15 мин.

Вячеслав Малафеев: «Через год-полтора недвижимостью я буду зарабатывать столько же, сколько сейчас футболом»

11 k

– Когда я собирался к вам, все просили задать ровно один вопрос: Вячеслав Малафеев закончил с футболом или нет?

– Нет.

– Тогда расскажите, как ваши дела.

– Дел очень много. Все двигаются. И футбол. И семья. И недвижимость – тоже потихоньку. Все хорошо.

– Что чувствует такой вратарь, как вы, когда за последние 15 месяцев проводит всего две официальные игры?

– Каждые три-четыре месяца за это время мои ощущения менялись. Вначале – когда была травма на травме – мысли были самые разные вплоть до: «Все. Организм не выдерживает. Работать невозможно. Неужели это все?»

– День, когда было особенно тошно?

– Тошно не было. Я здравомыслящий человек и прекрасно понимал: рано или поздно придется заканчивать. Не было тошно, но было тяжело. Несколько месяцев – с середины августа по середину октября – мне тяжело было вернуть свою голову на место.

Но потом я, наконец, смог понять, что у меня со здоровьем. Провел консультации, понял, как лечиться, пошел на поправку. Ну а когда начал тренироваться, голова постепенно пришла в норму.

– Так что со здоровьем? Что у вас болело?

– Икра. Но все от спины. Когда болит задняя поверхность бедра, понятно, что это может быть связано со спиной – вроде бы рядом. Но чтобы из-за спины болела икра – для меня это было неожиданным.

– Такая травма, кажется, была у Буффона?

– Нет, у Буффона было со спиной, ему делали несколько операций, но там были грыжи – это не мой случай. А вот у Шовковского болела икра. Я общался с ним, но у него венозные проблемы – он их профилактирует и все. То, что прописано мне: постоянная физическая нагрузка, направленная на правильные группы мышц.

– Когда я читал ваше прошлогоднее интервью в «Советском спорте-Футбол», я так и не понял, есть у вас мотивация играть в футбол дальше или нет. Есть ли она сейчас?

– Есть. Первое – я хочу сыграть 20 матчей и стать футболистом, который провел больше всего матчей за «Зенит». Нельзя загадывать заранее, но после окончания контракта с «Зенитом», новое соглашение ни с каким клубом я, скорее всего, подписывать не буду. Через два года я планирую заниматься недвижимостью, но в любом случае буду иметь отношение к футболу. Вопрос только – какое?

Второе – все-таки мне это все еще нравится. От тренировок и игр я продолжаю получать удовольствие.

– Вы рассказывали, что читаете книги по психологии. Какая была последней?

– Про психологию было раньше. Я уже давно читаю другую литературу – в основном о недвижимости. Чтобы создавать бизнес, надо читать про менеджмент, организацию процесса и прочие тонкости. Правда, сейчас в чемодане у меня учебник испанского. Я его когда-то учил, а сейчас воскрешаю в воспоминаниях. На английском-то мне постоянно приходится общаться – и в команде, и по делам, – а вот испанский стал забывать.

– Для чего вы начали учить испанский?

– У меня в Испании есть квартира, между Валенсией и Барселоной. Я купил ее лет 5-6 назад. Приехал туда впервые и понял: здесь никто не говорит по-английски и мало кто – по-русски, хотя русскоязычное население есть. И вот приходишь ты в магазин, в ресторан, не можешь объяснить, чего хочешь, и чувствуешь себя тупым. Так и появилась моя мотивация.

Так же у меня было с английским: когда мне он понадобился, я пошел его учить. То есть я всегда думал, что его знаю. Но когда-то я понял, что большая часть того, что я говорил, это совершенно неправильно. Это был шок для меня – на полгода я вообще подзавис и старался ни с кем на нем не общаться. Но с приходом в «Зенит» Дика Адвоката мы с клубом договорились, что к нам на базу стал приезжать репетитор – чтобы обучать английскому всех желающих. На первые занятие пришло человек 6. До последнего дотянули трое – Горшков, Аршавин и я.

