«Судья – негодяй. Но я его даже не коснулся». Как живет самый взрывной президент премьер-лиги
Григорий Иванов – самый деятельный и самый скандальный человек в российском футболе прямо сейчас. Иванов – босс сразу трех организаций разной степени важности: футбольного «Урала», мини-футбольного клуба «Синара» и федерации футбола Свердловкой области. Пару недель назад вся эта деятельность была приостановлена. После мини-футбольного матча «Синара» – «Газпром-Югра» Иванов напал на главного арбитра матча Илью Акимцева, попытался его ударить и бросил в него бутылку воды (как сообщают агентства – не попал). Собранный по этому поводу КДК РФС оштрафовал Иванова на 200 тысяч рублей и отстранил от любой футбольной деятельности на полгода.
Юрий Дудь встретился с Григорием Ивановым и, кажется, понял, как так получилось.
– Был на заседании КДК, пытался им что-то объяснить, но… Да, получилось, что сорвался. Я принес извинения болельщикам. Хотя судье извинения никогда не принесу. Он негодяй.
Когда у нас удаляют игроков, им эти карточки считают в одном соревновании, в другом – нет. А тут – дисквалификация и от мини-футбола, и от большого. Тогда б сразу постановили: «Давайте расстреляем!». Я согласен с наказанием КДК. Но можно наказать в мини-футболе, при чем здесь большой? У меня в нем ни одного замечания не было. Как так?
– Почему судья негодяй?
– Судья – негодяй, я считаю. Взял и прибил команду, которая играет только своими воспитанниками против четырех бразильцев. И играет на равных. И как понимать, когда он шестой фол не ставит в их ворота, а потом их игрок рукой прокидывает себе мяч и забивает нам победный гол? Ребята в раздевалке мне потом сами говорили: «Викторыч, как нам играть, если такие судьи? Что нам делать?» Я не знаю, что им ответить. Может, стоило взять судью за руку и привести в раздевалку посмотреть в глаза ребятам? У нас некоторые руководители так делали, но их почему-то не отстраняли от футбола на полгода.
В итоге судью дисквалифицировали на три тура, а меня – на полгода! Ну хорошо, пусть завтра найдут другого дурака Иванова, который будет мини-футбол спонсировать. Но у нас судьи неприкасаемые. Широков что-то сказал – наказали. Березуцкий сказал, хоть и не про судей, – наказали. Ну а если у человека мнение свое, зачем его наказывали?
Но я признаю: повел себя некрасиво. Тем более, в моем возрасте и моем положении. Перед болельщиками я извинился – со своими эмоциями надо справляться.
– Главное: вы судью ударили или нет?
– Мне товарищ из Ярославской области звонил, он там одно ведомство возглавляет. Говорит: «Викторыч, ну ты приедь, мы тебя научим бить хотя бы». Я клянусь всем, что есть: рука пошла, но я ее вовремя остановил. Я хотел толкнуть его, но в итоге даже не коснулся.
Нервный срыв
– Давайте про футбол. Про «Урал» всегда было представление: команда, которая претендует на выход в премьер-лигу, но никогда туда не выходит. Почему так происходило?
– Ну, во–первых, мы не настолько богаты: у нас бюджет был такой, что мы готовы были играть в первой лиге и не факт, что в премьер-лиге. Я в «Урале» 11 лет и готов сказать, что лучший тренер, с которым мне приходилось работать, – Побегалов. У нас с ним регулярно бывало: вроде вот-вот, вроде одну-две игры выиграй и уже выходишь. Но нас в такие моменты раз – и немножечко тормозят. Никаких фактов я назвать не могу, но это было нашей проблемой. Мы терпеливо ждали, наш бюджет формировался и вот в прошлом сезоне получилось. Хотя сказать честно, в прошлом году не так много команд и хотело куда-либо выходить. Только мы и Томск.
– Момент, когда вы были ближе всего к отчаянию?
– 2008 год. Кризис в стране, так получалось, что с деньгами было вообще трудно. Я по 3 месяца не платил зарплату, а я привык так: говорю – выполняю. Удалось с ребятами договориться, чтобы они потерпели. Они доиграли, и в концовке удалось со всеми рассчитаться – по зарплатам, по премиальным. Еще был 2010 год – мы были совсем рядом и могли решить задачу. Но в игре с «Волгой» … Там судья Попов с нами такое сделал, что я даже не знаю, что сказать…
– А что сделал?
– Сразу выгнал футболиста – ни за что. В течение трех минут поставил два фола, показал две желтые и выгнал. Сразу дал понять, что нам сегодня не выиграть. Попов все ходил, все улыбался. У меня нет доказательств, но я знаю, кто с ним разговаривал и как он эту игру провел.
