8 июля 2013, 10:43 8 мин.

Памяти Гари Спида. Крэйг Беллами о своем лучшем друге

Автор

В истории английского футбола было немного таких же неистовых персонажей, как Крэйг Беллами. Но очередная глава автобиографической книги валлийца проливает свет на другую сторону его характера. Следующий отрывок описывает эмоции и переживания футболиста по поводу шокирующей смерти Гари Спида – его одноклубника по «Ньюкаслу» и сборной Уэльса, менеджера сборной Уэльса и, наконец, лучшего друга.

Гари Спид был лидером. Он был человеком, которым я восхищался больше, чем кем-либо, и на которого я старался ровняться. Я испытывал к нему большое уважение и всегда принимал за большой комплимент, когда он давал высокую оценку моим игровым и человеческим качествам.

Он стал одним из моих лучших друзей ещё задолго до того, как решил свести счёты с жизнью. Он был для меня наставником – человеком, к мнению которого я прислушивался и у кого просил совета.

Помимо уважения к гению и величию Спидо, я также испытывал к нему некоторый страх и определённо знал, что его лучше не злить. Я знал, что он редко выходил из себя, но, когда это всё же происходило, то лучшим для тебя в этот момент было не путаться у него под ногами. Ещё я знал, что больше всего на свете он любил своих сыновей – Эда и Томми, он просто души в них не чаял.

Я был рад, когда в декабре 2010 года он возглавил сборную Уэльса. Я чувствовал, что под его руководством дела у команды пойдут в гору. Пребывание в стане сборной стало приносить удовольствие. Всё было очень профессионально. Раньше, во времена Джона Тошака, сборная больше напоминала любительскую команду, теперь же я чувствовал себя как в клубе премьер-лиги.

Мы не просто выигрывали матчи, мы доминировали на поле, удерживали мяч и контролировали игру. Я чувствовал гордость Спидо – он становился настоящим менеджером.

В начале ноября 2011-го мы проводили товарищеский матч со сборной Норвегии в Кардиффе. Мы сидели с ним за чашкой кофе в отеле Святого Дэвида, и я заметил на его лице лёгкую небритость, что было для него нехарактерно. Спидо был тихим. В то время у меня были неприятности с супругой, и мы поговорили на эту тему. Также разговор коснулся и его жизни.

Он был тихим на протяжении всей той недели, и это немного меня смутило, но я списал это на то, что он становился менеджером. Я подумал, что таким образом он пытался установить некоторую дистанцию между собой и игроками.

Всё развивалось стремительно. Мы победили норвежцев. На самом деле, мы попросту их разгромили (4:1). После игры Спидо был в порядке. Было видно, что он горд тем, как его команда провела матч и удовлетворён положением дел в целом. У меня были личные проблемы, и эта игра стала для меня большим облегчением. Мы обменялись парой фраз и немного посмеялись, затем я уехал. В следующие две недели мы не общались.

В конце месяца у «Ливерпуля» был важный домашний матч против «Манчестер Сити». В ночь перед игрой я принял снотворное, как всегда поступаю перед серьёзными поединками, чтобы выспаться. Встреча должна была начаться в четыре вечера, поэтому я мог позволить себе подольше поваляться в постели.

Когда я проснулся тем воскресеньем и проверил свой телефон, то обнаружил несколько пропущенных вызовов. Два были от Кирона Дайера и один от моего представителя. Это были люди, которые никогда не звонили мне в день матча. Когда Кирон позвонил в третий или четвёртый раз, я ответил.

«Ты слышал по поводу Спидо?», – спросил он.

«Слышал что?», – ответил я.

«Шей Гивен позвонил нашему агенту и сказал, что Спидо покончил с собой».

«Что за бред, мать твою?! – закричал я. – Этого не может быть!».

«Я слышал, что он повесился», – ответил Кирон.

«Чушь собачья! Без вариантов! Этого не может быть! – повторял я. – Ты же знаешь все эти вещи – Твиттер, грёбаный Интернет – это полное дерьмо!».

Закончив разговор, я сел в машину и отправился на «Энфилд».

День матча проходил по обычному сценарию – прибытие на стадион, поездка на автобусе в Мелвуд, предматчевая подготовка. Затем мне позвонил мой представитель. Он звонил с теми же новостями и сказал, что Спидо покончил с собой. Я по-прежнему не мог в это поверить, не мог этого себе представить. Только не Спидо.

Я набрал номер Шея Гивена.

«Это правда, приятель», – сказал Шей.

«Я не верю!», – ответил я.

Я забрался в автобус, чтобы ехать в Мелвуд, сел на заднее сидение и позвонил кому-то из Футбольной ассоциации Уэльса – они ничего не знали. Затем я позвонил девушке по имени Сьюзанн – она была моим и Спидо пресс-атташе. Я спросил её, слышала ли она что-нибудь.

