Хенесс превратил «Баварию» в топ-клуб. Тут его мысли о бизнес-примере американского спорта, 200 млн за Мбаппе и Суперлиге
От редакции Sports.ru: вы в блоге «Бавария»! Здесь пишут про главный клуб Германии и переводят лучшие футбольные тексты на немецком. Подписывайтесь, ставьте плюсы – это мотивирует автора на то, чтобы писать регулярнее.
40 лет назад Ули Хенесс завершил карьеру игрока и стал менеджером «Баварии». В 2016 году он второй раз стал президентом клуба. В интервью Deutsche Presse-Agentur он рассказывает о своей карьере, будущем «Баварии» и ее руководстве.
– Господин Хенесс, какие у вас воспоминания о 1 мае 1979 года? Как прошел ваш первый рабочий день? Что вы обнаружили, когда начали свою работу в качестве менеджера «Баварии»?
– Я был очень предприимчивым и мотивированным, когда пришел туда в сером пиджаке с блокнотом под мышкой. Мне достался старый кабинет Роберта Швана (прежний менеджер клуба). Там стоял стол, тумбочка и телефон на ней – и больше ничего. Никакой секретарши у меня не было. Я два часа разговаривал по телефону, а потом пошел домой.
– Ваш блокнот был полон классных идей?
– Нет, в нем ничего не было. Но потом все началось. У меня был знакомый, у которого были связи в Кувейте. И я полетел туда. В то время товарищеские матчи в Германии приносили только 10000 (в 2002-м 1 евро стоит 1,95 марки – Sports.ru) или 20000 марок. Я подумал, что так быть не должно. «Бавария» не должна ездить по округе ради таких денег. Тогда наш оборот составлял 12 млн марок в год. У нас было 20 работников, сейчас их 1000.
– Мерчандайзинг, спонсоры, все это было до вас?
– Мерчандайзинга не было. У нас была только почта. Посылка состояла из шарфа и пары открыток. Это была вся наша фанатская атрибутика.
– Вам было 27, когда вы стали менеджером после раннего завершения карьеры игрока. У вас были сомнения из-за масштаба работы?
– В 1975 году в финале Кубка европейских чемпионов с «Лидсом» в Париже я получил первую серьезную травму колена. Мне было 23. В то время травма мениска не была такой мелочью. Сегодня делают надрез, и через 14 дней игрок снова здоров. У меня тогда было много времени подумать. Я в любом случае хотел стать менеджером клуба, о тренерской работе речи не было.
– Почему?
– У меня всегда было особенное отношение к экономической стороне футбола. Я всегда мог наблюдать за работой тогдашнего менеджера «Баварии» Роберта Швана. Он уже видел меня, игрока, мини-менеджером. Когда мы были в Латинской Америке, и надо было решать вопросы с оплатой отеля или бронированием билетов на самолет, он всегда брал меня с собой.
– Коммерциализация «Баварии» и превращение ее в крупного игрока на международном футбольном рынке, возможно, ваше самое большое достижение.
– Я считал, что моя главная задача – сделать «Баварию» более независимой от доходов от зрителей. Когда я начал свою работу, они составляли 85% общего дохода. Сегодня от почти 700 млн евро годового оборота доля дохода от зрителей все еще составляет 18-20%.
– Как вы действовали?
– Сначала я много летал в другие страны. Туда, где был большой бизнес – в Англию и США. Я был в Сан-Франциско у «Форти Найнерс» (49ers), американской футбольной команды, и у бейсбольного клуба «Джайентс» (Giants), который тогда был победителем Мировой серии. Я также посетил «Манчестер Юнайтед», который с большим отрывом был номером 1 в мерчандайзинге. У них уже был фан-шоп и собственное почтовое отделение. У меня все получалось learning by doing.
– Чему вы научились непосредственно там?
– Из Сан-Франциско я должен был привезти для моего сына кожаную куртку квотербека Джо Монтаны. И когда я пришел в магазин «Форти Найнерс», я сказал моей жене: «Если в «Баварии» тоже когда-нибудь в понедельник утром для своих детей что-то будут покупать не только обычные фанаты, но и банкиры и бизнесмены, то это значит, что у нас получилось».
