Сергей Доронченко: «Я точно не стою с топором и не рублю головы тренерам»
Спортивный директор «Кубани» Сергей Доронченко – один из самых загадочных героев русской провинции. Он каждый год собирает в Краснодаре неизвестных футболистов, которых потом задорого продает в топ-клубы. Он подозревается во всех дворцовых переворотах команды, где тренера меняют в среднем полтора раза в год. Он друг детства акционера команды, мультимиллионера Олега Мкртчана. Он почти не общается с журналистами.
Юрий Дудь слетал в Краснодар и уговорил Доронченко на первое большое интервью.
– Как вы провели это лето?
– Сначала отпуск: как и у всех нормальных людей, в кругу семьи. Потом три предсезонных сбора – каждый из них я провел вместе с командой. Может, это только у нас так повелось, но спортивный директор должен быть с командой ежедневно. Не в офисе, не где-то еще – а именно рядом с командой. Я присутствую практически на каждой тренировке.
– Для чего?
– Как мне кажется, спортивный директор наравне с главным тренером должен отвечать за микроклимат в команде. Если у них возникают какие-то вопросы, первый человек, к которому они обращаются, – это я. Не могу сказать, правильно это или неправильно. Но это так.
– Кто же тогда ищет для «Кубани» игроков?
– Когда я встречался с губернатором, он спросил: почему футболисты, которые хорошо проявляют себя у нас и становятся востребованными у ведущих клубов, на новых местах теряются? Из тех, кто ушел от нас в последнее время, разве что Ионов и Козлов проявили себя. У остальных – включая даже Траоре – не складывается. Когда ребята уходят от нас, мы продолжаем общаться и из этих разговоров я понимаю: дело в микроклимате. Он у нас есть и он особенный.
В «Кубани» были футболисты, которые по футбольным качествам нас устраивали, но по личным – нет. Команда сама их отторгала.
– Вы сейчас Джибрилля Сиссе имеете в виду?
– Да этот товарищ должен был раньше покинуть команду... Ввело в заблуждение, что главный тренер сборной Франции сказал ему: если хорошо отыграешь 6 месяцев в каком-нибудь достойном европейском чемпионате, у тебя появляется шанс поехать на ЧМ-2014. Посмотрели его матчи за «КПР» – там было за что зацепиться. Подписали контракт. После матча против ЦСКА я и вовсе потирал руки. Да, он не реализовал два момента, но он был не в форме – надо было чуть-чуть поработать в хорошем режиме и вперед. Но, к сожалению, поработать в хорошем режиме он уже не мог.
Я думал, что человек, который побывал на самом верху, хочет хлопнуть дверью. Ожидания не оправдались.
– Все взяли привычку хвалить трансферы «Кубани». Расскажите, как работает ваш селекционный отдел.
– У нас в нем два человека. Эрик Осипян – он играл в союзный футбол, в том числе в высшей лиге за «Арарат». Николай Хлыстунов – человек, который работал тренером дубля «Кубани» и на самостоятельном уровне во второй лиге.
– Они ездят по миру?
– По миру не ездим вообще. Только в некоторых случаях: за все 6 лет было, может быть, поездок 10. Агенты предлагают футболистов – мы не отказываем никому. Сегодня ты в полном объеме можешь получить информацию – и с помощью видео, и с помощью специальных программ. Садимся, смотрим и решаем. Если нужно что-то проверить лично – тогда вылетаем.
Необычные обращения? По сто раз на день. Возьмешь кассету, включишь телевизор, посмотришь 5 минут и понимаешь, что агент, который его предложил, – человек с очень тонким чувством юмора.
Бывает, приходят сами. Один шедевр пришел из борьбы. Настоящий борец, который услышал внутренний голос: надо попробовать себя в футболе. Я его спрашиваю: «Сколько занимаешься в футболом?» «Месяцев пять…» До сих пор думаю, что надо мной кто-то подшутил, но он прессинговал меня достаточно плотно, чтобы мы посмотрели его в деле.
– Я правильно понимаю, что тренер принимает минимальное участие в формировании команды?
– Я бы так не сказал. Все кандидатуры мы согласовываем и обсуждаем. После этого доносим свое решение до руководства. Но тренер не принимает окончательного решения по футболисту.
– А кто принимает? Вы?
