Приказано уничтожить
Мюнхен. 31 января 2015 года. Поздним вечером субботы три окна на втором этаже симпатичного офисного здания на Зэбенер Штрассе 51 яркими пятнами отбрасывали ровные квадраты света в полумрак дворика.
Праздный наблюдатель, которому вдруг удалось бы в такое позднее время пробраться на базу мюнхенской «Баварии» (а это именно ее симпатичный офис описан выше) и подсмотреть с близлежащих деревьев в освещенные окна, увидел бы большой, даже просторный кабинет, обставленный с изысканной, но строгой роскошью. Тут и там на стенах, в стеклянных витринах тяжелой офисной мебели развешаны, расставлены и разложены фотографии, грамоты, памятные подарки и другая непременная футбольная атрибутика опытного спортивного управленца, волей-неволей скапливающаяся за долгую и успешную карьеру.
За длинным полированным столом для совещаний сидит элегантно одетый бюргер неопределенного возраста, который уже выше среднего, но еще и не пожилой. Схватившись за голову и смотря невидящими глазами на разложенные перед ним бумаги, бюргер время от времени бормочет про себя отдельные фразы. Иногда его благородное лицо искажается мукой и он яростно отбрасывает от себя ненавистные листки, но потом собирает их вместе и перечитывает вновь и вновь.
Позвольте же вам представить нашего сегодняшнего героя – Карла-Хайнца Румменигге – председателя правления мюнхенской «Баварии», легендарного футболиста и не менее легендарного функционера. Еще позавчера Румменигге и не думал задерживаться на работе в субботу допоздна. Всю неделю он предвкушал совсем другой субботний вечер, вечер с семьей, в уютном ресторанчике, где он мог бы хотя бы ненадолго побыть не всесильным Карлом, а простым «Калле».
Но все его планам не суждено было сбыться уже вечером в пятницу. Уныние, царившее в здании по итогам поездки в Вольфсбург, до сих пор немым укором душило окружающую атмосферу и Румменигге ощущал ее почти физически. Сегодня днем с ним связался по телефону Ули (Ули Хенесс, экс-президент «Баварии», ныне пребывающий в местах не столь отдаленных, прим. автора). Голос старого друга и соратника звучал глухо и отрывисто, но сказанные им слова вмиг впились в уши председателя правления тысячами противных иголок. Ули требовал немедленного рассмотрения в составе особого сектора проекта «Капкан», который был представлен рабочей группой еще два месяца назад и который Румменигге каждый раз под благовидным предлогом откладывал и переносил. Снова и снова звенели в голове Румменигге упреки Хенесса в малодушии, его разочарование в товарище, сквозившее в каждом слове. При этих воспоминаниях очередная мучительная гримаса исказило лицо и перед глазами в смутной пелене поплыли предыдущие проекты…
«Будьте вы все прокляты! Ули, ты старый дьявол! Когда-нибудь ты поплатишься за свои козни!», - голос Вольфганга Хольцхойзера, посылавший на их головы все возможные и невозможные проклятья, казалось, должны были услышать даже в Швабии.
Выдержанный и спокойный Вольфганг слетел с катушек во время их совместного обеда ранней весной 2002 года в загородном поместье Ули Хенесса. Потчуя гостя отменным вином, Ули, как-бы между делом, сказал Хольцхойзеру, что они намерены летом забрать у «Байера» Михаэля Баллака. Опешивший Вольфганг попытался возразить, что Баллак не продается, но Ули резко перебил его, сказав, что решение уже принято.
- И за сколько вы его хотите купить? Или вы уже и с ценой без нас определились?, - попытался пошутить Хольцхойзер.
Ули либо не уловил юмора, либо не обратил на него должного внимания: «За 6 миллионов евро. Дороговато, конечно, но что поделать?».
- Сколько?!
