Роман Асхабадзе: «Сейчас состав у «Спартака» оптимальный»
Генеральный директор «Спартака» РОМАН АСХАБАДЗЕ рассказал корреспонденту “Ъ” ПЕТРУ КУЗНЕЦОВУ о том, в какой мере российские футбольные клубы ощутили на себе последствия кризиса, какой стратегии следует придерживаться в нынешней ситуации, как исполнять принятый бюджет и вписаться в рамки финансового Fair Play.
— «Спартак» уехал на сборы в Марбелью, ЦСКА тоже готовится в Испании, «Зенит» — в ОАЭ. За исключением трансферной тишины, клубы, кажется, не почувствовали изменения экономической ситуации. Или это обманчивое впечатление?
— Это впечатление со стороны. Все клубы планируют сборы заранее — вплоть до полугода, чтобы составить программу подготовки, выбрать соперников. Зачастую клубы оплачивают часть суммы за сборы вперед — она может доходить до 70%. В такой ситуации отменять поездку нереально — это прямой сбой тренировочного процесса. Но надо понимать, что если бы не было существенной предоплаты, то сейчас клубы ощутимо — в два, два с половиной раза — переплатили бы. Это оказывает серьезную нагрузку на бюджет клуба.
— Какие меры «Спартак» уже принял в качестве реакции на кризис?
— Определенные статьи претерпят изменения. Например, бюджеты некоторых подразделений, задачи которых не являются приоритетными, могут быть сокращены, а реализация их планов отложена на более поздний срок. В нынешней ситуации это не только правильно, но и необходимо сделать, чтобы исполнять и стабилизировать бюджет, который мы приняли. Хотя понятно, что с точки зрения зарплаты футболистов и премиальных выплат мы уже его не сохраним.
— Вы затронули тему бюджета «Спартака». Сумма €150 млн близка к истине?
— Я бы не хотел называть конкретные цифры, но вы немного ошиблись. В большую сторону.
— В сложившейся экономической ситуации есть ли у клуба антикризисная стратегия?
— Антикризисная стратегия, как вы ее назвали, для менеджмента любого клуба довольно проста — сокращать расходы по всем статьям. В нынешней ситуации клуб уже не может позволить себе иметь на скамейке запасных высокооплачиваемого футболиста, который играет нерегулярно. У «Спартака» сейчас задача оптимизировать состав, и в этом направлении мы уже провели работу: по решению тренерского совета и совета директоров Тино Коста отправился в аренду в «Дженоа», Роман Широков — в «Краснодар», а Сальваторе Боккетти — в «Милан». Все трое не получали достаточной игровой практики, но имели большие контракты. Сейчас, как мне кажется, состав у нас оптимальный — с учетом пожеланий тренеров.
— Зарплаты игроков полностью взяли на себя «Дженоа», «Краснодар» и «Милан»?
— В первом и втором случаях — да. В третьем — на 80%.
— Целесообразно ли было в нынешних финансовых условиях предлагать высокий контракт Артему Дзюбе (по информации “Ъ”, около €3 млн в год)?
— Можно поставить вопрос иначе: целесообразно ли для владельцев клубов вообще заниматься футбольным бизнесом в России? В ближайшей перспективе он не будет прибыльным, впрочем, как и в большинстве европейских и латиноамериканских стран. Что значит целесообразно? Есть же лимит на легионеров, критерии которого не до конца сформулированы. Если лимит вынуждает иметь в составе российских игроков определенного уровня — хочешь не хочешь, но клуб будет вынужден пойти на определенные шаги.
— Если рассматривать Дзюбу как бизнес-актив клуба, что «Спартаку» выгоднее: продать футболиста сейчас и выручить за него какие-то деньги или отпустить летом, но бесплатно?
— Не хочу еще раз мусолить эту тему, но у Артема Дзюбы есть действующий контракт, который он в любом случае должен исполнять. А продлевать отношения с форвардом клуб не будет.
— И предложения от «Зенита» нет?
— Никаких предложений в клуб не поступало точно.
— В Марбелье вы обсуждали со своими футболистами тему фиксированного курса, которую в меморандуме обозначали все клубы РФПЛ (45 руб./$ и 55 руб./€). Как прошел разговор?
— Эту ситуацию мы не комментируем.
— Футболисты через профсоюзы уже высказали несогласие по поводу фиксированного курса...
— Никто насильственным путем пересматривать контракты не будет. Это невозможно с юридической точки зрения. Это дело договоренностей между клубами и игроками.
— В частности вице-капитан «Спартака» Дмитрий Комбаров довольно жестко высказался...
— Его слова неправильно интерпретировали, он сам об этом уже сказал. У меня есть и другой пример — наш вратарь и капитан Артем Ребров с пониманием отнесся к идее клубов.
