Максим Молокоедов: «Тренер сборной Чили сказал: «Этот русский заиграет в любой команде»
С Максимом уже общался Владислав Воронин - «История с кокаином – это моя ошибка»
История простого сертоловского парня, воспитанника СДЮСШОР "Зенит", который играл во второй лиге. И вдруг, жизнь разделилась на "до и после". Задержание за перевозку наркотиков, тюрьма в Чили. Выжить помог футбол. Слава богу, все закончилось благополучно. Молокоедов вернулся в Питер, выступает за чемпиона СПб "Тревис и ВВК", играет в одном из лучших любительских турниров СПб "Спортинг-лига" за "Ганзакомбанк", и теперь об этой истории рассказывает весьма спокойно.
В 90-е по телевидению показывали фильм с молодой Николь Кидман, назывался он "Банкок Хилтон". Так вот, история очень похожа. Хотя, лучше бы и эта история была кином.
Автор: Кирилл Сухоруков
- Максим, расскажи, где ты получил свое футбольное образование?
- Вообще я начал заниматься в Сестрорецке, а затем меня пригласили в СДЮШОР «Зенит». В девять лет я туда попал, а тренировал команду капитан чемпионского «Зенита-84» Николай Евгеньевич Ларионов. Затем ему на смену пришел Юрий Александров, который сделал нас чемпионами России в своем возрасте.
- Как складывалась твоя карьера после окончания зенитовской школы?
- Сначала я попал в команду «Зенит-2», с которой у нашей школы была договоренность. Затем поиграл за «Петротрест», «Динамо». Был вариант продолжения карьеры в «Урале», но в итоге что-то не срослось. После года без футбола я вернулся обратно в «Динамо», но там поиграл совсем немного. В итоге я оказался в футбольном клубе «Псков». Там у меня не сложились отношения с главным тренером, и по взаимной договоренности с руководством я уехал в Петербург, хотя контракт со «Псковом» у меня еще действовал.
- Вскоре с тобой случилась известная история, которая прогремела на всю Россию, даже попав в новости центральных телеканалов…
- Я бы даже сказал, что не на всю Россию, а на весь мир. То, что произошло со мной, – это второй случай в мировой практике.
- Понимаю, что вспоминать тот день не очень приятно, но можешь вкратце рассказать, что же произошло летом 2010 года в аэропорту Сантьяго в Чили?
- Со мной очень некрасиво поступили мои знакомые, в какой-то степени меня обманули. Ну и я сам допустил большую ошибку. А задержали меня в аэропорту, потому что я делал немного странную пересадку. Из Эквадора в Мадрид надо лететь 6 часов, а если лететь с пересадкой в Сантьяго, то в сумме получается 18 часов в небе. Интерполу это показалось очень подозрительным, и они решили досмотреть мои вещи. При обыске они обнаружили детские книжки с запрещенным веществом (Максим был задержан в 2010 году при попытке перевезти в Россию 6 килограммов кокаина в детских книгах. – Прим. К.С.).
- Что происходило дальше?
- Меня сняли с рейса на Мадрид и посадили в следственный изолятор, где я пробыл до суда.
- Адвоката тебе местного предоставили?
- Конечно. У меня был публичный чилийский адвокат, он пытался мне помочь. Также я ощущал большую поддержку нашего консульства в Чили. В итоге как бы судьи ни хотели посадить меня за решетку, они не могли ничего сделать. Но мне дали минимальный срок – три года и один день. В России, кстати, за подобные правонарушения лет десять точно дадут. В общем, 23 февраля 2011 года меня уже перевели в тюрьму.
- Первые дни в изоляторе, наверное, были для тебя шоком?
- Я старался отвлекать себя от плохих мыслей, наделся на то, что меня оправдают. Там была небольшая площадка, где можно поиграть в футбол, и я старался по возможности больше времени проводить там. В изоляторе все было достаточно спокойно, а тюрьма – это уже несколько иное. Туда попадают те, кого признали виновным, и тебя уже никто не опекает. Первое время за решеткой было тяжелым, пришлось адаптироваться. Хорошо, что те люди, которые были со мной в изоляторе, также попали со мной в тюрьму. Они очень мне помогли.
- Как ты уживался с чилийскими уголовниками?
- Тюрьма делилась на территории, в каждой из которых отбывали срок за разные правонарушения: за убийства, наркотики, насилие и так далее. Вообще ничего хорошего там, конечно, нет. Мне просто повезло, что я познакомился с очень хорошими людьми, которые во всем мне помогали.
- Каковы условия в местной тюрьме?
- Условия зависят от многих факторов: от денег, от твоего влияния, срока. К тем, кто уже сидит давно, уважение, они чувствуют себя как дома. Новичкам тяжело, а тем, кто приходит туда с какими-то проблемами, очень тяжело. Сначала я больше был один, старался никому не доверять. А потом познакомился с хорошими ребятами, которые давно уже сидели и которые очень любят футбол.