– Вы также считали телевидение большим источником дохода. Вы уже тогда думали о платном ТВ?
– Да, и надо мной посмеялись из-за этого. Вместе с президентом «Штутгарта» Герхардом Майером-Форфельдером я основал группу по интересам. Она называлась Aktion 50 Millionen. Такую сумму мы хотели получать от продажи телевизионных прав. В то время мы получали в общей сложности 20 млн марок. Из-за этого нас ругали.
– Матчи в прямом эфире тогда еще были исключением из правил.
– Если билеты на еврокубковый матч не были полностью распроданы, то будет ли прямая трансляция игры клуба, часто решали только в день матча. Была жесткая борьба между каналами ARD и ZDF и клубами.
– Сделал ли что-нибудь иначе 27-летний Ули Хенесс, если бы обладал опытом 67-летнего Ули?
– Я был тогда несдержанным. Сейчас я намного мягче в дискуссиях. Я хотел взобраться с «Баварией» на самую вершину. Мои споры с гладбахским Хельмутом Грасхоффом, бременским Вилли Лемке или другими менеджерами были легендарными. Я намного чаще работал локтями. Пока ты не добрался до вершины, ты должен бороться.
– Вам нужна была вражда с Лемке или позднее с тренером Кристофом Даумом как стимул?
– Благодаря конфронтации мы сделали «Баварию» гораздо интереснее других клубов. Было много команд из больших городов, у которых были такие же возможности, как и у «Баварии»: Гамбург, Кельн, Штутгарт, Франкфурт, Берлин. Или «Мюнхен-1860»! В 1960-е годы они были большим мюнхенским клубом.
Ули Хенесс и Вилли Лемке
– Почему ни один клуб не может оказывать сопротивление «Баварии» на постоянной основе? Даже у «Боруссии Дортмунд» это получается временно.
– Но сейчас они стали серьезным оппонентом. Причина этого кроется еще и в том, что благодаря руководству Ханса-Йоахима Ватцке и Райнхарда Раубалля они обрели стабильность, которая у нас в «Баварии» всегда была. Я здесь уже 40 лет. Потом пришли Франц Беккенбауэр и Карл-Хайнц Румменигге. Мы постарались сделать так, чтобы у нас было меньше текучки тренеров и менеджеров.
– Стабильность – это один из секретов успеха «Баварии»?
– Худшие годы в «Баварии» всегда были те, когда часто менялся тренер. Я думаю, что сейчас многие клубы смотрят на Мюнхен, наблюдают за тем, что делает ведущий игрок на рынке и стараются перенять лучшее.
– Беккенбауэр, Хенесс, Румменигге: почему вам так важно, чтобы решающие посты в клубе занимали его бывшие игроки?
– Клубу идет на пользу, если ты можешь поставить на важные позиции людей, которые впитали в себя ДНК «Баварии» будучи игроками. Это не обязательное условие, но оно очень полезное. Очевидно, что когда-нибудь мы с Карлом-Хайнцем должны освободить место. Когда я начинал в 27, я не знал, как и что делать. Но я научился. Это было learning by doing. Сейчас есть шанс у молодых бывших игроков. Хасан Салихамиджич проделывает очень хорошую работу в качестве спортивного директора.
– Если говорят о будущем поколении в руководстве «Баварии», то всплывает имя Оливера Кана.
– Мы ведем переговоры с Оливером. Однако на нас не давит время, потому что Карл-Хайнц продлил свой контракт председателя правления до конца 2021 года.
– Что характеризует Кана?
– Мне нравится, как Оливер совершенствовался после завершения карьеры. Он отлично проявил себя в качестве эксперта на ТВ, окончил дистанционный курс бизнес-администрирования и открыл фирму. У нас есть тот, кто играл на самом высоком уровне, знает футбол изнутри и в то же время может заниматься экономической стороной вопроса. Это нас привлекает.
– Речь шла о пробном периоде длиною в год для обеих сторон. Когда он начнется?