– Точно не я. Последнее слово, как и полагается, за акционером – Олегом Артушевичем.
– Вы и правда всего на один день опередили «Анжи» – тогда еще дерзкий и богатый – в борьбе за Ласина Траоре?
– Я узнал об этом уже сильно позже. Он не был заметной звездой. За ЧФР в Лиге чемпионов сыграл два матча – против «Ромы» и «Базеля». Насколько я знаю, на тот момент от него отказались все. Кто-то называл его палкой, не имеющей отношения к футболу… Нам он очень нравился, но вживую его я не видел: вдруг где-то сложил ноги, где-то зажегся? Мне хотелось сверить впечатления хоть с кем-нибудь из тех, кому я доверяю и кто видел его живьем. Набрал в «Локомотив» своему знакомому, который тогда работал в селекционном отделе и непосредственно просматривал Траоре: «Я вижу его так. Как видишь ты?» «Будет играть в Англии – даже не сомневайся». После этих слов сомнения отпали.
– Это самая дорогая покупка в истории «Кубани»?
– Пожалуй, да. 5 миллионов евро.
– Самый необычный способ заманить игрока в команду?
– Кому-то из нашего нынешнего призыва слали фотографию пальмы – не знаю, где ребята ее нашли: или у нас, или уже в Сочинском районе. Хотели дать понять, что это почти Рио-де-Жанейро. Вот оно море. Вот какой климат. Для них-то ассоциация проста: сугробы, валенки, морозы.
– Самое необычное требование, которое представляли вам футболисты?
– Когда мы только начинали, Валик Белькевич удивил: в числе многих требований была оплата мобильного телефона, причем на серьезную сумму. Тогда нас это шокировало, мы не смогли договориться, хотя как футболиста видеть его очень хотели. Но сейчас я понимаю: человек пришел из большого клуба, был приучен к другому. Не правы были мы.
– Самый известный футболист, который мог перейти в «Кубань», но так и не перешел?
– Летали несколько раз в Аргентину за Клаудио Якобом. Он находился в режиме ожидания, вот-вот должно было случиться. Не додавили. Возможно, из-за того, что было далеко. Было бы ближе – слетали бы не два раза, а 12 и решили бы вопрос. В итоге он перешел в «Вест Бромвич» и отлично там себя проявил.
* * *
– Вы работали с агентом Дмитрием Селюком…
– Никогда не работал. Я никогда не видел его живьем – несколько раз общался по телефону.
– Как это? У вас же были его игроки.
– Он общался с Олегом Артушевичем – этого было достаточно.
– В прошлом году он дал громкое интервью, в котором сказал про вас: «Собственник клуба дает ему слишком много прав и свободы – и это погубит «Кубань». После этого три его футболиста – Лоло, Афолаби и Аделейе – перестали играть. Это из-за интервью?
– Это тоже послужило каким-то толчком. Но когда речь идет о футболистах, которые с большой натяжкой должны находиться в команде, когда идут оскорбления – в том числе Кучука, это серьезно. Мне большого труда стоило Станиславыча успокоить. Но после этого интервью стало понятно, что футболисты здесь не должны находиться.
Это к вопросу о микроклимате. Жизнь выдавливает из нашего коллектива тех, кто не подходит нам по моральным качествам.
– Если бы футболисты Селюка были звездами, вы бы пошли на компромисс?
– Безусловно. Но звездами они не были.
– Ваша самая большая трансферная удача?
– Это что значит? Дешево купил – дорого продал? Тогда Серега Давыдов.
– Экс-президент «Рубина» Дмитрий Самаренкин говорил: Курбан Бердыев ровно месяц бегал за мной, чтобы ему купили Давыдова. Намек ясен.
– Давыдовым, кроме «Рубина», тогда интересовалось еще два клуба из разряда «топ».
– Но вы согласны, что 5 миллионов за такого игрока – это чересчур?
– Русский парень. Самый игровой возраст. Забивал. Логика была. Другой вопрос: когда ты работаешь с ним каждый день, видишь его возможности, понимаешь, что есть какая-то планка. Люди, которые наблюдают за ним со стороны, этого не видят. А матчи за нас он тогда провел просто отличные: вы помните эти фантастические голы. Но мы для себя понимали: если на него будет достойное предложение, от него не стоит отказываться. Хотя после этого трансфера не Олег Артушевич, а другие руководители высказали мне претензии за то, что мы все-таки решили его отпустить.
