Марко Штреллер: «Я всё ещё решителен. Но сегодня я стал лучше говорить намёками»

А потом у него никого не осталось. Алекс Фрай уехал в Люцерн, Бени Хуггель - куда-то между кабиной комментатора, парикмахером и тренировочной площадкой игроков Базеля U-14. И да, ему их не хватает. Но Марко Штреллер теперь может быть один. Вечный сорвиголова вырос. Разговор с капитаном Базеля о любви к Родине, недостатке уважения и о многом, многом другом.

Как сильно ты скучаешь по Бени Хуггелю?

Мне его очень не хватает. Когда он ещё играл, я видел Бени едва ли не чаще, чем свою жену. Он мой очень хороший друг. И, конечно, мы всё ещё часто контактируем друг с другом, но без него в раздевалке многое изменилось.Мне не хватает Бени и на поле. Он многое делал для того, чтобы получить похвалу, которую он несомненно заслуживал. Его манера игры была незаметной, но очень важной. Он был сердцем той команды.

Во время празднования первого чемпионства без Хуггеля ты выглядел немного растерянно.

На том балконе давление было очень велико. Бени всегда был чемпионом в плане хорошего настроения, отношений внутри команды, раньше я мог взять это на себя, когда ему нужен был перерыв. После это стало чем-то трудным для меня. Мы оба родились и выросли в Базеле - на балконе проще с базельским диалектом, чем с восточношвейцарским, на котором говорит Фабиан Фрай... (улыбается). Однако я не претендую на объективную оценку!

Прошедшие десять лет были успешными не только на поле, но также и для создания единства восприятия города и клуба. Всегда была какая-то местная связь. Станет ли это проблемой, когда ты прекратишь играть?

Потом видно будет. Речь идёт о безусловной любви к клубу и к городу. Вернувшись из заграницы в Базель, мы выбрали свой путь с Алексом и Бени , и по моему мнению правильно сделали. Но такое случается не часто, нужно знать: периоды, когда в первой команде так много местных парней, очень редки.

Нужен ли кто-то, кто говорит на базельском немецком, чтобы фанаты могли соотносить себя с клубом?

Нет. Валентин Штокер, Янн Зоммер, Фабиан Фрай сейчас находятся в клубе. Костанцо, Эргич, Хименез или Росси также любили клуб, а они пришли из Аргентины или Сербии. Не играет никакой роли, откуда ты пришёл. Важно, чтобы кто-то мог объяснить, что значит играть за этот клуб, важно, чтобы кто-то мог передать эстафету. Не случайно мне так нравится песня «Seit dr Babbe zu sim Sohn» ("Сказал папа своему сыну"). Нужно передавать ценности от одного поколения к другому. Не случайно любимые цвета моего сына - красный и синий.

Пока он в периоде созревания.

Может быть. Но стоит разрешить ему симпатизировать при этом и другой команде. Как я, например.

Не хочешь ли ты сейчас сказать…

Нет, нет, ради бога. Это не был швейцарский клуб. В то время Шапьюза перешёл в Дортмунд и мне нравился Дортмунд. Но моё сердце всегда принадлежало Базелю, даже в плохие времена.

Каково это, когда Марко Штреллер прогуливается по городу?

Меня очень часто узнают и много всего говорят, в основном хорошего. Я в полной мере сознаю, что я публичный человек и при этом могу неплохо погулять по городу.

Это нервирует?

Конечно, иногда это мешает. Когда я с моей семьёй обедаю в ресторане, я бы хотел покоя. Но это часть игры. Мы доставляем радость многим людям, предоставляем темы для разговора. И иногда мы также их раздражаем. И моя задача как капитана не уходить, когда люди хотят выразить свои чувства. Люди в Базеле очень критичные, это хорошо. К счастью, они также очень верные и обладают огромным энтузиазмом.

Как и в других швейцарских городах?

