Диего Форлан: «Суарес — хороший парень и отличный игрок»
Блог «Великий футбол» представляет интервью с лучшим бомбардиром в истории сборной Уругвая.
Грамаду — небольшой туристический городок на юге Бразилии. Мало кто знает, но именно здесь располагается база одного из сильнейших латиноамериканских клубов XXI века — «Итернасьонала» из Порту-Алегри. Как известно, «красные» дважды завоевывали Кубок Либертадорес, а в 2006 году стали клубными чемпионами мира. Сам Порту-Алегри, столица штата Риу-Гранди-ду-Сул, находится всего в двух часах езды. Примерно столько же времени займет путешествие от Гранады до границы с Уругваем.
Неудивительно, что Диего Форлан решил продолжить карьеру в «Интернасьонале», неподалеку от своей родины. В 2012 году его мечтал заполучить другой «Интер», тот, что из Милана. Форлан сделал выбор в пользу Бразилии и сейчас начинает свой первый полноценный сезон в местном чемпионате.
— Несомненно, вашу семью можно назвать спортивной. Ваш дедушка, отец, старшие братья тоже занимались футболом. Но почему вы стали нападающим, а не защитником, как они?
— Папа разглядел во мне талант форварда. Он сказал мне, что у меня есть чувство гола, инстинкт нападающего. Но моя футбольная карьера могла сложиться совершенно иначе. После чемпионата мира-1986 друг нашей семьи подарил мне желтую форму Жан-Мари Пфаффа, бельгийского голкипера. И примерно месяц я только и мечтал, что играть в воротах.
— Ваша сестра в детстве попала в жуткую аварию, после которой была парализована. Как эта трагедия отразилась на вас и вашей семье?
— Мне было 12, когда она попала в ДТП. Ей было очень сложно, но она сильна духом. Несчастье сплотило семью, укрепило наши отношения и это чувствуется и по сей день. После аварии у меня начались проблемы на футбольном поле. Я стал злиться сам на себя. Чтобы успокоиться, часто говорил себе: «Да, ты не забиваешь, но в жизни есть куда большие проблемы».
— Вы подписали контракт с аргентинским «Индепендьенте» в 18 лет. Каково было оставить семью в другой стране в столь юном возрасте?
— Я всегда хотел играть в Аргентине. Я смотрел матчи местного чемпионата, обзоры. Мой дедушка выступал за «Индепендьенте», поэтому я мечтал играть именно за них, а не за какой-нибудь европейский клуб.
Сначала я приехал в «Индепендьенте» на просмотр, затем подписал контракт. Правда, сначала я числился полупрофессионалом. Но я быстро пробился в первую команду и заключил полноценное соглашение. Где-то год пришлось поболтаться в «молодежке», которая, кстати, жила далеко не в лучших условиях. Например, была одна ванная на восьмерых игроков. Но тот период карьеры многому меня научил.
— Правда, что вы могли оказаться не в «Манчестер Юнайтед», а в «Мидлсбро»?
— Так и есть. Я уже почти подписал контракт с «Юнайтед», билеты в Манчестер были заказаны на 15 января 2001 года. Но тут на меня вышел «Мидлсбро». Они откуда-то знали все детали моего контракта. Наверняка в «Индепендьенте» специально проговорились, чтобы устроить торги и заработать на трансфере больше денег. 5 января «Индепендьенте» сообщил мне об интересе со стороны «Мидлсбро». Потом позвонили из «Юнайтед» и напомнили о предварительном соглашении. Пару раз из трубки доносился голос Фергюсона. Сэр Алекс просил меня не нервничать и говорил, что все идет по плану.
Я направился в Лондон, еще не зная, в каком клубе окажусь. Я думал, что из Хитроу полечу прямиком в Мидлсбро. Но из-за бумажной волокиты мы опоздали на рейс. Тем временем в аэропорт добрались представители «Юнайтед». Они вручили мне билеты до Манчестера. Сразу после прилета мы поехали подписывать контракт.
— Вы не раз называли Роя Кина лучшим капитаном, которого когда-либо видели. Какие качества помогают ему быть настоящим лидером?
— Кин многому меня научил. Каждую двухсторонку он проводил так, будто это финал чемпионата мира. Рой гнал команду вперед, иногда специально ругался, чтобы вызвать у футболистов ответную реакцию. Ему нравилось, если игрок вступал в перепалку: это значит, что тому не все равно. Кин не терпел безразличия. Когда Рой начинал работать в «Сандерленде», он звал меня к себе, но я был счастлив в Мадриде.
— «Уругваец Диего, он заставит скаузеров плакать!» — поют болельщики «Юнайтед». Вы когда-нибудь доводили соперников до слез?
— Фаны «Юнайтед» не забывают эту кричалку. Я был в Манчестере на 25-летие работы Фергюсона в «МЮ», и болельщики дружно скандировали эту песенку на «Олд Траффорд». Доводил ли я кого-нибудь до слез? Если только какую-нибудь маленькую девочку или болельщика «Ливерпуля».
— Как так получилось, что после празднования сумасшедшего гола в ворота «Саутгемптона» вы не успели надеть футболку?
