8 января 2010, 12:55 7 мин.

Тысяча лиц Лютера

Автор

2 k

Однажды ночью в Риме несколько десятков рэйверов-безбилетников захватили автобус и устроили там внутри шумную вечеринку. Чтобы прекратить веселье, полиции понадобилось перекрыть улицу и несколько раз выстрелить в воздух. Было арестовано восемнадцать человек, причем большинство из них утверждало, что носят определенно не итальянские имена и являются полными тезками. Все эти итальянские молодые люди представились как Лютер Блиссетт.

История эта могла бы заслуженно исчезнуть в забвении времени, однако оказалась лишь одним из многочисленных странных событий, происходивших в Европе во второй половине девяностых годов. В начале 1995 года на телевидении появились новости об исчезновении на словенской границе английского художника-концептуалиста Киппера, поставившего перед собой цель изобразить маршрутом своего велосипедного путешествия на карте Европы слово «ART». происшествие получило широкую огласку, но в итоге некто заявил в прессе, что Киппера никогда не существовало и вся история лишь шутка над СМИ. Этот некто подписался как Лютер Блиссетт.

В июне того же года стало известно, что на венецианском биеннале будут демонстрироваться картины шимпанзе по имени Лута, жертвы фармацевтических экспериментов, спасенной радикальными «зелеными». Информация проникла в газеты, но впоследствии все тот же Лютер Блиссетт признался, что никакой Луты не существует. Несколько ранее загадочный Блиссетт отметился в Финляндии, где раздавал поддельные билеты на арт-фестиваль, обещая бесплатную выпивку и стрип-шоу, что также в итоге вылилось в беспорядки с привлечением полиции. Дальше следы вели в Венгрию, где активист Андреш Войт устроил кампанию в целях освобождения американского политического заключенного. Звали этого заключенного, разумеется, Лютер Блиссетт, и, разумеется, его тоже не существовало однако к итальянским проделкам таинственного незнакомца Войт физически не мог иметь отношения.

Достаточно многие люди в Италии интересуются футболом серьезно, поэтому имя непонятного шутника особой тайны под собой не скрывало. Лютером Блиссеттом звали английского футболиста ямайского происхождения, выступавшего в «Милане» в сезоне-1983/84 и к 1995 году завершившего профессиональную карьеру, продолжая числиться лишь в девятом дивизионе в составе «Факенхэм Таун». Подозревать ямайца в хитроумных махинациях с медиа было бы странно, однако с футболистами случалось и не такое: бывший вратарь «Челси» Петер Борота в свое время попал в тюрьму, когда обнаружилось, что его картины, хорошо продававшиеся и имевшие успех у критиков, на самом деле были не просто чужими, но еще и ворованными. Но настоящий Блиссетт, игравший для души в глубинке графства Норфолк, действительно ничего не знал о загадочных итальянских событиях.

А они тем временем продолжали развиваться. Необычное имя стало звучать в Испании и Германии, а деятельность Блиссеттов в Италии приняла серьезный оборот: Лютер начал публиковать статьи, устраивать концерты и издавать книжки. В 1997 году неизвестный организовал самую серьезную свою мистификацию, включившую в себя целый комплекс историй о сатанинских культах и охотниках на ведьм в римском Подмосковье провинции Витербо. На этот раз по телевидению даже показали поддельные видеосъемки, а некоторые политики выступили с громкими заявлениями. Неведомый мистификатор в итоге предъявил длинный перечень доказательств, что вся история сфабрикована, и объяснил свой поступок желанием привлечь внимание к непрофессионализму журналистов и параноидальности общественного мнения.

Опубликованные манифесты и заявления итальянского Блиссетта позволили понять природу этого культурного явления: группа радикальных деятелей искусства решила создать универсальный псевдоним, общую маску для творцов всего мира, роль, лишенную индивидуальности. Загадкой оставался лишь конкретный выбор этого самого псевдонима. Чтобы хоть как-то понять мотивы итальянских концептуалистов, следует присмотреться к карьере ямайского форварда.

Настоящий Блиссетт пожалуй, лучший воспитанник академии «Уотфорда», сравнительно скромного клуба из лондонского предместья. Футбольная карьера Лютера очертаниями напоминает пасущегося верблюда: долгий подъем с командой из четвертого дивизиона до первого горба, относительный провал, опять небольшой подъем до второго горба и длинный плавный спуск до самого «Факенхэма». В роли первой вершины 27 голов за «Уотфорд» в высшем дивизионе, серебряные медали и звание лучшего бомбардира чемпионата-82/83, в роли второй, чуть поменьше 21 гол все в той же английской лиге. Между горбами расположилась одногодичная поездка в «Милан», которую для Лютера организовал самый известный человек, имеющий отношение к «Уотфорду» многолетний владелец и почетный президент клуба сэр Элтон Джон.

Газета «Уотфорд Обзервер» в июле 1983 года сообщала о трансфере новоявленного снайпера, с каким-то нездоровым любопытством смакуя предполагаемую сумму его нового контракта: «Следующие три года Блиссетт сможет жить жизнью суперзвезды. Весьма вероятно, что он будет получать в неделю не меньше, чем большинство профессиональных футболистов зарабатывают в месяц. У парня будет возможность заработать за время своего контракта больше, чем он получил бы за всю жизнь в Англии».

