Неизвестный Эберт
Эберт-спасатель
Однажды Патрик возвращался домой после дня рождения друга. Остановившись на светофоре, он услышал истошные женские крики. Футболист выпрыгнул из машины и увидел картину: женщина из последних сил пытается удержать пьяного, намеревающегося прыгнуть в подземный переход с парапета.
– Я схватил мужика за руку. Если честно, даже вдвоем мы его еле держали. Представьте себе: я вешу 75, а он – 130. Если ты не штангист, это нелегко. Мы звали на помощь, но пять-шесть человек просто прошли мимо. Когда приехала полиция и сняла «самоубийцу», меня трясло.
Но случись подобное еще раз, снова откликнулся бы. Если увижу, что избивают молодого парня или кто-то пытается обокрасть женщину, никогда не останусь в стороне. Мама всегда говорила: в этой жизни ты обязан быть смелым. Я рос в трудном районе, поэтому страх – неизвестное мне чувство. Ножи? Оружие? Да бросьте! В конце концов, у меня есть ноги, я всегда могу на них рассчитывать, если ситуация выйдет из-под контроля.
Эберт-кремень
Патрик вырос в Кройцберге – одном из самых неблагополучных районов Берлина.
– Мне всегда приходилось пробиваться и завоевывать признание, будь то школа или улица. Помню, как впервые пришел на футбольную коробку со своим мячом. «Ребят, можно с вами?» – «Нет, мы хотим сами играть». И со всей дури как выбьют мяч!
Но я не сдавался и каждый день продолжал приходить на площадку. Еще пару раз запулили мой мяч в небо, но в итоге сжалились: «Настойчивый паренек. Покажи, что можешь». Я показал, и меня приняли в команду.
Эберт-полиглот
Патрик утверждает, что может ругаться минимум на десяти языках.
– 95 процентов жителей Кройцберга – иностранцы, поэтому у меня никогда не было немецких друзей. Так вышло, что все друзья или смешанных национальностей, или иностранцы. С ними легче найти общий язык, чем с немцами, они по-другому воспитаны.Мама учила, чтобы я делился с ближним, если у того нет денег. Чтобы оплачивал счет за спутницу. Это не совсем немецкая черта, да я и не могу назвать себя типичным немцем. Ругаться умею на десяти языках, в том числе на русском. Я два с половиной года встречался с русской девчонкой, так что в моем кругу частенько звучали ваши ругательства.
Сейчас я подучил и другие слова, вроде «лево», «право», «вперед», «прессинг». Могу заказать что-то в ресторане. Но хочется понимать больше. Иногда просто врубаю какой-нибудь российский канал и слушаю русскую речь. Ребята говорят, что в Москве есть кинотеатры, где идут фильмы с английскими и немецкими субтитрами. Планирую хотя бы раз в неделю выбираться на такое кино.
Эберт-аэрофоб
Насколько бесстрашен он на улицах большого города, настолько беспомощен на борту самолета – Патрик страдает недугом Денниса Бергкампа.
– Если приходится провести в воздухе больше полутора часов и при этом я не имею возможности свободно передвигаться по салону, начинаю психовать. Когда летал в Америку, под конец пути меня трясло. По своей воле отправиться в Австралию – ни за что! Одна только мысль, что целый день надо провести в самолете, сводит меня с ума.
Сколько лететь до Томска? Четыре часа? М-да… Придется взять себя в руки. Каждый раз успокаиваю себя статистикой: число авиакатастроф несравнимо меньше, чем аварий на дорогах. Но если узнаю, что какая-то компания списала самолет или что у него были проблемы при посадке, в жизни туда не сяду.
Эберт-хулиган
18 марта 2009‑го Эберт и его закадычный друг Кевин-Принс Боатенг попали на обложки всех немецких таблоидов. С размахом отметив 22‑летие Патрика, приятели, прежде чем разойтись по домам, решили покуралесить на ночных улицах Берлина: поцарапали несколько машин, оторвали зеркала и напоследок опрокинули мотороллер. Приговор суда – 56 тысяч евро штрафа каждому.
– Эту тему я не обсуждаю. Все давно сказано, вечеринки остались в прошлом. Мне незачем вспоминать, как газеты поливали меня грязью. Главное, близкие мне люди знают, что я за человек и что у меня большое сердце. Остальное – ерунда.
Эберт-мусульманин
На протяжении полугода Патрик подумывал о том, чтобы по примеру Франка Рибери принять ислам.
– В жизни наступил этап, когда я не понимал, во что мне верить. Прочитал Библию, Коран. Не буду врать, полностью не осилил. Но ислам меня заинтересовал, тем более среди моих друзей было много мусульман. Какое-то время я размышлял, не принять ли новую веру. Но бабушка, глубоко верующий человек, переубедила. Разговор у нас был серьезный, часов пять. Бабуля объяснила важную вещь: не важно, в какого бога ты веришь, главное – просто верить. Вспомнил, как ребенком каждое воскресенье ходил с ней в церковь, как радовался Пасхе и Рождеству, и понял, насколько для меня важны все эти вещи. Жаль, на эту Пасху не смог слетать к бабушке – в воскресенье у нас была игра.
Эберт-певец
В любой команде есть игрок-любимчик, кому болельщики простят любой проступок. Для фанатов «Герты» таким футболистом был Эберт. Даже скандал с поцарапанными машинами болельщики восприняли с воодушевлением, сочинив в честь игрока ставшую легендарной кричалку: «Патрик Эберт, ты старый хулиган. Ты обрываешь зеркала, и расцарапываешь лак, и опрокидываешь мотороллеры». Во время городских гуляний в честь возвращения «Герты» в Бундеслигу Патрик взял микрофон и спел эту кричалку.
– Мы вышли в Бундеслигу, и кое-кто успел выпить в честь этого события бокал-другой пива. На радостях иногда делаешь сумасшедшие вещи. Да и что плохого в самоиронии? Болельщики всегда ценят игроков, играющих сердцем и отдающихся на поле. Я как раз такой. Я борец и ненавижу проигрывать. Поэтому, наверное, в «Герте» и «Вальядолиде» меня так уважали. Если кто-то из спартаковских болельщиков меня недолюбливает, я постараюсь изменить о себе мнение. Мне кажется, люди для того и ходят на стадион, чтобы болеть за команду, которая бьется на протяжении 90 минут и все отдаст ради клубных цветов и эмблемы.