И мне тогда стало так больно от всего этого, что даже нервный срыв случился. Работает команда – а она действительно хорошая бывает – работает целый коллектив клуба, все пашут. А тут выходит человек со свистком и все за тебя решает.
– Нервный срыв – это как? Орали?
– Я каждый день ору, это уже в порядке вещей… Но я очень тяжело перенес тот год и окончание того чемпионата. Никто не знает, кроме меня и моей жены, как мне тяжело было. И я благодарен своей жене, что она меня действительно тогда вытаскивала, что была рядом всегда.
– Самый незабываемый выезд за то время, что «Урал» путешествовал по первому дивизиону?
– Да по-разному… В каких-то городах меня арестовывать хотели…
– За что?
– Ну как за что? Где-то выйду, повозмущаюсь громко. У меня один раз конфликт был в Лермонтове, когда мы с «Тереком» играли. Там просто зацепились словами с ними, а после игры чуть ли не схватка с ними началась.
– С ними – это с людьми из «Терека»?
– Ну конечно! Время прошло и недавно был в «Тереке», мне там очень понравилось. Хочу сказать, что самый запоминающийся выезд в премьер-лиге – это в Грозный. Есть улица Льва Яшина, есть стадион новый. Понятно, там все-таки Чеченская республика, никаких конфликтов не может быть. Но само отношение так наиграть нельзя. С женщинами в гостинице разговариваешь и понимаешь, что они к тебе со всей душой. Мы жили не в пятизвездочной «Грозный-сити», а в небольшой гостинице – хорошей, но довольно простой. Так вот местные работницы постоянно интересовались, все ли у нас хорошо. И было понятно, что интересуются искренне. Они, наверное, так устали от этой войны, которая у них была...
Потом приехали на стадион и я понял, что это единственный город, где я не слышу, что болельщики матерятся. Конечно, они поддерживали свою команду, но чтобы оскорблять – нет. А то бываешь приедешь у нас куда-нибудь... Я, например, Белгород вспоминаю: там болельщики какие-то неадеватные, несут все, что попало, матерятся, им без разницы, что это такие же футболисты, которые тоже хотят выиграть. И во многих городах так получается, в основном в России. Но вот в Грозном я ничего такого не слышал. Хотя они очень хотели выиграть. Мы сыграли с ними вничью, пенальти в их ворота поставили. Но все было прекрасно: великолепная встреча, великолепные проводы. Мы часто слышим, что кавказцы гостеприимные. Так и есть.
«Выпить и закусить»
– С удивлением прочитал, что вы мастер спорта по футболу.
– По мини-футболу.
– Как так получилось?
– Это был 1994 год. Где легче всего стать мастером спорта? В командном виде спорта. Я могу играть во все игры, но плохо. Зато во все игры, понимаешь? Наша команда ВИЗ заняла 3-е место в чемпионате России по мини-футболу. Я не скажу, что я такой уж сильный футболист, но я всегда был в заявке, выходил и даже забил несколько голов в высшей лиге. Так вот команда заняла 3-е место, за это присваивалось звание мастеров спорта. Вот мне и присвоили.
– Вы это делали в команде, которую сами и организовали?
– Да. Понимаешь, я как-то с детства был около спорта, любил спорт. Как раз начался мини-футбол, а в нашем городе был очень популярен зимний футбол. Это сейчас все играют на искусственных полях, а раньше – на снегу. У нас был чемпионат из трех групп – 90 с лишним команд в городе! У нас была своя команда – ВИЗ. У нас был один товарищ, мы ему как-то говорим: сейчас столько турниров по мини-футболу проводится, давай выедем за город, посмотрим, как в других городах люди живут, может, с кем-нибудь в футбол сыграем.
Это было перед самым распадом СССР, мы поехали в город Локоть, в Брянскую область – играть в мини-футбол, но на футбольных полях. Там должно было быть 15 команд, но доехало только шесть – Союз развалился, денег не было. У нас была абсолютно любительская команда: все ребята с нашего двора, после игры могли выпить, отдохнуть. Я никогда не думал, что это станет делом всей моей жизни, станет моей профессией. Не думал, но мы приехали и выиграли турнир. Нам понравилось – поехали дальше. Поехали в Днепропетровск, там играли на «Метеоре» – стадион, на котором «Днепр» выступал, я в жизни ничего такого не видел.
И вот в еженедельнике «Футбол» я читаю: информация для тех, кто хочет стать чемпионом России по мини-футболу – организуется первый чемпионат России по мини-футболу, звоните Семен Николаевичу Андрееву. И я позвонил ему лично. Он говорит: создается первая лига, хотите – заявляйтесь. А у нас к тому моменту уже бум мини-футбольный в городе пошел. В высшей лиге играло три команды из Екатеринбурга. Ну и мы решили организоваться.
