Интервью Мартина Йиранека о Карпине и Томи
В начале этого сезона Мартин Йиранек принял неожиданное решение и отправился вытаскивать «Томь» из ФНЛ. Еженедельник «Футбол» поговорил с защитником о причинах такого выбора, о конфликте с Валерием Карпиным и о том, почему он любит хоккей больше футбола.
– Все удивились, что вы согласились играть за «Томь» в ФНЛ. Неужели не было других предложений?
– Были варианты поехать в Чехию. Звали в «Теплице» – перед клубом стоит задача попасть в еврокубки. Но мне не хотелось, как в прошлом году в «Томи», приезжать только к седьмому туру. К тому же я уже практически пятнадцать лет живу за границей, из них десять – в России. Даже не представляю себе, как сейчас вернуться в Чехию. В «Томи» в прошлом сезоне мне все очень понравилось. Обидно, досадно, что мы вылетели, но мне все равно хотелось остаться в Томске. Знаете, есть какое-то чувство долга перед командой.
– Почему вы тогда так долго тянули с подписанием контракта?
– В «Томи» на контрактах было слишком много иностранцев. Ждал, когда ситуация прояснится. Конечно, в ФНЛ большого желания играть нет. Но очень хочется помочь команде вернуться в Премьер-лигу!
– Сильно потеряли в деньгах?
– Зарплата стала меньше, но это не первостепенно. Я уже сказал, что было главным в моем выборе. Что касается впечатлений от ФНЛ, то пока сложно что-то выделить. Хотя вот на Сахалин слетали – далеко не каждый русский там бывал!
– Вы, к слову, действительно сильно обрусели. Бывает, что думаете на русском?
– Я иногда приезжаю в Чехию и начинаю таксистам по-русски объяснять, куда ехать. Или иногда забываю, как будет то или другое слово по-чешски. А как еще? Девушка у меня русская, живу в России, все по-русски. Хорошо еще в том сезоне Ян Голенда в «Томь» приехал. С ним хотя бы на чешском общался, вспомнил что-то. А то как Ковач уехал в Чехию, не с кем в России даже на родном языке было поговорить.
«Реджина»
– В начале карьеры вы попали в «Реджину», и вам там не все нравилось. Что было не так?
– Смотрите. Тогда Серия А была одной из лучших лиг в мире, если вообще не лучшей. Зидан там играл, другие звезды – все, конечно, круто. Но инфраструктура клуба… Старая база с одним полем, которое еще очень плохого качества. Это сейчас базу вроде улучшили, два дополнительных поля сделали. А тогда в «Реджине» только на стадионе сносный газон был. Юг Италии, жарко – сложно было поддерживать поля в нормальном состоянии. Но это не самое страшное. Мне больше всего не нравилось, что зарплату вовремя не платили. Три-четыре месяца задержки – обычная история.
– Для Италии еще обычная история, когда во время матчей перед стадионами поджигают автомобили. Как сходили с ума болельщики «Реджины»?
– Я помню, что как только пришел, меня все это очень впечатлило. Однажды мы «горели» в домашней игре против «Фиорентины». Болельщики были очень недовольны, с трибун кресла полетели прямо на поле! Матч в итоге не доиграли, нас закрыли на стадионе. Такое потом бывало не раз – после матчей сидели в раздевалке по несколько часов, ждали, когда болельщики разойдутся. Потом приезжали домой, быстро брали вещи и улетали на неделю тренироваться в другие города. Пока страсти не улягутся. Болельщики же приезжали на базу, царапали и портили машины игроков. На юге фанаты очень горячие, но меня, к счастью, не трогали. Видимо, были довольны моей игрой. Но я не завидовал тем, на кого они злились. Вот этим игрокам было реально стремно в некоторые моменты.
– Кто из звезд Серии А тогда запомнился?
– Мой первый матч в Италии был против «Ювентуса». Зидан выходил один на один, я пошел в подкат и очень неудачно упал на руку. Было подозрение на перелом, но все обошлось. Думал еще: «Это же надо, первый раз в жизни подкатиться под Зидана и чуть не сломать руку».
– По сравнению с Англией, где вы тоже играли, в Италии по полю ходят пешком?
– В Италии каждый день по тридцать минут работают над тактикой. Все потом понимают, кому и что надо делать на поле. Нет такого, чтобы как в Англии все тупо бежали вперед и боролись наудачу. Зато в Англии дают поиграть, судьи не свистят многие контакты, игра получается более скоростной. В Италии много падений, остановок, симуляций – отсюда все медленнее. За годы в «Реджине» я очень прибавил. Все эти теоретические занятия мне, молодому, были полезны, получил огромную базу. Объяснили, как надо двигаться в защите, что и как делать в конкретных ситуациях.