- Как ты преодолевал языковой барьер?
- Знакомый мне показывал прямо на себе, как будет рука, нога, глаз и прочее. И постепенно я начал осваивать язык. Теперь я могу не только спокойно разговаривать на испанском, но и писать и читать.
- Как часто тебе удавалось играть в футбол в тюрьме?
- Как только было свободное время, мы пропадали на футбольном поле. Проводились различные тюремные соревнования. В одном из таких турниров наша команда заняла первое место, мы показали очень хороший футбол. А однажды тюрьму посетил главный тренер сборной Чили Клаудио Борги (на фото ниже. – Прим. К.С.).
- И чего же забыл главный тренер сборной в тюрьме?
- Для Чили это нормальная практика, когда известные люди общаются с заключенными, помогая им встать на правильный путь. Увидев мою игру в составе тюремной сборной, он прямо сказал: «Этот русский сможет заиграть в любой команде Чили». Через год он снова приходил к нам, и примерно с этого времени мне начал помогать бывший профессиональный футболист Франк Лобос. Спросил, хочу ли я попробовать себя в чилийском клубе, и я, конечно, согласился. Через три месяца мне организовали просмотр в клубе второго по силе дивизиона чемпионата Чили – «Сантьяго Морнинг».
- Как прошел просмотр?
- Я вышел, потренировался неделю, и мне предложили контракт, который я подписал прямо в тюрьме.
- Какие условия были в контракте?
- Мне предложили оклад в 1200 долларов с проживанием и питанием за счет команды. Я проводил день в команде, а вечером возвращался в тюрьму. Это был беспрецедентный случай, так как я вообще не имел право на заключение контракта. Это была добрая инициатива клуба, так как у меня не было ни паспорта, ни визы, которую я вообще получил только в мае этого года. Вообще-то по законам Чили после такого правонарушения меня должны были депортировать из страны с запретом въезда на десять лет. Но было принято решение о том, что я могу остаться в стране и продолжить выступление за команду. В итоге «Сантьяго Морнинг» занял в дивизионе третье место. Нам не хватило совсем чуть-чуть, чтобы попасть в высший дивизион.
- Как тебя приняли в команде местные игроки?
- На первых порах, конечно, подшучивали надо мной, все-таки язык я знал не очень хорошо. К тому же я был на достаточно необычных условиях в команде.
- Первый матч, наверное, вызвал у тебя особенные эмоции?
- Да, хорошо помню мой первый гол и первую игру после двух с половиной лет перерыва в профессиональном футболе. Все это показывали в прямом эфире по телевидению и транслировали по радио. После матча я возвращался в тюрьму, шел по коридору, а охранники и заключенные мне аплодировали. В той встрече мы играли с очень сильной командой «Универсидад де Чили», по рангу как, например, «Зенит» в России. Они были чемпионами Латинской Америки и полтора года не проигрывали. А мы в Кубке сыграли с ними вничью 3:3, и я провел очень хороший матч. Это была, наверное, моя лучшая игра там.
- Какова была поддержка болельщиков? Приходилось ли играть на больших аренах?
- Да, играл на стадионах, по вместимости как «Петровский». Болельщики мне постоянно что-то кричали, помогали. Постоянно писали мне в «фейсбуке», присылали фотографии. А была даже персональная фанатка, которая после каждого матча со мной фотографировалась. Также фанаты приглашали меня к себе домой, поесть морепродуктов.
- Прозвищем тебя каким-то наградили?
- Оно было простое и незамысловатое: «русский». «Русо», как они говорили. Да, кстати, после каждой игры выстраивалась целая очередь болельщиков, человек по сорок, и все хотели со мной сфотографироваться.
- Чувствовал себя звездой?
- Нет, конечно. Мне было очень неловко, но я понимал, что тут во многом сыграла роль моя история – как человек может исправиться благодаря футболу.
- В какой футбол играла твоя команда?
- Мы играли по схеме 4-3-3, и мне была отведена роль в центре поля. За десять матчей я отдал порядка четырех голевых передач и забил один гол. Не обошлось, правда, без травм. В одной из игр я травмировал голеностоп, поэтому провел за команду не все матчи.
- Что представляет собой клуб «Сантьяго Морнинг», если провести параллели с российским чемпионатом?
- Я думаю, что этот клуб был бы крепким середнячком первого дивизиона чемпионата России. Уровень там хороший, они играют в очень интересный футбол. Намного более интересный, чем у нас в России.
- Что еще отличает чилийские клубы от отечественных?
- В Чили выступает очень много аргентинцев, парагвайцев, и они добавляют некой изюминки.
- Ты был единственным игроком из Европы?
- До этого были немцы, португальцы. Но забив гол, я вошел в историю Чили как первый европеец, отличившийся в их чемпионате.