– На данный момент мы планируем, что он начнется 1 января 2020 года.
– Футбольный бизнес стремительно развивался за те 40 лет, что вы работали в клубе. Как раньше проходили трансферы?
– Было намного больше приключений. Когда мы хотели подписать Рабаха Маджера, который забил легендарный гол пяткой в том финале с «Порту» 1987 года, я полетел не прямо в Порту, а в Лиссабон. Потом на машине, взятой на прокат, я поехал окольным путем в Порту, чтобы тайно встретиться с семьей Маджера. Или, например, как мы подписали Роке Санта Круса в Парагвае в 1999 году. Мы вели переговоры с президентом клуба в его доме. Присутствовала вся семья, а в гостиной все это время сидели и ждали 25 журналистов. Это был сумасшедший опыт.
– К тому же была игра в прятки?
– Когда мы хотели подписать Михаэля Штернкопфа, я с Юппом Хайнкесом поехал на поезде в Карлсруэ к его родителям. На вокзале я сказал: «Юпп, нам еще нужно купить цветы». На следующий день в газете был заголовок: «Хайнкес и Хёнесс с букетом цветов в такси с семьей Штернкопф».
– Молодая звезда «Карлсруэ» в 1990 году перешла в «Баварию» за 3,4 млн марок. Сегодня вы отдали 80 млн евро за французского игрока «Атлетико» и чемпиона мира Лукаса Эрнандеса. Отметка 100 млн близко. Вы достигнете ее этим летом?
– В этом году точно нет. И я должен признать, что 10 лет назад я не мог представить себе трансфер за 80 млн. Однако нужно учитывать, что за это время мы удвоили наш доход. Разумеется, расходы тоже возрастут. Зарплаты выросли так же, как и суммы трансферов. Они достигли таких размеров благодаря иностранным инвесторам, олигархам, американским хедж-фондам и даже таким целым государствам, как ОАЭ или Катар, которые пришли в футбольный бизнес.
– О рекордном трансфере «Баварии» Эрнандесе были разные мнения. Как вы это восприняли?
– Я удивился, что наши 80 млн так критически восприняли. Совсем недавно говорили, что у «Баварии» с ее осторожной трансферной политикой нет шансов оказаться в одном ряду с английскими, испанскими клубами и «ПСЖ». Теперь мы вкладываемся, а люди кричат: «Как можно заплатить за одного игрока 80 млн?» Что бы кричали люди, если бы мы купили Килиана Мбаппе?
– Вы бы хотели его видеть в «Баварии»? «ПСЖ» почти два года назад заплатил за Мбаппе 180 млн евро.
– Мбаппе я бы немедленно купил. Он классный игрок. Но для него нам не хватает денег.
– Может ли игрок стоить более 200 млн евро?
– Речь не идет о том, стоит ли этих денег Мбаппе. Вопрос звучит так: может ли кто-то позволить себе отдать такие деньги без последующих финансовых проблем? Я читал, что самая дорогая картина в мире стоила почти 400 млн евро на аукционе. Стоит ли таких денег это произведение искусства? Конечно, нет! Но если кто-то очень хочет им владеть и платит за него так много денег, то это в конце концов его решение.
– Ключевое слово: деньги. Были ли проще переговоры с игроками в самом начале вашей работы менеджером, потому что агенты не всегда были в игре? Было ли преимущество на стороне умного менеджера Хенесса?
– Нет, потому что я никогда никого не хотел обхитрить. Самые прекрасные переговоры, кстати, были с женами футболистов. Например, с Мартиной Эффенберг. С фрау Шустер я тоже разговаривал, когда мы хотели привести в «Баварию» Бернда Шустера, но у нас не получилось.
– Какие были ключевые моменты в развитии «Баварии»?
– Очень важно, что у нас получилось быстро достичь высокого европейского уровня в области маркетинга. Когда к нам в 1995 году пришел Юрген Клинсманн, мы начали продавать футболки. Мерчандайзинг стал одним из важных элементов. Благодаря фанатской атрибутике мы получаем 100 млн евро в год. Еще одной вехой было объединение Германии. С открытием границы к нам пришла волна бывших граждан ГДР. Когда я начинал, у нас было 8000 членов клуба. Сейчас их почти 300000.