– Самая большая трансферная неудача «Кубани»?
– Я очень верил в Сретеновича. Если бы у меня была возможность покупать защитника за 5 миллионов, конечно, им бы не был Сретенович. Но когда ты ограничен в возможностях, надо искать неочевидные варианты. У Сретеновича были качества, которые заставляли думать: может выстрелить. К тому же его в свое время подписывала «Бенфика» – понятно, что они делали это не просто так. На деле человек оказался совершенно неподходящего уровня.
* * *
– Про вас и акционера «Кубани» Олега Мкртчана известно, что вы вместе учились. В школе или институте?
– Мы не учились – мы вместе играли в Армавире, когда нам было по 17 лет.
– Ваши отношения – это дружба?
– У нас дружеские отношения. Это, наверное, единственный человек, у кого я мог бы работать. То, на что он закрывает глаза, никто не мог бы закрывать.
– Это на что?
– Бытует мнение, что спортивный директор должен быть другим. Более представительным, сидеть в офисе, носить белую рубашку с галстуком. А я не считаю, что это обязательный атрибут для руководителя клуба. Весь мой объем работы, весь мой день – это команда.
– Вы пришли в клуб в 2008 году по его приглашению?
– Да. До этого тренировал ребят. Плюс были небольшие агентские дела.
– Ни один футболист не может быть подписан «Кубанью» без ведома Олега Мкртчана?
– Не может. Точнее раньше было так. Сейчас ситуация немного поменялась: решение принимают уже здесь, в Краснодаре, президентом клуба (губернатором Краснодарского края Александром Ткачевым – Sports.ru).
– Второй человек в «Кубани» после президента – вы?
– Да нет, конечно. Это генеральный директор. В письменном ли, в устном виде к нему попадают все наши идеи. А оттуда уже идут к высшему руководству. Раньше было чуть иначе: все эти предложения мы обсуждали напрямую с Олегом Артушевичем.
– Вы можете сказать сходу, сколько тренеров было в «Кубани» с 2008 года?
– Не могу.
– Девять. Почему так много?
– Точно не потому что я с топором стою и рублю головы тренерам. А то бытует мнение: я развлекаюсь тем, что беру секиру и понеслась направо-налево. Каждые случаи индивидуальны. Это не мои решения. Но меня демонизируют, наделяя функциями, которыми я и близко не обладаю.
– Но о том, что происходит в команде, акционерам рассказываете именно вы.
– У людей есть свое мнение. Олег Артушевич – человек, который сам играл в футбол. Это не тот руководитель, которому можно объяснить: минуточку, вы тут неправильно увидели, на самом деле – так. Он почти 10 лет работал в донецком «Металлурге», выводил его в еврокубки, он знает футбол от и до.
– Как вы нашли тренера Леонида Кучука?
– Это больше идея Олега Артушевича. Он изнутри наблюдал за чемпионатом Украины, с симпатией относился к тому футболу, в который играл киевский «Арсенал». Попросил меня изучить вопрос. Все, что увидел и узнал я, абсолютно сошлось с тем, что говорил мне Олег Артушевич.
– Насколько вы удивились, когда прошлым летом Кучук пропал?
– Удивился. У нас были отличные отношения – хотя бы телефонный звонок, как мне казалось, я заслужил. Почему этого звонка не было? Он принял решение. Может, просто не хотел после этого разговаривать. Может, боялся, что я найду какие-то аргументы переубедить его.
– Никто по-прежнему не понимает: почему прошлой зимой уволили Красножана?
– На тот момент руководство было неудовлетворено содержанием, качеством игры. Да, 4-е место, но та игра, которую мы показывали, давала основания думать, что движения вперед уже не будет. Последние матчи перед перерывом – против «Краснодара», «Алании» – не давали думать, что у нас какое-то светлое будущее. Как оказалось, решение было правильным.
– Весь август ходили слухи, что вот-вот снимут Виктора Гончаренко.
– Это слухи. Серьезных оснований у них нет.
– Почему у вас были плохие отношения с тренером Сергеем Овчинниковым?
– Да не было никаких плохих отношений. Они стали такими, когда он уехал. Но это естественная реакция человека, которого уволили: ему было обидно, он не совсем был согласен. Пока мы были в команде, плохих отношений не было.
