впервые оказался в Высшей Тюрьме Лузира, единственном в Уганде учреждении с максимальным уровнем безопасности, находящемся на южной границе Кампалы, он был полон отчаяния. Его жизнь была бледной и бесцельной. Он был буквально парализован угрызениями совести и не знал, как будет отбывать свой срок. Но когда шок начал спадать, он обнаружил, что Лузира не такая, как остальные тюрьмы. Заключённым было разрешено играть в футбол. И под «футболом» здесь не подразумевается какое-то пинание мяча на заднем дворе. Здесь были свои клубы и турниры, даже болельщики. В 2006 году Мозес стал нападающим в тюремной команде.

Сейчас, девятью годами позже, он председатель UPSA (Спортивная Ассоциация Высшей Тюрьмы) - независимого футбольного органа Лузиры. Мозес, помимо прочих своих обязанностей, также является надзирателем, лично ответственным за два десятка психически нездоровых людей – они одни из самых уязвимых заключённых в тюрьме. Он распределяет их по камерам, организует их лечение и в целом присматривает за ними. Тем не менее, это не самая сложная его обязанность. «Быть председателем UPSA – это самая напряжённая, беспокойная и утомительная работа, какая только есть в Высшей Тюрьме», - говорит он. В его ежедневные обязанности входит поиск спонсоров, организация турниров, разбор дисциплинарных нарушений, а также регистрация игроков и трансферная система.

За последние двадцать лет Лузира преобразилась из общеизвестно жестокого и убогого места в одну из самых развитых тюрем Африки. По любым меркам это успех. Уровень рецидива здесь менее 30% - это лучше, чем в аналогичных тюрьмах Великобритании, где, по данным Prison Reform Trust, 46% бывших заключённых снова совершают преступления после освобождения. В школах Лузиры, в которых работают сами заключённые, почти все заключённые проходят образовательные программы, которые простираются от базовой литературы до окончания высшей школы (западный аналог российского полного среднего образования), а затем предлагают профессиональное обучение (портняжное или плотницкое дело) или степень бакалавра по праву в местном Royal Mutessa или University of London. Инфраструктура Лузиры ветхая, её бедность сурова, но здесь очень человечная атмосфера. Философия тюрьмы очень проста, как говорит исполняющий обязанности директора Уилсон Магому: «Люди должны быть чем-то заняты».

Высшая Тюрьма продолжала заниматься делом с экстраординарной изобретательностью. Узники создали собственную драму, они танцуют и исполняют музыку на самодельных инструментах. В церкви и мечети молятся и исповедуются. Но футбол популярнее всего остального. В тюрьме 10 футбольных клубов (некоторым из них уже почти 20 лет), и у каждого свои игроки, правление и устройство. Помимо бывшей команды Мозеса – «Астон Виллы» – есть ещё «Ливерпуль» и «Манчестер Юнайтед», «Эвертон» и «Челси», «Арсенал» и «Ньюкасл Юнайтед». Ещё есть «Барселона», «Ювентус» и «Ганновер 96», но доминирует в Лузире, как и во всей Уганде, Английская Премьер-Лига.

С момента появления спутникового телевидения в начале нулевых английский футбол заполонил спортивные страницы всех угандийских газет, также как радиоэфиры и программы трансляций телевидения. 9 из 10 заключённых, с которыми я говорил, поддерживают какую-либо команду из Премьер-Лиги. Также это относится и к охранникам, почти все из которых оказались фанатами «Арсенала». Каждый день моего пребывания в Высшей Тюрьме молодой заключённый по прозвищу «Белый Ангел» («Потому что я хороший внутри», –говорил он) находил меня, чтобы обсудить последние новости «Арсенала» и «Тоттенхэма». «Как ты думаешь, "шпорам" стоило тратиться на Сольдадо? У тебя есть адрес Венгера? Ты не мог бы передать ему письмо?» Джон, один из парней, кто каждый день довозил нас до тюрьмы, поддерживал «Челси», или «Мой Челси», как он предпочитал говорить. Наши передвижения по Кампале всегда сопровождались отрывистым, на луганде (язык, распространённый в Уганде. – прим. пер.), рэпом футбольных комментаторов на радио, прерываемых экстатичным английским: «Боже мой! Росс Баркли! Росс Баркли! Росс Баркли! ГОЛ!»