Я стал смотреть ребят – из тех, кто играл в большой футбол. Привлекли какие-то деньги – свои, конечно, тоже. Два года отыграли в первой лиге, вышли в высшую в 1994 году и пошло. Сначала выступали без всякого тренера: у нас был ветеран Вася Самохвалов, царство ему небесное, он за нас играл и тренировал тоже. Какие-то деньги мы получали, но все ребята ходили на работу. Я и сам работал. Уже потом, когда я финансировал команду, когда был играющим президентом, жил по такому графику: утром выезжаю из дома на базу, тренируюсь, еду на работу, ребята – отдыхают; я целый день работаю, потом приезжаю на вторую тренировку.
– Откуда вы брали деньги?
– У меня свои были. Еще были товарищи, которые поддержали. Шальных денег же много было в 1992 году. Эти товарищи с нами и ездили по турнирам, играли. Дальше – больше. У меня есть товарищ близкий, мы выросли в одном дворе, он помладше меня немного и он, действительно, крутой бизнесмен – Дмитрий Пумпянский, возглавляет «Трубно-металлургическую компанию». Он как заразился тогда мини-футболом, так все это время и тянет. Сейчас у него и мини-футбол, и большой футбол.
– Где вы работали в начале 90-х?
– Каким-то бизнесом пытался заниматься, что-то покупал, что-то продавал.
– Первые большие деньги, которые вы заработали?
– Мы же ВИЗ назывались – Верх-Исетский завод, мы по этому поводу много шутили. Когда первый раз приехали в Новосибирск играть на Кубок, нас спрашивали: «Что такое ВИЗ? Как расшифровывается?» Мы отвечали: «Выпить и закусить».
Завод этот начал выпускать ванны и отправлять в Питер, в Питере меняли эти ванны на квартиры, квартиры продавали. Вот так сложно это было. Мы же когда начали играть с названием команды как у завода, пришли к руководству, они нам дали старые автобусы, чтобы мы ездили. Они сразу же не стали нас спонсировать. Говорили: возьмите это, продайте. И вот у нас сначала с заводом завязались отношения. Потом на завод пришел коммерческим директором Дмитрий Пумпянский и нас куда-то устраивал. Вот такая работа и была.
«Уралмаш»
– Кто формирует бюджет «Урала»?
– У нас спонсорские деньги и деньги из областного бюджета.
– В каком соотношении?
– Где-то 40 на 60. 60 – спонсорские. Я – наемный сотрудник.
– Когда «Уралмаш» – я сейчас имею в виду не завод, а группу людей – ушел из футбольного клуба?
– В 2003 году.
– Почему этой группе людей футбол перестал быть интересен?
– В этой, как ты их назвал, группе людей я многих знал и знаю. Им надо отдать должное и сказать спасибо, что они сохранили в Екатеринбурге футбол. Футбола ведь как такового уже не было. А они приходили, приносили свои деньги и на них команда и жила. Когда она выполнила задачу и вышла в первую лигу, они сказали: «Ребят, первый дивизион мы не сможем потянуть». Они честно сказали, это тоже очень правильно. Хотя, конечно, нужно было раньше включиться тем людям, от которых зависела судьба уральского футбола, чтобы пораньше договариваться. А то в марте месяце пришли ко мне и говорят: «Григорий Викторович, прими, пожалуйста, команду». В марте, представляешь! А через две недели уже играть. Ни одного контракта нет, автобуса нет, ничего нет.
– И что вы делали?
– Ну, ребята, которые вышли в первый дивизион оставались – с ними и подписывали контракты. Форму достал по звонку. Мы с Сергеем Воробьевым из «АВМ Спорт» в хороших отношениях, играли вместе. Он дал нам в кредит 40 комплектов формы. Так с миру по нитке собирали и начали работать.
– Я почему спросил про «Уралмаш». В Подмосковье тоже была команда, которой управляла группа людей – про то, как они порой относились к футболистам, рассказывают страшные истории. Например, как после неудачного матча вывезли одного футболиста в лес и предложили ему вырыть могилу.
– У нас такого не было никогда! Считаю, что тут можно и фамилии называть. Костя Цыганов – сам футболист, играл во второй всесоюзной лиге. Александр Хабаров – лыжник. Они знали, какой хлеб едят спортсмены. Они понимают, что против тебя тоже выходят 11 человек и они тоже хотят выиграть. Спросить можно жестко, можно поматериться даже. Но чтобы вывозить кого-то в лес – никогда. Говорю еще раз: у руля команды были бывшие спортсмены. И я всегда был очень рад, что есть хоть кто-то, кто поддерживает многострадальную команду «Уралмаш».