– Овчинников в своей книге открыто обвинил вас в воровстве.
– По-моему, он уже ответил на этот вопрос. Его спрашивали, он отвечал: это было написано на эмоциях. Наверное, это была реакция на, как он считал, несправедливое увольнение. Он был молодым специалистом, это понятно.
– Доронченко не ворует деньги?
– Дай Бог, чтобы так, как ворует Доронченко, каждый воровал. Придите к руководителю клуба и спросите у Олега Артушевича об объемах наворованных денег: много их или нет.
* * *
– За 16 лет своей футбольной карьеры вы 18 раз меняли команду. Объясните: как такое возможно?
– Когда вспоминаю, мне самому страшно становится. Кто не был молод, тот не был глуп. Я потом неоднократно извинялся перед теми, кого обидел – в первую очередь тренеров. Когда люди пытались помочь, я часто реагировал неадекватно. Видимо, из-за этого и не сделал карьеру.
Был эпизод, когда Федорович Бышовец вызвал в молодежную сборную Союза. А я только-только из Армавира приехал в «Кубань». Первый сбор прошел в Новогорске, Бышовец говорит: «Отлично отработал! Ты точно наш парень!». Приехал во второй раз – там уже идет отборочный турнир, а меня не заявляют на игру. Ну я собираю вещи и уезжаю. Потом Бышовец нашему тренеру Кочеткову рассказывал: «Это кто вообще такой был? Подошел ко мне и сказал: «Уезжаю. Чего я тут на скамейке буду сидеть»?
Не знаю, как это назвать: максимализм, дебилизм. Но ошибок из-за своей эмоциональности я натворил достаточно. Что-то я себе представлял не так, как надо, и уходил. В основном мои переходы связаны с этим. Где надо было терпеть – я не терпел.
– Лучший тренер, которого вы за это время встретили?
– Александр Кочетков. Я очень жалею, что жизнь свела меня с ним всего на каких-то два года – в «Кубани». Человек преподавал психологию в высшей школе тренеров. Когда говорил он, замолкали все вокруг – причем он не кричал. Это харизма, это интеллект, это мощь мужская, напор – не знаю, почему он не сделал большую тренерскую карьеру.
Как-то он повесил на базе статью – Джигарханян говорит о себе. Заставил нас, молодежь, прочитать статью, а потом стал спрашивать о выводах из прочитанного. Я сразу понял, ради какой фразы Джигарханяна он нам давал это прочитать. «В присутствие своего преподавателя я не мог позволить себе работать вполсилы» , – сказал я. Кочетков аж вскрикнул. Когда он смотрел, я уже понимал: я должен сделать все на максимуме. Причем это касалось не только нас, дублеров. Те, кто тогда уже был ветеранами, начинали заикаться, когда он вызывал их к доске и просил объяснить какой-нибудь игровой эпизод.
* * *
– Кто три года назад избил черногорского футболиста Никезича?
– А разве его кто-то избивал?
– Я видел синяки.
– У меня нет никаких сомнений, что это постановка. Со всей ответственностью заявляю: его никто не бил.
– Как Олег Мкртчан отреагировал на это?
– Ну а как он может отреагировать? Он все понимает. На наши отношения это не повлияло. Даже если бы была дисквалификация, я бы продолжал работать на клуб. Неизвестно, в каком качестве, но продолжал бы.
– Были ли у вас когда-нибудь предложения о работе в других клубах?
– Разговоры были, но я не назову их предложениями. Но это исключено. Я человек команды – команды Олега Мкртчана. И если и буду принимать решение об уходе, то только вместе с ним.
– Что есть ваша мечта в футболе?
– Дожить до того момента, когда «Кубань» сможет сыграть в Лиге чемпионов. Понятно, что мечта. Понятно, что говорить о ней рано. Но Лига Европы же с нами случилась. Почему бы когда-нибудь не случиться Лиге чемпионов?
Фото: fckuban.ru; РИА Новости/Алексей Даничев, Виталий Тимкив; REUTERS/Phil Noble
– Дай Бог, чтобы так, как ворует Доронченко, каждый воровал.
Видать деньжищи приличные..чуть не упал с кровати,когда это прочитал..))
автор не рискнул.