Прошу вращения

Вчера стартовал новый сезон ФНЛ. Волгоградский "Ротор" победил в первом матче сезона. Ровно год назад когда-то победитель "Манчестера" вернулся в ФНЛ. В воспоминаниях лучших текстов из журнала "PROспорт" - материал Сергея Кривохарченко годичной давности, о причинах краха в 1996-м, возрождении, рассеяных билетёрш и создателе того "Ротора", ездящего на "Волге".  

PROспорт съездил в Волгоград и обнаружил, что в клубе ненавидят бывшего президента Горюнова, Центральный стадион похож на Колизей, зато местные болельщики достойны увидеть матчи чемпионата мира.

Противооткатные упоры

Согласно свидетельству корреспондентов центральной спортивной газеты, бывший президент и фактический создатель волгоградского «Ротора» Владимир Горюнов нынче похож на «отставного штабс-капитана, встречающего старость в имении». «Тургеневский персонаж» живет прямо на бывшей базе «Ротора», ездит на «Волге» и угощает гостей самодельным квасом.

Вице-президент «Ротора» Рохус Шох, который проработал под началом Горюнова больше 10 лет, откровенно раздосадован и встревожен из-за того огромного материала, который появился в «Спорт-Экспрессе» около месяца назад. Это поначалу кажется странным, ведь Горюнов в интервью в основном предавался воспоминаниям о непростом прошлом, а о нынешнем «Роторе» и его руководстве не сказал ни слова.

«Там 90% циничной, наглой лжи, — говорит Шох. — Я не хочу обсуждать ее!» Но в следующие 30 минут фактически только это и делает. Кажется, не только для того, чтобы восстановить историческую справедливость. Интервью Горюнова в «Роторе» явно воспринимают как жест политического характера.

Сегодняшний «Ротор» — это продукт местечковых интриг, перемен в региональной власти, политических решений и юридических казусов. В общем, всего того, что так выгодно для бытописателя отличает наш футбол от его цивилизованных аналогов. Строго говоря, сегодняшний «Ротор» — это даже не вполне «Ротор».

Благополучию клуба, который прославился красиво проигранными битвами со «Спартаком» за золото чемпионата России и успехом в противостоянии с «Манчестер Юнайтед», пришел конец, когда возглавлявший Волгоградскую область Иван Шабунин в 1996 году проиграл губернаторские выборы Николаю Максюте.

Показания очевидцев чрезвычайно противоречивы, но, тем не менее, четко указывают на то, что многие трудности у «Ротора» возникли, как и у североамериканских индейцев, из-за земли. И из-за того, что выяснилось: проблемы индейцев нового шерифа не волнуют.

Без губернаторской любви «Ротор» начал чахнуть. Справедливости ради следует заметить, что процесс деградации не был скоротечным. Только лишь в 2004 году клуб распрощался с премьер-лигой, через год лишился профессионального статуса, затем был возрожден на базе собственного фарм-клуба «Ротор-2».

В 2009 году в историю «Ротора» уверенным шагом вошел еще один ключевой персонаж — депутат Госдумы от партии «Справедливая Россия» и по совместительству успешный бизнесмен Олег Михеев. Мотивы, побудившие Михеева решиться на этот поступок, не вполне очевидны. Рохус Шох убежден, что «коммерсанта» (как он его называет) привлекли 23 гектара в центре города, на которых расположен принадлежавший «Ротору» Центральный стадион. Михеев и Горюнов напирают на патриотизм и утверждают, что спасли стадион от сноса.

«Он местный, волгоградец, ему не все равно было, — говорит Горюнов. — В этой ситуации он выглядел как порядочный человек. На меня начали наседать, один из замов Максюты мне в лицо говорил: «Давай уходи на пенсию, мы тебя сделаем почетным гражданином города». Мне конкретно говорили, что на территории Центрального стадиона надо построить торгово-развлекательный центр. Если бы не Михеев и не его мандат, там бы все застроили жильем».