«Газмяс»
– Расскажите, насколько опасно было жить в Екатеринбурге в 90-е годы?
– Да ладно, чего опасного-то? Я не думаю, что опасней, чем в Москве. Нормально было жить.
– Григорий Лепс после того, как у него случились проблемы с американскими властями, заявил: на разборки в 90-е ездили все. Вы – тоже?
– Постоянно меня на разборки отправляют! Когда ты с кем-то встречаешься, общаешься, это разборки? Встречались, скажем, в ресторане, разговаривали, решали какие-то вопросы. Никаких диких случаев из 90-х у меня нет, нормально мы жили. Я в 1992 году футболом заниматься начал, какие дикие случаи? В лес меня никто никогда не вывозил. И сам я никого не вывозил.
Я у Светлакова где-то прочитал, с кого был списан номер с тренером «Газмяса» в «Нашей Russia». Он говорит: «Друзья рассказывали, что у нас в Екатеринбурге есть такой тренер, который может забежать в раздевалку и, если проиграли, побить ребят». Ну это же дикость! У нас такого нету!
– Вы думаете, он вас имеет в виду?
– Ну а у нас в Екатеринбурге больше не на кого думать. Ну если только Карполь еще. Карполь самый великий человек, кстати. Но «Газмяс» списан не с него, это точно. Я иногда жестко разговариваю в раздевалке, но я их всех люблю, ценю.
– Бывало, что игроки из-за такой манеры общения обижались?
– Ну конечно. Саша Дмитриев, например – интеллигентный, порядочный парень, приехал из Эстонии. Сыграли как-то неудачно, гол из-под него пропустили – я высказался. У него другой менталитет, вырос в другой стране, наверное, для него это было все диковато. Он мне говорит: «Григорий Викторович, как так?». Я понимаю, когда не прав, я всегда подойду и извинюсь – не один раз так делал. Ребята понимают, что я зла на них не держу, что я от чистого сердца. Пройдут эмоции – и я другой человек.
– Бывший защитник «Урала» Адессойе Ойеволле рассказывал, как вы не смогли приехать на его свадьбу и пришли поздравлять его прямо в первую брачную ночь.
– Так и было. Я опоздал на свадьбу. Прилетел в город вечером – она уже закончилась. У них как у молодоженов в 5-звездочном отеле был снят номер. Я приехал туда, мне сказали, какой номер. Постучался. Рузанна, невеста, меня впустила, а он спал – все-таки свадьба, устал за целый лень. Мы долго его трясли, чтобы проснулся. Толкали-толкали, он открывает глаза – а мы ему шампанское. Выпили по бокалу за праздник и я пошел.
ЦСКА
– Говорят, больше других игроков от вас по шее получал нынешний игрок «Зенита» – Олег Шатов.
– Потому что кого любишь, того больше всех ругаешь.
– За что ему доставалось?
– Да за все! И за футбол, и за школу, если не очень учился. Он, бывало, заигрывался – молодой, думает, что сможет обыграть всю команду соперников. Можно отдать пас – а не отдает. По игровым моментам я его и ругал. Но он с детства больше всех и имел. Когда все в возрасте 12-13 лет приезжали в Екатеринбург, их селили в интернат. Шатову я снял квартиру и поселил туда женщину, которая помогала ему по хозяйству – готовила, убирала, обстирывала.
– От такой исключительности разве не сносит голову?
– За Шатова я никогда не боялся, что поймает звездняк. Как говорится, хороший парень – это не профессия, но он всегда был порядочным. Я знал, что он будет футболистом. И сейчас я горжусь, что футболист, которого еще разглядеть надо было, играет в сборной России.
Первый раз я его увидел в Полевском – на чемпионате области. И не сказать, что он был там самый самородок. У нас команда есть, которая играет и в мини-футбол, и в большой футбол. Против нее мы Шатова и увидели. Посмотрели с тренерами, поговорили с родителями и решили забирать его из Тагила в Екатеринбург.
Олег очень благодарный парень. Постоянно звонит, при всей его сегодняшней занятости. Скажу ему – привези футболку с подписями Это’О, Халка, Данни – никаких вопросов. Когда будем какой-нибудь детский турнир у себя проводить, лучшим игрокам вручим эти футболки. Школе нашей он тоже помог – поле постелили с его помощью.
– Зимой-2012 Шатов должен был перейти в ЦСКА. Но в последний момент оказался в «Анжи». Почему?