* * *

– Летом вы были в США. Дмитрий Булыкин рассказывал, что им одно время интересовались в MLS. Вы бы там хотели поиграть?

– MLS – это интересно, но там есть свои особенности. Во-первых, тебя приобретает не клуб, а лига. И потом она может отправить тебя в любой другой клуб. Плюс есть порог зарплат: только несколько футболистов могут получать больше 300 тысяч долларов в год.

– Представляете себя играющим за 300 тысяч?

– Все понимают: человек, который больше 10 лет провел в футболе, должен быть полным дураком, чтобы не сформировать какую-то подушку безопасности и в конце карьере ехать куда-нибудь только из-за денег.

– Ну хорошо: поиграть с Тьери Анри в одном из главных городов мира, но за 300 тысяч долларов – это интересно?

– Я бы думал скорее не о себе, а о семье. Уезжать из Петербурга нет смысла. Тут все сложилось: дети ходят в школу, друзья и бизнес. Уехать на год и оставить их здесь? Для чего?

– Для того, чтобы попробовать что-то новое.

– За эти годы в «Зените» я попробовал очень многое – и сильные команды, и слабые. Единственное, чего у меня не было – это чемпионат мира. Поэтому переезд я бы вряд ли рассматривал, даже если бы там было больше денег.

«Гений за работой, его зовут Тьерри Анри!». Путеводитель по жизни легендарного француза в Нью-Йорке

– Сколько правды было в том, что вы можете перейти в «Динамо»?

– Ноль.

– Вы говорили, что вас звали в Германию. Куда именно?

– Речь о «Байере» (Леверкузен). Это было зимой, но у них что-то произошло и они сказали, что хотят серьезно вернуться к разговору летом. А у меня была возможность уйти в аренду из «Зенита» только на эти полгода – с зимы по лето. Чемпионат Германии очень сильный. И там можно себя как проявить, так и похоронить. Плюс никто не говорил, что уйдя в аренду, ты будешь гарантировано играть – вратарь у них был хороший. Так что менять одну ситуацию на похожую я не стал.

– Этой весной вы играли в Дортмунде. Как это выглядит с трибун, я знаю. Как это выглядит из ворот?

– Не знаю. Потому что я не смотрю на трибуны. Вот мы играли в Ливерпуле: «Энфилд», шум и все такое. Когда вернулся в Петербург, мой друг вцепился в меня: «Я всю жизнь болею за «Ливерпуль»! Расскажи, ну расскажи, как это?». «Что именно?». «Атмосфера! Она же тебя, наверное, подавляла?». «Ну красиво. Ну поют. Но я не слушаю ничего. Я просто играю». «Да ну, с тобой неинтересно».

* * *

– У меня полное ощущение, что бизнес для вас сейчас гораздо важнее футбола.

– Так говорить неправильно. Я лишь футболист, который всю свою жизнь играл за один клуб, делал для него все, что мог. Пришло время, когда я потерял место в основе. Из-за этого я не собираюсь биться головой о стену или заканчивать свою жизнь. Значит пришло время подготовить почву для того, чем я буду заниматься после карьеры. Хотя вопрос не в том, что мне это надо, чтобы зарабатывать. Вопрос в том, что бизнес мне действительно нравится. Меня это вставляет.

– Что может нравиться в недвижимости?

– Кому сейчас больше всего интересна аренда? Как развитие города влияет на цены? А экономические факторы как влияют? А банковские проблемы? Читаешь, общаешься с людьми и понимаешь, насколько это может стать прибыльным. Скажем, инвестируя в новостройки, ты понимаешь, что прибыль в любом случае заложена, но какая именно – вопрос. Поэтому приходится разбираться практически во всех тонкостях и нюансах, чтобы извлекать максимум прибыли. Если же покупательская способность населения упадет и покупать жилье станут меньше, значит увеличится потребность в аренде. Если у тебя в собственности квартиры и коммерческие помещения в хороших местах, значит ты будешь постоянно получать доход. Это очень интересно.

