6 мин.

Рюмка, которой нет конца

372

Почитал я тут, как Василий Уткин рассказывает о приеме алкоголя в разное время и в разных количествах, и подумал о том, что ведь тоже пил. Правда, августовской ночью 91 я не пил, а уже наоборот дрых пьяный, вернувшись накануне из поездки в Польшу на встречу с Папой Римским. Не то чтобы с ним встречался лично я. А просто католическая молодежь со всего мира поехала лицезреть Папу. Не знаю как из других стран, но из России (судя по тем, с кем я общался) приехали довольно странные католики, поэтому эта поездка тема для отдельной волнующей истории. В октябре 93… не помню. Второй курс, до сессии далеко, наверное, тоже дрых. Поэтому, как яркий представитель интеллигенции, которая проспала все главные события в стране, расскажу историю, случившуюся обычной летней ночью, которая не войдет в Летописи ни при каких обстоятельствах.

Ночь была теплой. Мы с моим приятелем э-э-э-э назовем его Анатолий, возвращались из клуба около половины четвертого утра. Настроение было отвратительное, как у всех 25-26 летних людей, которые всю ночь пропили, истратили кучу денег, а с очаровательными девушками так и не познакомились. Шли мы с ним по направлению от Невского проспекта, через Дворцовую к Неве. Вечер был потерян, хмель выветривался, денег почти не осталось. Мы грустили.

- За то бабло, что мы оставили в этом сраном клубе, можно было тихо и спокойно поехать к профессионалкам и заночевать там – сокрушался мой друг.

- А как же эта… - я закурил сигарету и выпустил в светлеющее небо облачко дыма – любовь?

- А любовь, мой дорогой друг, нам сегодня не светит. Вот ответь мне, ответь, когда Господь призовет твою пропитую душу на страшный суд и спросит, а он спросит, какого банана ты оставил ползарплаты в этом кабаке, если не смог зацепить даже ту безнадежно конопатую девицу без груди, что ты ему ответишь? Вот что?

Я напряг весь свой плавающий в пиве, как в формальдегиде мозг, пытаясь ответить остроумно, чтобы осадить своего приятеля, но он вдруг посмотрел куда-то в сторону, взглядом Лайки учуявшей медведя и прошептал: Бабы.

И действительно, со стороны улицы Миллионной приближались две тени и, судя по звенящему в ночи как колокольчик смеху, тени были женские.

- Кирыч, Господь посылает нам шанс.

- Слушай – постарался урезонить я приятеля – а если они не симпатичные.

- Какая разница! На кону наша честь! Помни о Страшном Суде и своей постной физиономии на нем. Если мы их сейчас не зацепим, то более бессмысленной ночи в твоей жизни не было и не будет никогда. Понял? Мы должны их чем-то поразить. Есть идеи?

Идей не было.

- Хватит дрыхнуть, алкоголик. Пошли, будем импровизировать.

Мы пошли на встречу девушкам и когда поравнялись с ними, я открыл рот и неожиданно для самого себя произнес:

- Экскюз ми. Вере из зе Гермитейж?

На меня уставилось три пары удивленных глаз.

Я повторил вопрос.

- Экскюзе ми. Вере из зе Гермитейж? – И зачем-то прибавил. – Плиз.

Девицам было лет по 19-20. Нормальные птушницы, которых пруд-пруди бродит летними ночами по Питеру. Английский я знал очень приблизительно, про произношение лучше умолчать вообще, но девушки на наше счастье, не знали его вообще.

- Иностранцы штоль? – спросила та, что пониже. – Чего он хочет?

К этому моменту май фриенд Анатоль уже очнулся и подключился

- Герлс, ве а форейджн туристс. Вере из зе Гермитейж?

- Эрмитаж – без акцента произнес я, чтобы облегчить девушкам мыслительный процесс.

- Аа, Эрмитаж они ищут. – Сообразила та, что повыше.- Так вот же он. И она тыкнула пальцем в стенку музея, рядом с которым мы в это время и стояли.

- Оу. Из ит зе Гермитейж. Иц бьютефул. – Выдал я весь свой словарный запас.

Оставив меня восхищаться красотами дворца, Анатолий перешел к делу.

- Май нэйм из Билл. Ай фром Ирландиш – Знакомился он с девушками. Почему он назвался ирландцем, остается загадкой до сих пор. Видимо сказался выпитый Гиннес. – Итс май френд Джон. Хи из фром Энгланд.