Опио Мозес, который отбывает 20-летний срок за убийство, отвечает за футбол в Лузире

Центр тюремной футбольной культуры – Бома А, главный тюремный двор, достаточно большой, чтобы вместить полноразмерное поле. В самый первый день моего визита в Лузиру – это было в марте – должен был состояться матч. В сезон дождей, который ещё не начался, Бома иногда напоминает травяное поле, но под палящим солнцем она превращается в выжженную красную землю. За обоими воротами стоят двухэтажные бетонные блоки, известные как «палаты». Вдоль одной из боковых линий – низкое здание школы с маленькой верандой под рифлёной железной крышей – единственный кусочек тени доступный для собирающейся толпы, насчитывающей примерно 500 человек. Это была просто товарищеская встреча. «Палата Два» были в белом, «Палата Семь» - в синем.

Жизнь в Лузире имеют точную цветовую кодировку. Находящиеся в предварительном заключении и те, кто отбывает менее 20 лет, носят насыщенный канареечно-жёлтый. Те, кто отбывает больше – атомно мандариновый. За попытку убежать ты получишь красную полоску, а синяя накладка означает старшинство и привилегии. ПП – полковые полицейские – это заключённые, которые следят за порядком на Боме, и они получают белые браслеты. Психически больные – в зелёном, их облачение самое изорванное из всех. Обречённые, как их называют, ожидающие в камере смертников, живут отдельно и носят белый.

Стражи носят коричневый с тёмно-бордовой накладкой. Их меньше 100 ответственных за 3 500 человек в заведении, рассчитанном на 500. В британских тюрьмах среднее соотношение работников тюрьмы к заключённым примерно 1:5. В Лузире – 1:15. Если верить персоналу, определённой части заключённых не должно быть здесь, потому что их дела были сфабрикованы, или потому, что леденяще медленная угандийская судебная система оставляет их в предварительной заключении годами. Но большая часть людей в Лузире совершала ужасные вещи: убийства, изнасилования, вооружённые ограбления, похищения людей. Если учитывать это, обстановка удивительно спокойная. За ту неделю, которую я здесь провёл, у меня ни разу не возникло ощущения, что агрессия где-то поблизости. Конечно, зачастую рядом была охрана, но атмосфера всегда была спокойной. Все смотрят друг другу в глаза.

В матче между двумя палатами было очень много борьбы, но не было ни затяжек времени, ни споров, ни подкатов, ни подножек, ни нырков. Учитывая состояние поля, довольно примечателен тот факт, что все игроки были в состоянии выполнить пас. Навыки контроля мяча в невозможных обстоятельствах – отличительная особенность лучших игроков в Лузире.

Когда игра завершилась, и толпа на Боме начала расходиться по палатам на тихий час, который начинался в 15:00, Мозес протянул мне клочок бумаги: «5 пар бутс. 12 футбольных мячей. 3 воллейбольных мяча. 1 коробка хозяйственного мыла. Два набора игровой формы. Трофей. Коза». Это был список поставок, необходимых для того, чтобы турнир начался на следующей неделе. Обычно футбол в тюрьме проходит в формате простых тренировок, товарищеских матчей. Но выше всего ценят турниры на выбывание – с трофеями и призами. После того, как я согласился предоставить всё это, Мозес протянул мне листок с требованиями, и я задался вопросом, где же мне достать козу.