— Я так понимаю, что российские игроки боятся, что их заставят пойти на фиксированный курс, а статусных легионеров эта тема не коснется.
— Это невозможно, будет единый подход. Но понятно, что с иностранцами эту беседу вести в разы труднее — просто потому, что иностранец живет в зоне евро и тратит доходы в Европе.
— Есть ли в «Спартаке» игроки, чья зарплата не привязана к доллару или евро?
— Есть, это вся молодежь. Исключение составляют уже сложившиеся игроки основы.
— Насколько «Спартак» самостоятелен в финансовом плане? Сколько клуб зарабатывает сам?
— С открытием нового стадиона доход клуба, конечно, увеличился — никто не продал столько абонементов и билетов. Мы реализовали более 20 тыс. абонементов, а по итогам первой части сезона «Спартак» стал самой посещаемой командой чемпионата. Проблема в том, что все свои доходы мы заработали в рублях, а расходы по большей части несем в евро: 80% бюджета — это затраты на зарплаты и премиальные футболистам.
— Руководители «Зенита» говорили, что с открытием своего стадиона планируют зарабатывать на нем до $150 млн в год. Это реальные цифры?
— Не хочу комментировать слова коллег из другого клуба, но, на мой взгляд, эта сумма завышена.
— Контракты «Спартака» со спонсорами привязаны к рублю или к валюте?
— Все контракты в рублях, за исключением технического спонсора Nike, компании-нерезидента: с ней контракт в евро.
— Удовлетворены ли вы сформированным пулом спонсоров?
— Как можно быть удовлетворенным, если нет возможности покрыть расходы клуба за счет спонсорских поступлений? Любой клуб всегда предпочтет иметь еще больше спонсоров.
— Но у вас же ограниченное количество рекламных носителей, неизменный титульный спонсор...
— Да, это ЛУКОЙЛ, и мы очень довольны длительным и плодотворным сотрудничеством. Хотя, конечно, нам бы хотелось иметь больше спонсоров. Недавно подписали контракт с Московской пивоваренной компанией и с финансовой корпорацией «Открытие», которая получила нейминговые права на стадион.
— Ваш договор с «Открытием» — это 1,2 млрд руб. на шесть лет. Прошлой зимой это было €5 млн в год, но даже тогда эта сумма не выглядела внушительной. Учитывая бренд «Спартака» и его аудиторию, вам не кажется, что продешевили?
— А кто еще в России заключал контракт на нейминг стадиона? Таких аналогов нет. Мы первыми реализовали такую сделку, причем с компанией, не аффилированной с клубом. Соответственно, оценить рынок в этом сегменте было очень тяжело. Мы смотрели на европейские аналоги, не учитывая грандов, и наша сумма была выше средней.
— Но, например, президент ЦСКА Евгений Гинер, который тоже строит стадион, назвал ваш контракт небольшим и выразил уверенность, что армейцы продадут название дороже.
— Если кто-то сможет продать дороже — слава богу. Вопрос в другом: кто будет этим спонсором? Компания, не аффилированная с клубом, не заведенная туда друзьями друзей владельца или госструктурами? Я сильно сомневаюсь, что в нынешней ситуации кто-то сможет заплатить за нейминг стадиона в России больше.
— Учитывая спонсорские контракты ЦСКА и «Зенита», вам не кажется, что «Спартак» находится немного не в равных условиях. У армейцев соглашение с «Россетями» на пять лет и 4,1 млрд руб., у петербуржцев — с «Газпром нефтью» на пять лет и €90,4 млн. ЛУКОЙЛ же в 2013 году давал «Спартаку» 185 млн руб. в год.
— Задавая этот вопрос, вы сами, наверное, подсознательно смеетесь. Говорить о госкомпаниях в сравнении с полностью частным клубом, у которого нет ни одного государственного спонсора, просто смешно. Но текущее спонсорское соглашение с ЛУКОЙЛом гораздо больше — порядка 400 млн руб. в год.
— Учитывая ограниченные финансовые возможности (поступления от ТВ-прав, мерчандайзинг), как же тогда российским клубам соответствовать требованиям финансового Fair Play (FFF)?
— Мы давно об этом говорим. С учетом российских реалий, с учетом отсутствия на рынке интереса со стороны спонсоров, не аффилированных с клубами, российским командам особенно тяжело. Кроме того, нигде в Европе госструктурам нельзя иметь долей в профессиональных клубах. Но нам надо предпринимать ходы, чтобы быстрее, проще и правильнее соответствовать FFF.
— Правильно ли я понимаю, что если бы вы, например, продали «Открытию» права на название стадиона за €50 млн, то у комиссии UEFA возникли бы вопросы по поводу соответствия этой сделки рынку?