– То есть вы бы сказали, что «Бавария» извлекла выгоду из объединения Германии?
– Безусловно. Еще одним особенным моментом было открытие «Альянц Арены» в 2005-м. Стадион привел «Баварию» в абсолютно новый мир. Матчи стали настоящим событием. Все билеты были распроданы даже на недавнюю кубковую игру против команды второй лиги, «Хайденхайма». В 1970-е мы три раза подряд выиграли Кубок европейских чемпионов. Несмотря на это, посещаемость «Олимпиаштадиона» была только 35000.
– Вы говорили о значении тренера в успехе «Баварии». Вы пережили многих тренеров и некоторых вам приходилось увольнять...
– ...И это самое сложное. Это неудачные страницы карьеры, потому что я всегда принимал во внимание человеческий фактор. Я помню случаи, когда мне было тяжело – мы отлично работали в течение нескольких лет, но тебе нужно сказать, что наше сотрудничество окончено.
– Вы можете назвать примеры?
– Я часто называл увольнение Юппа Хайнкеса в 1991 году моей самой большой ошибкой.
Это было также сумасшествием с Оттмаром Хитцфельдом. Я пригласил его вместе с его женой и ассистентом Михаэлем Хенке к себе домой. Моя жена готовила ужин. Сначала мы поговорили об увольнении, потом прекрасно поужинали и праздновали до 3 утра. Так тоже бывает. В 1996 году после проигранного матча мы пригласили Отто Рехагеля на Зэбенерштрассе, чтобы сказать о завершении сотрудничества. Лучше бы я пропал под столом в кабинете Франца Беккенбауэра. Тогда Франц был жестким. Я не хотел этого делать в то время. Мне хотелось бы отметить, что Рехагель стал нашим хорошим другом.
– Нико Ковач идет по стопам Юппа Хайнкеса, который выиграл требл, и других известных тренеров, как Пеп Гвардиола. У него непростой первый год в «Баварии». Чего он должен достичь, чтобы вы доверяли ему и в будущем?
– Что значит «он должен достичь»? Мне понравилось, как он вывел команду из кризиса в ноябре. Команда в процессе перестройки. Мы также возложили на Нико Ковача задачу завершить переход с Арьеном Роббеном и Франком Рибери. Очевидно, что нужно иметь терпение.
– В зале славы «Баварии» много великих игроков. Где бы вы расположили победителей ЛЧ Роббена и Рибери, если вы попрощаетесь с ними в ближайшем будущем?
– Я до сих пор помню, когда Франк приехал в Мюнхен. Он думал, что проведет тут 2-3 года, а потом ему позвонит «Реал» или еще кто-нибудь. Затем через 10 лет он стал важной частью «Баварии». Так же случилось и с Арьеном Роббеном. После перехода из «Реала» в 2009 он сделал у нас великолепную карьеру, венцом которой стал победный гол в финале ЛЧ-2013 на Уэмбли. Для меня Франк и Арьен стоят в одном ряду с такими игроками, как Беккенбауэр, Майер, Мюллер, Румменигге, Брайтнер, Лербю, Лам, Швайнштайгер – их называют все, и я не хочу никого забыть.
– В этом сезоне было много критики: вы пропустили перестройку команды, у вас нет плана смены руководства клуба. Назначение Ковача считалось вынужденной мерой. Как сильно это вас подстегнуло?
– Меня это ужасно раздражало, потому что было много неконструктивной критики. Перестройкой можно заниматься так, что она оскорбит людей, которым клуб должен быть благодарен и которые многого достигли. Но это не мой способ. Здесь в «Баварии» я боролся за то, чтобы мы достойно проводили таких личностей, как Франк и Арьен, а также Рафинью.
– Вы не пропустили момент, когда надо было начинать перестройку?