***

16 марта, первый круг

«Манчестер Юнайтед» 2 – 1 «Арсенал»
«Барселона» 4 – 3 «Астон Вилла»
«Ювентус» 0 – 0 «Ганновер 96»(«Ганновер 96» победил по пенальти – 4-2)

Первым матчем турнира был «Манчестер Юнайтед» - «Арсенал». «Юнайтед», конечно же, были фаворитами; лузирский «Арсенал» считается мелкой рыбёшкой. Для того, чтобы матч мог начаться, необходимо было нанести разметку. Линии со вчерашнего дня были стёрты напряжённым футболом Бомы. За час до начала матча двое заключённых растягивали зелёную струну, пока она не стала тугой - это была генеральная линия. Потом третий, низко присев, с руками, полными муки из маниоки (тропической корнеплодное растение – прим. пер.), двигался вдоль струны и просыпал муку сквозь пальцы. Рефери, одетые в пёструю коллекцию получёрных комплектов формы, были следующими, кто появился. Они размялись в только что нарисованном центральному круге. Представители руководства UPSA – председатель, исполнительный председатель, секретарь, казначей и официальные представители матча – заняли свои позиции напротив кольчатой ограды у центральной линии поля сверили составы команд.

Игроки приходили по одному и шли общаться с теми, кто остался от утренней толпы Бомы: мастера создания веников, игроки в шашки и отдыхающие болтуны. Постепенно, когда люди перекочевали к боковым линиям поля и в тень, команды вышли на поле, пока судьи и представители руководства UPSA общались. В тюрьме запрещены деньги, поэтому у них не было монетки, которую можно было бы подбросить, чтобы определить, какая команда с какой стороны будет играть. Команды попозировали для фотографий – шестеро сзади, пятеро спереди. Рефери сверился со своими ассистентами, посмотрел на часы, поднял руку кверху и свистнул.

Узники играли в футбол на Боме десятилетиями (никто не мог вспомнить времени, когда бы на ней не играли), но заключённые начали создавать более официальные клубы с менеджерами, тренерами и фанатами в начале нынешнего века, сразу после того, как были провозглашены более демократичные условия. Первым появившимся клубом был «Ливерпуль», который был создан в районе 2000 года группой из десятка бывших солдат, которые совершили вооружённое ограбление. Несмотря на заключение, они смогли использовать деньги, накопленные до тюрьмы, на то, чтобы получить лучшую форму и привлечь лучших игроков тюрьмы.

«Манчестер Юнайтед» был клубом не-бугундийцев. В 19 веке Бугунда была лидирующим племенем в центральном регионе Уганды. Их использовали как инструмент автономного колониального господства британцами, которые давали им больше свободы, чем любому другому племени. Несмотря на то, что они были слишком малы, чтобы совладать с пост-колониальной Угандой – государством, история которого началась в 1962 году с, как минимум, 50 этническими группами и языками на территории, – напряжение между Бугундой и остальными племенами по-прежнему оставалось. «Манчестер Юнайтед» в начале своего становления собрали сельских заключённых и заключённых из периферийных племён севера и востока, объединённых своим маргинальным статусом.

«Манчестер Юнайтед играет с «Ливерпулем» на поле, окружённом наблюдающими заключёнными тюрьмы

В наши дни «Ливерпуль» и «Манчестер Юнайтед» остаются крупнейшими клубами в тюрьме, отражая огромную поддержку, которую значительная часть населения Уганды оказывает их именитым «тёзкам». Но есть и другие состязающиеся. Команда под названием «Оранжевые Пчёлы», созданная бывшими студентами Университета Макере в Кампале, стала известной как «команда элит». После освобождения её основателей в 2003 году она мутировала в «Челси» и стала позиционировать себя как оплот молодых талантов. В том же году «Вудвокерз ФК» и «Китчен ФК» стали «Ювентусом» и «Германией» соответственно. Ребрендинг в «Германию» сделал клуб настолько непопулярным, что его снова переименовали в «Астон Виллу». «Ньюкасл Юнайтед» - дитя Ангина Босксо, человека, известного в тюрьме своим навыком находить таланты и умением ловко покупать игроком дёшево, а продавать – дорого. Босксо был освобождён, а его «Ньюкасл» жив и по сей день, правда, сейчас он являет собой фарм-клуб и академию для «Ливерпуля».