– Я, конечно, был польщен предложением ЦСКА. Польщен тем, что Олега зовут в такую команду. Так получилось, что Слуцкий меня поймал за язык. Мы как-то встретились на матче сборной: «Говорят, Шатов ноги убирает…» «Да ты что? Он – никогда!» «А дай мне его на сборы на две недели?» «Не вопрос». Спустя какое-то время Слуцкий позвонил: отпустишь? Пожалуйста, пускай едет. Олег съездил, провел там две недели, мы вроде договорились. Но немного неясна была ситуация именно с ним. Слуцкий был им доволен, несколько раз с ним разговаривал. Но за эти две недели никто не подошел к Олегу по поводу контракта: «Парень, вот такие будут деньги, вот такой срок».
Я считаю ЦСКА великим клубом, Гинера – великим президентом, Рома Бабаев, гендиректор, тоже в футболе не первый день. Но также считаю, что если им дали на сборы человека на две недели, все вопросы с ним за это время надо было решить – так, чтобы мне оставалось только трансферный лист подписать. Они этого не сделали.
И вот появился «Анжи». Я сказал: «В понедельник едем в ЦСКА. У вас есть один шанс – суббота». Встретились, долго работали, обо всем договорились. Я считаю, Олегу условия мы сделали лучше тех, которые сделали бы в ЦСКА.
– А это разве порядочно: в понедельник подписываете контракт с ЦСКА, но перед этим заруливаете в другой клуб и все переигрываете?
– Ну если парню ничего не предложили – ни зарплату, ни подъемные. Я порядочно поступил, отпустив его на две недели сборов. Надо было подойти к нему и сказать: предлагаем тебе две, три, пять тысяч – неважно, сколько, я сейчас не про деньги говорю.
Для клуба у нас выгода получилась один в один: и в «Анжи», и в ЦСКА он уходил за одинаковые деньги. А Олег – да, выиграл в личном плане. И я не вижу никакой вины перед ЦСКА. Если бы Олег сказал: «Пойду в ЦСКА», – он бы пошел в ЦСКА.
– В итоге ЦСКА прервал с «Уралом» любые профессиональные отношения. И даже отозвал молодежь, которую отдавал вам в аренду.
– Я считаю, что большие клубы не должны себя так вести. Они забрали у нас Нигматуллина, хотя сейчас он мог бы быть у нас первым номером. Забрали Заболотного, который теперь, кажется, в Уфе, а у нас он выходил стабильно, мог вырасти, мог потом им помочь. Ну забрали – забрали, мы продолжали играть, вышли в премьер-лигу. Еще раз хочу сказать: я очень щепетильный в этих вопросах человек и не считаю себя виноватым перед ЦСКА.
Пинка
– Самое яркое впечатление от футбола из вашего детства?
– По впечатлениям раньше больше играли в футбол. Сейчас площадок гораздо больше, но столько не играют. Я жил в бараках – их пять стояло и между ними на клочке земли играли абсолютно все. И я семилетний, и ребята старшие, которым по 20 лет было. Первый большой матч, который я посмотрел, – проводы Яшина, наша сборная против Сборной мира. 2:2 сыграли, я тогда очень переживал – действительно переживал – когда Яшина меняли на Пильгуя. Ребенок – не понимал, что это сценарий.
Еще помню, как школьником в первом классе с мамой ездил в Сухуми на турбазу. По телевизору показывали «Динамо» (Тбилиси) – «Динамо» (Киев). Я был ярым поклонником Киева, а там – как сейчас помню – сидели дядьки-грузины и говорили мне: «Ну как так? Ты же русский, зачем тебе эти хохлы?» А я с ними спорил, доказывал!
– Есть история, как однажды вы заехали своему коллеге…
– (перебивая) Не коллеге – судье…
– И судье – тоже?
– Ну, продолжай.
– Коллеге – президенту другого екатеринбургского клуба заехали по лицу. Тому пришлось вызывать «Скорую». За что?
– Откуда ты взял эту историю? Да нет, не было. На «Скорой» не увозили никого, это однозначно…
– Верю. А что с судьей было?
– С судьей – мы сейчас дружим. Есть такой Григорий Васильевич, а был Гриша, тезка мой, хороший такой дядька. Как судья может и не хороший, там много нюансов – где-то не увидел, где-то опоздал. Понимаешь, он с самого начала начинал, а ведь тогда не было профессиональных мини-футбольных судей. Поэтому я и говорю: как судья он, может, и не очень, но как человек очень порядочный.
Он судил наш матч с «Торпедо» (Москва) – тогда такую команду в мини-футболе создали. Мы дебютанты, нам очень нужны очки, играем дома. И вот мне показалось, что он один пенальти не поставил, второй не поставил – я завелся так, что меня уже держать никто не мог.
– Ударили его?
