Биография Рио Фердинанда: #2SIDES. О расизме. Часть 1,2
Моя Мать белая, а Отец чернокожий
Я смотрю на вещи со стороны белых
И со стороны чернокожих
Я уважаю и тех, и других
То же самое требую от своих детей
Не думаю, что это так сложно
Часть 1. ЛОЖНОЕ ЧУВСТВО
Об истории моих Мамы и Папы можно снимать фильм. Когда они шли вместе по улице, прохожие так и норовили плюнуть в сторону Мамы, потому что она шла рядом с чернокожим мужчиной. Иногда их останавливали полицейские. Стражи порядка, как и другие жители района, скверно относились к Отцу. Все из-за того, что он был с белой женщиной. К Матери относились не лучше. Полицейские. За то, что она была с чернокожим.
Звучит, как история об апартеиде в Южной Африке, не так ли? Но ведь подобное творилось в Лондоне в 70-е. Через все это дерьмо пришлось пройти моим родителям, чтобы завести семью и вырастить моих братьев и меня. Теперь я сам стал Отцом, и жена у меня белая. Я ни за что не хочу, чтобы мои дети испытали на себе то же самое, что и родители.
Когда я рос в Пекхэме, вокруг повсюду были проявления расизма, но ты никогда не знал, когда с ним столкнешься, или насколько серьезное будет это столкновение, как на него реагировать. Мой район состоял из смеси разных национальностей: ирландцы, англичане, африканцы, турки, карибы. В основном мы все неплохо ладили друг с другом и вместе гоняли мяч. Время от времени мы играли с группой парней постарше, которые все были белыми. Они болели за «Миллуолл» и «Арсенал», и постоянно в их комментариях проскакивали расистские высказывания. Однажды во время игры эти парни начали издавать звуки в нашу сторону, похожие на обезьяний крик. Мы были намного младше и меньше, поэтому вступать в драку с ними не было никакого смысла. Но нас всех связывала одна общая вещь. Футбол. Они хорошо играли, мы тоже были на уровне. Итак, мы играли против них. Иначе говоря, вместе с ними. Футбол объединял нас и заставлял забыть обо всем остальном. Мы могли не любить этих ребят, но все равно проводили с ними на поле по несколько часов подряд. Во время игры мы были связаны друг с другом. Тем не менее, странные расистские выкрики имели место быть, особенно когда мы вели в счете. В связи с этим у нас возник вопрос: что же нам делать? Единственное, что мы могли тогда, – это ответить что-то типа «отъ*бись». Дальше этого дело не заходило. Конечно же, я всегда знал, что, в крайнем случае, за меня есть кому заступиться. Если бы все стало куда серьезнее, я мог бы пойти к Отцу, и он бы разобрался с ними. Но я никогда этого не делал, потому что хотел продолжать играть в футбол с лучшими. Поэтому мы старались держаться в стороне и никогда это не обсуждали.
Дела обстояли иначе, если подобное позволял себе кто-нибудь не с нашего района. Драка начиналась сразу же. Сейчас я понимаю, что это был неправильный выход из ситуации. Но когда я был моложе, я моментально реагировал на расистские оскорбления, вступая в рукопашную. Став немного старше, я отвечал по-другому. «Раз так, тогда я просто обязан забить вам и выиграть этот матч!», - думал я про себя. Помню свою первую тренировку в «Чарльтоне». Один из воспитанников назвал меня «черномазым ублюдком», мы моментально начали драться. Поступок их тренера, Джона Картрайта, был великолепен. Он вмешался, занял мою сторону, заставил того паренька извиниться и отстранил его от тренировок на несколько недель. Я даже не подписывал контракт с «Чарльтоном». Это произвело сильное впечатление на меня.
У нас на улице Мама вела себя потрясающе. Моя соседка называла меня «черножопым», а когда я постучался к ней в дверь, чтобы позвать ее дочь поиграть на улицу, услышал, как она сказала: «Не вздумай пускать этого ниггера в дом». Я вернулся и спросил у Мамы: «А что значит “ниггер”?» Я тогда еще не знал, был слишком юн. Мама молча пошла к соседке, резко открыла дверь в ее дом и выволокла женщину на улицу, заставив ее извиниться передо мной.