«Принс ФК» превратился в «Эвертон» - извечного аутсайдера лиги – клуб, который обслуживается уличными пареньками Кампалы, бывшими наркозависимыми и драгдилерами. «Полис ФК», завещание нескольких бывших оффицеров в тюрьме, стали местным «Лидс Юнайтед». Финансовый крах и многократные вылеты английского аналога команды в середине нулевых привели к тому, что название сменили ещё один раз. Она стала «Ганновером 96», фарм-клубом «Манчестер Юнайтед». Один упрямый фанат, Брайан, который приходил поболтать со мной почти каждый день, никак не мог смириться с тем, что славные времена уже прошли, и настаивал на названии «Лидс Юнайтед».

Два самых новых клуба – «Барселона» и «Арсенал». Несмотря на то, что большинство заключённых имеют бедное прошлое, изредка кто-то по-настоящему могущественный оказывается в заключении в Лузире: бизнесмен, политик-оппозиционер, военный высокого ранга; правда, они редко задерживаются надолго. Один кампалийский бизнесмен, давно выпущенный, был так впечатлён «тики-такой» «Барселоны» в районе 2009 года, что создал тюремную «тёзку» из ничего. «Арсенал» же вышел из большой популярности команды, которая выиграла Премьер-Лигу в 2004 году, непобеждённая и неуязвимая. Лузирский «Арсенал» известен как католическая команда. Это ещё одно меньшинство в преимущественно протестантской Уганде.

То, как управляются клубы, теперь строго регулируется конститутицией UPSA. У них должен быть свой свод правил, председатель, тренер, секретарь и бухгалтер, минимум 16 зарегистрированных игроков, максимум – 25. У каждого клуба также есть свои фанаты, которые имеют важнейшее значение в предоставлении услуг и ресурсов для развития команды. Они бегают по поручениям, когда нужны люди для проведения встреч, сапожники, которые латают бутсы, медики и лекари.

У «Манчестер Юнайтед» есть тройка фанатичных болельщиков, которые всегда приносят собственный маленький баннер и постоянно выбегают на поле, когда команда забивает (что она делает регулярно). Единственный китайский заключённый в Лузире также фанат. Его большое пляжное полотенце с символикой «Юнайтед», обвешанное пластиковыми бутылками для воды, всегда вывешено из раскрытого окна верхней палаты за одними из ворот. У «Арсенала» также есть своя небольшая группка ультрас, а фанаты «Ливерпуля» сделали флаг, посвящённый трагедии в Хиллсборо и последнему триумфу команды на европейской арене.

Возможно, важнейшей ролью фанатов является предоставление игровой формы и еды своим клубам с целью привлечения лучших игроков. Если посмотреть начальные раунды турнира, скоро становится понятно, что игроки «Манчестер Юнайтед» и «Арсенала» заметно крупнее - очевидно, они питаются лучше других. Игроки «Эвертона» и «Челси» выглядели худосочными - у этих клубов не слишком большое количество фанатов в Лузире, поэтому их команды в основном ограничиваются стандартным тюремным рационом: каша на завтрак и Пошо на ужин – это клейкое пюре, сделанное из маниоки и бобов, которые настолько твёрдые, что их приходится варить восемь часов. Пошо определённо тяжело идёт: липкая и сухая, измельчённая так, что похожа на песок, и совершенно безвкусная.

Вратарь «Ливерпуля» стоит перед своими воротами и плотной толпой

Несмотря на преданность тюремных футбольных фанатов, толпа, пришедшая на турнир численностью около 1 500 человек, была удивительно тихой. Была радость и ликование, были шальные крики, внезапные объятия и вопли, но это в любом случае сложно было назвать привычной нам толпой футбольных фанатов. Опио Мозес напомнил мне, что фанаты не главнее закона, и что согласно уставу клубы несут ответственность за поведение своих болельщиков. Неспортивное поведение наказывается так же, как и на футбольном поле.

***

17 марта, первый круг

«Эвертон» 1 – 1 «Ньюкасл Юнайтед»(«Ньюкасл» выиграл по пенальти 5-4)
«Ливерпуль» 0 – 0 «Челси»(«Челси» выиграл по пенальти 5-4)

На следующий день, в начале второго тайма матча «Ливерпуль» - «Челси», игра была остановлена примерно на 20 минут из-за того, что только что доставленные сто мешков муки из маниоки нужно было пронести через футбольное поле. Джонатан Мугерва, официальный представить матча, который должен был составить доклад об игроках, заменах, голах и карточках, внёс об этом заметку. Позднее все доклады о матче будут собраны, после чего будет составлен детализированный официальный доклад турнира, написанный вручную на линованной бумаге, который отправят в личный архив UPSA.

