Первый капитан
Последние мартовские дни 1878 года Катберт Оттауэй провел в постели. Недавно он подхватил простуду на вечерних танцах. Рядом находилась его супруга Мэрион, которая была на шестом месяце беременности. Сам же Катберт, в прошлом выдающийся спортсмен, только начинал карьеру адвоката. Молодожены сравнительно недавно сыграли свадьбу и поселились в доме на Уэстборн-плэйс, 34, рядом со Слоун-сквер в Лондоне.
Они познакомились пять с половиной лет назад в канадском Гамильтоне, Онтарио. Субботняя ночь 14 сентября 1872 года была чудесна – полная луна возвышалась над городом, куда Оттауэй приехал вместе с партнерами по крикетной сборной, именуемой Английскими джентльменами, в рамках первого в истории турне по Северной Америке. Великолепный уикенд на Ниагарском водопаде и запоминающийся вечер в Клифтон-хаусе стали для него поистине особенными:
«Мисс Мэрион Стинтсон. Дочь миссис Макгиверн – маленькая девочка 15 лет с удивительными волосами. Самая умная девушка своего возраста из тех, что я когда-либо встречал – милейшее создание. Танцевали всю ночь на Ниагаре – гуляли по станции Клифтон с нею и ее матерью – очень приятная и добрая леди, которая прибыла в Гамильтон в роли сопровождающей» – писал Оттауэй в своих заметках о путешествии по Новому Свету.
В действительности Мэрион было всего 13, а Катберту – 22. Он, тем не менее, произвел хорошее впечатление и на эксцентричного отчима мисс Стинтсон полковника Макгиверна: «на самом деле очень странный человек; полный веселья и шуток». Однако приятному времяпрепровождению настал конец, когда крикетисты направилась в Нью-Йорк. Расставание Катберта и Мэрион затянулось на несколько лет.
На британскую землю он ступил только 8 октября. Начинался его четвертый год учебы в оксфордском Брэйсноус-колледже. За время, минувшее с момента поступления, в 1869 году, Катберт превратился в настоящую спортивную знаменитость, представляя университет в пяти различных видах спорта, включая крикет, легкую атлетику и футбол, каковое достижение остается непревзойденным. Но еще до того, как Оттауэй заселился в комнату №5 одного из многоэтажных блоков, разбросанных по территории колледжа, он уже имел статус чрезвычайно талантливого юноши, формироваться который начал еще в Итонском колледже.
Катберт был единственным ребенком в довольно состоятельной семье, проживавшей в Дувре, графство Кент. Его отец Джеймс практиковал хирургию, был судьей и однажды занимал пост мэра города, а мать Джейн была дочерью «джентльмена» и сестрой сэра Джона Бриджа. Они поженились достаточно поздно, обоим было уже за 30. И можно предположить, что это обстоятельство сказалось на воспитании Катберта, вероятно получившего всю ту заботу, на которую только были способны его родители. С малых лет он усвоил, что его привилегированное положение позволяет относиться к людям с низших ступеней социальной лестницы с должной надменностью и высокомерием. Вместе с тем, беззаботное детство Оттауэя прошло среди взрослых, что, наверное, тоже имело свое влияние. В доме постоянно работали несколько слуг, и для такой маленькой семьи это считалось несомненной роскошью.
Оказавшись в Итоне в сентябре 1863-го, привыкнуть к иному укладу вещей ему наверняка было непросто. Не самая сладкая жизнь была обеспечена любому новичку – и самому обыкновенному, и королевскому стипендиату, к коим относился Оттауэй (его обучение стоило не более 75% от общей суммы). Впрочем, пребывание в Итоне тех лет сулило подросткам много свободного времени на самые разнообразные увлечения, особенно спортивные. Именно им Катберт уделял практически все внимание, как на игровых площадках, так и в своем дневнике. Ко всему прочему, внеучебные часы он любил проводить за бильярдным столом со своим другом Уильямом Хиггинсом, писал письма родным, играл в местном театре, очень рано для своих лет проявил интерес к скачкам, ставкам и азартным играм. И, конечно, нельзя забыть о танцах – итонская молодежь частенько развлекала себя кадрилью.
1 марта 1867-го дневник пополнился записью: «Упражнялся в метании крикетного мяча, бросил на 76 ярдов». Та весна будто бы зажгла в нем нечеловеческую страсть ко всем хоть сколько-нибудь подвижным играм, обитавшим в Итоне. Всего за несколько месяцев он пробился в главную крикетную команду колледжа, отмечаемый за прекрасную ловкость. Правда, успех сопутствовал не везде: «Стартовал с Уилсоном и схватила судорога, когда финишировали 4-ми» – похоже, только гребля осталась непокоренной.
В таком ключе продолжалось два года. Футбол его стороной тоже не обошел, тем более что в Итоне было целых две разновидности, но упоминаний об Оттауэе в газетных отчетах можно по пальцам пересчитать.
Не стало их больше и после того, как он поступил в Оксфорд. Там по-прежнему были сильны старые принципы университетского футбола – выпускники какой-нибудь одной публичной школы играли только между собой. Хотя попытки к объединению тоже предпринимались. Так, на рубеже десятилетий некая группа студентов два-три раза в неделю собиралась на одном из полей бескрайнего Паркса, практикуясь в футболе по правилам ФА, в которую они вступили под названием «Ассоциация Оксфордского университета». Более того, в сезоне 1870/71 эти молодые люди провели две встречи с лондонским Уондерерс.