- Бристоль – уточнил я.

- Оля и Катя – представились девушки.

- Герлс – повел атаку Анатолий, он же Билл. – Летс го бир. Бир энд зе сан райс овер бриджес оф Санкт-Пьетербургс. – Он приобнял ближайшую к нему девушку и показал в сторону набережной.

- Ну пойдем погуляем – согласились та. – Пойдем Кать, они вроде нормальные. – Позвала она подругу.

«Сильно в этом сомневаюсь» - подумал я и снова закурил.

Девушки пошли к реке, мы последовали за ними. Анатолий без умолку грузил что-то на английском, который знал лучше меня, но недостаточно для студента Дублинского Технологического Университета, о чем девушки не догадывались. Я помалкивал, курил и вел диалог с ближней к себе девушкой на понятном всем влюбленным языке взглядов, прикосновений и полуулыбок.

Подходя к набережной я споткнулся и выразил свою досаду обычным «б.я»

Анатолий тут же оказался рядом с моим ухом и горячо зашептал. «Какой б.я, какой б.я, ты у меня кончать на английском будешь». Сказано было грубовато, но справедливо.

Вскоре мы разделились на пары. Я вел со своей дамой светскую беседу. Она мне рассказывала о своей жизни в Питере, помогая себе жестами и постоянно спрашивая «Йес?». «Йес.» - подтверждал я, и она продолжала рассказывать. Иногда до нас доносились вопли Анатолия. «Нива Ривер! Нива Ривер! Итс Бьютефул!» «Питер Файст! Майн Гот! Купер Райдер!». Никогда не думал, что можно так восторгаться городом, в котором прожил четверть века.

Однако солнце всходило, пиво было выпито и надо было что-то делать. Собственно ехать можно было ко мне, но туда надо было еще попасть.

- Герлс, ком ту оур френд он пати. Дэй оф фишермэн. Мьюзик, бир, дансинг. Гоу то катч э ка.

Девушки переглянулись.

- Ка. Кар. – Пытался объяснить Анатолий.

«Да машину нужно ловить, идиотки» - очень хотелось помочь мне девушкам, но было нельзя.

Наконец я отстранил Анатолия, взял в руки воображаемый руль и произнес «Аутомобиль»

- Тачку хотят поймать – сообразила моя. Всегда любил умных женщин.

- Оу йес! Анд го то пати. Йес?

Машина была поймана. Вошедший в раж Анатолий обсуждал с водителем на английском форварда Зенита Кержакоффа и проводил его сравнительную характеристику с Дамьеном Даффом. Расплатившись (никто не заметил, что я и по-русски понял сколько надо платить) мы вылезли в моем забытом Богом спальном районе и девушки как-то сразу погрустнели.

- Это тут что ли? – спросила моя.

- Шоппинг. – не дал мне сделать вид, что я не понял, мой друг.- Бир, кавер, водка.

Мы пошли в ближайшие «24 часа». За прилавком стояла тетя Даша. Продавщица, у которой я каждый день покупал то пельмени, то пиво, то и то и другое. Она посмотрела на нашу компанию, ввалившуюся в ее магазин около 6 утра. Мы подошли к прилавку. Я посмотрел на тетю Дашу и виновато произнес.

- Уан батле зе уайн виз йеллоу лейбл энд чоколат канди.

Тетя Даша внимательно на меня посмотрела. Обвела взглядом девиц и моего приятеля, вдохнула и выставила на прилавок требуемое. Оставалось пересечь двор и подняться в квартиру.

- Нау вил би джой. – пританцовывал Толик вокруг девиц. – Мьюзик, дансинг.

Мы вошли в подъезд и направились к лифту. Дверцы лифта распахнулись, и оттуда вышел мой сосед, который шел выгуливать своего пса. Он всю ночь спал, выглядел свежим и бодрым. У него впереди была целая суббота. Настроение у него было замечательное.

- О, здорово Кирыч! Как жизнь молодая? Хорошо повеселились? – он подмигнул девицам и пошел дальше.

- Кирыч? – переспросила моя – Значит, Кирыч.

- Ноу, ноу – завопил Толя. – Итс а терибл мистейк. Герлс. – Он выскочил в открытую дверь за девушками, пытаясь их остановить.

Я присел на корточки у лифта, открыл бутылку и сделал несколько глотков из горлышка. Спать хотелось невыносимо. Приятель вошел и сел рядом.

- Ушли. – Произнес он. – Гореть нам в аду.