Жизнь в Лузире не всегда была такой. Тюрьму построили британцы в 20-х годах прошлого века, через 30 лет после того, как Уганда стала британским протекторатом. Имперское государство сменилось Британской Западно-Африканской Компанией в качестве условных властей Уганды, но, так как колонистов было очень мало, страна управлялась по системе «разделяй и властвуй», которая перенесла власть в руки избранных племенных групп. В своей колониальной инкарнации тюрьма была заполнена не так как сейчас, но всё ещё была варварской: ужасные условия проживания, узаконенное унижение личности и суровый дисциплинарный режим, включающий использование специальных карцеров, частично заполненных водой, чтобы сделать их непригодными для жизни. Британцы, которые наконец ушли в 1962, использовали тюрьму для местных националистов и политических диссидентов.

В пост-колониальной Уганде не было и толики гуманности по отношению к заключённым. Эксцентричная и брутальная диктатура Иди Амина в 70-х, за которой последовали перевороты, неопределённость и изнурительная гражданская война, которая уничтожила экономику, вернее то, что от неё осталось после угандийского государства, - всё это сделало жестокость и пытки нормой. В начале 90-х Лузира была опустошена ВИЧ, тюрьмы страдали от недофинансирования, только четверти заключённых могли предоставить хотя бы простое полотенце; заключённые хоронили умерших в братских могилах и на той же самой земле выращивали овощи, чтобы хоть как-то попытаться избежать смерти от голода. В 1993 году группа бывших солдат подняли двухдневную забастовку. Для того, чтобы её остановить, потребовалось вторжение армии. Двое погибших и куча раненых.

Что-то должно было измениться. В 1999 высший комиссар Пенитенциарной Службы Уганды, Джозеф Этима, прогрессист, который также выступал против смертной казни, объявил об открытии границ для остального мира. Красный крест и шведские агенства по развитию принесли в Лузиру деньги, лучшие практики и международное право. Местные церкви и европейский НПО, включая African Prisons Project, начали улучшать систему здравоохранения и условия проживания. Вместе они привили смешанную тюремную культуру, основанную на западных принципах прав человека и индивидуальной реабилитации, христианские представления о возмездии и прощении и африканские традиции коллективизма и реституационного правосудия. Успех тюрьмы зависит от сохранения мира, хрупкого верховенства закона и согласия самих заключённых.

Уилсон Магому начал работать в Лузире в те времена, когда изменения только начались. После десяти лет роста в сфере обслуживания тюрем и работы в провинциальных тюрьмах он вернулся в 2011 году в качестве исполняющего обязанности руководителя. Магому – большой человек, который передвигается по тюрьме с неторопливым спокойствием, тасуя в руках три своих мобильных телефона, раздавая приказы, поглядывая на систему видеонаблюдения. Говорит и думает он, похоже, в той же манере. Вспоминая свой визит в тюрьму Белмарш в Лондоне, он замечает: «У вас есть все технологии, но у вас нет спокойствия». Он смотрит на Бому в окно. «У меня всего лишь 100 охранников, чтобы присматривать более чем за 3000 человек. У меня должно быть спокойствие». Он уверен, что выдача охранникам оружия, как это принято в Америке, только усугубляет дело. «При таком раскладе охранники боятся заключённых, а заключённые – охранников. Это вызывает напряжение. Мне не нравится работать в месте, полном напряжения». В Лузире негласное соглашение. Узники заключены под стражу, но их права уважают. К жестокости не будут относиться нормально. Законы и правила вводятся постепенно. В ответ заключённые должны не только оставаться на месте, но и помогать содержать и организовывать заведение.