– Как не набрать вес в Италии, где на каждом углу пицца и паста?
– Я не думаю, что это проблема. В Англии, кстати, все то же самое. После каждой игры приносят в раздевалку пиццу, наггетсы, картошку фри, чтобы восстановиться сразу. А на юге Италии вообще очень жарко, и много есть не хочется. Снег на моей памяти только один раз выпадал, но сразу все растаяло. Особенно тяжело было переносить жару поначалу. Лето, старт сезона, на улице сорок градусов в тени – матч в два часа дня, в самое пекло. Но потом, конечно, привык, полегче стало.
«Спартак»
– Как вы оказались в «Спартаке»?
– После чемпионата Европы у меня было много предложений: «Селтик», «Шахтер», «Зенит» и «Спартак». Остановился на последнем варианте, потому что помнил команду по играм против «Спарты». Видел «Спартак» лично, знал что-то об этом клубе – вот и сделал такой выбор. Переговоры вели с Перваком, в Прагекак-тораз встретились, пообщались.
– По сравнению с «Реджиной» предложение «Спартака» было сумасшедшим?
– Мне тогда предлагали в «Реджине» подписать контракт на улучшенных условиях, которые не так сильно отличались от того, что давал «Спартак». Ну, может, на тридцать процентов они были хуже.
– Вы пришли в «Спартак» в тот момент, когда там разгребали жуткий бардак. Кебе, Зоа и другие непонятные легионеры – помните все это безобразие?
– Хорошо, что это время быстро пролетело. Зоа не очень помню, а Кебе тренировался тогда уже больше с дублем. В тот момент для меня было очень важно, что команду тренировал Скала. Он итальянец, я понимал, что он говорит. Дима Аленичев мне тоже часто помогал — с русского на итальянский переводил.
– Йиранек – Видич – Дедура – Погатец – сильнейшая оборона в истории «Спартака». В карьере Мартина Йиранека она тоже на первом месте?
– Сильнее оборона была в сборной Чехии – с Янкуловски и Уйфалуши. Кстати, вы еще не назвали Штранцля. Он тоже очень сильный защитник, в центре обороны играл не хуже, чем тот же Погатец.
– В матче против «Шинника» Погатец однажды сломал…
– Что, кстати, с тем парнем?
– Все с ним хорошо. С футболом закончил, но зато стал бизнесменом. Скажите, на тренировках Погатец никого так не ломал?
– Я не думаю, что Потагец тогда хотел нанести травму. Да, футболист он жесткий. Иногда слишком жесткий. Стиль у него такой, он всю жизнь так играл. Но специально он этому парню ногу не ломал.
– В начале спартаковской карьеры вы играли справа в защите. Не скучаете по забегам по бровке?
– Иногда хочется! Несмотря на то что уже давно играю в середине, навыки никуда не пропали – ведь полкарьеры провел справа. Все это заложено, понимание, как двигаться, есть. Скорости не хватит? Если правильно и вовремя открываться на бровке, то там даже и скорость большая не нужна. Иногда люди быстрые выходят играть на фланг, но не знают, как свою скорость использовать, как правильно открыться. Надеюсь, когда-нибудь случится какой-нибудь форс-мажор, из-за которого меня поставят на правый край.
Карпин
– Был случай, когда Станислав Черчесов выталкивал вас с тренировки. Что вы натворили?
– Это когда Егора Титова и Калину в дубль перевели. Я тогда о чем-то поспорил с тренером по физподготовке – Берецки. Он пошел и рассказал все Черчесову. Мне предложили уйти с тренировки. Я и ушел. Но меня ни в какой дубль не переводили. Просто сказали, что если не хочешь сегодня тренироваться, уходи. Потом сели, поговорили, как-то решили все это.
– Вы знаете, что происходило со «Спартаком» прошлой весной?
– Там не было команды. Игроки просто разбились на группы. А некоторые футболисты не имели права играть за «Спартак».
– В «Спартаке» вы застали Карпина, который только начинал тренерскую карьеру. Вам не казалось, что он все еще больше игрок, чем тренер?
– Тогда точно. До «Спартака» у меня было много тренеров, мне есть с чем сравнивать. И было видно, что это еще наполовину игрок. Тренировки, может, он интересные проводил, но вот разбор игр… Тренеры по-другому матчи разбирают. Не так, как Карпин. Он был в эти моменты игроком на поле, а не тренером. Или еще случались ситуации. Например, иностранец и русский тренируются одинаково плохо. Русскому Карпин тут же напихает, а иностранцу ничего не скажет.
– Карпин часто тренировался вместе с вами?