Олег Михеев подтверждает, что, когда он возглавил клуб, уже существовал план застройки: «Одна из причин, почему «Ротор» доводили до банкротства, — на месте стадиона собирались строить элитное жилье». На вопрос «Кто именно?» он отвечает более уклончиво: «Эти планы согласовывались с администрацией области».

Став президентом, Михеев погасил долги клуба, которые накопились за последние три года, что позволило «Ротору» пройти лицензирование и стартовать в чемпионате. Центральный стадион в счет этих долгов отошел принадлежащей теперь Михееву организации ООО «Ротор».

Однако незадолго до этого в Волгограде снова объявился покинувший «Ротор» пять лет назад Рохус Шох. В переговорах с властями он, видимо, был настолько убедителен, что те позабыли об элитном жилье и согласились на создание альтернативного клуба — ФК «Волгоград».

Так шизофреническое поведение руководства области привело к соответствующей ситуации: с одной стороны управляемый частным лицом «Ротор», с другой — финансируемый из бюджета «Волгоград».

Дальнейшее развитие событий, по словам Михеева, было предопределено причинами политического характера: «Руководство области посчитало, что такая конкуренция не нужна, и стали создаваться проблемы для «Ротора». Проводились проверки, было возбуждено три уголовных дела по деяниям прежнего руководства. В июле у нас были арестованы все счета, подписаны акты о невозможности совершать одно, второе, третье. Работу клуба парализовали. Было давление и чиновников, и силовиков».

«Ротор» снялся с чемпионата, а ФК «Волгоград» занял третье место в южной зоне второй лиги. В декабре Николая Максюту на посту губернатора области сменил Анатолий Бровко, а еще через два месяца была достигнута договоренность о создании на базе ФК «Волгоград» нового, объединенного клуба «Ротор».

Еще два года Центральный стадион принадлежал компании Михеева, но затем суд вернул его в собственность области. Михеев утверждает, что у этого решения тоже был политический контекст: «Была поставлена задача выиграть выборы в Госдуму и разработана выгодная «Единой России» стратегия: «Михеев, верни стадион народу». Это решение незаконно как минимум по 48 основаниям. Я искренне надеюсь, что стадион вернут нам обратно через Верховный или международный суд».

Михеев обещает, что, если это случится, он попытается найти компромисс с руководством области: «Я предлагал и Максюте, и Бровко разные варианты: создать частно-государственное партнерство, акционерное общество или еще какую-то форму, куда я войду со стадионом и другими спортивными сооружениями, а администрация — со своими активами».

Токсичность выхлопов

Результаты вышеописанных событий впечатляют, как любая постапокалиптическая картина. А именно так выглядит Центральный стадион города, который отличается прежде всего некоторой пустынностью (причем такой, которая свойственна пустырям), чудовищными даже по отечественным меркам дорогами и тем, что трамваям здесь можно заезжать в метро.

Большая часть касс не работают, и их темные провалы даже полицейскими используются для отправления физиологических потребностей. Ржавые мачты, зарастающие окрестности, разрушенная трибуна (единственный результат неудавшейся попытки реконструкции). Местные болельщики со всеми на то основаниями называют свой стадион «Колизеем».

Нас встречают откровенным вопросом: «Это что за бичи? Вас в Москве не забирают за внешний вид? У нас забирают». Это Сергей Борисович, помощник президента по безопасности. Он одет в белое поло, тренировочные штаны и шлепанцы, в одной руке у него «Спрайт», в другой — сигарета. Функции Сергея Борисовича в клубе широки. Местные телевизионщики боятся снимать тренировку завтрашнего соперника «Ротора» ФК «Уфа», и Сергей Борисович считает необходимым их подбодрить: «Что значит запретили? Идите снимайте, на х…, б…, вы хозяева! Вице-президент по безопасности разрешил!»

Официальные названия должностей в «Роторе» вообще не вполне соответствуют реальной иерархии. Главный человек в клубе, разу­меется, не молодой президент Сергей Нечай, а Рохус Шох, который довольствуется чином вице-президента.

Шох, подробно разбирая «циничную ложь» Горюнова, очень убедителен и настойчив. Настойчив, пожалуй, даже слишком. Не удовлетворившись часовым интервью, он несколько раз настоятельно рекомендует поговорить о Горюнове и с главным тренером команды Валерием Бурлаченко, и со старшим тренером Олегом Веретенниковым. И все руководство «Ротора» действительно готово долго и обстоятельно рассказывать о грехах бывшего президента.

«У «Ротора» была огромная инфраструктура, огромная загородная база в несколько гектаров, свой колхоз с огромными угодьями и имуществом, свой винзавод, самолет Як-42, здания в центре города под офисы, рестораны, кафе, магазины, автогараж на 100 с лишним машин, — перечисляет Шох. — Подчеркиваю, все это было либо подарено областью — не Горюнову, а клубу, — либо приобретено на бюджетные деньги. Горюнов все приватизировал и распродал. И это блеф, когда он говорит, что у него все отобрали, — все смеются с этого в Волгограде. Потому что такое придумать надо, барон Мюнхгаузен отдыхает».

Владимир Горюнов тоже хорошо подготовлен к разговору, он начинает его с фразы: «Я желаю им успеха», — а на вопрос, почему его так не любят в клубе, отвечает: «Вы знаете, я желаю им добра». Затем, правда, пару раз срывается: «Я не опущусь до той планки, до которой опускаются они, — сквернословить день и ночь, б…, и по телевидению, и по радио, и в печати… Некоторые больше 10 лет просидели за моей спиной, кушали сладко и пили гладко — и все было нормально. И в глазки заглядывали, до неприличия. А сегодня хочется ребятам рулить — так рули, я им успеха желаю. Они просто боятся, что вдруг они где-то споткнутся, а Горюнов подымется, и я думаю, что это панический страх у них».

На вопрос: «Это вы Рохуса Шоха имеете в виду?» — Горюнов отвечает совершенно неожиданно: «А кто это такой — Рохус? Вы знаете, я скажу, клуб был многочисленный, много народу работало, и случалось, что работали какие-то негодяи, как потом время показало, но кто такой Рохус, я уже не помню».

Все обвинения в свой адрес Горюнов, естественно, отметает: «Это ложь, дешевая и гнусная ложь. Никогда никто никуда не продавал. Вся инфраструктура на месте есть. А колхоз никогда «Ротору» не принадлежал, чтоб вы знали».

Олег Михеев «не готов участвовать в междусобойчиках между Рохусом и Горюновым». Но добавляет: «Если говорить о том, что Горюнова пытаются в чем-то обвинить… Горюнов — то, что я видел по документам, — прежде чем получить деньги на содержание клуба, находил эти деньги в Москве, в «Лукойле», в других организациях. Эти деньги поступали области как дополнительный доход, и уже область эти деньги передавала клубу».

Другие претензии, которые Шох и его подчиненные предъявляют к интервью Горюнова, носят менее глобальный характер: Горюнов лжет, что потратил на команду около $50 млн личных средств («Какие, у него что, бизнес был?!»); он не отдает тренировочную базу, на которой расположено искусственное поле, построенное на деньги УЕФА и РФС; он специально встретил журналистов на «Волге», которую взял «у одного человека» («У него джип есть, в городе все знают, а он на «Волге» их встречает, квасом угощает, он артист в этом плане»); он не отдал долги футболистам, покинувшим клуб; он не решил вопросы с «Уралмашем», из-за чего Олега Веретенникова избили железными прутьями (Веретенников говорит, что пропускал игры в Екатеринбурге и даже специально для этого получал карточки).