Пока я играю в футбол, я бы совсем не хотел переезжать в другие города Швейцарии, даже несмотря на то, что я счастлив и горд быть швейцарцем. Я видел много стран, в основном на востоке, где царит неописуемая бедность. Мы порой совсем не замечаем, как здорово мы здесь живём. И поэтому мы находимся во власти наших единичных проблем. Жаль, что я должен думать о том, могу ли я прогуляться по Цюриху, чтобы не встретить всяких дураков. Это печально. Поэтому я не могу этого сделать, пока играю, после карьеры всё будет намного проще. В квартире, где мы с семьей проводим выходные, в Грэхене в кантоне Вале, мы чувствуем себя здорово. Там у нас с местными хорошие отношения. 

Ты пережил невероятный переворот: в 2006 году ты с вертящимся языком не забил тот знаменитый пенальти на Чемпионате Мира в Германии ( http://www.youtube.com/watch?v=qsGghn9q3gQ&feature=youtu.be) и отношение к тебе было не очень. Сейчас в Швейцарии тебя очень уважают. Как это произошло?

Я пришёл в Базель в то время, когда во мне соединялись уверенность в себе и решительность. Должно быть я так выражал свою уверенность в себе, что её приняли за высокомерие. Всё просто произошло слишком быстро: я играл в третьей лиге, а двумя годами спустя я был главной надеждой сборной Швейцарии. А потом как раз был тот пенальти. Он был источником всего. У нас было четыре пенальтиста в 1/8 финала против Украины, одного не хватало.

Алекс Фрай был заменён до этого.

Да, за пару минут до пенальти. Тренер спросил меня, и я сказал да, я хочу принять на себя ответственность. И я с треском провалился. Вместо того, чтобы признать свою неудачу, в интервью я критиковал песни стадиона. "Без Голландии мы едем в Берлин", пели фанаты. Хотя это и было чем-то редким во время наших игр, после поражения я не должен был об этом говорить. После этого я сильно упал в их глазах. За восемь месяцев до я забил решающий гол в ворота Турции.  После этого я посетил рынок лука в Берне и люди там едва ли не носили меня на руках. Год спустя те же самые люди закидали бы меня этим самым луком. Любовь и ненависть.

Почему же ситуация улучшилась?

Я всегда старался относиться ко всем с уважением. Забив гол, я не показывал фанатам другой команды никаких жестов, говорил игрокам, что мы должны праздновать свои голы вдали от фанатской курвы другой команды, такие вещи. Со временем болельщики и на других стадионах заметили, что он ведёт себя порядочно. Что он любит свою команду, но ничего не имеет против нас. После игры с Санкт-Галленом мы с парой игроков пошли в виде исключения прогуляться по городу. Там мы встретили пару фанатов Санкт-Галлена, которые удивили нас твёрдым: "А ты совсем не мудак." Нет, конечно, это не так. Также помогло и то, что я стал играть лучше. Я переживал периоды, в которых играл плохо - так что это логично, когда тебя критикуют. 

Также ты устраивал сцены в городе. Раньше ты последним выходил из бара, теперь у тебя примерный образ жизни. Что произошло?

Тело прощает многое, когда ты молод. Теперь уже не так просто, я не могу жить так, как раньше. Я бы не променял те времена, тот опыт, плохой или хороший. Он сделал меня тем, кто я есть сейчас. Но с рождением детей приоритеты полностью изменились. На мне лежит ответственность за двух новых людей, моему сыну пять лет, моей дочери - три, и для другого образа жизни просто нет места. Но, в любом случае, когда предоставляется возможность, время от времени я не против весело провести время с парнями.

А на следующий день читаешь об этом на каком-нибудь новостном портале

Это плохо. И у Карли Одерматта с Кёби Куном были подобные истории. Они также выпивали, но их видело всего пара человек. Если я сегодня где-нибудь пью пиво, сверкают вспышки мобильников и на следующий день в газете появляется заголовок, что Штреллер выпил десять бутылок пива. Когда на самом деле их было всего две.

Это награда за то, что они родились раньше.