Спустя долгое время, я столкнулся с проявлением расизма в профессиональном футболе. Перед глазами стояла картинка, как мой кумир Джон Барнс в гневе топчет банан, брошенный в него с трибун каким-то расистом. Мне известно, что Пол Инс, Брендан Бэтсон и Вив Андерсон также подвергались оскорблениям. Своими глазами я впервые увидел подобное поведение болельщика на стадионе, когда мы с другом пошли на матч «Миллуолла» против «Дерби». У «баранов» в тот день на поле были четверо или пятеро темнокожих футболистов, и все они смотрелись очень хорошо. Один тип перед нами начал кричать: «Эй вы, чертовы черножопые, убирайтесь туда, откуда приехали!» Затем он обернулся и увидел меня. Рядом со мной стоял полицейский с отсутствующим видом, как будто бы ничего не произошло. Затем этот парень произнес: «Я не имел в виду тебя, чувак. Только тех, которые на поле». Я встал и сказал своему другу: «Я пошел. Не хочу терпеть это дерьмо».
В «Вест Хэме» ничего подобного не случалось. У темнокожих футболистов, игравших за «молотобойцев», никогда не возникало проблем. В 70-х за них выступали Клайд Бест и Эйд Кокер. Пол Инс и Джордж Перрис появлялись в этом клубе. В «Вест Хэме» всегда играли несколько чернокожих, поэтому я чувствовал себя там комфортно. На рубеже 90-х и 2000-х ситуация улучшилась по всей стране. На футбольных полях Англии больше не было слышно расистских оскорблений. ФА реагировала довольно жестко, когда подобные инциденты случались с основной сборной или командой U-21 на выезде, как было в Испании, Сербии и других странах. Медиа тоже вели себя достойно. Мне даже показалось, что игра и наша Федерация добились неплохого прогресса в этом вопросе и заслуживают аплодисментов. Такие организации, как «Show Racism The Red Card» [«Удали Расизм с Поля» - прим. пер.] и «Kick It Out» [«Избавься от Этого» - прим. пер.], тоже достаточно хорошо справлялись со своей работой, и я даже принимал участие в их мероприятиях. Помню, как мы с Тьерри Анри участвовали в кампании и говорили людям: «расизма на трибунах больше нет», и «Англия проделала отличную работу».
Затем 15 октября 2011 года «Манчестер Юнайтед» приехал в гости к «Ливерпулю» на «Энфилд». На 62-й минуте Патрис Эвра пытался отобрать мяч у Луиса Суареса, после чего между ними завязалась перепалка на испанском. Я был в паре метров от эпизода, но мне не удалось услышать абсолютно ни слова. Согласно цитате из последнего отчета ФА, беседа между футболистами содержала следующий диалог:
Патрис Эвра: Какого хера ты меня ударил?
Луис Суарес: Потому что ты черный.
Патрис Эвра: Только попробуй еще раз это произнести, тебе достанется.
Луис Суарес: Я не разговариваю с черными.
Патрис Эвра: Хорошо, сейчас ты у меня получишь.
Луис Суарес: Ну, давай. Черный, черный, черный.
Казалось бы, француз и уругваец поговорили между собой на испанском языке, но эта беседа и ее последствия стали одной из главных новостей в Англии на несколько месяцев. После долгих распрей Суарес был признан ФА виновным в расистских оскорблениях, оштрафован и дисквалифицирован на восемь матчей. Вражда между двумя клубами обострилась моментально. Все в «Манчестер Юнайтед», конечно же, поддерживали Патриса. Все в команде знают его серьезным и искренним парнем, который не станет бросать слов на ветер. Он никогда никого не обманывал, зачем ему это надо было тогда? Со своей стороны игроки «Ливерпуля» и их тренер поддерживали своего парня, утверждая, что Суарес хороший человек. То, что они все как один встали на его защиту, носили всей командой футболки с поддержкой футболиста - все это оставило неприятное послевкусие. Одноклубники хотели выразить свою солидарность с уругвайцем, совершенно не видя всю картину целиком. Добро и зло смешалось в их головах.