UPSA стала одним из продуктов этой системы. В начале нулевых существовали отдельные футбольные клубы, и было желание посоревноваться, но не было нейтральной организации, которая бы помогла этому осуществиться. Поэтому в 2003 году администрация и узники создали UPSA. Ключевые люди органа избираются электоральным собранием, в которое входят тюремные рефери, клубы и их официальные представители. Орган несёт на себе практические и логистические задачи по поиску спонсоров и созданию правильно организованных и корректно судимых турниров. Они должны регулировать и согласовывать с тюремной администрацией использование Бомы, поведение и дисциплину, время проведения турниров.

Как и любая футбольная ассоциация в мире, они поддерживают систему регистрации игроков. Такую, которая обязывает игроков лично являться в специальное место на Боме на три последовательных дня раз в год. Она также должна была охранять игроков от «чёрного рынка», так как клубы использовали любые средства, имеющиеся у них в распоряжении: дополнительная еда, контрабанда, шантаж и уговоры – всё, чтобы заставить их сменить команду. Два года назад UPSA представили систему трансферных окон. Появились два коротких периода в каждом году, когда игроки могут сменить клуб.

В связи с этим, UPSA является частью долгоиграющей африканской национальной традиции футбола как школы администрирования, политики и демократии. Перед Первой Мировой войной Альберт Лутули, один из первых президентов Африканского Национального Конгресса, был вице-президентом Африканской Футбольной Ассоциации в Дурбане. Позднее, в 40-х, профсоюзы, образованные в Булавайо, управлялись профоргами, которые также были капитанами зимбабвийских команд «Матабеле Хайлендерс» и «Ред Арми».

Но есть и другая рабочая традиция в коституции UPSA. Предисловие к самой последней редакции, написанное самими заключёнными, возрождает в памяти викторианских моралистов и школьных учителей, которые видели футбол как школу характера, этическим, даже духовным предприятием. Тот самый тип британцев, которые принесли императорское правление, христианство и футбол в Уганду в конце 19-го века.

Мы, заключённые Высшей Тюрьмы Угандийского Правительства

- ПОНИМАЯ, что общество заключило нас под стражу, настаивая на том, чтобы мы научились уважать верховенство закона, и- ЖЕЛАЯ превратиться в законопослушных граждан,- ЕЩЁ НЕ ПОНИМАЯ неоценимого влияния соблюдения правил и норм на всех, кто регулярно занимается соревновательной спортивной активностью,- ЗНАЯ о преимуществах физической культуры и развлекательном эффекте спорта для здоровья человека,- И ЗАМЕЧАЯ развитие молодых талантов, которые могут быть найдены на спортивных мероприятиях,- ТОРЖЕСТВЕННО РЕШИЛИ принять и утвердить следующие положения конституции спортивного содружества Высшей Тюрьмы Угандийского Правительства.

Реформаторы английских школ хотели получить мускулистых джентльменов-христиан, готовых управлять империями. UPSA пыталась сделать кое-что гораздо более сложное. С помощью футбола его члены пытались превратить себя в граждан, готовых к воссоединению с обществом, которому они навредили. Вы можете прочитать это в их словах и увидеть это в их игре. Несогласие - наиболее используемый термин для обозначения «наезда» на арбитров, практически полностью отсутствует. Неспортивное поведение любого толка не одобряется. Красная карточка означает двухмесячное отстранение от футбола – мучительнейшее из наказаний для любого здешнего игрока.

Игра «Ливерпуль» - «Челси» перешла в серию пенальти. Когда «Челси» забил победный гол, Джонатан Мугерва сделал заключительную запись в своём блокноте, а после обратился к своей библии. Прежде чем прийти в тюрьму, Мугерва торговал обувью на улицах в центре Кампалы. По его словам, он употреблял алкоголь и наркотики, был безграмотным склочным подростком. Как-то раз вечером один мужчина, подозреваемый в многочисленных кражах на его районе, был пойман толпой злых местных жителей. К тому моменту, как Джонатан с друзьями пришли на район после ночи пьянства, толпа уже озверела, и Джонатан присоединился к ним. Пока Джонатан рассказывал свою историю, его взгляд казался пришпиленным ко мне, но голос предательски дрожал. «Я здесь из-за самосуда. Я сыграл свою роль, но мой худший грех в том, что я не спас того мальчишку». Сейчас Мугерва окончил институт, работает консультантом. Он стал поэтом и пастором. Он посмотрел мне в глаза со всей серьёзностью, и произнёс: «Второе послание к Тимофею, Глава 2, Стих 5. Если участвующий в спортивных состязаниях не следует правилам, то и наградой не будет увенчан».(Канонический перевод: «Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться».)