– Да нет – пнул его сзади. Я из-за этого сейчас очень переживаю, некрасиво себя повел. Он тоже взрослый человек, даже чуть-чуть старше меня – конечно, я не имел права себя так вести, но эмоции меня иногда перехлестывают. Я потом сам горько об этом жалею. Такой вот я человек.
С Гришей сейчас дружим, я всю его семью знаю. Приезжаю в Питер, он меня может встретить, можем поужинать вместе.
– Еще я слышал, что вы как-то настолько неистово конфликтовали с судьями, что даже на стол судейский забрались? Правда?
– Да нет, конечно. С кем ты там общался, что тебе такое рассказали?
Я всегда с судьями конфликтую. Я такой человек: если я вижу, что человек несправедлив – к любой команде, нашей, чужой, – конфликтую. А если вижу, что он в обе стороны не заметил, я никогда к нему претензий не буду иметь: все мы люди, все ошибаемся. А вот когда предвзят… В мини-футболе это редкость, а в большом – все все прекрасно понимают. Только говорить – не говорят.
– Почему не говорят?
– Не знаю, наверное, кому-то выгодно.
– Видимо, всем?
– А ты помнишь, как Овчинников, знаменитый Борман, говорил: давал, даю и буду давать?
– Это классическая история – с какого-то собрания тренеров высшей лиги.
– Не совсем так. На общем собрании тренеров, руководителей клубов договорились: никому не будем давать. Я лично с Овчинниковым разговаривал, он мне потом говорил: «Первый тур смотрю – у меня ноль. Второй тур – ноль. Третий тур – снова проиграли. Но я-то вижу, что вокруг что-то творится». Ну после этого я и сказал: «Давал, даю и давать буду».
Люди вроде сели, договорились, а никто на это не пошел.
– То есть получается, нельзя играть, не давая?
– Почему нельзя? Можно. Сейчас судьи стали более профессиональными. И сейчас за судьями смотрят восемь камер. Вот представляешь, мы недавно играли с «Крыльями». Гол был, а разглядеть невозможно. Хорошо, что судья увидел. А восемь камер – еще и показали. А что бы было, если бы камер не было? Сейчас судьи стали более профессионально относиться к этому, потому что они знают, что за ними смотрят. Знают: если сегодня плохо отсудят, предвзятость определят, они закончит с футболом.
– Раньше по полю регулярно бегали судьи, от которых несло перегаром. Вам таких приходилось встречать?
– Понимаешь, судьи-то тут по большому счету ни при чем. Сейчас эти ребята профессионально готовятся, а раньше? Приезжают, его встречают хлебосольные хозяева, наливают, еще чего-то. Бывают же люди слабые – переберут. Утром вставать – тяжело. Ну, думают, приму 50 грамм. Бывало. Жизнь!
– Но это же ненормально.
– Конечно, ненормально! Но что сделаешь, получилось так.
Министр сельского хозяйства
– В интернете написано, что вы – заслуженный тренер России по мини-футболу. Правда?
– Конечно! Я тренировал ВИЗ, уже когда закончил. И у меня два человека стали чемпионами Европы - Агафонов и Яшин. Вот за это, за заслуги перед мини-футболом меня представили. Я был не против.
– Вам полагается за это что-нибудь?
– Ничего. У нас заслуженных тренеров сейчас, знаешь cколько? Зайди в соседнее кафе – их там половина сидит, наверное.
– Вы президент клуба, но всегда смотрите матч со скамейки запасных. Когда вы оказались там в первый раз?
– Почти сразу же. Как-то сложилось так: я был игроком, потом руководителем. И не мог просто так уйти. Я не понимаю футбол с трибуны.
Мне нужно быть здесь, нужно все это дыхание, я уже не могу без этого. Меня многие критиковали, говорили: «Ну вот че ты?». У меня есть серьезные товарищи, они говорят: «Викторович, ты же не пацан, уже шестой десяток, что ты там бегаешь?». Не могу. Если я пойду на трибуну, наверное, умру там. Тут-то у меня хоть эмоции выходят.
– То есть вы хорошо видите, как играет дальний от вас полузащитник?
– Конечно. Он меня даже слышит при этом.
– Не поверю, что у «Урала» не было тренера, которому это не нравилось.
– Может и так. Но тренера – это зависимые люди. Скорее всего, кому-то и не нравилось, но чтобы прийти и сказать об этом президенту… Тем более приходит тренер, который меня не знает как человека, он думает: ну вот я ему сейчас скажу, а завтра найдут причины меня уводить. Может, кто-то так рассуждал... С Побегаловым мы и ругались, и чего только не делали, но чтобы он сказал: «Иди отсюда» – такого не было. Мы всегда потом можем поругаться, можем неделю не разговаривать. Но это работа.