Официальной же датой рождения единого оксфордского футбола считается 9 ноября 1871 года. Тогда 35 представителей различных колледжей основали футбольный клуб Оксфордского университета. Катберта среди них не было, но в первой игре этой новой организации 10 февраля 1872 года против колледжа Рэдли он попал в состав и забил один из голов.
Стоит напомнить, что тот сезон являлся первым в истории Кубка Англии, к выступлениям в котором Оксфордцы пока еще не были готовы. Правда, к Оттауэю это не относилось. Всего через два дня после учреждения университетского клуба, 21-летний нападающий утолял свою состязательную жажду в первом раунде, играя за Марлоу, который уступил Мэйденхеду 0:2. Помехой для Катберта эта неудача не стала – в январе на Кеннингтон Овале он объявился в рядах Кристал Пэлас в матче третьего раунда против Уондерерс. Впоследствии они дошли до полуфинала и только в переигровке пали под натиском Ройал Инжиниерс.
За пять дней до возвращения Оттауэя из американского турне на пароходе Пруссиан, Футбольная Ассоциация согласилась на предложение шотландской стороны о проведении в ближайшее время матча сборных в Глазго. Будучи в числе ведущих крикетистов страны, Оттауэй примерно за год фактически добился того же и в футболе. Он был почти что идеальным примером, если можно так выразиться, эпохи old public school boys: прекрасная скорость, отменное телосложение, замечательное владение мячом и неотъемлемая тяга к индивидуализму. Поэтому неудивительно, что его имя присутствовало в предварительном составе сборной Англии, объявленном 14 ноября 1872 года.
Дальнейшие события во многом известны. Секретарь ФА и капитан англичан Чарльз Олкок получил травму и в Шотландии был одним из судей, а вопрос о первом официальном капитане Трех львов решился в пользу Катберта Оттауэя.
Обстоятельства случившегося, видимо, так и останутся тайной. Здесь остается лишь привести ряд фактов. Оттауэй, безусловно, слыл исключительным спортсменом – целеустремленный, разносторонний, довольно опытный, с отличными задатками лидера. Очень вероятно, что последнее (или единственное) слово при выборе нового капитана было за Олкоком. Секретарь ФА определенно знал о футбольных способностях Катберта, как минимум раз встречавшись с ним на поле и, возможно, не единожды наблюдая его как зритель. Он также был знаком с ним лично, поскольку Оттауэй состоял в комитете Ассоциации. Наконец, мало кто имел сравнимую репутацию в мире спорта. Примерно такая картина и вырисовывается.
Интересно, что ситуация повторилась и через полтора года перед очередной игрой с шотландцами, но в тот раз кандидатура Оттауэя была наиболее очевидна.
На дворе тогда стояла уже весна 1874-го, и Катберт, являясь капитаном команды Оксфордского университета, праздновал первый и последний успех в Кубке Англии. К тому же, по прошествии двух с небольшим недель после финального матча, молодые джентльмены добились знаменательной победы над Кембриджем. История рассказывает, что на первых минутах соперники Оксфордцев решительно окопались у своих ворот и никак не желали идти вперед. Роберт Вайдал растерянно спросил Катберта: «Что же нам делать?» – на что тот ответил, мол, отступим назад и тем самым выманим противника на себя. Правда это или нет, но сей бесхитростный ход в итоге и привел к единственному голу, который Вайдал забил в контратаке.
Слишком короткая, но от этого не менее насыщенная футбольная карьера Катберта Оттауэя, несомненно, могла быть еще ярче и весомее. Считается, что она оборвалась 13 марта 1875 года, в день финала четвертого Кубка Англии между Ройал Инжиниерс и Олд Итонианс. К тому моменту Оттауэй уже окончил Оксфорд со степенью бакалавра и постигал основы адвокатской деятельности, попав в состав Итонианс, скорее всего, по приглашению Артура Киннэйрда. Его последний матч продолжался всего 37 минут, пока не случилось неприятное столкновение с Ричардом Раком. Эта травма отняла у него несколько месяцев, но зато появилась масса времени, чтобы погрузиться в свое правовое образование, «ковыляя по судам Лондона и юго-востока», как писал Майкл Саутвик, автор единственной биографии первого капитана сборной Англии.
Катберт преждевременно завязал не только с футболом, но и с крикетом. Последний его большой матч с битой в руках состоялся в июле 1876 года на хорошо знакомом ему поле Принс в районе Челси. То двухдневное сражение Мидлсекса и Ноттингемшира окончилось весьма печальным инцидентом: «Старый смотритель поля Том Бокс был замечен рухнувшим на стул, и через пять минут объявлен мертвым, причиной оказалась болезнь сердца. После некоторых обсуждений игра была остановлена». На тот свет старина Том отправился не один, а вместе с потрясающей карьерой Катберта Оттауэя.
Горячо любимый им спорт окончательно остался в прошлом. В ноябре 1876-го его приняли в известную юридическую палату Иннер-Темпл, и предположительно тогда же завязалась его переписка с Мэрион, что привело, в конечном счете, к их помолвке в одной из церквей Гамильтона в августе 1877 года. После медового месяца счастливые молодожены вернулись в Англию, где встретили Рождество и Новый год.
К несчастью, Катберту было не суждено сделать карьеру, начать семейную жизнь и увидеть рождение дочери. Под конец марта его состояние день ото дня только ухудшалось. Оставалось лишь верить и надеяться, что болезнь отступит, и он пойдет на поправку. Однако чуда, как это часто бывает, не произошло. Катберт Джон Оттауэй скончался 2 апреля 1878 года. Ему было всего 27.
И отдельное спасибо за Форест!)
Все супер!
Ждем продолжения...