Валентина
Ох, старая я уже стала, чтобы адекватно воспринимать всю это романтику девятнадцатого века, когда барышни принимают опиумные капли, постоянно плачут, ну и просто несчастливы, потому что замуж их выдают по расчёту, а любимые пытаются покончить с собой, пустив пулю в лоб, да вот беда — неудачно.
В принципе, основные вехи всего романа я рассказала в предыдущем абзаце. Но я упорная, я расскажу подробнее.
Это роман о любви, которой в силу законов общества необходимо сопротивляться, ибо парень и девушка из разных сословий. Ибо у девушки есть жених (который берёт её замуж исключительно по расчёту — чтобы рассчитаться со своими долгами), а у молодого человека есть невеста (собственная кузина, чьи родители и воспитывали этого жениха).
И главный мужской герой некрасив, но любим тремя разными женщинами: кузиной, Валентиной и старшей сестрой Валентины, изгнанной 15 лет тому назад из дома за грехопадение с любовником мачехи.
И постоянно напоминаешь себе, сколько лет всем этим героям, чтобы оправдывать их слабости и намерения.
Это всего второй роман Жорж Санд, но он развивается в хорошо усвоенных рамках типичного романа: заранее понимаешь, что герои всё равно влюбятся друг в друга, заранее понимаешь, что Валентина подпишет все бумаги, как только муж поставит ей в укор любовную связь, заранее знаешь, чем всё кончится, ведь «и они жили долго и счастливо» явно не про этот случай.
Если ты религиозна по своей натуре, но позволяешь себе поддаваться порокам и страстям, то ты должна быть наказана, детка. Если ты из богатой семьи, идёшь наперекор матери и репутации и живёшь в 19 веке, ты должна быть наказана, детка.
Сейчас, в этом нашем двадцать первом веке с чудными нравами, читать историю, как на протяжении пятнадцати месяцев влюбленные проводили время друг с другом чуть ли не каждый день, но дело до постели так и не дошло, несмотря на разрываемые внутри страсти — ну, это, по меньшей мере, забавно. Мужик кремень. Был кремнем, пока мог.
Второстепенные персонажи прописаны плохо. Возможно, чтобы не отвлекать внимание от главной линии. Но именно такие детали делают просто роман романом хорошим. «Валентина» же — просто роман, написанный неплохим языком, но вживаться в него совершенно не хочется. Пусть ревут без меня.
6/10
..............................
"А через дорогу, особняком, стоят еще два строения: тюрьма и высокий пьяненький дом рыжего цвета. За четыре года тюрьма не приютила ни одного белого преступника - да и другие там редко когда бывают, потому что шериф, бездельник и лодырь, любит отдыхать с бутылкой, и ворам, хулиганам, даже самым отъявленным головорезам при нем раздолье. Что же до чудного дома, то пустует он бог весть уже сколько лет, а жили в нем будто бы три благородные сестры, изнасилованные и зверски убитые злодеем-янки, который ездил на серебристо-сером коне и носил бархатный плащ, багровый от крови южанок; в устах престарелых дам, водивших, если им верить, знакомство с красавицами покойницами, повесть эта исполнена готического великолепия. Окна дома, треснутые и выпавшие, слепы, как пустые глазницы, гнилой балкон угрожающе сунулся вперед, в укромных углах свили гнезда желтые птички, а рваные, полинялые плакаты на шелушащихся стенах трепещут при любом ветерке."
..............................
"Обмякший Джоул тряпичной куклой лежал на подстилке из шелухи, и ноги его свешивались с задка повозки. Лозами звездного инея проросло южное небо, и глаз его вязал в морозные узоры россыпь звезд, тут угадывая шпиль, там - невиданный цветок, там - прыгнувшую кошку, там - очертания головы и другие чудные картины, какие складываются из снежинок. Висела яркая, чуть
красноватая луна в третьей четверти, ночной ветер жутко колыхал шали бородатого мха на проплывавших деревьях. В бархатной мгле там и сям зажигались светляки, словно сигналя друг другу кодом. Упокоенно и безмятежно слушал он отдаленный пилящий хор ночных насекомых."