***

19 марта, полуфиналы

«Барселона» 1 – 2 «Манчестер Юнайтед»
«Ньюкасл Юнайтед» 0 – 1 «Ганновер 96»

В первом полуфинале «Барселона» забила быстрый гол, но я его пропустил; Бертран Лаваль снова со мной говорил. Невысокий, круглолицый парень из Конго, он был одновременно в восторге из-за возможности поговорить по-французски и раздражён, что ему не удалось создать «DRC FK», конголезский футбольный клуб. «Да, здесь много дискриминации, профессор. Это конголезская проблема», - говорит он по-французски. Во время второго тайма, когда «Манчестер Юнайтед» переломил ход матча, я спросил Опио Мозеса, почему UPSA не позволит Бертрану создать команду. Мозес спокойно объяснил мне, в чём конголезская проблема. Во-первых, клубы должны вступать парами. Так как клубов сейчас 10, добавление одной-единственной команды выглядит бессмысленным. Во-вторых, «Мы не стремимся поощрять команды, которые являются племенными». В прошлом с этим были проблемы, объясняет Мозес. (Я указал ему на то, что «Арсенал» католический, а «Манчестер Юнайтед» когда-то был клубом не-бугундийцев, но Мозес возразил). В-третьих, английский является официальным языком UPSA. «Администрация не может позволить участвовать команде, которая говорит исключительно на французском».

Пока мы говорили, «Манчестер Юнайтед» сравнял счёт, и толпа, немного более возбуждённая сегодня, начала забегать за боковую линию на поле. Мозес, не являясь ни большим, ни громким, осторожно указал им вернуться за линию с неброским, но внушительным авторитетом. Авторитетом, полученным, в частности, из-за его статуса председателя UPSA. Когда он отбудет свой срок, планирует основать НПО, посвящённую приведению в тюрьму профессионального образования. «Футбол очень хорош по многим причинам, но им людей не накормишь», - сказал он.

Предшественники Мозеса были не менее сведущи в политике. В самом начале взяточничество было широко распространённой проблемой в UPSA; так, например, амбициозные председатели клубов платили игрокам соперников едой и контрабандой за «слив» игр. Организация также была под угрозой сепаратистких движений, спровоцированных недовольством приверженцев не футбола, но других видов спорта. Более того, в 2006 году высокополяризованная атмосфера среди угандийских политиков просочилась в Лузиру. Клубы стали ассоциировать себя или с правящей партией «Движение Национального Сопротивления» президента Йовери Мусевени или с оппозиционной Демократической партией. Соревнования превратились в конфликты, рефери теряли контроль над игрой. Сейчас вступил в силу закон, запрещающий клубам иметь политическую идентичность. Взяточничество, всегда запрещённое, рассматривается руководством UPSA, которые убедили председателей клубов, что лучше тратить ресурсы на то, чтобы сделать свой клуб лучше, а не другой хуже. Содружества любителей спорта на крытых площадках и волейбола получили свои собственные административные комитеты, и у UPSA есть юридическая обязанность поощрять интересы меньшинства.

«Прежде всего при принятии решений и распределении правопорядка мы должны следовать букве Конституции», - сказал Мозес с тихой гордостью. Алекс Рюиномугиша, председатель судейского комитета, присоединился к нам после того, как «Ганновер 96» протиснулся мимо «Ньюкасла». Повелительно высокий бывший солдат, осуждённый на 20 лет за убийство, Рюиномугиша согласился, что конституция – это важно. Но добавил, что верховенству закона судьи нужны точно так же, как слова, и, конечно, никто не хочет спонсировать рефери. Спросил, видел ли я форму, которая была на них надета, видел ли я состояние их бутс. «Как мы можем совершенствоваться в роли судей без наставников?» Я пообещал Алексу, что найду им новую форму для завтрашнего финала, а также Мозесу, что разыщу козу.