– Ругались – в смысле на скамейке?
– Нет, там стараемся не ругаться. Я на скамейке ничего не могу сказать главному тренеру. Как-то раз у нас Дмитрич – Владимир Калашников – принял команду, до конца оставалось 2-3 месяца. Перед матчем он говорит: «Викторыч, хотим ваше мнение по составу услышать». А я говорю: «А чего ко мне? Это не моя работа, давайте-ка сами». Я в состав не лезу.
– Вам не кажется, что тренеры, которые не могут перечить президенту, – это все-таки маленькие тренеры?
– Ну не знаю, я считаю, что Побегалов очень большой тренер. Что он сейчас и доказывает в «Шиннике». Команда, бюджет которой три копейки, в первом дивизионе играет здорово.
– Тем не менее, Побегалов дважды уходил из «Урала». Почему?
– Я уже говорил, что я наемный работник. На стадионе «Уралмаш» скамейка запасных была, а сразу же за ней – VIP-ложа. Мы же все слышали оттуда, тренер все слышал, понимаешь? Я как-то даже с министром сельского хозяйства поругался. Он орал кому-то: «Че ты там бегаешь?» А я: «Че ты лезешь? У нас есть тренер». И тут пошла череда неудачных игр. А Михалыч – очень порядочный. Говорит мне: «Я тебе помогу». Написал заявлением и сам ушел. Проработав в клубе пять лет. Я его уважал, уважаю и буду уважать.
Потом я его пригласил еще раз. У него сложный характер, видимо, в Ярославле появились недоброжелатели. Там директор клуба был – он сейчас из футбола пропал – и он про Побегалова в Москве распускал слухи, что Побегалов хороший тренер, но выиграть с ним ничего невозможно. Со временем эти слухи дошли до Екатеринбурга, до нашего руководства. Тренировал тогда Побегалов здорово, сам настраивался на выход в премьер-лигу, команду настроил. Но не пошло. Сразу – раз, два, три тура. Я считаю, что люди, которые профессионально занимаются политикой, не могут во всех тонкостях футбола разбираться. Конечно, они умные люди – глупые губернаторами не становятся; но специфику спорта тоже надо знать.
И началось: «Побегалову надо уходить, убирайте Побегалова!». И мы с Михалычем сели. Он говорит: «Викторович, ну что сделаешь? Хотел остаться, поработать, но не получилось, извини». И он ушел. Я переживал и буду переживать, потому что заслуга команды, которая вышла в премьер-лигу – это в большей части его заслуга. Он это все сделал. Он только ушел, мы стартовали в осенней части – и у нас пошло. Мы тоже первые три-четыре игры неудачно сыграли, потом съездили в Волгоград, обыграли Ротор 4:0 и просто как прорвало! Команда начала всех сметать.
Фристайлер
– Одна из ваших примет – смотреть футбол в одном и том же оранжевом свитере. Где и когда вы его купили?
– В прошлом году в Эмиратах – на сборах. Был выходной, нас всех завезли в «Дубай-Молл». Со мной летал двукратный чемпион мира по хоккею Александр Сивков. Ходим мы от одной витрины к другой, зашли в один магазин, он говорит: «Давай свитера купим одинаковые – оранжевые». Ну вот купили.
Я надел на первую игру – и пошло. Дальше я везде с ним ходил и все хорошо было. Потом попробовал его в премьер-лиге. С ЦСКА сыграли 2:2, а потом раз проиграли, второй и я подумал: «Хватит уже». Сейчас не надеваю.
– Самый неожиданный человек, который просился в вашу команду?
– У нас исполнительный директор – женщина, она мне в прошлом году звонит: «Григорий Викторович, к нам на стадион какие-то четыре негра приехали. Сказали, что к нам в клуб». «Стоп-стоп, откуда они приехали? «Я не знаю». «Ты чего, мы ни с кем не договаривались, пускай они идут лесом. К нам сейчас многие будут идти».
– Кем они оказались в итоге?
– Не знаю, ребята пропали. А так в Екатеринбург приезжает учиться много африканцев – думают, что если оттуда приехали, то уже великие футболисты.
– Я читал ваше интервью, в котором вы готовы были дать шанс 25-летнему человеку, который нигде до этого не играл.
– У нас есть команда на первенство города, я сам в ней играю. Я же сказал в начале, что во все игры играю плохо. В футбол – тоже. Но мы уже лет 15 чемпионы города. Я даже голы иногда забиваю – ребята на меня бьют, чтобы от меня отлетело. И всех неизвестных, кто к нам просится, я через первенство города пропускаю. Говорю: «Хорошо, приходите. Играйте с президентом, мы вас оценим».