Мне 35 лет. Давайте понимать, что не так много народу играет в этом возрасте. Любой футболист теряет место в основе. Не бывает такого, чтобы человек много лет играл в основе, а потом решил: «А давайте-ка я завершу игровую карьеру».

– Зинедин Зидан закончил именно так.

– Всегда есть исключения. Я беру в общем. Ни один спортсмен не уходит, когда у него все хорошо. Я сейчас формирую свое будущее. И связано оно будет с недвижимостью. Значительную часть своих заработков я вкладываю туда. И даже если что-то случится – например, экономический кризис – и я в два раза уменьшу свой доход, я все равно буду жить хорошо. А совсем обесцениться недвижимость не может. Людям все равно надо где-то жить.

– Рекордная сделка вашего агентства недвижимости?

– 150 миллионов рублей. Что это – пока не буду говорить.

– Ваши клиенты – это футболисты «Зенита»?

– Не только. Но, скажем, приезжим футболистам я стараюсь помогать. Например, Хави Гарсию я возил по городу и показывал варианты. В итоге он нашел в том же доме, где живут другие наши легионеры – там у кого-то закончилась аренда, и как раз ему подошла квартира. Я просто показывал Хави Гарсии город – без расчета, что он обязательно воспользуется услугами моей компании.

Но бизнес построен не на игроках. Футболист сегодня есть, завтра он поиграл, послезавтра уехал – работать на таких нестабильных факторах нельзя.

– Вы с кем-то консультировались, когда открывали компанию?

– Там все смешно получилось… Я сам занимался инвестированием в недвижимость. В какой-то момент мне понадобился человек, чтобы ездить на места и анализировать. Потом понадобился еще один помощник. Они ездили, смотрели и предоставляли мне информацию. Сейчас один – финансовый директор, другой – генеральный. Понадобился юрист – взяли. Бухгалтер? Наняли. Надо развиваться? Взяли рекламный отдел. Шаг за шагом это превратилось в компанию.

– Сколько квартир вы купили/перепродали, пока были просто футболистом?

– Скажу так: через год-полтора с помощью недвижимости я буду зарабатывать столько, сколько зарабатываю сейчас с помощью футбола. Я имею в виду перепродажу квартир и аренду коммерческих помещений. Это как инвестор.

– В вашем агентстве с недавних пор работает ваша жена. Что она там делает?

– То, на что у меня не хватает времени. Она директор. Пресекает расслабленность, безалаберность и лень сотрудников. Следит за дисциплиной и рабочим процессом. Отвечает за оперативные вопросы, которые в компании из 30 человек возникают постоянно. Занимается развитием, привлекает клиентов, принимает участие в рекламных делах.

* * *

– Вы были одним из вкладчиков пирамиды «Невский проспект». Из тех 27 миллионов рублей, что у вас украли, что-то удалось вернуть?

– Я вернул деньги спустя пять лет.

– Что, все 27 миллионов?

– Не буду говорить, потому что ваша цифра немного уменьшена. Как я это сделал – не буду рассказывать. Но мне это очень дорого стоило.

– Как вы среди участников этой пирамиды оказались?

– Это именно то, что движет людьми – стадный рефлекс и жадность. Многие игроки «Зенита» занимались этим на протяжении 5-6 лет. Давали в долг, им возвращали – с процентами, которые значительно превышают банковские. Я поговорил с ними со всеми. Когда я уже вложил деньги, и там начались проблемы, я решил поговорить снова. Они сказали, что у них уже были проблемы. «Так с какого, простите, хера вы не сказали об этом раньше? Вы же говорили, что возвращают».

Там были иностранцы. Видимо, они тоже поняли, что это пирамида, и рассчитывали, что за счет денег от нового участника они смогут вернуть свои. Я не утверждаю – просто догадываюсь. Хотя уверен, что они свои деньги не вернули.