– В первый год вообще все делал вместе с нами. И находился в отличной форме. Со стороны казалось, что он в состоянии выйти на поле в матче Премьер-лиги и без проблем отбегать всю игру. Он даже лучше некоторых смотрелся за счет опыта и мастерства.
– Как же вы нарушили режим, что пришлось покинуть «Спартак»?
– Если у тренера нет к игроку ничего личного, то за такое просто штрафуют. Но у Карпина, видимо, что-то было. Он меня вообще сразу невзлюбил. И в итоге решил выставить на трансфер из-за этой ситуации.
– Так что за ситуация?
– Помните, в Москве был смог? Из-за него мы тренировались где-то в Прибалтике. То ли в Риге, то ли в Вильнюсе, то ли в Таллине – не помню уже точно. В общем, было еще четыре дня до игры. Мы вшестером пошли гулять вечером и вернулись после отбоя. Я признал сразу, что не прав. Был согласен на любой штраф, даже на перевод в дубль. Но Карпин посчитал иначе. Крайними оказались мы с Саенко – нас выставили на трансфер.
– Когда Карпина спросили, почему он не дал вам второй шанс, он ответил, что уже вам его давал. О чем речь?
– Вот как! Ни при одном тренере никогда ничего не нарушал, а при Карпине, оказывается, был самым злостным нарушителем. Знаете, когда меня убирали, приходил Пареха. Только появился Марек Сухи. Карпину надо было их как-то ставить. Меня же просто так он убрать из состава не мог – я хорошо играл и тренировался. Но тем опозданием помог решить ему проблему. Ладно, это уже история. Хотя обидно – мог играть в «Спартаке» и по сей день. Но с другой стороны, поехал в Англию, выиграл Кубок лиги. О таком многие только мечтают!
Англия
– Вас выставили на трансфер. Что дальше?
– Предложений было много. Больше всего понравился вариант с «Панатинаикосом». Тридцать один год, хотелось поиграть, где тепло, в большом клубе. Но у них какие-то проблемы начались, потом АЕК из Афин на меня выходил. Туда, правда, не очень хотел. И тут появился вариант с «Бирмингемом». Думаю: «Англия, там еще не играл, надо попробовать». Контракт с «Бирмингемом» подписывал в последний день трансферного окна. А когда осталось два часа до его закрытия, мне поступило предложение из «Шальке». Увы, уже не успевал.
– Атмосфера на английских трибунах – лучшее, что есть в футболе?
– Нет. Мне больше нравилось, как болеют фанаты «Спартака». Это вообще сумасшедшая поддержка! Кричалки, эмоции, энергетика – все это чувствуется лучше, чем в Англии. Да, они все красиво поют, но это не совсем то. В плане фанатизма болельщики в России и Италии лучше. А в Англии приятно другое – когда хлопают после того, как подкат хороший сделаешь или борьбу выиграешь.
– Город Бирмингем чем-то запомнился?
– Не особо. Мне не нравится эта английская погода, когда постоянно пасмурно и дожди. В Бирмингеме много университетов, там одни студенты. Но Англия – не мое. Мне даже Лондон как-то не полюбился.
– С вами в «Бирмингеме» играл Гарри О’Коннор. Что он за человек?
– Когда я пришел, О’Коннор был травмирован. Потом он появился, потренировался полтора месяца и уехал. Так что мы с ним особо близко не пообщались. Поговорили, конечно, про Россию. Он сказал, как ему было тяжело, все такое… Мне запомнилось, что я пришел в 31 год и был чуть ли не самым молодым. Там же играл Кевин Филипс, вратарь ирландский на воротах стоял – ему то ли 41, то ли 42 было, защитник Кар – 38-летний. И все остальные тоже взрослые. Но я понимаю, почему там люди так долго играют: в Англии нет больших нагрузок, тренировка сорок минут длится. Кроссы никто не бегает, велосипед покрутят – да и все. За счет игр кондиции набираются, никто особо не тренируется. Бывает, что в субботу отыграешь, дают три выходных. А потом два потренируешься и уже снова матч. Это не «Богемианс» Петржелы, где мы на сборах по четыре раза в день тренировались. Утром пробежка, потом футбольная тренировка, после нее – на лыжах, а под конец еще аэробика.
– Кто в Англии был вашим лучшим другом?
– Саша Глеб. Мы с ним очень близко подружились, каждый день проводили вместе. Ему, правда, было очень тяжело в такой команде, где в пас не с кем поиграть. Глеб рассказывал, как Гвардиола его и Златана невзлюбил. Мы с ним в похожей ситуации были, в принципе. Еще мы в «Бирмингеме» встретились с Обафеми Мартинсом. Друг против друга еще в Италии играли, у меня с тех пор его майка «Интера» есть. Мартинс тоже жаловался на Россию, но его и других африканцев понять можно – они не славяне, им непросто здесь.