— Это был отличный гол. Я забил второй свой мяч в чемпионате. На табло была ничья, и меня выпустили на замену за 10 минут до конца встречи. Я чувствовал, что если будет момент, то я его обязательно реализую. Мне отпасовал Верон, я подработал мяч под правую ногу и выстрелил. На радостях я стащил с себя футболку. Но под ней было два комплекта термобелья. Я сразу понял, что одеться обратно быстро не получится. Игра возобновилась, а я по-прежнему был по пояс голый. И тут мяч оказался неподалеку от меня. Я оттеснил Джеймса Битти и совершил перехват. Сейчас бы мне показали желтую, но тогда рефери растерялся. Болельщики стоя аплодировали мне. Это был мой самый счастливый момент в «Манчестер Юнайтед».
— Правда, что на протяжении всей карьеры в «Юнайтед» вы мучились из-за неудобных бутсов?
— Нет. В феврале 2004-го Фергюсон попросил меня носить бутсы с длинными шипами. Я проносил их пару игр, после чего сообщил нашему обувщику, что мне в них неудобно. Никто мне и слова не сказал.
— Как развивалась история с уходом из «Манчестер Юнайтед»?
— В начале 2004 года мне предложили уйти в «Леванте», но я не хотел ничего менять. Перед финалом кубка Англии-2004 с «Миллуоллом» Фергюсон сообщил, что в следующем сезоне мне будет непросто попасть в стартовый состав, но я все равно решил остаться и провел предсезонку с командой в Америке. После чего «МЮ» подписал Луиса Саа и Алана Смита. Я понял, что в команде теперь будет четыре сильных нападающих и играть мне придется нечасто. Сложно хорошо выступать, если тренер в тебе не уверен. Сезон начинался на «Стэмфорд Бридже». Я сидел на лавке, хотя на тот момент было полно травмированных. Кстати, тогда за «Челси» дебютировал Жозе Моуриньо.
— И тут вам аукнулась история с бутсами…
— Я вышел на последнюю 15-минутку. У меня была возможность забить, но я потерял мяч. Мы проиграли с минимальным счетом. Я знал, что сэр Алекс будет в бешенстве. Так и вышло. Я побыстрее спустился в раздевалку, чтобы снять злосчастные бутсы с короткими шипами. Но я опоздал. Фергюсон пришел в раздевалку, когда я переобувался. Он взял бутсы и со всей силы бросил об пол. Сэр Алекс был вне себя от ярости. Досталось и сапожнику, который, по его словам, должен был следить за обувью, которую я ношу. На следующий день пришел трансферный запрос от «Вильярреала». Я встретился с Фергюсоном. Он назвал меня большим профессионалом и разрешил уйти. Конечно, хотелось бы добиться с «Манчестер Юнайтед» большего, но я не жалуюсь.
— В «Вильярреале» вы выиграли «Золотую бутсу». Но были ли вы там счастливы после Манчестера?
— Конечно. Я хотел играть каждую неделю, и «Вильярреал» предоставил мне такую возможность. Я оказался в амбициозном клубе, в составе которого было немало латиноамериканцев. У меня даже выросла зарплата по сравнению с «МЮ»! В Англии я выступал с великими игроками, благодаря чему хорошо выглядел в «Вильярреале». Я взял «Золотую бутсу» в первом же сезоне. В атаке меня всегда поддерживал Хуан Роман Рикельме. В 2006 году мы дошли до полуфинала Лиги чемпионов. О чем еще можно мечтать?
— Говорят, вам не хватало кастарда, любимого сладкого крема многих британцев…
— Да, в Англии я пристрастился к кастарду. После каждой тренировки я поедал его на пару с Роем Кэрроллом. Зато в Испании было солнечно. По чему я действительно скучал, так это по фильмам на языке оригинала. Я ненавидел смотреть Джека Николсона, говорящего на испанском. Я ведь знаю его настоящий голос.
— За «Вильярреал» выступало немало латиноамерикацнев. Как часто вы собирались вместе?
— Каждый четверг я приглашал латиноамериканских футболистов и их друзей к себе домой, в Кастельон. В самом Вильярреале из игроков жил только Хуан Роман Рикельме. Мы любили слушать родную музыку. Приходили на вечеринки и испанцы. Словом, мы хорошо проводили время, особенно в теплое время года.
— В 2010 году вы выиграли Лигу Европы. По пути к финалу был обыгран «Ливерпуль». Какие чувства испытывали после забитого гола на «Энфилде»?
— Болельщики «Ливерпуля» освистывали меня всю игру, так что после гола я чуть не сошел с ума от радости. В момент празднования забитого мяча я увидел флаг «Ливерпуля», на котором красовался мой голый торс. Снизу была надпись, просящая меня не снимать футболку. Я и не стал! После матча болельщики «Ливерпуля» аплодировали мне. Они поступили по-человечески.
— Почему у вас не задалось в «Интере»?