В конце статьи обозреватель «Обзервера» прервал свою лирику лир и обратил внимание читателей на то, что «Милан» только что бесславно покинул другой британский бомбардир шотландец Джо Джордан, так и не сумевший приспособиться к другой футбольной культуре. Слова эти оказались более пророческими, чем рассуждения о горах итальянских денег: за тридцать матчей ямаец забил только пять голов и вынужден был вернуться в «Уотфорд», сохранивший за собой право первоочередного выкупа.

Почему Блиссетт не заиграл в Италии? Он не знал итальянского, он не привык к сугубо оборонительному футболу и тактическим ухищрениям, и после отъезда Джордана у него не осталось в клубе соотечественников, способных помочь освоиться в новой культуре. Как вспоминает сам Лютер, в том «Милане», сохранявшем самосознание клуба-гранда, у него был лишь один партнер соответствующего уровня: Франко Барези. А еще Блиссетт был чернокожим и если в Англии его цвет кожи вызывал не так много оскорблений, то в Италии расистские выкрики не заставили себя долго ждать, в том числе и со стороны собственных болельщиков.

Провал его был не просто оглушительным он оставил неизгладимый след в сознании людей. Один из многочисленных манифестов, появившихся в итальянской сети в середине девяностых, так преломляет сюжет его карьеры: «Блиссетт отказался интегрироваться в существовавшую систему, став ее коротким замыканием. Он перестал общаться с партнерами и стал перемещаться по полю хаотичным образом, превратился в дрейфующую на волнах мину, готовую непредсказуемо взорваться в любой момент».

Один из отцов-основателей культурного проекта объяснил в итоге все достаточно ясно: «Нам нужно было имя человека, которого преступно недооценили и не поняли. Мы хотели высказаться в защиту отверженных и забытых персонажей истории и поп-культуры». Некоторые добавляют, что сыграли свою роль и радикально левые взгляды Лютеров Блиссеттов от искусства, последовательно боровшихся, в частности, с проявлениями расизма. И, наконец, еще одна версия основывается на чудесной байке о том, что Блиссетта и вовсе купили по ошибке на самом «Милан» был впечатлен игрой его партнера Джона Барнса, тоже ямайца и тоже игрока сборной Англии.

Возрождение своей популярности Блиссетт перенес стоически. Даже когда под его именем вышел конспирологический исторический роман «Q», ставший бестселлером в Италии, Лютер лишь заметил: «Это то, что вне моего контроля, и раз вся эта история не доставляет мне каких-либо сложностей, я вполне могу ее игнорировать. Весь этот шум совершенно меня не задевает». Однажды, правда, во время телешоу он в шутку признал себя частью проекта и даже процитировал фразу из приписанной ему книги, но не покидает ощущение, что ямаец так толком и не понял, что же все-таки затеяли все эти итальянские люди искусства.

В 1999 году активность Блиссеттов пошла на спад. Четверо болонских авторов вышеупомянутого бестселлера совершили символическое самоубийство, взяв себе новый псевдоним «Ву Минь» (нет, это не другой футболист, а просто «безымянный» по-китайски). Изредка под прежним именем продолжают публиковать статьи и совершать провокации (самая громкая была связана с появлением в интернете поддельной концовки последнего «Гарри Поттера» за месяц до выхода книги). Одноименная авангардистская музыкальная группа в настоящее время совершает турне по Италии само собой, состоит она из безымянных музыкантов.

Настоящий (по терминологии концептуалистов точнее будет сказать, что первый) Блиссетт руководит сейчас академией «Стивенэйдж Боро», клуба пятого дивизиона, расположенного примерно в тридцати километрах от Уотфорда. Скромные попытки Лютера тренировать полупрофессионалов и создать собственную гоночную команду не увенчались успехом. Он не рассказывает детям, которых обучает, о временах своей славы, но иногда родители сообщают тем о достижениях Блиссетта. После этого дети любят спрашивать у своего тренера, сколько он зарабатывал во время своей карьеры и тот отвечает им, что куда важнее просто хорошо играть в футбол.

«Я пытаюсь отвлечь их от идеи, что на них свалится гора золота, как только они начнут играть. Видимо, так сейчас устроено общество: деньги, деньги, деньги. Нам всем они нужны, но это не основа всего и не цель всего». Пожалуй, в этом случае его взгляды наконец-то действительно оказываются на том же левом фланге, что и воззрения его итальянских тезок, считавших, что Блиссетт сыграл роль чуть ли не революционера в капиталистическом мире футбола. Разумеется, подобные аналогии всегда оставались немного игрой но к играм тоже можно относиться всерьез, что подтверждается совершенно особой ролью футбола в итальянской культуре, где президент клуба может быть политическим лидером страны, а самые популярные ежедневные газеты посвящены почти исключительно кальчо.

Вся эта история в конечном счете кажется несколько условной, лишенной смысла и совершенно не обязательной впрочем, существует мнение, что именно такими чертами должно обладать настоящее искусство. А еще, пожалуй, если бы безымянные итальянцы не создали свой символ всех тех, кого не поняли, кого недооценили и у кого не получилось в футболе, его определенно стоило бы придумать.