– Как раз Мартинс забил победный гол «Арсеналу», когда вы выиграли Кубок лиги. В деталях помните тот день?
– Больше всего запомнился этот сумасшедший стадион. 90 тысяч зрителей – никогда не играл на такой красивой арене! Беговой дороги нет, болельщики рядом. В раздевалке после игры пили шампанское и пиво, все вместе пошли в клуб в Лондоне. Потом по Бирмингему ездили на автобусе с кубком. Классно, в общем!
– Остаться не было желания?
– Если бы остались в Премьер-лиге, то подумал бы. Но играть в Чемпионшипе был не готов. Ребята говорили, что это вообще самая сложная лига в мире. Там очень много игр, постоянные переезды. Человек вообще не отдыхает, не бывает с семьей. Ну и мне хотелось вернуться в Россию.
Хоккей
– Вернулись вы в весьма экзотическую Россию – жили в Кисловодске.
– Кисловодск, можно сказать, деревня. Да, там красивая природа, все такое, здорово. Но жить нормально там практически невозможно. Сходить некуда, делать нечего. Там жизнь будто десять лет назад остановилась. Машины старые, люди как-то медленно живут, никуда никто не торопится.
– Гол в ворота Беленова с центра поля часто пересматриваете?
– В компании обязательно про него начинают говорить. Я считаю, что специально так забить нельзя. Ярчайший момент моей карьеры, конечно.
– Почему в «Тереке» в итоге не остались?
– Не договорились с руководством. Последний сезон, который я отыграл за «Терек», был лучшим в истории команды, боролись за еврокубки. Контракт заканчивался, мне предложили новый, но на худших условиях, хотя я ждал все наоборот. Я даже был готов пойти на меньше, но не настолько же! Это было просто неуважение ко мне, к моей работе.
– И что, в «Томи» вам предложили тогда больше?
– Нет, еще меньше. Сами деньги – это не самое главное. В «Тереке» был вопрос принципа. Я считаю, что если мы чего-то добились, достигли, а я был в основе, то заслуживал больше, чем мне предложили.
– Ян Дюрица рассказывал про бандитские разборки в Словакии в 90-е. В Чехии такое было?
– Это больше история про Словакию, особенно про места, которые ближе к Венгрии. В Чехии в 90-е все было достаточно спокойно и мирно.
– Раньше, когда вы уезжали в отпуск зимой, то вместе с Радославом Ковачем играли в хоккей за команды низших дивизионов. Как это было?
– Радек, конечно, играет в хоккей, но серьезно в команду я ездил один. В Чехии есть такая штука, что закончившие в 37-38 лет игроки собираются вместе и заявляются на турнир на два месяца. Хотя и профессионалы играют, но всё с головой, аккуратно и без травм. Я же вообще хоккей люблю больше, чем футбол. Но пока играю в футбол профессионально, рисковать нельзя – силовые приемы не делаю, врезаться ни в кого не могу, жестко не встречаю.
– На какой позиции играете?
– Центрального нападающего! У меня сильные руки, поэтому хороший кистевой бросок. Не хуже, чем у Овечкина. Шучу! Но вообще у меня кумиром всегда был Эрик Линдрос, который в «Филадельфии» играл. Если бы мне можно было играть в полную силу, без всяких ограничений, то стремился бы подражать Линдросу, действовать в его манере.
– В «Спартаке» про хоккей в отпуске знали?
– Может, и знали. Я об этом в интервью рассказывал, не скрывал. Но я же соображаю, что делаю. А травму можно получить, бегая в парке. Хоккей же у меня вообще был частью подготовки к сезону.
– Мы с вами сегодня не раз вспомнили Ковача. Как у него дела?
– Ковач на два года подписал контракт со «Спартой». У него двое детей, живет семейной жизнью. Он, собственно, поэтому в Чехию и вернулся.
– А вы планируете возвращаться?
– В Чехию – точно нет. Я там совсем не живу, прилетаю если только на Рождество. А так у меня два места жительства – в Москве и в Америке, в Майами. Моя девушка учится в Лос-Анджелесе, хочет начать там работать. Так что не исключено, что буду жить в Штатах. С английским вот только плохо – хуже, чем со всеми остальными языками, которыми владею. На итальянском, к примеру, до сих пор могу дать интервью. Это самый простой язык. С английским же проблемы, пока не начал учить. Но если приеду туда жить, то через три месяца обязательно заговорю.
Смотрите футбол - любите футбол
Источник: ftbl.ru