Больше всего в самые первые дни меня беспокоила шумиха вокруг этого скандала. Я был поражен тем, сколько сочувствия было проявлено к Суаерсу. Огромное количество людей в медиа и соцсетях говорили: «Бедняга Суарес, быть может, никакого расистского подтекста и не было в его словах. Возможно, в Уругвае это не считается оскорблением. Несчастный парень, у него культурный шок, и его наказывают ни за что». Никто даже не заикнулся о том, какое давление испытывал на себе Пэт. Как так вообще получилось, что проявление расизма начали защищать, а привлечение внимания к этой проблеме вызвало столь бурную критику? Как такое могло произойти в футболе в наше время? Мне было непонятно. Люди лишь на словах заявляют о том, что расизм – это плохо. На самом же деле мало кто подозревает, чем на самом деле является расизм, или как себя чувствуют его жертвы. Для меня было настоящим шоком узнать то, что это явление никуда не делось – просто его удавалось скрывать намного лучше, чем раньше. Нас окутали ложным чувством безопасности. Все эти годы расизм всего лишь прятали за занавесом. Лишь небольшого инцидента стало достаточно, чтобы этот занавес пал, и стало ясно, что дискриминация по цвету кожи все еще существует.
Я находился всего в нескольких шагах от Патриса и Суареса в тот момент. Никогда не думал, что расизм подойдет ко мне настолько близко.
Часть 2. АНТОН
Шесть дней спустя после инцидента между Эвра и Суаресом я сидел дома и смотрел по телевизору матч, в котором «КПР» принимал дома «Челси». «Обручи» выигрывали 1-0, и мой брат проводил потрясающий матч. За пять минут до конца игры между Антоном и Джоном Терри произошла стычка в штрафной площади «КПР», после чего Джон развернулся и побежал трусцой на свою половину поля. Тем временем режиссер трансляции запустил повтор эпизода крупным планом. Вам не обязательно было владеть навыком чтения по губам, чтобы увидеть, как Джон Терри, капитан сборной Англии, мой партнер по обороне в течение шести лет, только что произнес: «ты, еб*ный черножопый». И это, скорее всего, было сказано в сторону Антона. Не прошло и минуты, как мой телефон начал буквально разрываться. Мои друзья, родные, практически все, кого я знал, писали мне сообщения и звонили с одним лишь только вопросом: «Ты это видел?». Спустя несколько минут Твиттер сошел с ума, и на YouTube появилось видео.
Последствия того момента были чрезвычайно растянуты во времени и ощущаются до сих пор. Данный конфликт должен был быть разрешен быстро и четко таким образом, чтобы позволить всем его участникам, включая Джона Терри, выйти из него с достоинством. Вместо этого он вызвал полнейший хаос, с которым все промучились почти целый год. Для тех, кто не следил за всеми событиями, я расскажу основные моменты того дела. Полиция, действуя на основании анонимного заявления одного из зрителей, выдвинула в адрес Джона Терри обвинения в оскорблении Антона на почве расизма. Терри вину не признавал и в разное время высказывал разные отговорки. После пятидневного слушания в июле 2012 – 9 месяцев спустя после самого инцидента – он был признан невиновным. Суд присяжных также признал, что Джон Терри в действительности произнес фразу «ты, еб*ный черножопый», но они так и не смогли доказать, что это было сказано именно с расистским подтекстом. Еще два месяца спустя, в сентябре 2012, дисциплинарный комитет ФА выразил другую точку зрения. Они признали Джона виновным в «намеренном использовании оскорбительных слов и/или поведения», наложив на игрока четырехматчевую дисквалификацию и штраф размером 220 000 фунтов стерлингов.