- В чем различия в менталитете латиноамериканских и российских футболистов?
- Во-первых, они всей душой любят футбол, серьезно к нему относятся именно на поле, никогда не играют спустя рукава. Но в то же время за пределами поля это очень юморные и компанейские ребята, очень любят пошутить. Могут сделать это даже над тренером, например, в раздевалке бросив в него бутылку с водой. Ну и технически они оснащены лучше. Стараются играть с минимумом поперечных передач, сразу ищут варианты для обострения. Почти все команды играют там в атакующий футбол по схеме 4-3-3. Единственное, что они не переносят холода. Они реально мерзли зимой, когда температура опускалась до 15 градусов тепла. Я же чувствовал себя как рыба в воде. Зато в самые жаркие дни я играл и в 36-39 градусов. Тяжело было потом возвращаться сюда, в наш петербургский климат.
- А если говорить о тренерах, ты заметил разницу в тренировочном процессе?
- У них все намного интереснее, и вся работа проводится с мячами – ведение, обыгрыш, пасы, постоянная работа с мячом. Очень серьезно относятся к восстановлению организма: в команде аж четыре массажиста и два врача. У нас только в «Зените», наверное, такой штат. Предсезонки у них короткие, но намного интенсивнее. Они посвящают дней шесть бегу, а остальное время построению игры.
- С коррупцией в чилийском футболе не сталкивался?
- Я там не сталкивался с негативными явлениями. У них нет такого количества агентов, как у нас, и нет такого, чтобы один человек пристраивал сразу десять футболистов в одну команду. И с агента спрашивают за игрока – нет такого, что игрока подписали, агент наварился, и на этом все закончилось. Если игрок не показывает должного уровня игры, то с агента тоже есть спрос. Деньги там получают небольшие даже в премьер-лиге, если сравнивать с Россией, но платят там за реальный уровень твоей игры. А не как у нас, когда зарплаты футболистов существенно завышены. Если посмотреть на чилийских игроков, выступающих в Европе, то все они находятся на ведущих ролях в не самых слабых клубах. Сложно понять, почему чилийцы не едут в Россию. Могу предположить, что их больше интересует уровень футбола, чем деньги. К тому же они очень привязаны к дому, им нелегко оттуда уезжать. Тем более представление о нашей стране у них довольно примитивное.
- В чем же оно заключается?
- Там все реально думают, что у нас люди поголовно пьют водку, а по улицам чуть ли не медведи ходят. И так думают, наверное, 80процентов населения. Я их переубеждал, говорил, что Россия – развитая страна, что у нас все нормально, есть рестораны, клубы. Но они в ответ только смеялись, не верили в это.
- После того, как ты неплохо проявил себя в «Сантьяго Морнинг», были ли предложения от клубов рангом выше?
- Был один клуб «Палестино» (из высшего дивизиона чемпионата Чили. – Прим. К.С.), они тоже хотели видеть меня у себя. Но в «Сантьяго» столько всего сделали, чтобы я играл, что они просто не захотели меня отдавать. А так я с удовольствием поиграл бы в высшем дивизионе.
- Что поразило тебя в Чили больше всего?
- Очень удивляли улыбки и постоянный позитив со стороны чилийцев. Они по жизни никогда не унывают, я от этого был немного в шоке. Они мне говорили, что вы, русские, всегда такие угрюмые и злые из-за холодов. Они вообще смотрели на меня как на инопланетянина. Меня также поразило, что даже те люди, которые находятся в заключении уже лет десять, реально живут на позитиве. Также они очень любят поесть.
- Чилийский перец пробовал?
- Да, у них он называется «ахи». Они любят хорошо поесть, у них большое разнообразие блюд. На самом деле очень вкусно. Кстати, меня навещал в тюрьме батюшка Павел, и он раз в месяц мог принести мне горчицы и сала. Горчицу народ еще как-то пробовал, а вкус сала чилийцы напрочь отвергли.
- Как твоя семья восприняла всю эту историю?
- Все, конечно, были в шоке. Но, слава Богу, все закончилось и уже позади.
- Есть ли что-то положительное, что можно извлечь из этого периода жизни?
- Лучше бы этой истории, конечно, не случилось. А положительное... Ну, наверное, то, что в Чили я стал настоящим примером для других. После меня пошел большой поток людей, которых освобождали. Где-то около 500 человек. Им дали возможность работать, учиться, хотя до этого таких освобождений не было. Я был для многих примером, и то, что мне предлагали там остаться, было решением руководства страны (на фото ниже Максим вместе с министром Чили. – Прим. К.С.). Так что можно сказать, я вышел «из грязи в князи». Я сам был в шоке, что вошел в историю чилийского футбола как один из самых известных игроков последнего десятилетия.
- То есть твоя история наделала там много шума?