Горюнов отвечает на эти обвинения с разной степенью убедительности: «50 млн? Да не, не, не, это не так все. Там, наверное, было вот так: что в то время, когда мы играли в Европе, если бы мне надо было продать клуб, то порядка $50 млн за него точно бы дали. Но я этого не сделал, потому что убей меня, разорви, но на стене кровью будет все равно написано «Ротор»!»

«Никаких денег РФС не было, а была личная встреча у меня с Юханссоном в Швейцарии, и оттуда я привез это бэушное поле. Его дали бесплатно, а потом надо было за хранение и за таможку заплатить полмиллиона рублей, что я с успехом сделал. Этому полю уже больше 20 лет, оно в ужасном состоянии, и если удастся взять хороший кредит, я в этом году перестелю новое».

«Езжу на «Волге» — объясняю почему. «Волга» — очень удобный транспорт. Положить в нее мешок цемента, ящик керамической плитки. У меня есть джип, которому больше 10 лет. И сегодня даже перспектив у меня нет, чтобы я обновил личный транспорт, поэтому я его берегу и выезжаю иногда или в Москву, или на могилу к маме, до которой 400 км. Это когда бездельники не знают, о чем речь, они думают, что машина только покататься, а я на «Волге» работаю».

«Уралмаш?» — Это я не знаю, какие там дела, я этого не знаю, понимаете, я просто не знаю».

Уровень шума

В день матча волгоградский «Колизей» усиленно вспоминает славное прошлое. Единственная нормально функционирующая трибуна заполняется до отказа. На домашние игры «Ротора» даже в жару и в будни регулярно приходит 15 000 зрителей — недостижимый результат для многих куда более благополучных команд премьер-лиги.

Билеты на матч стоят 150 руб. (на VIP-три­буну — 400), что для многих волгоградцев, видимо, является существенной суммой. Преодолев контроль, болельщики передают через решетку надорванные билеты друзьям, которые небезосновательно рассчитывают на рассеянность старушек-контролерш.

К фотографу PROспорт подходит пожилой мужчина и просит сфотографировать его сына: «Вот, посмотрите, этот мальчик был по телевизору, когда здесь играли золотой матч, еще говорили: «Аборигены встречают «Спартак». Ему тогда два года было». Мальчик-абориген, ростом уже превосходящий отца, стесняется и упрашивает родителя «не заниматься ерундой».

Волгоградские болельщики заслуживают места не только в премьер-лиге, но и в еврокубках. Они слаженно (хоть и по бумажке) поют гимн России, по-европейски выкрикивают фамилии своих игроков, когда диктор объявляет состав, не умолкают на протяжении всего матча и демонстрируют знакомство с модными тенденциями, неожиданно начиная скандировать: «Уфа, Уфа, давай, до свиданья!»

Хотя «Ротор» и терпит первое поражение в сезоне, трибуны поддерживают своих до конца — не слышно ни свиста, ни оскорбительных выкриков. Волгоградские футболисты по окончании матча подходят к трибуне и благодарят ее аплодисментами.

Болельщики — главная, а может, и единственная причина оставить Волгоград в списке городов, в которых пройдут матчи чемпионата мира 2018 года. «Для Волгограда это реальный шанс выйти на другой уровень инфраструктуры, качества жизни людей, — говорит Рохус Шох. — Не хочу обижать Саранск, но что такое 300 000 населения? Уже на второй игре премьер-лиги стадион на 10 000 не полный. Для чего там строить большой стадион? Здесь ходило по 35 000–40 000, и это можно вернуть».

Болельщик Никита Норкин, который после объединения «Ротора» почему-то дал интервью телепередаче «Вести-Волгоград», назвал это событие легендарным. Однако вряд ли Никита Норкин и все остальные волгоградские болельщики могут быть уверены в том, что легендарных событий подобного рода здесь больше не случится. Впрочем, ну а кто может?