Это означало, что Терри все еще сохранял невиновность. Однако две недели спустя он принес официальные извинения из серии «на публику», заявив буквально следующее: «Оглядываясь в прошлое, хочу признаться, что мои выражения в той ситуации были неподобающими для человека на моем месте». Но он ни разу не извинился лично передо мной или Антоном, ни разу даже не подумал о том, какой ущерб он нанес всем своим глупым поступком. Тем временем, по причине неуверенности и скверности ощущений от всей этой ситуации, моя карьера в сборной пошла под откос, и у Джона ее продолжение получилось довольно скомканным, пока она тоже не подошла к своему концу. Сначала он продолжал выступления за сборную Англии, затем его лишили капитанской повязки. Потом он еще немного поиграл, пока не принял решение завязать со сборной. Этого тоже можно было бы избежать. Позже я объясню как.
Пока расследование по делу продолжалось, адвокаты Антона попросили нас не обсуждать инцидент в прессе. Мы так и сделали. Сейчас мне кажется, что это было ошибкой. Если бы мы высказались тогда, возможно, получилось бы избежать такого стресса и неприятных ощущений. Данное дело нанесло вред футболу и расовым взаимоотношениям во всей Британии. Карьера Антона, потерпевшего в данной ситуации, была испорчена. Он подвергся угрозам, его почту просто завалили гневными письмами и бесконечными расистскими оскорблениями. В доме моей мамы разбили окна и постоянно подкладывали под дверь письма с угрозами. В конечном счете она попала в больницу, подхватив вирус из-за бесконечного стресса. У меня было ощущение, что футбольные и судебные чиновники сделали много ошибок. Полицейское расследование пошло по ложному пути, а нерешительность ФА только усугубила проблему. На деле немногие повели себя в той ситуации достойно. Некоторые государственные чиновники в возрасте, среди которых были бывшие британские темнокожие футболисты, поражали своим публичным игнорированием данной проблемы. Мы были против того, чтобы данный случай люди использовали в своих политических интересах, и нам не понравилось то, что организация «Kick It Out», как оказалось попусту заявлявшая о своей безоговорочной позиции в этом вопросе, в итоге ушла в тень, когда он встал настолько остро.
ФА пребывали в замешательстве и нерешительности. Пытаясь защитить капитана своей сборной и понимая неизбежность его наказания, в итоге они выпустили ряд противоречивых заявлений. «Челси», которых не волновало вообще ничего, кроме желания избежать дисквалификации для своего капитана, подливали масло в огонь. Эшли Коул, который был моим хорошим приятелем и знал Антона с детства, предал нашу дружбу. Самым явным идиотом во всей ситуации оказался сам Джон Терри, который мог бы избавить многих от головной боли, признавшись сразу же в том, что использовал оскорбительные выражения в горячке и не подразумевал никакой расистской дискриминации. Я думаю, что так и было, и это правда. Мы бы приняли эти извинения, но он ни разу не сделал шаг навстречу.
Я хочу обратить внимание еще на одну вещь. Все думают, что это именно Антон вызвал Джона Терри в суд. Это абсолютная чепуха. Наоборот, мой брат просил Службу Уголовного Преследования не возбуждать дело. Он знал, что судебное разбирательство разожжет еще больший огонь и настроит людей друг против друга, нежели поможет восстановить справедливость. Затем слушание дела было отложено, чтобы Джон смог сыграть на Евро 2012.
Антон всегда ясно говорил, что он не слышал этих слов на поле. И это именно адвокаты Джона Терри привели Антона в суд, а не наоборот. Это все должны понимать. Еще раз повторю: Антон не был зачинщиком всего этого разбирательства. Он не слышал этих оскорблений и не делал ничего, что заслуживало бы такого вражеского отношения к себе, которое он получил от ФА и юристов Джона Терри. Их перекрестный допрос в суде дошел до откровенной злостной клеветы. Многие люди, в особенности фанаты «Челси», думают, что Антон пожаловался на Джона Терри. Антон ни на кого не жаловался!
Автор перевода: Егор Сельдев
Содержание:
