Здоровье Романцева
Я тут уже говорил, кажется, что очень люблю Василия Вячеславовича читать. Этот текст у него, по-моему, один из самых лучших. Он в ноябре 2001-го написан, но события те, думаю, многим памятны.
Мы встречались с Олегом Романцевым неоднократно, но это всегда были встречи журналиста и тренера. Удивительно, но в течение восьми лет, которые мы так или иначе сосуществуем в небольшом мире футбольных и околофутбольных людей, мы не сказали друг другу ни одного неформального слова. Поздней весной Романцев неожиданно согласился поучаствовать в прямоэфирной программе на футбольном канале, и после нее мы три с лишним часа проговорили на совершенно произвольные темы в кабинете и в компании Алексея Буркова, директора спортивных каналов НТВ-Плюс. С тех пор ничего не изменилось: "Спартак" остался чемпионом, а сборная благополучно вышла в финальную часть ЧМ-2002. Романцев тоже не изменился.
Микрофон в диване
Романцев стоял, словно бы на цыпочках, с зажмуренными глазами, и о чем-то весело болтал с очаровательной Настей, которая смывала телевизионный грим с его доверчиво протянутого лица. Бурков деловито открывал пафосную бутылку. Романцев не видел меня; было забавным в последние перед этой встречей дни фантазировать, какой она выйдет, именно самые первые секунды. Например, я не знал, подаст ли мне Романцев руку сразу и без затей. А тут он стоит с закрытыми глазами, откроет а я уже тут, и, между прочим, с перекрашенными волосами. Разные мысли при этом могут человеку в голову прийти!
- Здравствуй, просто сказал он, сделал два быстрых шага и крепко взял мою руку своей. Что это ты с собой сотворил?
Он приезжал на "Прямую линию" программу, в которой гость отвечает на вопросы зрителей. Программа ему не понравилась вызвал раздражение наспех сделанный сюжет, звонки попадались какие-то злобные. А он к этому визиту готовился и перед ним, очевидно, волновался. Сам же и предложил встретиться, кстати, но до последнего момента не говорил, в этот раз или как-нибудь попозже.
Он говорил сам. Разлили; "давай я скажу"; Бурков перебивает нет, сперва твое, Олег, здоровье, ты же у нас в гостях. Я сижу у маленького столика, на диване; с одной стороны в мягком кресле Романцев, с другой, в точно таком же Бурков. Я вспоминаю неожиданно, что они родились в один год и разница в несколько дней всего. Бурков холеный красивый мужчина. Романцев живые глаза слегка навыкате, одутловатое лицо, вид уставший, даже остатки грима не скрашивают этого впечатления. Я вообще ничего не говорю; говорит только Романцев. Я ждал выяснения отношений; а он просто рассказывает о себе.
- Нет, все-таки я не понимаю: зачем такие вопросы отобрали? Кому нужна такая передача была, Алексей?
- Никто, Олег, звонков не отбирал, говорили те, кто дозвонился.
- Ну, ладно, ты мне-то не рассказывай, я же на телевидении часто бываю...
- Господи, да кому их надо отбирать? Кто этим будет заниматься и зачем?
- Вот и я говорю: зачем?
Переубедить Романцева не удается. Чуть позже он пошутил: где у вас тут спрятан микрофон в диване? Потом повторил шутку. И еще раз. Его это волновало почему-то.
- Ну, ладно, мне скрывать нечего. Все, что говорю, можешь потом написать, это уже мне говорится. Даже лучше, что у вас тут запись ведется, точнее будет. Он уже просто серьезен. Он говорит все время сам. Мы слушаем Романцева.
Монолог
- За тебя, Алексей. Мне передача не понравилась, но мы же с тобой друзья. Будь здоров!
Да, я и сам знаю, как со мной трудно. Я такой человек, что мне нужно самому все тысячу раз обдумать, а что советуют, я иногда и не слышу, и не слушаю. А когда очень много думаешь, это на самом деле часто только сбивает. А что с этим сделаешь?
И характер тяжелый. Знаю, знаю все сам про себя. Посмотри на меня. Я что, очень большой? Здоровый? Красавец? Просто посмотри, представь меня пацаном, школьником. Еще и рыжий. И голос тонкий. В Красноярске, сорок лет назад, приятного мало жить во дворе, откуда, кстати, потом несколько ребят стали самыми настоящими бандитами.
Джунгли. Только один выход, один способ быть мужиком. Драться тут как? Без шансов. Я просто уходил, сам занимался собой.
Наверное, думаешь, что жалуюсь? Нет, просто рассказываю. Бывал в Красноярске-то?
Смотрю вот на тебя, нормальный ты парень. Но злой ты бываешь. А вот ты спрашивал себя что ты на самом деле знаешь? О Спартаке, обо мне? Что вот вы все пишете, корреспонденты, про Тихонова, про кризисы всякие? Приезжай в Тарасовку, приезжай почаще. Я разрешаю.
Мы слушаем. Романцев немного нервничает, курит все время, но интонация достаточно спокойная. Он рассказывает.
- Вот позвонил сегодня телезритель, спрашивает, почему в сборной нет Деменко. Как будто я об этом не говорил уже сорок семь раз. А не про Деменко спросит про Кириченко. А не про Кириченко еще про кого-нибудь. А вопрос простой: а что, если бы был Деменко, или Кириченко, мы бы сразу чемпионами мира, что ли, стали?
Мы же приглашали его. Игрок хороший, но есть вопросы. Он только сам их и может решить. Я никому свою голову не приставлю.
Да, давайте. За что? За встречу, правильно.
Я вспоминаю, когда еще видел Романцева вне его пиджачно-скамеечного образа. Когда его в первый раз назначили тренером сборной, он приехал на прямой эфир это, кстати, был мой первый прямой эфир в жизни. Пришел вместе с Трахтенбергом, тогдашним пресс-атташе, немного высокомерный, разговаривать особенно не стремился. Перед уходом задержались в дверях. Я спросил, все ли нормально прошло; более чем ответ. Еще вопрос: Олег Иванович, мы в футболе только начинаем работать, может, посоветуете что-нибудь с собственной колокольни? Он посмотрел в окно. Странную выдержал паузу и вдруг сказал: не обижайте игроков. Они делают, что могут. Люди они ранимые; вот бы побережнее...
"Думаешь, наверное, что я псих"
Пасторальный получается штришок, верно? А потом были все эти истории с назначениями виноватых, потом фразы романцевские типа списанного материала, потом история с Тихоновым это, спросите, как?
А я просто не хочу и не стану со стороны логически увязывать фразу, сказанную пять лет назад, с поступками, совершенными сравнительно недавно. Бог его знает, как он в себе это умиряет.
- Интервью по большей части не вызывают ничего, кроме раздражения, продолжает Романцев. Только что он еще раз зачем-то пошутил про микрофон в диване. Все уже спрошено, и все сказано. Мне бы больше всего хотелось, чтобы журналисты почаще просто ставили себя на мое место. Вот играли мы в Югославии... сравни, сравни составы. Там играют мировые звезды! А мы их побили. И гол Вовка забил, который полгода не играл. Я сейчас не о характере. Самоотдача на самом деле тоже мастерство, если не умеешь, хоть ты в лепешку разбейся, соперник тебя быстрее, умнее...
Я про другое. Он снова затягивается. Я считал сигареты: за три часа разговора едва початая пачка улетела совершенно безропотно. Так вот: я про другое, продолжил он. Мы слабее. А вы хотите, чтобы мы все время побеждали. Чем, я вас спрашиваю? Я же не стану говорить мне бы тех игроков! Это неуважительно по отношению к самим себе. Мне проще на себя взять, чем объяснять, что мы слабее.
Романцев говорит, как практически любой спортивный человек, о журналистах вообще. Он не особенно вспоминает, кто именно и что именно говорил.
- Вот ты Колоскова не любишь, да? А я, знаешь, его уважаю. Ты себе не представляешь, что бы без него было. Он мужик умный, свое дело знает. Я улыбаюсь. Ну, улыбайся.
Интересно, что бы Романцев сказал о Колоскове сейчас! Хотя нет, не интересно. Милые бранятся только тешатся. Тема взаимоотношений неожиданно продолжается.
- Это ведь ты написал, что Газзаев в молодежную сборную пришел потому, что в первую путей ищет? Правильно написал. Только неправильно подумал, что он меня подсиживает. У меня с Валерой отношения отличные. И то, что он хочет первую сборную тренировать, нормальное желание. И ему опыт, и мне интересней знаю, что вот он, конкурент, за спиной. Кстати, и с Бышовцем у меня отношения совершенно нормальные. Не знал? Так ты и не спрашивал!
Правда это или нет то, что он сейчас говорит?
В передаче была странная ситуация. Бурков спросил у меня накануне, знаю ли я что-нибудь занимательное о Романцеве. Я рассказал, что любит покушать с друзьями в "Обломове" на Пресне, который как раз на днях сгорел; спроси его, говорю, где он теперь ужинать станет?
Вопрос прозвучал. Романцев вдруг сказал: да я в жизни не бывал в этом ресторане! А я точно знал, что это неправда. Когда "Спартак" в прошлом году разгромил "Арсенал", была смешная ситуация: всю ночь тренеры и игроки гуляли в соседних ресторанах, разделенных тонкой стенкой. Я был с игроками и, случайно забредя назавтра в "Обломов", выяснил эту подробность. И потом дважды я его там видел...
Но почему-то ему вздумалось сказать, что не бывал он в этом заведении.
- Ну, что? Думаешь, наверное, что я псих. Нервы, и правда, ни к черту. Я ведь пробовал лечиться, но долго без дела не могу. Устал страшно. Я бы прямо сейчас из сборной ушел, настолько тяжело. Но надо закончить, отборочную группу доиграть. Я честно не знаю, останусь ли потом. Даже если выйдем.
Одиннадцать генералов
Разговор продолжался три часа. Мне показалось, что, не закончись у Романцева сигареты, мы просидели бы до утра, что, конечно, было на самом деле не так. Романцев все это время говорил сам и обо всем. Может быть, нужно было задавать вопросы, выяснить какие-нибудь важные вещи... Но какие? Все вопросы к Романцеву это, в сущности, вопросы о том, почему нет в сборной Деменко.
И точно так же обстоит дело с выводами. Я не стал на основании этого разговора переформулировывать для себя этого человека в какой-то новый символ. Пускай уж лучше этой обманчивой скорлупы не будет совсем.
Напоследок Романцев поинтересовался, играю ли я в футбол.
- Да как сказать, Олег Иванович... На воротах, но вы же понимаете, что это видимость одна.
- Так приезжай в субботу! К нам в Тарасовку из МВД приезжают играть генералы. Одиннадцать генералов, представляешь себе? Мы тебя в ворота поставим. У нас обычно Дарвин стоит (тренер вратарей "Спартака". "ГАЗЕТА"), но он и в поле прилично... Романцев улыбнулся. Баня потом.
Я смутился.
- Ладно. Я приглашаю, а ты там решай. Алексей, и ты приезжай.
Мы вместе выходили из телецентра в теплый майский вечер. Романцев продолжал улыбаться.
- Ты меня ни о чем не спросил, а я только сейчас заметил. Странно. Я думал, замучаешь вопросами. Про Тихонова, например, за что я его выгнал.
- Олег Иваныч, а чего тут спрашивать-то? Даже если и расскажете. Я думаю, вы достаточно близкие люди, очень долго знакомы. Мало ли, что между вами могло произойти? Со стороны наверняка мелочью покажется. Я думаю, это какая-то очень простая житейская история.
- Что, неужели неинтересно?
- Расскажите.
И Романцев рассказал.
Постскриптум
Через два дня "Спартак" кому-то проиграл. Неожиданно вежливый пресс-атташе позвонил Буркову и от имени Романцева предупредил, что генеральский футбол отменяется.
Еще через две недели разразился очередной громкий скандал с журналистом "Известий", который предположил, что сборная в Москве сыграла с Югославией договорняк.
Больше мы с Романцевым не встречались.