– Тренер вратарей СДЮШОР «Зенит» Алексей Поликанов сказал: «В роли бизнесмена я Славу не вижу. Он по человеческим качествам доверчивый и добрый». Не знаю, кто такой Алексей Поликанов, но его слова звучат очень правдоподобно.

– Если быть недоверчивым и вгрызаться в каждую деталь, с тобой никто не будет иметь дело. Ты будешь неинтересной занудой. В бизнесе нужно искать решения, выстраивать отношения, искать тех, кому можно доверять.

Я уверен: на такое попадается очень много людей. Просто они об этом не рассказывают. Никто не хочет признаться, что его подвели или обокрали, но происходит это у всех. А я считаю, что этого не стоит стесняться. Каждый на такое наступает. Разница только в том, что, наступив на это, я учусь.

* * *

– В чем бизнес-модель ваших фильмов? Вы вкладываете свои деньги. А как возвращаете?

– Спонсорами. В первой части это были «Газпромнефть» и «Газпромбанк». Во второй – «Газпром» и «Газпромбанк».

– Как проходят переговоры? Просто идете к Миллеру или Дюкову?

– Ну, это не просто прийти и попросить денег. Надо прийти и объяснить: что они получат за это, что ты хочешь за это получить. Идея, информационный повод и сюжетная линия – три составляющих документального фильма. Если есть две вещи из трех – хорошо, если все три – будет просто суперское кино. Две у меня были оба раза: повод – чемпионат Европы и чемпионат мира, сюжетная линия – жизнь вратаря. Не скажу, что я в восторге от обеих частей. Но есть два фильма, которые я сделал так, как хочу.

Вообще это не так просто – принести фильм на «Первый канала» и сказать: «Покажите».

– «Первый канал» у вас его купил или это был бартер?

– Скорее, бартер. Канал получил продукт, спонсор – рекламу, а я – успешный проект.

– Вы в плюсе?

– Нет. Более или менее вышел «в ноль». Бюджет первого – 3 миллиона рублей, второго – чуть больше.

– Объясните мне: для чего нужен реалити-сериал «Малафеевы»?

– Тут нет ничего особенного по сравнению с тем, что я делал раньше. Я и раньше выкладывал видео из своей жизни. Только мы выкладывали их на сайт, а не в Youtube, и никак не называли. Не скажу, что я в восторге от того, как это называется. Не скажу, что мне это очень сильно нравится. Но что есть, то есть. Это почти как социальная сеть. Просто то видео, которые мы все снимаем на телефон, я бросаю не в фейсбук, а монтажеру, а он уже делает из этого что-то цельное.

– Но людей раздражает, когда это делает человек, у которого два матча за 15 месяцев.

– Самое парадоксальное, что все с этим в принципе смирились. Весь негатив, который хотели вылить по поводу сериала, уже вылили. Не понравилось, неинтересно – можешь не смотреть. Осталась та группа людей – 5, 10, 15 тысяч человек, которым это интересно. Им просто нравится смотреть за жизнью человека, который немного популярен. Люди ко всему привыкают.

– В конце прошлого года вы публично помирились с Дмитрием Губерниевым. Со стороны это примирение – когда он приехал к вам в гости со съемочной группой – выглядело как отличная пиар-акция.

– В вашем вопросе ведь тоже есть элемент пиара. Вы же это делаете для того, чтобы набрать как можно больше просмотров в интервью? Получается, это пиар. Люди выкладывают фото в инстаграме и мониторят лайки каждые 5 минут – зачем это? Это пиар? И то, что очень много желающих будет оставить остроумный комментарий под этим интервью – они это делают для, чтобы набрать плюсы и их комментарии стояли выше других. Хотят показать себя. Это ведь тоже пиар? Вам не кажется, что если ко всему относиться таким образом, то, получается, вся наша жизнь пиар?