- Ш Е С Т Ь миллионов, - чеканя каждую букву, повторил Хенесс. – И ни центом больше. Скажи спасибо Михаэлю, что и на эту сумму нас уговорил. Иначе мы могли бы просто дождаться завершения его контракта и взять бесплатно. Но он хочет в Мюнхен и не хочет обижать «Байер». Поэтому выхода у вас нет. Либо прямо сейчас 6 миллионов, либо через год – бесплатно.
- Но он стоит гораздо дороже! – попытался возразить Хольцхойзер, - На носу чемпионат мира, его цена значительно возрастет!
Не обратив ни малейшего внимания на его слова, Хенесс продолжил: «Да, кстати, еще кое-что! Зе Роберто тоже мы покупаем. 12 миллионов евро, прописанные в его контракте, уже одобрены правлением и с игроком мы договорились».
Сраженный Хольцхойзер попытался взглядом найти понимание у Румменигге, но «Калле» лишь утвердительно кивнул. Обрушив на головы «гребанных грабителей» тьму проклятий Вольфганг пулей вылетел из-за стола под смех Хенесса и уехал…
Проект «Аспирин»… Это был он. В его разработке принимал участие еще сам Румменигге. Проект оказался очень удачлив, обрушив на несколько лет все претензии на чемпионство зарвавшегося «Байера».
После проекта «Аспирин» было еще несколько, но участились они как только Хенесс стал президентом клуба и ему больше не требовалось согласие Беккенбауэра, который частенько рубил на корню начинания предприимчивого Ули. С правлением проблем не возникало – Румменигге полностью доверял Хенессу и проводил в жизнь решения президента. Один за другим в памяти председателя правления пронеслись и запотевшие от возмущения очки Клеменса Тенниса, когда ему поведали об уже свершившемся проекте «Страж» и немой укор тогда еще «шваба» Херста Хельдта, огорошенного проектом «Латинос».
Но последний проект Хеннеса был особенно изощренным. Подготовленный Маттиасом Заммером под кодовым названием «Дезинсекция» проект был поэтапным, рассчитанным на реализацию в течении трех лет. Результат проекта настолько превзошел все ожидания, что поставленные в нем цели были достигнуты уже через два года без необходимости дальнейшего продолжения. Это не только дало возможность клубу «сохранить лицо», но и сэкономить 25 миллионов, запланированных на реализацию третьего этапа.
И вот опять… Глаза Румменигге в сотый раз пробежались по страничкам мелкого, скупого шрифта, лежащим перед ним на столе. Проект «Капкан». Проект, необходимость которого Румменигге раз за разом в течении двух с лишним месяцев убедительно опровергал. Это было не так уж сложно сделать, видя в кресле президента клуба не пронизывающего насквозь взглядом Ули, а доверчиво-доброго Герберта Хайнера. Да, Заммер периодически возмущался, но с ним «Калле» всегда мог справиться. С Хеннесом – нет. Перед ним грозный председатель правления невольно немел. Казалось, что он наперед знал всё, что ему хотят сказать и сканировал каждое сказанное ему слово на искренность…
От тягостных дум Румменигге отвлек звук отворившейся двери. Тихо поздоровавшись в неё вошли Ян Дресен, Маттиас Заммер и Бернд Раух. Пригласив коллег к столу, председатель правления резко повернулся к своему рабочему месту. Причиной этого стала очень неуместная в сложившейся обстановке своей мелодичностью трель видеовызова с компьютера. Румменигге знал кто звонит. Тот, кто в силу объективных причин не мог сейчас руководить их тайным совещанием непосредственно. Но по-прежнему обладающий колоссальной властью и влиянием, которую не способны остановить какие-то убогие тюремные решетки. Застыв на мгновение перед клавиатурой, Румменигге отогнал от себя нахлынувшую шальную мысль отклонить звонок. Нет, он этого не сделает. Ответив на вызов и развернув к присутствующим хитрые, проницательные глаза Хенесса в мониторе, Румменигге сел за стол.
Проект «Капкан» начал свое существование…
MIA SAN MIA
Читайте меня в твиттере
:о))