– Недавно я очень удивился. В классном матче против сборной Нидерландов, который закончился со счетом 3:2, в стартовом составе было 5 игроков «Баварии». Среди них один опытный игрок – Мануэль Нойер, а также 4 молодых игрока: Йозуа Киммих, Никлас Зюле, Леон Горецка и Серж Гнабри – все 1995 года рождения. Ни один другой клуб не имел в сборной больше 1 игрока. Клуб, который больше всех критикуют за то, что он упустил момент перестройки, больше всех вовлечен в перестройку сборной.
– Но процесс омолаживания команды должен продолжаться?
– Бенжамен Павар и Лукас Эрнандес – еще одни молодые игроки, которых мы подписали. К тому же Корентен Толиссо, который травмирован почти весь сезон, практически новичок команды. Возможно, еще будут трансферы.
– Павар и Эрнандес – чемпионы мира и французы. Целью «Баварии» всегда было иметь в команде большую часть сборной Германии. Это требование все еще остается в силе?
– Самые успешные моменты сборной Германии были тогда, когда «Бавария» предоставляла достаточное число игроков. Я вспоминаю о победах на ЧМ-1974 и 2014, также в 1990 году у ядра команды было прошлое, связанное с нами. Мы собираемся снова внести свой вклад. В Немецком футбольном союзе во Франкфурте должны ставить свечки, чтобы у «Баварии» было достаточно игроков для новых успехов.
– Эта самая большая инвестиционная программа в истории клуба – реакция на опасения, что «Бавария» будет отставать на международном уровне? Или прежде всего вы хотите снова доминировать в Германии?
– Ни то ни другое. Мы считаем, что «Баварии» пришло время вложить тяжело заработанные деньги, чтобы снова получить новую молодую команду.
– Будь то игрок, менеджер или президент – бундеслига следит за вашей футбольной жизнью...
– ...И всегда будет следить.
– Сейчас постоянно обсуждают планы создания Суперлиги. Также говорят о реформах Лиги чемпионов – в том числе о матчах по выходным. Что вы об этом думаете?
– Руководство и наблюдательный совет «Баварии» постановили, что бундеслига – самый важный элемент нашей клубной политики. Мы отказались от Суперлиги. С другой стороны, мы позитивно смотрим на клубный ЧМ, который будут проводить каждые 2 или 4 года. Критики забывают, что мы не хотим дополнительной нагрузки для игроков, мы хотим соревнование, которое заменит Кубок конфедераций. Ради этого неважного турнира мы должны предоставлять игроков сборной и ничего за это не получать. Нам кажется, что клубный ЧМ лучше, потому что на нем мы можем заработать. Как предприниматель ты должен это понимать.
– Что вы думаете о матчах Лиги чемпионов по выходным?
– Честно говоря, мне хотелось бы, чтобы выходные оставались за бундеслигой.
– Вы решали судьбу «Баварии» с 1979 года, за исключением периода вашего заключения. В ноябре истекает срок ваших полномочий президента клуба. Вы уже установили дедлайн для себя?
– После окончания сезона я спокойно поговорю со своей семьей и до конца июня решу, буду ли я продолжать или нет. Этот план знают в клубе все. Сейчас там много работы. Нам предстоит решить много вопросов. Я имею в виду приход BMW вместо Audi или строительство новой команды. На этот счет я абсолютно спокоен. Но одна вещь очевидна: никто не должен думать, что он незаменим. Заменимы все. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени.
«Бавария» потратит 200 млн на трансферы. 80 уже ушли на Эрнандеса
Фото: Gettyimages.ru/ Alexander Hassenstein/Bongarts, Sandra Behne/Bongarts, Alex Grimm/Bongarts; globallookpress.com/imago sportfotodienst, Panoramic, nordphoto/Ewert/dpa
Речь не идет о том, стоит ли этих денег Мбаппе. Вопрос звучит так: может ли кто-то позволить себе отдать такие деньги без последующих финансовых проблем? Я читал, что самая дорогая картина в мире стоила почти 400 млн евро на аукционе. Стоит ли таких денег это произведение искусства? Конечно, нет! Но если кто-то очень хочет им владеть и платит за него так много денег, то это в конце концов его решение.
________________
Неплохо сказано
***
Кто-то должен брать урок из етих слов...