«Нет, ничего», – ответила она.

Я попросил её обо всём разузнать. Я начал волноваться. Набрал номер Спидо. Звонок прошёл. Стали раздаваться длинные гудки.

«Он жив! – подумал я. – Он жив, чёрт возьми!»

Глупо, не правда ли? Телефон мёртвого человека также может принимать вызовы. Перезвонила Сьюзанн. Она была в истерике и сказала, что всё это правда. Я не мог это принять. Спидо был моим футбольным идолом. Он был воплощением всего, чего я хотел достичь. За последние десять лет мы с ним часто общались и стали очень близкими друзьями.

На мои глаза навернулись слёзы. В этот момент я понял, что это происходит на самом деле. Я был просто разбит. Я сошёл с автобуса в Мелвуде, и мне сообщили о том, что меня хочет видеть в своём кабинете Кенни Далглиш.

«Послушай, приятель, – начал Кенни. – Я не могу подобрать слов, не знаю, как тебе это сказать, но мне сообщили о том, что Спидо наложил на себя руки. Этим утром он повесился».

Я заплакал. Подобные вещи случаются внезапно и невозможно быть к ним готовым. В голове крутились тысячи мыслей. Как, чёрт возьми, он это сделал? Почему он это сделал? Всё шло так хорошо. Похоже, что-то случилось. Но что?

«Поезжай домой, – продолжил Кенни. – Возвращайся в Кардифф, повидайся с детьми. Сегодня ты играть не будешь».

«Я хочу играть, – ответил я. – Я буду играть, несмотря на боль».

«Ты не можешь сегодня играть, – сказал Кенни. – Ты не в том состоянии. Я здесь принимаю решения, не ты. Возвращайся, когда будешь готов».

Я не хотел брать выходной, мне не нужен был отдых. Я знал, что во вторник нам предстоит играть против «Челси» в четвертьфинале Кубка Лиги на «Стэмфорд Бридж». Мне нужен был футбол, чтобы пройти через это.

«Если я сейчас поеду домой, мне будет только хуже. Мне нужно завтра тренироваться», – сказал я Кенни. Я продолжать плакать, когда говорил это.

Кенни повидал достаточно горя, и он знал, как справиться с моим. «Поезжай домой, Беллерс», – сказал он.

Той ночью я не мог уснуть. Я думал о детях Спидо. Он их обожал, и я не мог поверить, что он оставил их.

И знаете что? Я был зол на него. Я восхищался им и испытывал к нему большое уважение. И теперь он был мёртв, а я был зол на него. Я был зол на него за то, что он ушёл. Я был зол на него за то, что он ушёл вот так.

Это начало меня немного пугать. Если он способен на такое, то каковы шансы сделать подобное у остальных из нас?

Некоторое время спустя, когда началось расследование смерти Спидо, его вдова Луиза описала его как человека, для которого стакан всегда наполовину пуст. И она была права на счёт этого. Он легко поддавался депрессии. Он мог быть очень бодрым и весёлым, но внезапно мог неудержимо сникнуть.

Также он обладал чертой характера, которая могла вырваться наружу в любой момент. Если вы позволяли себе вольности, или что-то его беспокоило – это было легко заметно. В такие моменты он был готов взорваться. Многие игроки обладают подобными качествами.

Я был полон решимости играть против «Челси». Я должен был играть. Это было мне необходимо, чтобы справиться со своим горем, чтобы попытаться отвлечься от того, что произошло. Перед игрой память Спидо почтили аплодисментами. Я стоял вместе с остальными игроками «Ливерпуля». Потом болельщики «красных» начали скандировать его имя, и в этот момент я снова осознал реальность происходящего, и на мои глаза вновь навернулись слёзы.

Я мужик до глубины костей, мне нельзя реветь.

Фанаты «Челси» мне не нравились, и я тем более не хотел плакать у них на глазах, но ничего не мог с собой поделать. Болельщики «синих» были безмолвны, но я и не ждал того, что они почтят память Спидо. Они не моего поля ягоды. Это не те фанаты, ради которых я хотел бы играть.

«Сегодня я буду играть так, как не играл никогда! – подумал я – Они [«Челси»] со мной не справятся!».

Это была моя лучшая игра. Мы победили со счётом 2-0, и я внёс вклад в каждый из забитых голов. После двух дней кошмаров и переживаний, этот матч стал для меня облегчением. Мы показали игру, достойную памяти Спидо.

За десять минут до окончания матча меня заменили, и, когда я подошёл к бровке, Кенни, как он всегда это делал, крепко меня обнял. Затем я сел на скамейку запасных, накинул куртку на голову и зарыдал...

Перевод текста на русский язык: LiverpoolFC.ru