Точно. На прошлой неделе мы с моим кузеном и его друзьями пошли в ресторан. Четыре друга, все в возрасте от 30 до 32 лет. Мы последнее поколение, которое не выросло с Интернетом и мобильниками под подушкой. Первый сотовый телефон у меня появился в 20 лет. Когда мы раньше хотели поиграть в футбол или хоккей, мы связывались по обычному, дисковому телефону. Фрау Майер, разрешите погулять вашему сыну? Это одна из причин того, почему я так скучаю по Бени в раздевалке. Мне 32 года, Дегенам 30, они чудесные друзья, но немного другие... Следующему по возрасту игроку в раздевалке 24 года - это совсем другое поколение. В национальной сборной было так же: раньше в свободное время мы играли в ясс (швейцарская карточная игра). Сегодня у всех есть только время PlayStation, конечно, за некоторым исключением.

Как ты относишься к электронике у твоих собственных детей?

Это трудный вопрос. Если ты сегодня придёшь в школу и у тебя нет того или иного технического устройства, то тебя не будут воспринимать всерьёз. Наша задача в том, чтобы научить детей дозированному обращению с устройствами.

Это реально?

Нужно пробовать. Мои дети, к счастью, охотно играют во дворе, ходят в лес, лазают повсюду, играют в футбол. С такой деятельностью телевизора иногда остаётся на полчаса.

Здорово. Теперь мы можем тотчас же сказать нашим детям: отложи технику в сторону, Штреллер сказал, что нельзя всё время быть возле неё!

Ха! У меня это работает, но не всегда. Нужно что-то более сильное...

Какой ты на самом деле отец?

Я стараюсь быть хорошим отцом. Я балую своих детей. Может быть, иногда слишком. Но нет ничего более прекрасного, чем их радость.

Балуешь их в материальном смысле?

Да, но конечно, не только в этом. Прежде всего мы дарим им любовь и заботу. Мы пытаемся научить их скромному общению. Теперь, когда я увидел своего ребёнка в детском саду, я был невероятно горд - потому что у него есть социальные навыки. Ваше воздействие как родителей ограничено, так что, когда что-то получается, это радует намного больше.

Не трудно воспитывать скромность в ребёнке, когда его отец так богат и знаменит? 

Да, это трудно. Но они не знают ничего другого. Мы хорошо понимаем эту задачу и пытаемся научить их простым вещам: скажи спасибо, скажи пожалуйста, не бей других - базовым навыкам. Так делают и большинство других родителей, но не все. Нужно задумываться над такими простыми вещами.

Многие фанаты на Муттенцеркурве идентифицируют себя с тобой - несмотря на, или, как раз-таки потому, что ты пребываешь в совершенно иной реальности. Работает ли эта связь и для тебя?

Да. Я знаю с прошлых времён многих людей из курвы, кроме того близко знаю некоторых из поездок зарубеж или из тренировочного лагеря. Я считаю, что у нас отличные отношения. Наши фанаты иногда сидят по 40 часов в автобусе или в поезде для того, чтобы увидеть, как мы играем. Это безусловная любовь, которую невозможно переоценить. Для людей на курве аутентичность очень важна. Полагаю, они ощущают, что я аутентичен. Это идёт из сердца. Для меня это точно так же.

Первая команда Базеля функционирует точно так же, как и любительский клуб ФК Эш?

Да, и это ключ к успеху. Всегда существуют разногласия, но превыше всего - единство. В футбольном клубе ты учишься многому: брать на себя ответственность, единству, командному мышлению. Кто говорит, что в футболе можно научиться только пить и грязно ругаться, тот просто идиот! Этому можно научиться где угодно. Футбол - это большая школа жизни. Когда я встречаюсь с бывшими партнёрами по ФК Эш, это чудесно... когда я говорю это вам, у меня по спине бегут мурашки. У пятерых из нас была одна и та же мечта, которую я исполнил. Видите: я играю и для них, я живу и их мечтой. И они позволяют мне чувствовать то же самое. Это прекрасно.

Всегда существуют моменты в игре, когда курва заводится. В эти моменты по твоему лицу можно увидеть, можно представить себе, как много адреналина проходит через твоё тело. Близко ли это к опьянению?

