Гель-Грин, центр земли
Гель-Грин. Порт на краю земли, ставший для героев новелл Каллен центром жизни. Несуществующий порт с героями со странно-красивыми именами. Абсолютно девочковая книга, сладкая как сироп для варенья. С регулярными упоминаниями Зака Эфрона и Артуро Перес-Реверте.
Я лишь приведу немного описаний героев первой из четырёх историй, чтобы вы поняли примерно, что это за текст (какие описания внешности — такие же описания всего происходящего; встречаются очень интересные элементы, но к середине у меня уже всё слиплось и хотелось побрызгать всё кетчупом).
Стефан, теряющий при посадке вертолёта сердце, а потом пытающийся найти его [сердце] по свитеру. Капелька: тёмные волосы до плеч, карие глаза с ресницами, словно чёрные бабочки. Река, красивый как снежная ночь. Свет с огромными глазами цвета северного ветра; серыми, как затянувшийся на неделю дождь; ясновидящий, в свои 6 лет читающий Набокова. Цвет, которому всё покупали, с золотыми волосами и глазами, как море и небо — сливаются в одно — головокружительно синими.
Антуан Экзюпери, которому высоко летается. Хорошо быть Антуаном; видеть честные, смелые сны про облака. Расмус Роулинг с рукой крепкой как коньяк десятилетней выдержки. Лицо его, острое, со скулами как лезвия, глазами огромными и карими, как два колодца, было не отсюда, не из этого столетия — такое стремительное, страстное, сосредоточенное; будто с рисунков средневековых — рыцарь из свиты Жанны д’Арк.
Мэр Жан-Жюль: мальчик-звезда; лицо овальное, как медальон; тёмные волосы; вьются, как гиацинт; глаза синие, с чёрным блеском внутри; словно смотришь в глубокую воду с корабля и видишь сквозь прозрачность что-то на дне; большое и тёмное.
Бармен Тонин, огромный, будто по ночам перекидывается в вервольфа; тёмноволосый и молодой, загорелый до грубого; в рубашке из байки в синюю, зелёную и белую клетку; с северным акцентом; вытирал руки таким же полотенцем; и все скатерти и салфетки на столах были той же расцветки.
Лютеция, любящая запахи, пахнущая ночью и травой и наливающая всем в чашки чай с бергамотом и мёдом. Гилти, маленькая, тонкая, хрупкая; хрустальный бокал; вот она, обратная сторона Луны.
Анри-Поль, яркий, как фламандский натюрморт: тёмные брови, губы вишнёвые, глаза тёмно-карие, шоколад горький с апельсином; и густые, чёрные, бархатные, поглощающие свет солнца ресницы; словно комната в старинном замке — богато убранная, с мебелью красного дерева, вышитыми золотом гобеленами, и в глубине мерцает камин.
Это всё красиво, сказочно и волшебно, но явно рассчитано на женскую аудиторию, из возраста которой я уже вышла. И теперь придираюсь, что история берёт только образами, но их концентрация для меня уже приторна.
Тут младенца с первого дня жизни предлагается кормить тыквенной кашей. И сразу понимаешь, что этот Паша Гуров (он же Никки Каллен) не имеет представления о грудных детях.
И ещё тут полно точек с запятыми в качестве знаков препинания — и об этот своеобразный авторский стиль можно наспотыкаться. Поэтому будьте осторожны.
Но если вдруг вам хочется красивого, сахарного, мелодраматичного и волшебного про вымышленный далёкий северный порт, где все жители пахнут солью, то вам сюда.
А мне остаётся удивляться, как такие книги пишут мужчины.
6/10