– И что, кто-нибудь закреплялся?
– Да нет… Зато у нас даже консул Германии на воротах стоял. Приехал, говорит: «Хочу в футбол играть». Ни слова по-русски. Хороший парень оказался, после игры в баню с нами ходил, немного хоть узнал русскую жизнь. Сейчас его то ли в Америку, то ли в Германию отправили.
– Чисамба Лунгу год назад выиграл Кубок Африки, а недавно удивил всех своим финтом. Где и как вы его откопали?
– В Москве был какой-то турнир, туда привезли много бесплатных игроков. И Чисамба, и Асеведо там были. Мы взяли Чисамбу и он с каждый годом чуть-чуть прибавлял. Когда он только приехал, я его называл циркачом – он с мячом делает все, что захочет. Таких футболистов было мало. Есть такие жонглеры футбольные... Еак они называются?
– Фристайлеры?
– Фристайлеры, да. И я его всегда говорил: хватит клоуничать, играй в футбол. Но у него ноги совсем сумасшедшие, я был в восторге от него, конечно. У нас любят его в команде: он как сынок – и мне, и остальным.
Он очень доброжелательный и профессиональный. Хочет постоянно играть, обижается, когда его не ставят в состав. Многие тренеры ему не доверяли. Я уже говорил, что в состав не лезу, но про Чисамбу несколько раз с ними до ругани доходило. «Ну почему вы не ставите? Парень играет, парень чемпион Африки. В сборную постоянно вызывается».
– Что говорили?
– Что он циркач, что ненадежный, тактически хромает, где-то не бежит. Но сейчас доверяют и я рад, что он стал игроком основного состава.
11 в составе
– Штука, кроме футбола, которые вы любите больше всего?
– Баню очень люблю. В Москве когда бываю, если есть свободные два-три часа, обязательно иду в «Сандуны». Они мне очень нравятся, потому что пар здесь отличный.
– Сколько важных деловых вопросов вы решали в бане?
– Да много. Поворов, когда переходил к нам, приезжал в баню – контракт мы чуть ли не в Сандунах подписывали. То есть не там, конечно, но договаривались там. В бане ведь все равны. Там можно расслабиться, поговорить на равных, причем неважно с кем – хоть с футболистом, хоть с начальником.
– Самое красивое место в мире, в котором вы бывали?
– Каждый кулик свое болото хвалит. Наверное, место, куда я в детстве ездил в пионерлагерь – Тальков камень называется. Там когда-то тальк добывали, вырыли карьер, внутри – озеро. Все это в лесу – ну очень красиво. Туда сейчас приходишь – какое-то ощущение детства и доброты. Как будто все как в детстве, когда мы туда пацанами прибегали.
– У вас есть мечта, связанная с футболом?
– Я где-то читал у Галицкого, что его мечта – 11 местных в составе. У меня такая же – чтобы играли наши футболисты. В мини-футбольном клубе я этого уже добился. Туда я иностранцев вообще не беру. Несмотря на это мы дважды были чемпионами страны и выиграли Кубок УЕФА.
– Бразильцы есть в каждом мини-футбольном клубе. Вам их не предлагают?
– Уже даже не обращаются. А раньше был у меня тренер, Скорович – ему, видимо, нравится с бразильцами играть. Сейчас он тренирует сборную, но надо, чтобы бразильцы были и там. У нас на этой почве конфликты и пошли. Он хотел бразильцев в команду, но всегда получал: «Нет».
– Матчи сборной по мини-футболу вы смотрите?
– Нет. Именно по этой причине. До 2012 года я ни одного чемпионата Европы не пропустил. А в 2012-м не поехал как раз из-за этого. Меня в чем только не обвиняют, говорят, что я расист. Ну почему расист? Я патриот своей страны, я воспитываю наших ребят для нашей сборной. И я хочу, чтобы им туда была дорога. Я очень хорошо к бразильцам отношусь, я и с Лимой из ТТГ, с Сирило и Пулой из «Динамо» могу поговорить, пошутить. Они нормальные, веселые ребята, футболисты хорошие. Но... Не наши.
Фото: еженедельник «Футбол» / Cергей Дроняев
Сергей Галицкий: «Моуринью? Философия футбола – забивать голы, а не сидеть в окопах»
Александр Филимонов: «Не было ни одного стадиона, где бы мне не кричали: «Украина!»
– Каким-то бизнесом пытался заниматься, что-то покупал, что-то продавал."
Брат-1:
"- Чего делать будем?
- Бизнес. Всё, в общем. Но главное, проблема одна есть - конкурент. Круглый. Кличка у него такая." (с)