- Я могу сказать, что даже после возвращения в Россию я попадал на первые полосы чилийских газет. Я был там публичным человеком, и меня очень любили. Я чувствовал к себе уважение.
- Помнишь тот день, когда ты вышел из тюрьмы?
- Конечно. Было 23 февраля этого года, когда я вышел на свободу. Меня встречало очень много людей. Кстати, в Чили у меня появилась, можно сказать, своя «чилийская семья». Люди помогали мне в быту, мы с ними праздновали Новый год, день рождения. Клуб предоставлял мне квартиру, отель, но я все равно частенько оставался жить у них. Да много чего можно вспомнить… Меня часто приглашали на концерты, на какие-то встречи с известными людьми, я ездил на благотворительные выезды, встречался с больными детьми, например. Главный тренер сборной Чили Клаудио Борги сделал мне подарок: подарил свою кофту национальной команды.
- Почему ты решил уехать в Россию?
- Когда я приехал домой, то понял, что здесь моя семья, мои родные, и я хочу здесь остаться. Хотя у меня еще действует контракт с клубом на один год. Я планирую туда съездить и решить уже все окончательно.
- А ты бы мог перевезти семью жить в Чили?
- Это все очень тяжело – чужой язык, ребенок маленький. Хотя я уверен, что если в ближайший год я уеду, то смогу спокойно там остаться и играть.
- Планируешь продолжать карьеру футболиста?
- На самом деле я бы очень этого хотел. Как-то совмещать работу с футболом, как это делают в городе, не очень легко. Но зная, как трудно у нас пробиться на хороший профессиональный уровень, зная нашу систему, я понимаю, что сделать это практически нереально. Даже в первый дивизион влезть нереально – там уже начинаются «агентские игры».
- Понимая российские реалии, сохранилось ли у тебя вообще желание играть в России после такого, по-своему романтичного, латиноамериканского футбола?
- Да, на самом деле здесь очень тяжело мне все дается. Такого желания, как было там, у меня уже нет. Люди в Чили совершенно по-другому относятся к футболу. С большой любовью – там все живут этой игрой! Такого удовольствия от футбола, какое я получал там, я не получал нигде.
- Каким ты увидел наш петербургский любительский футбол после возвращения из Чили?
- Я постепенно привыкаю к нашему футболу, но не сказал бы, что он мне нравится. Все-таки не хватает в нем изюминки, все играют довольно просто. Единственное, что я могу отметить, что все стало намного лучше в плане организации турниров. Появились фото, видеообзоры матчей, какие-то яркие статьи. Этим, кстати, очень отличается как раз «Спортинг-лига». А так смотрю на молодежь… Сейчас вроде новые методики тренировок, привлекают иностранных специалистов, но мы все равно отстаем и от Европы, и от Латинской Америки.
- Если появится возможность выступать во втором дивизионе, поедешь колесить по российским провинциям?
- Я думаю, что уже нет. Нет желания во все это возвращаться. У нас всем нужен результат здесь и сейчас, нет внимания к какому-то будущему. Везде крутятся агенты, одни и те же тренеры. В общем, все по-старому.
- Сталкивался ли ты с коррупцией в российском футболе?
- Я думаю, что каждый молодой футболист в той или иной степени с этим сталкивается. Кто-то играет в команде не по своим заслугам, а потому что родители им в этом помогают всеми доступными способами. При этом другой талантливый парень сидит на замене и не прогрессирует. А тренеры готовы на это идти. Я практически на сто процентов уверен, что такая ситуация есть в каждой команде детско-юношеских школ.
- Давай напоследок поговорим о нашем турнире. В «Спортинг-лиге» ты выступаешь за «Ганзакомбанк», команду собранную из звездных игроков любительского футбола…
- Я бы не сказал, что мы звездная команда. Я, честно говоря, мало знаком с коллективом и только сейчас начинаю притираться к партнерам. Мне было тяжело привыкнуть к их игре, и только в последнем матче с «Пепси» мы наладили хоть какое-то взаимодействие, показав красивый атакующий футбол. Теперь мне нужно немного долечиться и приносить команде еще большую пользу. Стоит задача победить в чемпионате, и я надеюсь, что мы будем набирать обороты по ходу турнира.
- Как тебе формат «Спортинг-лиги»?
- Мне такой формат нравится – тут очень динамичная игра и очень многое зависит от индивидуального мастерства. Можно обыграть один в один, ударить. Да и вообще мне все здесь нравится, в том числе освещение турнира – люди очень ответственно к этому подходят. Да и команды тут интересные, и даже звездный состав может проиграть более настроенной команде.
Если Вам понравился данный материал, оцените его плюсиком, репостом, просто подпишитесь на наш блог.
Вконтакте: "Футбольный Петербург"
Не все конечно понятно в этой наркоистории. Знал ли он изначально что везет или нет.