***

20 марта, финал

«Манчестер Юнайтед» 5 – 1 «Ганновер 96»

Утром перед финалом был возведён шатёр. Доска почёта была выложена на самую чистую в тюрьме белую ткань с пластиковой розой посередине. За ним расположили Весенний Трофей Guardian 2015. Исполняющий обязанности директора сидел в центре внимания на стуле с прямой спинкой и матовой красной бархатной подушкой. Заключённые надели их самые симпатичные и чистые комплекты формы, из-за чего жёлтые и оранжевые цвета выглядели как никогда раскалёнными. «Манчестер Юнайтед» сохранил лучшее напоследок и вышел в выездной форме, выглядящей так, как официальная. Их оппоненты, которые доселе играли в комплектах сборной Португалии и футболках, которые, должно быть, попали сюда с молодёжного турнира, спонсированного Кока-Колой, добыли настоящее сокровище для сегодняшнего дня: тёмно-бордовые футболки «Ганновера 96». Рефери надели новую соответсвующую чёрную форму, которую я купил для них в центре города. Отлично выглядели со стороны.

Поздним утром, за два часа до стартового свистка, прибыли музыканты, и звуки старой конголезской румбы раздались на территории тюрьмы. Развлекательная программа началась с ритуала танцевального обрезания с севера, дикого вихревого вращения в сопровождении арф и самодельных труб. Два человека объединились в ансамбль из деревянного ксилофона и барабана, чтобы сыграть традиционную музыку востока страны. Мы слышали мелодии дэнсхолл рэгги, в которых декламировались трудности тюремной жизни, и комический африканский поп о важности куска мыла в экономической системе тюрьмы.

Сам финал стал для победителей лёгкой прогулкой. «Манчестер Юнайтед» забил дважды в первой половине встречи, немного расслабились, когда счёт стал 2-1, после чего забили ещё три гола. После финального свистка небольшой круг людей с их флагами сделал половину почётного круга победы, но все остальные, включая самих игроков, направились в шатёр, к тени и призу. Магому, И.О. директора, был строг, но заметно переполнен гордостью, что его заключённые показали такое необыкновенно организованное шоу, или, как он изволил сказать, «максимальный запас концентрации».

Один из заключённых Лузиры держит трофей, который выиграл «Манчестер Юнайтед»

Опио Мозес обратился к толпе: «Обычно заключённым считается и по определению является личность, которая не вполне способна соблюдать установленные законы и правила. Футбол стремится исправить эту неспособность». Также он попросил меня стать официальным послом UPSA в Премьер-Лиге. Я пообещал, что они займут своё место во всемирной истории футбола, и что вернусь назад, чтобы встретиться с ними ещё раз.

Настало время призов, быстро распространявшихся от доски почёта, когда стрелки часов начали приближаться ко времени отбоя. «Манчестер Юнайтед» получил новый набор игровой формы, «Ганновер 96» наградили козой, хотя она ещё и не появилась. Рефери и официальные представители получили сахар и мыло, блокноты и ручки. Все получили зубные щётки: клубы и комитет, все игроки и музыканты, начальник Бомы, полковая полиция, сапожник, благодаря которому бутсы служат веками, и, в конце концов, ребята, рисующие линии и парень, натягивающий сетки. (У большинства заключённых нет нормальной зубной щётки).

Самые внушительные аплодисменты были припасены для объявления о том, что из меня «выбили» новый цифровой декодер для ТВ и подписку, достаточную для того, чтобы мужчины в тюрьме смогли досмотреть Премьер-Лигу до конца. Коза, как позднее выяснилось, была доставлена по неверному адресу и была съедена. (Пришлось приложить усилия, чтобы купить замену).

Автор: Дэвид Голблатт, the Guardian

Фото: Ronald Kabuubi/EAPPA images/Demotix