Я никогда не принимал наркотики. Но этот момент, этот кайф... Это как наркомания. Этого мне будет не хватать после завершения карьеры, поэтому я наслаждаюсь этим сейчас. Что важно: нужно поймать правильный момент. Когда Джовании Сьо сравнял счёт в матче против Янг Бойз, я быстро сделал вот так (его руки описывают высокую дугу снизу вверх), и затем я это почувствовал. Мы выигрываем 2-1, стадион трясётся. Нам нужны были фанаты, и они были там. Эта игра против Янг Бойз была очень важна. Какой это был момент, Момент с большой буквы...

В котором это произошло.

… точно. Это был перелом. Тогда всё пошло в гору.

Существуют также и моменты благоразумия - как ты, например, сдерживал празднование Мохамеда Салаха в игре против Маккаби Тель-Авив. Ты сделал это намеренно?

Нет, в такие моменты ты просто действуешь. Я хотел защитить его. Его ценой в Израиле велись политические дебаты, которых Мохамед не заслуживал. Перед выходом на поле он ещё сказал мне, что понимает, что фанаты будут его провоцировать, и их провокации были действительно за гранью. Его вспышка, его маленькая вспышка значит только то, что он человек. После свистка на перерыв я быстро повёл его прямиком в раздевалку для того, чтобы защитить его. Это было сознательное решение и мой долг как капитана. А то, что я сдерживал его празднование, было инстинктивной реакцией. Я не хотел, чтобы он навредил себе.

Давай снова поговорим о старых друзьях. Этого момента кайфа не хватает также и Алексу Фраю с Бени Хуггелем?

У Алекса совсем не было паузы с тех пор, как он сменил работу и переехал в Люцерн. Наши отношения сегодня даже лучше, чем были, когда мы были игроками. Мы играли на одной и той же позиции, и кое-где внутри всегда чувствовали известную конкуренцию. Сейчас же наши отношения сильнее и глубже. Бени же отлично рассчитал, когда закончить играть. Для начала устроил себе длинные каникулы, потом тренировал немного, возвращал вещи на свои места...

… ты пропустил его новую причёску…

… которая ему очень идёт!

Перед тобой скоро встанут похожие вопросы. Можешь ли представить себя, делающего что-то совсем отличное от футбола?

Да, могу. Фирма, основанная вместе с парой друзей, выплачивающая нормальную зарплату, регулируемый отпуск, нормальная жизнь. Этим бы я охотно занялся.

Это было бы большим шагом: из объятий общественности в анонимность KMU (малые и средние предприятия).

Да, это было бы так. И я должен очень хорошо подумать об этом. Футбол - это мой мир, я сам разработал некоторые ноу-хау, в Базеле у нас классные спонсоры, а я заинтересован в отделе маркетинга. Это знает и президент Бернард Хойслер. Вот что: у меня еще есть контракт на полтора года - по-настоящему думать я буду в последний свой год.

Кстати: на одном мероприятии в гимназии Обервила ты объявил, что покинешь футбол на следующий год, а затем продлил время своего пребывания на поле. Почему?

Это была увлекательная дискуссия с молодыми, интеллигентными людьми, которые всё спрашивали и спрашивали меня. Когда они спросили меня о моём уходе, я всего лишь констатировал тенденцию. Алекс был накануне последней игры, Бени уже ушёл, Вале, казалось, вот-вот перейдёт в другой клуб - так и родилась эта идея. Но вскоре пришёл успех, полуфинал Лиги Европы, и Мурат спросил меня, не хочу ли я помочь Базелю ещё один год. Я согласился - для меня это было быстрое решение.

Легкий оппортунизм - твоя характерная черта?

Да. Но это опасное высказывание. У меня есть чёткое мнение обо всех вещах, и в то же время я одержим гармонией. Я пытаюсь подчёркивать положительные вещи, а не негативные - это также и моя манера вести за собой команду. Гуманность. Успех говорит сам за себя - наша основа - человечность. Фабин Фрай, Янн Зоммер, Валентин Штокер - лидеры команды, и если ты с ними проигрываешь, это значит, что базис у тебя неправильный. У Алекса совсем другая манера - директорская, требующая. Поэтому в то время всё так здорово получалось у Бени, Алекса и меня - мы идеально дополняли друг друга. Сегодня всё просто по-другому: но было бы странно, если бы парни в раздевалке разнесли меня в пух и прах.

Существует ли что-нибудь, что тебя нервирует в Базеле?