— Конечно. То же самое недавно было с «Манчестер Сити». Их владельцы, арабские шейхи, поначалу сделали общий спонсорский контракт на €300–400 млн в год. Естественно, комиссия UEFA, проведя исследование, признала соответствующей рынку только малую часть этой суммы. Но применительно к российским клубам я бы даже говорил не столько о спонсорах, сколько о ТВ-контракте. Ведь даже при нынешних спонсорских соглашениях, но при хорошем контракте на реализацию ТВ-прав мы были бы в гораздо лучшем положении. Если бы нам платили хотя бы как самому маленькому клубу топ-чемпионата — около €20 млн за сезон, этого бы хватило для прохождения любой комиссии.
— А на чем основывается вера руководителей клубов в то, что футбол в России популярен и что у клубов должен быть большой ТВ-контракт? Согласно телевизионным рейтингам, даже самый топовый матч прошлого сезона «Спартак»—«Зенит» на федеральном НТВ показал 3,2 пункта при доле 12,4 пункта. Это катастрофические цифры.
— В первую очередь мы рассчитываем на себя, но еще и на Российский футбольный союз (РФС), который должен заниматься популяризацией футбола в стране. Футбол нужно пытаться вводить в массы, прививать к нему интерес — нюансов миллион. Увы, на данный момент ситуация такова, что хоккей по ТВ-рейтингам и посещаемости уже опережает футбол. То, как развивается КХЛ, то, как этот турнир показывают на ТВ, говорит об успешности хоккейного проекта. Мы же хотим, чтобы футбол вновь вернул себе утраченные позиции, и пытаемся сделать для этого максимум. В том числе именно для этого «Спартак» построил собственную арену. Однако главная задача по популяризации футбола в стране все-таки лежит на РФС, и я не могу сказать, что эта организация хорошо справляется со своей работой. В особенности это чувствуется в сравнении с другими странами.
— Согласно предыдущему ТВ-соглашению, которое истекает в конце сезона, клубы совместно с «Лигой-ТВ» и «НТВ плюс» создавали продукт и надеялись выручить за него большие деньги, чем предлагала Infront Sports & Media. Сейчас уже можно сказать, что из этого ничего не получилось?
— Да, я уже говорил об этом. Но это не провальная работа, а это российский рынок. Когда популярность футбола возрастет и его аудитория значительно увеличится, тогда и у спонсоров появится к нему неподдельный интерес. Например, если я, потенциальный спонсор, вижу, что меня смотрят три человека, то я и вложу три рубля. Вот сейчас сделали послабление в законе о продаже и рекламе алкогольных напитков, и «Спартак» был первым, кто этим воспользовался, заключив контракт с Московской пивоваренной компанией.
— На 150 млн руб., что по нынешним меркам…
— (Перебивает.) По нынешним меркам это ничего. Но лучше иметь 150 млн руб., чем не иметь ничего. Это называется прогресс. В России таких сделок тоже не было. Нельзя же сразу перепрыгнуть из одной точки в другую — мы должны пройти определенные этапы, собрать аудиторию, привить ей интерес к футболу. В отличие от РФС, мы этим и занимаемся. У нас большой проект в школах Северо-Западного административного округа, устраиваем турниры. Но это все деньги. Этим должны заниматься и общественные организации. Когда мы выстроим правильный график показа матчей, подтянем инфраструктуру, сделаем качественный продукт, тогда придут и спонсоры, а мы будем получать от ТВ-прав не смешные $5–6 млн, как сейчас.
— Кстати, а сколько «Спартак» получил от ТВ по итогам прошлого сезона?
— Меньше $5 млн.
— Учитывая смену руководства в «Газпром-медиа», а входящая в этот холдинг «НТВ плюс» была единственной российской компанией, готовой платить даже такие деньги, у вас нет опасений, что футбол вообще не будет никому интересен?
— Учитывая нынешний финансово-экономический спад, опасения могут быть по любым направлениям. Время покажет.
— А нет ли тогда у «Спартака» идеи не выступать в пуле с другими командами, а попытаться самому реализовывать права на свои матчи? Так, например, делает «Бенфика», которая создала свой собственный коммерчески успешный спортивный канал, прикупив еще и права на несколько европейских чемпионатов?
— В Испании такая же практика, но мы не можем так поступить, потому что клубные ТВ-права принадлежат РФС, который их за определенную сумму каждый год продает РФПЛ.
— Да, но может ли «Спартак» выкупить свои права?
— Теоретически да, а практически в нашей стране это трудно реализуемо.
— Почему?
— Потому что РФС отдельно нам права не продаст. Мы для этого и создавали «Лигу-ТВ», которая должна была за эти годы предложить клубам наиболее эффективную схему взаимодействия между всеми участниками футбольного процесса.