Мне позвонили от Димы Губерниева, сказали, он хочет публично извиниться в канун Нового года. Суд к тому моменту уже давно закончился. Мы взрослые люди, поэтому мы можем и ссориться, и мириться. Все же помнят нашу историю с Ромой Широковым. То, что мы затем помирились, по-вашему, тоже это пиар? Нет, это здравый смысл.

«С души упал приличный камень». Как помирились Губерниев и Малафеев

– Вы регулярно появляетесь с Губерниевым в каких-то проектах, передаете друг другу приветы через соцсети. Как бы вы оценили свои отношения? Это дружба?

– Друг в моем понимании это человек, который всю мою жизнь знает. А с Димой мы хорошие знакомые, он оказался абсолютно нормальным парнем. То, что касается регулярности, я лишь один раз вызвал Диму на Ice Bucket Challenge, потому что смысл акции в том, чтобы как можно больше людей об этом узнали. Если бы я вызвал какого-нибудь своего друга, или, допустим, Юрия Дудя, это бы муссировалось в прессе? А вызов Губерниева обсуждали все СМИ, об этом все узнали. Цель достигнута.

* * *

– Вы назвали сына Алекс. Почему?

– Я считаю, что имя должно быть международным. Сейчас у нас, возможно, есть некоторые сложности, но в целом границы открываются, мы путешествуем, общаемся. Мое имя выговорить полностью очень сложно – «Вьачаслав». В сочетании с фамилией для многих это вообще непроизносимо. Максим – имя моего старшего сына – международное: Макс. Алекс – имеет отношение и к Александру, и к Алексею, именно так зовут наших с Катей родителей.

– Жена подарила вам на день рождения видео. Получилось очень похоже на предвыборный ролик, пусть и в комиксовой стилистике. Я правильно понимаю, что политика, депутатский мандат – все это вам интересно?

– Не знаю, буду ли я когда-нибудь депутатом. Но какая-то деятельность с политикой у меня будет связана.

– Политика – самое грязное, что может быть на свете. Зачем это вам?

– Почему вы так думаете?

– Потому что бизнес – это созидание. А политика – распределение. Распределение благ и возможностей.

– Ну вот что дает людям власть?

– Возможность воровать.

– Так. А для чего воровать?

– Чтобы строить дачи. Чтобы ездить на Лазурный берег. Чтобы хорошо жить.

– Вячеслав Малафеев похож на того, кому нужны дачи?

– Нет. Но с волками жить – по-волчьи выть, я это точно знаю.

– А разве нет людей, которые занимаются политикой просто потому, что хотят сделать что-то полезное? Нет тех, кому это нравится как процесс? Такие есть. К тому же власть дает не только деньги. Власть – это статус, это известность. Многим интересно и это.

– Кто из русских политиков занимается этим ремеслом, потому что хочет сделать что-то полезное?

– Не буду называть конкретные фамилии. Но думаю, таких большинство. 60 на 40 процентов. А, может, и 70 на 30.

– 70 на 30? Ох. Тогда финальный вопрос: вы гордитесь или стыдитесь тем, что являетесь земляком депутата Милонова?

– Как будущий политик я отвечу уклончиво. Каждый имеет право на свое мнение. Поддерживаешь ты или нет – твое дело. А свобода слова позволяет говорить все, что ты хочешь. Другой вопрос, что выбирал тебя народ. И если ты будешь говорить что-то неадекватное, на этом месте долго не усидишь.

Фото: fc-zenit.ru/Вячеслав Евдокимов; Fotobank/Getty Images/Alex Livesey; instagram.com/katya_djdolls; twitter.com/malafeev16

Инфографика. Андрей Аршавин, каким нам хочется его помнить

Сергей Шавло: «Быстров после «Спартака» спрашивал в молодежке: «А где черная икра?»

Владимир Быстров: «Однажды услышал в магазине: «Мясо не забудь купить, свинья»

logoВячеслав Малафеев
logoЗенит
logoпремьер-лига Россия
logoДмитрий Губерниев
интервью