Конечно, бывают трудные ситуации, когда приходится, например, брать ответственность на себя за вещи, которых ты сам не делал. Но это исключения, позитива гораздо, гораздо больше. Я очень рад быть капитаном этого клуба.

Должен ли капитан Базеля быть местным шовинистом?

От этого точно не будет вреда. Но важнее, чтобы ты приносил результаты. Только так можно получить уважение команды.

Давай поговорим о политике. Ты ей интересуешься?

Да, я хожу голосовать. Мне нравится, что я могу анонимно это делать... У меня нет определённой направленности, я принимаю решение по ситуации.

И всё же позволь задать тебе пару политических вопросов: налоги, которые ты платишь, слишком большие или, наоборот, маленькие?

Они нормальные в Швейцарии. Для меня нормально, что я плачу налоги больше, чем остальные. В Германии ползарплаты уходит, когда ты получаешь уведомление об оплате.

Как ты оцениваешь политическую ситуацию в Швейцарии?

Для этого тоже приведу в пример Германию: по сравнению с ней к ситуации в Швейцарии я отношусь уважительно. Я считаю, что когда можно видеть, куда движется наша страна, то не всё у нас так уж плохо.

По своей профессии ты часто имеешь дело с иностранцами. К ним хорошо относятся в Швейцарии?

Конечно, иногда мы бываем в чём-то мелочны и в чём-то узколобы. Но мы также и толерантны, иностранным игрокам в нашей команде, как они признались, достаточно просто. Ясно, что известные правила должны соблюдаться всеми. Мы учимся у других культур, в то же время я ожидаю, что и они будут уважать нашу культуру.

Что ты думаешь о договоре с хулиганами?

Трудный вопрос! Пока я говорю как действующий игрок, ничего верного сказать я не могу.

Правильно ли мы чувствуем, что ты, как Бернард Хойслер, критически настроен по отношению к договору?

Именно.

Давай теперь поговорим о вещах, связанных с футболом, сделаем с тобой некий набросок жизни. Ты закончил своё обучение и стал профессионалом лишь в 20 лет. Сегодня система готовит талантов намного раньше. Это положительная динамика?

Скорее та, что меня беспокоит. Я считаю, что в некоторых случаях неправильно, когда дети до 13 лет занимаются в Базеле. Досадно, когда вы живёте в Арлесхайме, а ваш ребёнок уже в 9 лет в Базеле. Досадно и опасно. Я видел случаи, когда 9-летние приезжали сюда, в Базель в качестве лучших игроков своих местных команд. Но этого было недостаточно и они вынуждены были возвращаться обратно неудачниками. И в этом нельзя обвинять детей. Нужно играть так долго, насколько это возможно, со своими друзьями.

Ты ощущаешь эту новую реальность и на примере твоих юных коллег?

Да, довольно точно. Например, зарплата. Прежде, чем перейти в Штуттгарт, я был лучшим бомбардиром в Супер Лиге. И в свои тогдашние 22 года зарабатывал ненамного больше, чем сегодня зарабатывают 16-летние игроки младших национальных сборных (U-21, U-20, U-19, и так далее).

Как ты к этому относишься?

Ну.. Очень талантливых юнош сегодня можно найти во всей Европе, так что мы должны оставаться конкурентоспособными. У нас здорово работают с подрастающим поколением. И целью должно быть каждый год готовить одного талантливого игрока для первой команды - это лучший аргумент для молодых талантов. Мы воспитали Шакири, а потом, бах! Переход за 15 миллионов в Баварию. Такое развитие вообще возможно, в это нужно вкладывать деньги, а также и в совсем молодых талантов.

Результат ранней профессионализации также и в том, что настоящие личности с собственным мнением, становятся всё реже.

Это связано не только с профессионализацией, но также и вопрос давления социальных медиа. Люди могут писать обо всём анонимно - так что футболисты иногда предпочитают совсем не говорить, чтобы не сделать себя уязвимыми. Я ищу золотую середину и стараюсь избегать таких тем, которые могут привести к большой шумихе. Я всё ещё решителен. Но сегодня я лучше стал говорить намёками.