— Я неплохо начал, но потом пришлось играть на флангах, к чему я не привык. Сыграла свою роль травма, полученная в матче за сборную. Я лечил подколенное сухожилие 10 недель, хотя обычно выздоровление занимает вдвое меньший срок. Потом были проблемы с лодыжкой и бедром. К концу февраля я восстановился, но был в ужасной форме. Я почувствовал, что клуб во мне не нуждается. Подоспело неплохое предложение из Бразилии, цифры в контракте были примерно те же. В Европе я уже всем все доказал, поэтому решил переехать в Порту-Аллегри.
— Какое достижение значительней: полуфинал чемпионата мира или победа в Копа Америка?
— О, сложно сказать… Это разные турниры. Жалко, что не удалось сыграть в финале чемпионата мира. Этот матч стал бы вишенкой на торте моей футбольной карьеры. Но Копа Америка тоже важное состязание. Представьте, мы обыграли аргентинцев на их поле! Судьба команд решалась в серии пенальти. Первым бил Месси, потом я. Затем промахнулся Тевес, а мы забили все пять. В Уругвае живут всего 3 миллиона человек — многие ли страны с такой малой численностью населения могут похвастаться такой богатой футбольной историей?
— Весь стадион болел против уругвайцев в четвертьфинале чемпионата мира. Сложно было справиться с давлением африканских фанов?
— Да, 80 тысяч зрителей с вувузелами мечтали о нашем поражении. Но мы привыкли, что у нас немного болельщиков, все-таки Уругвай — крошечная страна. Мы чувствуем себя гостями на любом турнире, но отчасти это добавляет нам мотивации. Матч с Ганой выдался фантастическим. После того как Суарес вынес мяч с линии ворот рукой, болельщики слетели с катушек. Но мы все-таки выиграли в серии пенальти, став единственной латиноамериканской командой в квартете лучших.
— По делу и без Луис Суарес изо дня в день попадает под шквал критики. Уругвайцы считают его героем или изгоем?
— О нем много чего пишут. Но в газетах его изображают не таким, каким он является в реальной жизни. Луис — хороший парень и отличный игрок. Радует, что некоторые журналисты не забывают о его футбольных успехах. Я частенько разговариваю с Суаресом и он только и думает, как бы улучшить свою игру.
—Вы говорили, что вашим кумиром является Филиппо Индзаги. Почему?
— Совсем нет! Я очень уважаю Филиппо, он забил много голов, но я не являюсь его кумиром. Как можно фанатеть от игрока, с которым играешь в один период времени? Моей легендой был и будет мой отец. Он многому меня научил, да и сейчас учит. Он замечательно выступал в «Крузейро» и «Сан-Паоло». В 1966 году папа выиграл с «Пеньяролем» Кубок Либертадорес. В том же сезоне он победил в Межконтинентальном кубке, обыграв мадридский «Реал». Отец играл на двух мундиалях, взял Копа Америка под руководством моего деда по линии матери. Получается, в нашей семье целых четыре обладателя Южноамериканского кубка! Может, все это звучит как статистическая выкладка, но я действительно горжусь достижениями родственников.
— Почему вы получили прозвище «Чачавача»?
— Так зовут ведьму с длинными волосами и большим носом из мультфильма. Раздражает ли меня кличка? Нет. Если ты будешь злиться на такие мелочи, то в футболе долго не продержишься.
— Вы всю карьеру играете с длинными волосами. Когда-нибудь хотелось сделать короткую стрижку?
— С каждым годом прическа становятся все короче и короче. Я просто не хочу шокировать болельщиков, срезав все волосы разом.
— Премьер-лига, Ла лига, Серия А — какой из этих турниров лучший?
— Вы забыли о немецкой Бундеслиге, самом посещаемом чемпионате. Лучшими чемпионатами я считаю английский и испанский. Самые лучшие болельщики в Англии, по сравнению с испанцами они проявляют к игрокам больше уважения. Английский футбол походит на театр, для британцев футбол — не вопрос жизни и смерти. Это игра. Конечно, английские болельщики тоже жаждут победы, но не так сильно, как в Южной Америке. Там футбол — дело жизни и смерти, и это не всегда хорошо. Футбол — просто вид спорта, не стоит об этом забывать.
— Кто лучший игрок среди ваших бывших одноклубников?
— Пол Скоулз. Он умеет на поле все, кроме как делать подкаты. У Пола поставлен удар с обеих ног, он хорош в воздухе. Скоулз отлично видит поле. Во время матчей он заранее знает, куда полетит мяч.
— А какой ваш самый лучший гол?
— О, таких много… Да и вообще, мне только 33, я еще не закончил играть. Один гол я точно не выберу. Пять мячей на чемпионате мира в ЮАР, благодаря которым меня признали лучшим футболистом мундиаля. Отмечу и два гола в ворота «Фулхэма» в финале Лиги Европы. Если брать мячи за «МЮ», то выделю взятие ворот «Челси» на последней минуте игры. Но самый важный, пожалуй, был в финале Копа Америка. Этот гол сделал меня лучшим снайпером в истории Уругвая. К тому же моя семья стала первой в мире, которой удалось завоевать три континентальных кубка.
FourFourTwo, май 2013 г.
Фото: sportazbuka.ru, deportes.terra.com, urushow.com, fansfootball.org, spokeo.com, fifa.com, nepaleseingoettingen.blogspot.com