— Но «Лига-ТВ» вообще слабо отработала. В прошлом сезоне привлекла только 13,1 млн руб. рекламных денег.
— У «Лиги-ТВ» бюджет в несколько раз больше, чем они привлекли денег от спонсоров. Сейчас опять там идет смена руководства. Посмотрим, как будет выстраиваться новый диалог.
— Одно из последних предложений исполкома РФС: помимо уже существующего налога на иностранного главного тренера ввести сборы и с его помощников, а также с легионеров, выступающих в клубах. Вы готовы платить больше?
— У нас не спрашивают. К сожалению, подчас решения на исполкоме принимаются регионами — региональными отделениями и федерациями, у которых большинство голосов. Но они не вовлечены в постоянный футбольный процесс, как РФПЛ. Лично я отношусь к новым инициативам негативно. Давайте тогда введем налог на все иностранное — бутсы, щитки, давайте будем и с этого платить налог. Мы и так в окружении лимита, платим за иностранного тренера, но, когда обращались в РФС с просьбой показать, куда пошли деньги, нам не представили ни одного документа, ни одной бумажки, даже написанной от руки. Вот если мне покажут, куда, на какую конкретную программу направлены эти деньги и дошли ли они вообще до детей, тогда вопросов нет. Но мы этого вообще не увидели. Если увижу, буду счастлив.
— Вернемся к FFF. Для исполнения бюджета в нынешней экономической ситуации владельцу клуба приходится за свой счет компенсировать дефицит средств. Но по правилам FFF акционер не имеет права вкладывать в клуб больше определенной суммы. Как быть?
— Да, акционеру приходится платить больше. Согласно FFF, возможность владельца компенсировать разницу между доходами и расходами сильно ограничена — не более €45 млн за три года. В этой ситуации нам, естественно, надо увеличивать поступления от спонсорских контрактов, искать новых инвесторов, минимизировать издержки на зарплаты: отдавать игроков в аренду или продавать, но закрывать дефицит. То есть оставаться в рамках бюджета.
— Но если завтра в «Спартак» придет комиссия из UEFA, клуб пройдет проверку?
— Завтра «Спартак» проверять не будут. Если клуб выйдет в Лигу чемпионов или Лигу Европы, тогда да. Но это все равно будет частью лицензирования РФС, который отчитывается перед UEFA.
— За несоблюдение FFF UEFA уже штрафовал «Анжи», «Зенит» и «Рубин», не штрафовал только ЦСКА…
— И «Спартак». Нами была проведена серьезная работа по приведению клуба в порядок с точки зрения FFF. Со своей политикой «Спартак» в прошлом сезоне первым прошел лицензирование. В следующем мы должны пройти его также уверенно.
— Концерт Muse на арене «Спартака» — это деньги в казну клуба?
— Частично да, за вычетом определенным расходов.
— Один из важнейших моментов при строительстве нового стадиона — сделать так, чтобы он не простаивал. Есть матчи «Спартака», сборной России, концерт Muse, какие еще планы?
— График составляется, но в нынешних условиях спрогнозировать что-то наверняка трудно. Есть интерес и со стороны других клубов, которые хотят выступать на нашем стадионе.
— Что за клубы?
— К нам обратилось «Торпедо».
— Неужели скромный клуб сможет потянуть аренду такого стадиона? Сколько она стоит?
— Порядка 6 млн руб.
— По стадиону «Спартака» видно, что при его проектировании делался упор в том числе и на ВИП-болельщиков. Каков процент проданных лож и сколько «Спартак» на них заработал?
— Реализовано более 80% ВИП-лож — это очень серьезные поступления в клубный бюджет. Цена на ложи варьировалась от €100 тыс. до €225 тыс. за сезон.
— Европейские клубы скрупулезно подсчитывают, сколько их болельщики тратят на стадионе в день игры. Фанаты «Баварии», например, в среднем тратят €10 — это очень приличный показатель. Есть ли у вас такие цифры?
— Мы пока занимаемся сбором информации. Окончательные результаты будут готовы после завершения сезона. Тогда мы и сможем точно сказать, сколько в среднем тратят болельщики в день игры
— Такие дни для клуба самые хлебные, между тем флагманский магазин атрибутики «Спартака», который располагается на ВИП-трибуне A, в эти дни закрыт для болельщиков с других трибун…
— Пока в день игры магазин действительно работает для посетителей трибуны A, но это нюансы взаимодействия с МВД — правоохранительные органы требуют этого с точки зрения обеспечения безопасности. Но мы сделаем все возможное, чтобы и магазин, и наш новый бар работали постоянно — и до, и после матчей.
